…мало осталось… корень совсем высох». А иногда Эмилу слышалось тихое почмокивание – значит, среди своих запасов мальчишка находил какой-то съедобный кусочек и, чтобы тот не испортился, недолго думая отправлял его в рот.
Неожиданно для себя Эмил развеселился. Он приподнялся на постели и взглянул на Мёдвика. Почувствован взгляд колдуна, мальчик посмотрел на него исподлобья, и его серьезная мордаха снова стала по-детски наивной и любопытной.
– Эмил, – начал он осторожно, – я хотел спросить.
– Спрашивай, – милостиво разрешил колдун.
– А я тебя не отвлекаю?
– Нет.
– Правда, ты ничем не занят?
– Мёдвик, я не сплю, не ем и не медитирую. Что ты хотел?
Мальчик порозовел, засопел и сказал:
– Ты только не сердись, я просто хотел узнать. Вот я живу здесь и помню только замок, только тебя. Скажи, ты меня привел откуда-то или сам создал?
Эмил вспомнил деловитое шуршание мальчишки, сдержал улыбку и ответил серьезно:
– Я тебя создал из мыши. Видишь, какой ты запасливый. Мальчишка широко распахнул испуганно-удивленные глаза и переспросил тревожным, дрожащим голоском:
– Из мыши?!..
Довольный, Эмил расхохотался:
– Это шутка, мальчик. Я пошутил.
Мёдвик неуверенно улыбнулся, но тревога не исчезла с его лица.
– Нет, правда? Не из мыши?
– Нет. Не бойся.
Похоже, маленький помощник не очень-то поверил этим заверениям. Забавно, но, кажется, он действительно считал, что Эмил способен совершить такое сложное перевоплощение.
Колдун усмехнулся еще раз и снова откинулся на спину, заложив руки за голову… Скучно. Ему снова стало скучно. Хорошо, что скоро можно будет уснуть.
«Нельзя отрываться от реальности, – говорил он сам себе сквозь легкую полудрему. – Тебе слишком быстро начинает надоедать этот мир. Невозможно жить постоянным ожиданием сновидений».
Он уже совсем было уснул, когда теплая детская ладошка прикоснулась к его плечу, и Эмил вскинул голову, очнувшись. Мальчишка Мёдвик держал в руках высокий хрустальный кубок, наполненный прозрачной жидкостью.
– Эмил, ты забыл выпить эликсир. Без него тебе будет сложно возвращаться.
Колдун без слов принял из его ладоней кубок, залпом выпил и опустился на подушки, теперь уже надолго.
Его сон становился все крепче и глубже. Мёдвик внимательно наблюдал, как перестают вздрагивать ресницы колдуна, как дыхание становится все более ровным, застывает лицо и сам полудемон будто каменеет. Наркотик вводил Эмила в странное оцепенение, в котором тот мог пролежать день, два, три, ничего не слыша и не чувствуя.
Мёдвик подождал еще несколько минут, прикоснулся к холодному запястью учителя, дождался слабого далекого удара, вздохнул и укрыл бесчувственное тело меховым пледом. Пусть спит.
Тихонько напевая себе под нос, Мёдвик стал собирать холщовые мешочки, в которых берег травы и корешки. Сохранить их так, чтобы они не потеряли целебных свойств, было очень трудно. Некоторые растения оказывались слишком капризными, чтобы послушно лежать в тесной коробке, и портились. Поэтому их приходилось постоянно проветривать и перебирать. Это скучное занятие становилось очень увлекательным, когда Мёдвик пытался услышать каждую травку. Они все как будто спали, но, если прислушаться, как следует, можно понять, что шепчут сухие цветы. Мёдвик очень хорошо умел слышать. Наверное, за это Эмил так ценил его.
Мальчишка не помнил, кто он и откуда. Ему казалось, что так было всегда – черный, пустой, огромный замок, коробочки с травами, колдун Эмил… Мёдвик не боялся пустых каменных залов и подземелий, он привык к странным существам, которые находили дорогу в реальный мир из снов Эмила, он любил большой старый парк, давным-давно заросший колючими розами и терном. Ему нравилось сидеть по вечерам у большого камина, смотреть на огонь и слушать далекие печальные голоса кипарисов, переговаривающихся у стен замка. И так было всегда.
Наверное, у него были родители, но Мёдвик не удивился бы, если бы колдун признался, что сам создал его, пусть даже из мыши. Мальчишка улыбнулся, уложил последний мешочек в ящик и пошел еще раз взглянуть на колдуна. Тот спал, все глубже и глубже погружаясь в темный мир, недоступный простым людям. Мёдвик никогда не спрашивал, что он делает там, что видит. Эмил же не интересовался, откуда мальчишка знает, какая трава нужна для приготовления зелья. У каждого из них была своя магия.
Мальчик захлопнул крышку ящика, сделав вид, что не слышит настойчивых требований фиалки переложить ее в другой мешок, подальше от нахальной горькой полыни, и пошел в свою комнату. Там он вымыл руки, взял холщовую сумку и отправился в сад собирать наперстянку.
Глава четвертая
Посланник. Дорога в Хаос
Ангел! Значит, ангел!..
Эмил видел над собой горящие золотые звезды. Они подмигивали друг другу, медленно кружились, удалялись и снова приближались…
Полудемон никогда не спал. Давно, еще в юности, его освободили от этой обременительной человеческой потребности. Теперь, ложась в постель, он только закрывал глаза на несколько мгновений, и ждал. Переход происходил за короткое время – «просыпался» колдун уже не в земном мире, не в своем замке и даже не в человеческом теле…
Эмил еще раз взглянул на качающееся небо и «проснулся» окончательно, одновременно садясь на постели. За окном текла черная густая темнота. Темно-синий полог над головой горел золотыми руническими символами. Нужно было всего несколько секунд, чтобы понять с удовольствием и облегчением: «Я снова здесь. Снова свободен».
– Ты разговариваешь во сне. – прозвучал рядом знакомый язвительный голос– И выбалтываешь очень интересные вещи.
Колдун поднялся, не обращая внимания на насмешника, подошел к окну. Черное стекло отразило его измененную фигуру. Почти человеческую, с огромными длинными кожистыми крыльями за плечами.
– Любуешься? – услышал он все тот же голос за спиной и нехотя обернулся. За столом, в красном круге света, отбрасываемом фонарем, сидел Квезал. подкидывая па ладони игральные кости. Перед ним стоял кувшин. Пустой, судя по недовольной физиономии гостя.
– Слишком долго спишь, – продолжил наставительно бог разума и расчета (когда он был трезв!), бросая кости на стол и с удовлетворением убеждаясь, что все они легли шестерками вверх.
– Какие новости? – спросил Эмил, доставая из-под подушки широкий пояс, на котором висел короткий меч в блестящих обсидиановых ножнах.
– За то время, пока ты спал, никаких. – Квезал с неодобрением рассматривал полудемона. – Куда собрался?
– Дела, – коротко ответил колдун, проверяя, легко ли достается меч из ножен, и с сожалением отложил пояс в сторону.
Это потом. Если понадобится. Эмил надеялся, брать с собой оружие не придется.
– Когда вернешься? – с деланным равнодушием осведомился Квезал.
– Не знаю.
– Тогда прикажи подать еще вина, – высокомерно велел гость, поправляя складки короткого радужного плаща.
– Извини, – насмешливо отозвался Эмил. – Некому приказывать. Мы здесь одни.
– Ах да, – бог разума рассеянно провел ладонью по гладким темным волосам. – Все время забываю, что здесь у тебя тоска смертная.
– Не нравится – отправляйся к себе,–довольно-таки грубо заявил колдун, но Квезал не обиделся.
– Там тоже скука, – рассеянно сказал он, махнув рукой, а потом вдруг предложил, снова подбрасывая кубики. Слушай, а давай сыграем на…
Он скептически оглядел Эмила. не отягощенного одеждой, и радостно встрепенулся, заметив меч, все еще лежащий на постели.
– Вот, на твой меч.
– Нет уж, спасибо, – благоразумно отказался тот и добавил ехидно: – Играй со своей змеей.
Гость недовольно скривился и снова загрустил:
– Из всех развлечений она предпочитает кровавые жертвоприношения. Тоска.
Эмил равнодушно пожал плечами. Отношения Квезала с его приятельницей совершенно не интересовали полудемона.
– Ладно, – сказал он. – Ты остаешься здесь?
– Остаюсь, – меланхолично отозвался тот.
– Тогда до встречи…
Посланник открыл окно и вылетел в темноту.
Понадобилось несколько мгновений для того, чтобы глаза после ярко освещенной комнаты привыкли к этой сумеречной мгле и полудемон смог видеть. Он поймал крыльями теплый воздушный поток, поднялся чуть выше и оглянулся.
Черная громада замка висела в пустоте у него за спиной. Больше здесь ничего не было. Ни земли, ни неба. Только бесконечные холодные сумерки. В некоторых местах они как будто сгущались и плыли тяжелыми бесформенными клубами мрака, образуя странные черные глыбы, похожие на скалы или острова. Далеко впереди бледно светилась узкая полоса, и сумерки вокруг нее казались стертыми, выцветшими – светлые слои тонкого мира просвечивали сквозь черноту «низа», давая колдуну единственный ориентир в сумеречном пространстве. К этому светящемуся горизонту он и полетел.
С бешеной скоростью Эмил проносился в холодной пустоте, с восторгом чувствуя, как ледяной воздух со свистом омывает его тело. Сейчас он был свободен. Долгие часы нудного прозябания в земном замке, пустые воспоминания, человеческая жизнь забылись, стерлись, превратились в один из давних унылых снов. Здесь ему тоже снятся сны– к сожалению, долгие сны – во время которых он должен превращаться в человека.
Полудемон прикрыл глаза и сложил крылья, плотно прижав их к телу. В упоительном скольжении по воздуху, вдруг ставшем почти материальным, чуть-чуть закружилась голова, и сжалось сердце. Как в детстве, когда он летел на санках с крутой горы, снежная пыль забивалась за воротник, и перехватывало дыхание. Там, в человеческой жизни, гора обязательно заканчивалась, здесь он мог скользить бесконечно. Эмил рассмеялся и круто взмыл вверх.
Никто из тех, у кого есть крылья, не летал здесь. Ангелы не выносили темного мрачного мира, тянущегося внизу под их светлыми небесами, Высшие демоны предпочитали телепортироваться, мгновенно перемещаясь из одной точки пространства в другую, и только крылатый полудемон несся среди бесформенных глыб мрака, один за другим пронзая слои пространства.
Светлая полоса разгоралась все ярче, сумрачный мир отступал перед ней. Эмил приближался к границе.
Впереди появились смутные очертания «моста» – бесформенного нагромождения серых глыб, висящих в воздухе безо всякой опоры. Между камней, нашвырянных как попало, чернели глубокие дыры. Пролетая мимо, Посланник настороженно оглядывался по сторонам, ожидая какой-нибудь неприятности. И, как всегда, дождался.
Из круглой дыры, часто взмахивая чешуйчатыми крыльями, разинув узкую зубастую пасть, вылетел голодный пандолин и, подвывая, бросился на Эмила. Хищная тварь периодически устраивала засады на него, каждый раз получала достойный отпор, после которого долго залечивали раны в своей глубокой норе, но так и не могла сообразить, что эта добыча ей не по зубам.
Эмил воспользовался старой уловкой, подпустил ящера поближе, потом внезапно рванулся вперед, не глядя швырнул в него клубком пламени и, судя по гневным воплям, тут же раздавшимся сзади, попал…
Мост остался далеко позади, серый полумрак рассеялся. Если смотреть отсюда, то темнота этого пласта тонкого мира кажется всего лишь миражом, обманом зрения, ее затмевает радостное сияние ангельского мира…
В золотистом свете, льющемся со всех сторон, прямо к горизонту уходила сияющая долина. Из-за неровного свечения колдун никогда не мог рассмотреть ее в подробностях. Ему мерещились какие-то кудрявые рощи, сверкающие пятна озер, белые колонны высоких зданий, но он не был уверен, что видит именно то, что там есть на самом деле.
Высокочастотные вибрации верхних слоев тонкого мира искажали его демоническое зрение, но это было единственным неудобством пребывания в приграничной светлой полосе. Низшие демоны вообще не могли находиться здесь, а Высшие испытывали парализующую тяжесть и боль во всем теле. Ну а «наверх», туда, где дрожала золотистая дымка, вообще никто не мог попасть, даже Эмил.
Он пролетел еще немного вперед и увидел белоснежную беседку, увитую плющом. Место встречи.
Референт со стороны ангелов уже ждал. Золотистое сияние лилось с его полураскрытых крыльев, белоснежные одежды трепал легкий ветерок. Щит-тетраморф на согнутой руке отражал свет, а длинный меч в резных ножнах удобно устроился между крыльями.
Увидев ангела, Эмил снова испытал смешанные, противоречивые чувства. Человеческая половина замерла от благоговения и восхищения, демоническая часть задрожала от желания заполучить сияющий тетраморф, меч и еще что-нибудь полезное из ангельского вооружения. Но Посланник привычно отключился от обоих невыполнимых желаний и стремительно спикировал вниз.
Ангел неторопливо прохаживался по беседке и даже не вздрогнул, когда Эмил, громко хлопнув крыльями, опустился рядом.
– Здравствуй, Авдиил, – сказал он, переводя дыхание. – Есть что-нибудь для меня?
– Ты опоздал, – произнес ангел, рассматривая полудемона, и в голосе его не было раздраженного нетерпения, он просто констатировал факт, – Что-то случилось?
– Слишком много недружелюбных тварей развелось на границе, – тот встряхнул мокрыми крыльями.
Ангел деликатно скользнул взглядом по его фигуре и заметил:
– Ты не вооружен.
– Оружие замедляет полет, – отозвался Эмил довольно сухо. Болтать с ангелом у него не было ни времени, ни желания.
Авдиил понял это, молча развязал сафьяновый мешочек висящий на поясе, и вынул из него свиток, запечатанный золотыми печатями и обвязанный тонким блестящим шнурком.
– Ответ нужен? – осведомился полудемон, принимая послание.
– Да, – сказал ангел. – Я буду ждать тебя здесь.
Колдун едва сдержался, чтобы вслух не выразить свое раздражение. Придется проделать долгий путь до самого «дна» и обратно, а это значит успеть обменяться с Хозяином всего парой фраз и не получить ответов на вопросы, который мучают его уже целый месяц.
– Посланник, – ангел снова запустил руку в свой меню чек и вытащил оттуда какую-то блестящую финтифлюшку, – Элина просила передать тебе.
Элина… еще одна головная боль. Прелестное создание из верхних слоев тонкого мира… В ладонь Эмила упала замысловатая золотая завитушка на тонкой цепочке.
– Что это? – спросил он удивленно.
– Мантра, – ответил ангел с непривычной холодностью в голосе. – Этот амулет оберегает от низменных поступков и желаний.
Эмил с усмешкой подбросил на ладони сверкающий кулончик, подумал и надел его на шею.
Авдиил еще раз пристально всмотрелся в полудемона, и брови его чуть нахмурились.
– Посланник, мне кажется, ты не понимаешь всю ответственность за выпавшее тебе счастье. Элина – апсара светлое существо, дарующее чистую любовь. В этом смысл ее существования. Мы, как и другие создания света, можем черпать вдохновение и радость в любви апсар, не принося им разочарования и боли. Однако эти существа, дарующие блаженство, были созданы не для демонов. Я не ведаю, почему взгляд Элины упал на тебя, я не могу приказать ей не делать того, в чем она видит свое предназначение, но если ты обидишь ее…
– Передай мою благодарность Элине, – произнес Эмил, не дослушав оскорбительное предостережение, потом повернулся спиной к прекрасному ангелу и, взлетая, услышал, как тот воскликнул что-то ему вслед. Похоже, выражал свое ангельское неудовольствие.
До ангельского неудовольствия Эмилу не было никакого дела. Он спешил.
«Мост» полудемон пересек довольно легко. Настойчивая тварь с той стороны снова караулила его, но колдун увернулся от нее и продолжил путь. Родное мглистое приграничное пространство он преодолел без труда, как всегда, захотелось взять немного правее от намеченного пути для того, чтобы полюбоваться своим замком, но он не решился останавливаться. Оставался самый сложный отрезок пути. Впереди лежала полоса мутного, глухо рокочущего Хаоса.
Еще одна невидимая граница. Не место и не время… Эмил глубоко вздохнул и бросился вниз, зажмурившись, затаив дыхание. Он не знал, что происходит с его измененным полудемоническим телом в моменты перехода из одного пласта пространства в другой и почему он не чувствует ни боли, ни ужаса, которые должны были уже скрутить его.
Хаос представлялся Эмилу глубокой воронкой, в которую были свалены и перемешаны куски разных пространств, полосы света чередовались с фрагментами мрака, здесь же плавали бесформенные куски мглистых субстанций, и все это вздыхало, пульсировало и кружилось в бесконечном движении. Хаос не имел ни верха, ни низа, а также представлений о времени, и потерять себя в нем, чтобы блуждать бесконечно, было очень легко. Каждый раз, попадая сюда, Посланник с трудом находил дорогу. Эмил подозревал, что эта странная субстанция может чувствовать его страх, усталость, боль. И может затянуть его в себя, если он хотя бы Немного отвлечется.
И вот, наконец, самое «дно». Еще одно затяжное падение. Эмил почувствовал, как тяжелеют его крылья и мутится перед глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Неожиданно для себя Эмил развеселился. Он приподнялся на постели и взглянул на Мёдвика. Почувствован взгляд колдуна, мальчик посмотрел на него исподлобья, и его серьезная мордаха снова стала по-детски наивной и любопытной.
– Эмил, – начал он осторожно, – я хотел спросить.
– Спрашивай, – милостиво разрешил колдун.
– А я тебя не отвлекаю?
– Нет.
– Правда, ты ничем не занят?
– Мёдвик, я не сплю, не ем и не медитирую. Что ты хотел?
Мальчик порозовел, засопел и сказал:
– Ты только не сердись, я просто хотел узнать. Вот я живу здесь и помню только замок, только тебя. Скажи, ты меня привел откуда-то или сам создал?
Эмил вспомнил деловитое шуршание мальчишки, сдержал улыбку и ответил серьезно:
– Я тебя создал из мыши. Видишь, какой ты запасливый. Мальчишка широко распахнул испуганно-удивленные глаза и переспросил тревожным, дрожащим голоском:
– Из мыши?!..
Довольный, Эмил расхохотался:
– Это шутка, мальчик. Я пошутил.
Мёдвик неуверенно улыбнулся, но тревога не исчезла с его лица.
– Нет, правда? Не из мыши?
– Нет. Не бойся.
Похоже, маленький помощник не очень-то поверил этим заверениям. Забавно, но, кажется, он действительно считал, что Эмил способен совершить такое сложное перевоплощение.
Колдун усмехнулся еще раз и снова откинулся на спину, заложив руки за голову… Скучно. Ему снова стало скучно. Хорошо, что скоро можно будет уснуть.
«Нельзя отрываться от реальности, – говорил он сам себе сквозь легкую полудрему. – Тебе слишком быстро начинает надоедать этот мир. Невозможно жить постоянным ожиданием сновидений».
Он уже совсем было уснул, когда теплая детская ладошка прикоснулась к его плечу, и Эмил вскинул голову, очнувшись. Мальчишка Мёдвик держал в руках высокий хрустальный кубок, наполненный прозрачной жидкостью.
– Эмил, ты забыл выпить эликсир. Без него тебе будет сложно возвращаться.
Колдун без слов принял из его ладоней кубок, залпом выпил и опустился на подушки, теперь уже надолго.
Его сон становился все крепче и глубже. Мёдвик внимательно наблюдал, как перестают вздрагивать ресницы колдуна, как дыхание становится все более ровным, застывает лицо и сам полудемон будто каменеет. Наркотик вводил Эмила в странное оцепенение, в котором тот мог пролежать день, два, три, ничего не слыша и не чувствуя.
Мёдвик подождал еще несколько минут, прикоснулся к холодному запястью учителя, дождался слабого далекого удара, вздохнул и укрыл бесчувственное тело меховым пледом. Пусть спит.
Тихонько напевая себе под нос, Мёдвик стал собирать холщовые мешочки, в которых берег травы и корешки. Сохранить их так, чтобы они не потеряли целебных свойств, было очень трудно. Некоторые растения оказывались слишком капризными, чтобы послушно лежать в тесной коробке, и портились. Поэтому их приходилось постоянно проветривать и перебирать. Это скучное занятие становилось очень увлекательным, когда Мёдвик пытался услышать каждую травку. Они все как будто спали, но, если прислушаться, как следует, можно понять, что шепчут сухие цветы. Мёдвик очень хорошо умел слышать. Наверное, за это Эмил так ценил его.
Мальчишка не помнил, кто он и откуда. Ему казалось, что так было всегда – черный, пустой, огромный замок, коробочки с травами, колдун Эмил… Мёдвик не боялся пустых каменных залов и подземелий, он привык к странным существам, которые находили дорогу в реальный мир из снов Эмила, он любил большой старый парк, давным-давно заросший колючими розами и терном. Ему нравилось сидеть по вечерам у большого камина, смотреть на огонь и слушать далекие печальные голоса кипарисов, переговаривающихся у стен замка. И так было всегда.
Наверное, у него были родители, но Мёдвик не удивился бы, если бы колдун признался, что сам создал его, пусть даже из мыши. Мальчишка улыбнулся, уложил последний мешочек в ящик и пошел еще раз взглянуть на колдуна. Тот спал, все глубже и глубже погружаясь в темный мир, недоступный простым людям. Мёдвик никогда не спрашивал, что он делает там, что видит. Эмил же не интересовался, откуда мальчишка знает, какая трава нужна для приготовления зелья. У каждого из них была своя магия.
Мальчик захлопнул крышку ящика, сделав вид, что не слышит настойчивых требований фиалки переложить ее в другой мешок, подальше от нахальной горькой полыни, и пошел в свою комнату. Там он вымыл руки, взял холщовую сумку и отправился в сад собирать наперстянку.
Глава четвертая
Посланник. Дорога в Хаос
Ангел! Значит, ангел!..
Эмил видел над собой горящие золотые звезды. Они подмигивали друг другу, медленно кружились, удалялись и снова приближались…
Полудемон никогда не спал. Давно, еще в юности, его освободили от этой обременительной человеческой потребности. Теперь, ложась в постель, он только закрывал глаза на несколько мгновений, и ждал. Переход происходил за короткое время – «просыпался» колдун уже не в земном мире, не в своем замке и даже не в человеческом теле…
Эмил еще раз взглянул на качающееся небо и «проснулся» окончательно, одновременно садясь на постели. За окном текла черная густая темнота. Темно-синий полог над головой горел золотыми руническими символами. Нужно было всего несколько секунд, чтобы понять с удовольствием и облегчением: «Я снова здесь. Снова свободен».
– Ты разговариваешь во сне. – прозвучал рядом знакомый язвительный голос– И выбалтываешь очень интересные вещи.
Колдун поднялся, не обращая внимания на насмешника, подошел к окну. Черное стекло отразило его измененную фигуру. Почти человеческую, с огромными длинными кожистыми крыльями за плечами.
– Любуешься? – услышал он все тот же голос за спиной и нехотя обернулся. За столом, в красном круге света, отбрасываемом фонарем, сидел Квезал. подкидывая па ладони игральные кости. Перед ним стоял кувшин. Пустой, судя по недовольной физиономии гостя.
– Слишком долго спишь, – продолжил наставительно бог разума и расчета (когда он был трезв!), бросая кости на стол и с удовлетворением убеждаясь, что все они легли шестерками вверх.
– Какие новости? – спросил Эмил, доставая из-под подушки широкий пояс, на котором висел короткий меч в блестящих обсидиановых ножнах.
– За то время, пока ты спал, никаких. – Квезал с неодобрением рассматривал полудемона. – Куда собрался?
– Дела, – коротко ответил колдун, проверяя, легко ли достается меч из ножен, и с сожалением отложил пояс в сторону.
Это потом. Если понадобится. Эмил надеялся, брать с собой оружие не придется.
– Когда вернешься? – с деланным равнодушием осведомился Квезал.
– Не знаю.
– Тогда прикажи подать еще вина, – высокомерно велел гость, поправляя складки короткого радужного плаща.
– Извини, – насмешливо отозвался Эмил. – Некому приказывать. Мы здесь одни.
– Ах да, – бог разума рассеянно провел ладонью по гладким темным волосам. – Все время забываю, что здесь у тебя тоска смертная.
– Не нравится – отправляйся к себе,–довольно-таки грубо заявил колдун, но Квезал не обиделся.
– Там тоже скука, – рассеянно сказал он, махнув рукой, а потом вдруг предложил, снова подбрасывая кубики. Слушай, а давай сыграем на…
Он скептически оглядел Эмила. не отягощенного одеждой, и радостно встрепенулся, заметив меч, все еще лежащий на постели.
– Вот, на твой меч.
– Нет уж, спасибо, – благоразумно отказался тот и добавил ехидно: – Играй со своей змеей.
Гость недовольно скривился и снова загрустил:
– Из всех развлечений она предпочитает кровавые жертвоприношения. Тоска.
Эмил равнодушно пожал плечами. Отношения Квезала с его приятельницей совершенно не интересовали полудемона.
– Ладно, – сказал он. – Ты остаешься здесь?
– Остаюсь, – меланхолично отозвался тот.
– Тогда до встречи…
Посланник открыл окно и вылетел в темноту.
Понадобилось несколько мгновений для того, чтобы глаза после ярко освещенной комнаты привыкли к этой сумеречной мгле и полудемон смог видеть. Он поймал крыльями теплый воздушный поток, поднялся чуть выше и оглянулся.
Черная громада замка висела в пустоте у него за спиной. Больше здесь ничего не было. Ни земли, ни неба. Только бесконечные холодные сумерки. В некоторых местах они как будто сгущались и плыли тяжелыми бесформенными клубами мрака, образуя странные черные глыбы, похожие на скалы или острова. Далеко впереди бледно светилась узкая полоса, и сумерки вокруг нее казались стертыми, выцветшими – светлые слои тонкого мира просвечивали сквозь черноту «низа», давая колдуну единственный ориентир в сумеречном пространстве. К этому светящемуся горизонту он и полетел.
С бешеной скоростью Эмил проносился в холодной пустоте, с восторгом чувствуя, как ледяной воздух со свистом омывает его тело. Сейчас он был свободен. Долгие часы нудного прозябания в земном замке, пустые воспоминания, человеческая жизнь забылись, стерлись, превратились в один из давних унылых снов. Здесь ему тоже снятся сны– к сожалению, долгие сны – во время которых он должен превращаться в человека.
Полудемон прикрыл глаза и сложил крылья, плотно прижав их к телу. В упоительном скольжении по воздуху, вдруг ставшем почти материальным, чуть-чуть закружилась голова, и сжалось сердце. Как в детстве, когда он летел на санках с крутой горы, снежная пыль забивалась за воротник, и перехватывало дыхание. Там, в человеческой жизни, гора обязательно заканчивалась, здесь он мог скользить бесконечно. Эмил рассмеялся и круто взмыл вверх.
Никто из тех, у кого есть крылья, не летал здесь. Ангелы не выносили темного мрачного мира, тянущегося внизу под их светлыми небесами, Высшие демоны предпочитали телепортироваться, мгновенно перемещаясь из одной точки пространства в другую, и только крылатый полудемон несся среди бесформенных глыб мрака, один за другим пронзая слои пространства.
Светлая полоса разгоралась все ярче, сумрачный мир отступал перед ней. Эмил приближался к границе.
Впереди появились смутные очертания «моста» – бесформенного нагромождения серых глыб, висящих в воздухе безо всякой опоры. Между камней, нашвырянных как попало, чернели глубокие дыры. Пролетая мимо, Посланник настороженно оглядывался по сторонам, ожидая какой-нибудь неприятности. И, как всегда, дождался.
Из круглой дыры, часто взмахивая чешуйчатыми крыльями, разинув узкую зубастую пасть, вылетел голодный пандолин и, подвывая, бросился на Эмила. Хищная тварь периодически устраивала засады на него, каждый раз получала достойный отпор, после которого долго залечивали раны в своей глубокой норе, но так и не могла сообразить, что эта добыча ей не по зубам.
Эмил воспользовался старой уловкой, подпустил ящера поближе, потом внезапно рванулся вперед, не глядя швырнул в него клубком пламени и, судя по гневным воплям, тут же раздавшимся сзади, попал…
Мост остался далеко позади, серый полумрак рассеялся. Если смотреть отсюда, то темнота этого пласта тонкого мира кажется всего лишь миражом, обманом зрения, ее затмевает радостное сияние ангельского мира…
В золотистом свете, льющемся со всех сторон, прямо к горизонту уходила сияющая долина. Из-за неровного свечения колдун никогда не мог рассмотреть ее в подробностях. Ему мерещились какие-то кудрявые рощи, сверкающие пятна озер, белые колонны высоких зданий, но он не был уверен, что видит именно то, что там есть на самом деле.
Высокочастотные вибрации верхних слоев тонкого мира искажали его демоническое зрение, но это было единственным неудобством пребывания в приграничной светлой полосе. Низшие демоны вообще не могли находиться здесь, а Высшие испытывали парализующую тяжесть и боль во всем теле. Ну а «наверх», туда, где дрожала золотистая дымка, вообще никто не мог попасть, даже Эмил.
Он пролетел еще немного вперед и увидел белоснежную беседку, увитую плющом. Место встречи.
Референт со стороны ангелов уже ждал. Золотистое сияние лилось с его полураскрытых крыльев, белоснежные одежды трепал легкий ветерок. Щит-тетраморф на согнутой руке отражал свет, а длинный меч в резных ножнах удобно устроился между крыльями.
Увидев ангела, Эмил снова испытал смешанные, противоречивые чувства. Человеческая половина замерла от благоговения и восхищения, демоническая часть задрожала от желания заполучить сияющий тетраморф, меч и еще что-нибудь полезное из ангельского вооружения. Но Посланник привычно отключился от обоих невыполнимых желаний и стремительно спикировал вниз.
Ангел неторопливо прохаживался по беседке и даже не вздрогнул, когда Эмил, громко хлопнув крыльями, опустился рядом.
– Здравствуй, Авдиил, – сказал он, переводя дыхание. – Есть что-нибудь для меня?
– Ты опоздал, – произнес ангел, рассматривая полудемона, и в голосе его не было раздраженного нетерпения, он просто констатировал факт, – Что-то случилось?
– Слишком много недружелюбных тварей развелось на границе, – тот встряхнул мокрыми крыльями.
Ангел деликатно скользнул взглядом по его фигуре и заметил:
– Ты не вооружен.
– Оружие замедляет полет, – отозвался Эмил довольно сухо. Болтать с ангелом у него не было ни времени, ни желания.
Авдиил понял это, молча развязал сафьяновый мешочек висящий на поясе, и вынул из него свиток, запечатанный золотыми печатями и обвязанный тонким блестящим шнурком.
– Ответ нужен? – осведомился полудемон, принимая послание.
– Да, – сказал ангел. – Я буду ждать тебя здесь.
Колдун едва сдержался, чтобы вслух не выразить свое раздражение. Придется проделать долгий путь до самого «дна» и обратно, а это значит успеть обменяться с Хозяином всего парой фраз и не получить ответов на вопросы, который мучают его уже целый месяц.
– Посланник, – ангел снова запустил руку в свой меню чек и вытащил оттуда какую-то блестящую финтифлюшку, – Элина просила передать тебе.
Элина… еще одна головная боль. Прелестное создание из верхних слоев тонкого мира… В ладонь Эмила упала замысловатая золотая завитушка на тонкой цепочке.
– Что это? – спросил он удивленно.
– Мантра, – ответил ангел с непривычной холодностью в голосе. – Этот амулет оберегает от низменных поступков и желаний.
Эмил с усмешкой подбросил на ладони сверкающий кулончик, подумал и надел его на шею.
Авдиил еще раз пристально всмотрелся в полудемона, и брови его чуть нахмурились.
– Посланник, мне кажется, ты не понимаешь всю ответственность за выпавшее тебе счастье. Элина – апсара светлое существо, дарующее чистую любовь. В этом смысл ее существования. Мы, как и другие создания света, можем черпать вдохновение и радость в любви апсар, не принося им разочарования и боли. Однако эти существа, дарующие блаженство, были созданы не для демонов. Я не ведаю, почему взгляд Элины упал на тебя, я не могу приказать ей не делать того, в чем она видит свое предназначение, но если ты обидишь ее…
– Передай мою благодарность Элине, – произнес Эмил, не дослушав оскорбительное предостережение, потом повернулся спиной к прекрасному ангелу и, взлетая, услышал, как тот воскликнул что-то ему вслед. Похоже, выражал свое ангельское неудовольствие.
До ангельского неудовольствия Эмилу не было никакого дела. Он спешил.
«Мост» полудемон пересек довольно легко. Настойчивая тварь с той стороны снова караулила его, но колдун увернулся от нее и продолжил путь. Родное мглистое приграничное пространство он преодолел без труда, как всегда, захотелось взять немного правее от намеченного пути для того, чтобы полюбоваться своим замком, но он не решился останавливаться. Оставался самый сложный отрезок пути. Впереди лежала полоса мутного, глухо рокочущего Хаоса.
Еще одна невидимая граница. Не место и не время… Эмил глубоко вздохнул и бросился вниз, зажмурившись, затаив дыхание. Он не знал, что происходит с его измененным полудемоническим телом в моменты перехода из одного пласта пространства в другой и почему он не чувствует ни боли, ни ужаса, которые должны были уже скрутить его.
Хаос представлялся Эмилу глубокой воронкой, в которую были свалены и перемешаны куски разных пространств, полосы света чередовались с фрагментами мрака, здесь же плавали бесформенные куски мглистых субстанций, и все это вздыхало, пульсировало и кружилось в бесконечном движении. Хаос не имел ни верха, ни низа, а также представлений о времени, и потерять себя в нем, чтобы блуждать бесконечно, было очень легко. Каждый раз, попадая сюда, Посланник с трудом находил дорогу. Эмил подозревал, что эта странная субстанция может чувствовать его страх, усталость, боль. И может затянуть его в себя, если он хотя бы Немного отвлечется.
И вот, наконец, самое «дно». Еще одно затяжное падение. Эмил почувствовал, как тяжелеют его крылья и мутится перед глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46