Сказать, что не нравится, з
начит обидеть французов.
Ц Миттеран был человеком смелым и прямолинейным, Ц дипломатично отве
тил Лэнгдон.
Говорили, что этот покойный ныне президент Франции страдал так называем
ым фараоновым комплексом. С его легкой руки Париж наводнили египетские о
белиски и прочие предметы древней материальной культуры. Франсуа Митте
ран питал загадочное пристрастие ко всему египетскому и не отличался пр
и этой особой разборчивостью, поэтому французы до сих пор называли его С
финксом.
Ц Как зовут вашего капитана? Ц Лэнгдон решил сменить тему разговора.
Ц Безу Фаш, Ц ответил агент, направляя машину к главному входу в пирами
ду. Ц Но мы называем его le Taureau.
Лэнгдон удивленно поднял на него глаза:
Ц Вы называете своего капитана Быком?
Что за странное пристрастие у этих французов Ц давать людям звериные пр
озвища! Агент приподнял бровь:
Ц А ваш французский, месье Лэнгдон, куда лучше, чем вы сами в том признает
есь.
Мой французский ни к черту не годится, подумал Лэнгдон, а
вот в иконографии знаков Зодиака я кое-что смыслю. Таурус всегда был
быком. Астрологические символы одинаковы во всем мире.
Агент остановил машину и указал на большую дверь в пирамиде между двух ф
онтанов.
Ц Вход там. Желаю удачи, месье.
Ц А вы разве не со мной?
Ц Согласно приказу я должен оставить вас здесь. У мен: есть другие дела.
Лэнгдон вздохнул и вылез из машины. Игра ваша, правила Ц тоже.
Взревел мотор, и «ситроен» умчался прочь.
Глядя вслед быстро удаляющимся габаритным огням, Лэнгдон подумал:
А что, если пренебречь приглашением? Пересечь площадь, поймать у выхода т
акси и отправиться в отель, спать?.. Но что-то подсказывало ему, что ид
ея эта никуда не годится.
Лэнгдон шагал к туманной дымке фонтанов, и у него возникло тревожное пре
дчувствие, что он переступает воображаемый порог в какой-то совсем друг
ой мир. Все этим вечером происходило словно во сне. Двадцать минут назад о
н мирно спал в гостиничном номере. И вот теперь стоит перед прозрачной пи
рамидой, построенной Сфинксом, и ожидает встречи с полицейским по прозви
щу Бык.
Я в плену картины Сальвадора Дали, подумал он.
И шагнул к главному входу Ц огромной вращающейся двери. Фойе за стеклом
было слабо освещено и казалось безлюдным.
Может, постучать?
Интересно, подумал Лэнгдон, приходилось ли кому-либо из известнейших ег
иптологов Гарварда стучаться в дверь пирамиды в надежде, что им откроют?
Он уже поднял руку, но тут за стеклом из полумрака возникла какая-то фигур
а. Человек торопливо поднимался по винтовой лестнице. Плотный, коренасты
й и темноволосый, он походил на неандертальца. Черный двубортный костюм,
казалось, вот-вот лопнет на широких плечах. Ноги короткие, кривоватые, а в
походке так и сквозила властность. Он на ходу говорил по мобильному теле
фону, но закончил разговор, как только подошел к двери, и жестом пригласил
Лэнгдона войти.
Ц Я Безу Фаш, Ц представился он, как только Лэнгдон прошел через вращаю
щуюся дверь. Ц Капитан Центрального управления судебной полиции. Ц И г
олос его соответствовал внешности, так и перекатываясь громом под стекл
янными сводами.
Лэнгдон протянул руку:
Ц Роберт Лэнгдон.
Огромная ладонь Фаша сдавила его руку в крепком рукопожатии.
Я видел снимок, Ц сказал Лэнгдон. Ц Ваш агент говорил, будто Жак Соньер с
делал это сам и...
Мистер Лэнгдон, Ц черные глазки Фаша были точно вырезаны из эбенового д
ерева, Ц виденное вами на снимке Ц это, увы, лишь малая часть того, что усп
ел натворить Соньер.
Глава 4
Осанкой и манерой держаться капитан Фаш действительно напоминал рассе
рженного быка. Шагал напористо, слегка сгорбив плечи, тяжелый подбородок
вдавлен в грудь. Темные волосы были зачесаны назад и щедро напомажены ка
ким-то лосьоном, отчего блестели и открывали сильно выступавший лоб. По п
ути темные глазки неустанно обшаривали каждый сантиметр дороги, а еще та
к и излучали яростную целеустремленность. Наверное, именно поэтому он по
льзовался репутацией человека строгого и неуступчивого во всех вопрос
ах.
Лэнгдон шел за капитаном по знаменитой мраморной лестнице, что вела к ма
ленькому внутреннему дворику в основании Стеклянной пирамиды. Спуская
сь, они прошли мимо двух вооруженных автоматами охранников из судебной п
олиции. Стало ясно: сегодня никто не войдет и не выйдет из этого сооружени
я без разрешения капитана Фаша.
Вот они миновали наземный этаж и стали спускаться дальше, и Лэнгдон с тру
дом подавил нервную дрожь. Несколько успокаивало, правда, присутствие ка
питана, но в самом Лувре в лот час было мрачно, как в могиле. Лестница освещ
алась крошечными лампочками, вмонтированными в каждую ступеньку, как в п
роходе кинотеатра. Лэнгдон слышал, как под стеклянными сводами эхом отда
ется каждый его шаг. Подняв голову, он увидел за стеклянной крышей пирами
ды слабо мерцавшие разноцветные отблески фонтанов.
Ц Как, нравится? Ц коротко осведомился Фаш и приподнял широкий подборо
док.
Лэнгдон вздохнул, ему начали надоедать эти игры.
Ц Да, пирамида просто великолепна.
Ц Шрам на лице Парижа, Ц сердито проворчал Фаш. Один Ц ноль в его п
ользу.
Лэнгдон понял, что этому человеку трудно угодить. Известно ли капитану, п
одумал он, что пирамида, построенная под патронажем Франсуа Миттерана, с
остоит из 666 стеклянных панелей, что вызывало много споров и кривотолков,
особенно у противников бывшего президента, поскольку 666 считалось число
м сатаны?
И Лэнгдон решил не затрагивать эту тему. Они спустились еще глубже и оказ
ались в подземном вестибюле. В царившем там полумраке трудно было оценит
ь истинные его размеры. Построенное на глубине пятидесяти семи футов под
землей, это новое помещение Лувра занимало площадь в 70 000 квадратных футов
и напоминало бесконечный грот. Отделка была из мрамора теплых охряных то
нов, в тон желтовато-золотистому цвету наземного фасада здания, и днем зд
есь было светло и людно. Сейчас же атмосфера тут царила, мягко говоря, совс
ем не праздничная, полумрак и пустота создавали ощущение, что ты находиш
ься в холодном склепе.
Ц А где же сотрудники музея? Ц спросил Лэнгдон.
Ц En quarantaine В кар
антине (фр.).
, Ц ответил Фаш таким тоном, точно Лэнгдон ставил под сомнение деес
пособность его команды. Ц Очевидно, сегодня в здание проник посторонни
й. И все ночные сторожа Лувра находятся сейчас в другом крыле, где их допра
шивают.
Лэнгдон кивнул и прибавил шагу, стараясь не отставать от Фаша.
Ц Как хорошо вы знакомы с Жаком Соньером? Ц спросил капитан.
Ц Вообще не знаком. Мы с ним ни разу не встречались. Фаш удивился:
Ц Но вы же должны были вечером встретиться?
Ц Да. Договорились о встрече сразу после лекции в Американском универс
итете. Я ждал, но он так и не появился.
Фаш что-то записал в блокнот. Они двинулись дальше, и Лэнгдон мельком заме
тил менее известную пирамиду Лувра, так называемую перевернутую. Они сви
сала с потолка и напоминала сталактит в пещере. Фаш жестом пригласил Лэн
гдона подняться на несколько ступенек, которые вели к входу в изогнутый
аркой туннель. Над входом висела вывеска с надписью «DENON». Это название нос
ило самое знаменитое своими экспонатами крыло Лувра.
Ц А кто предложил вечернюю встречу? Ц резко спросил Фаш. Ц Вы или он?
Вопрос показался странным.
Ц Вообще-то мистер Соньер, Ц ответил Лэнгдон, входя в туннель. Ц Его се
кретарша связалась со мной по электронной почте несколько недель назад.
Писала, что куратор узнал о моем предстоящем выступлении в Париже и хоте
л бы воспользоваться этим, чтобы обсудить кое-какие вопросы.
Ц Какие именно?
Ц Не знаю. Связанные с искусством, полагаю. Ведь интересы у нас были прим
ерно одинаковые.
Фаш смотрел скептически.
Ц Так вы действительно понятия не имеете о предмете этой встречи?
Лэнгдон не имел. Нет, в тот момент ему стало любопытно, что могло понадобит
ься от него Соньеру. Ведь выдающийся знаток изобразительного искусства
прославился своей скрытностью и замкнутостью, чрезвычайно редко посещ
ал лекции и прочие общественные мероприятия. И Лэнгдон просто обрадовал
ся возможности пообщаться с этим незаурядным человеком.
Ц Но, мистер Лэнгдон, у вас есть хотя бы догадка о том, что наша
жертва хотела обсудить с вами, причем в тот самый вечер, когда произошло у
бийство? Это очень помогло бы в расследовании.
Лэнгдон уловил двусмысленность вопроса и сразу занервничал.
Ц Я действительно понятия не имею. Не спрашивал. И был просто польщен, чт
о такой человек захотел со мной встретиться. Я, видите ли, большой поклонн
ик трудов Соньера. Часто цитирую его высказывания на занятиях.
Фаш снова сделал запись в блокноте.
Теперь они находились на полпути к входу в нужное им крыло, и Лэнгдон виде
л впереди два эскалатора, оба простаивали без движения.
Ц Так у вас с ним были общие интересы? Ц осведомился Фаш.
Ц Да. Весь прошлый год я был занят тем, что делал наброски книги, связанно
й с основными областями научных изысканий месье Соньера. И очень рассчит
ывал на его мозги.
Фаш поднял голову.
Ц Простите?
Очевидно, идиома не поддавалась переводу.
Ц Я хотел узнать, каковы его соображения по этому поводу.
Ц Понимаю. Ну а повод?
Лэнгдон замялся, не зная, как лучше объяснить.
Ц В основе своей труд посвящен иконографии поклонения богине, концепци
и святости женского начала. А также художественным изображениям и симво
лам, связанным с этим.
Фаш пригладил волосы мясистой ладонью.
Ц А Соньер знал в этом толк, да?
Ц Как никто другой.
Ц Понимаю.
Но Лэнгдон чувствовал, что капитан ни черта не понял. Жак Соньер считался
первым в мире знатоком в области иконографии богинь. Он не только питал л
ичное пристрастие к реликвиям, связанным с культами богини плодородия, У
итаки Уитак
а («хранительница полей») Ц божество плодородия в мифологии чибча-муис
ков.
, и священным женским началом. За двадцать лет работы куратором Сон
ьер помог приумножить сокровища Лувра и создал величайшую в мире коллек
цию произведений искусства, связанных с изображениями богинь: от украше
ний из самых древних греческих усыпальниц в Дельфах до золотых скипетро
в; от сотен древнеегипетских крестиков, напоминающих фигурки крошечных
стоящих ангелов, до погремушек, с помощью которых в Древнем Египте отгон
яли злых духов. И наконец, он собрал поразительную коллекцию статуй, отоб
ражающих, как богиня Исида вынянчивала своего сына Гора
Исида Ц богиня плодороди
я, символ женственности в египетской мифологии. Согласно легенде, она за
чала от своего мертвого мужа Осириса и родила сына Гора, который должен б
ыл отомстить за отца.
.
Ц Возможно, Соньер знал о вашей рукописи? Ц предположил Фаш. Ц И назнач
ил встречу, чтоб помочь вам в работе над книгой?
Лэнгдон отрицательно покачал головой:
Ц О моей рукописи никто не знал. Да и вообще она существует только в набр
осках. Еще имеется приблизительный план, который я никому не показывал, к
роме своего редактора.
Фаш промолчал.
Лэнгдон не стал говорить, по какой причине до сих пор никому не показывал
рукопись. «Наброски» на триста с лишним страниц под условным названием «
Символы утерянной священной женственности» представляли собой весьма
неординарную интерпретацию уже устоявшейся религиозной иконографии и
были довольно спорными.
Лэнгдон приблизился к эскалаторам-двойняшкам и вдруг остановился, поня
в, что Фаша нет рядом. Обернувшись, он увидел его в нескольких ярдах от слу
жебного лифта.
Ц Поедем на лифте, Ц сказал Фаш, как только двери отворились. Ц Надеюсь
, вы уже поняли, что пешком до галереи еще шагать и шагать.
Но Лэнгдон, знавший, что нужное им крыло находится двумя этажами выше, не д
винулся с места.
Ц Что-то не так? Ц нетерпеливо спросил Фаш, придерживая дверь.
Лэнгдон глубоко втянул воздух, с тоской взглянув на эскалатор. В эт
ом нет ничего страшного, попытался он убедить себя и решительно шаг
нул к лифту. В детстве, совсем еще мальчишкой, Лэнгдон провалился в заброш
енную шахту-колодец и чуть не погиб, барахтаясь там в холодной воде неско
лько часов, прежде чем подоспела помощь. С тех пор его преследовал страх з
амкнутого пространства, он боялся лифтов, подземки, даже крытых кортов.
Лифт Ц одно из самых надежных и безопасных сооружений, постоя
нно убеждал себя Лэнгдон и при этом не верил ни единому слову. Это вс
его лишь небольшая металлическая коробка, подвешенная в замкнутом прос
транстве шахты! Затаив дыхание, он шагнул в лифт и, как только закрыл
ись двери, ощутил хорошо знакомый прилив адреналина.
Два этажа. Каких-то десять секунд.
Ц Значит, вы с мистером Соньером, Ц начал Фаш, как только лифт пополз вве
рх, Ц так никогда и не говорили лично? Не общались? Ничего не посылали дру
г другу по почте?
Еще один довольно странный вопрос. Лэнгдон отрицательно помотал голово
й:
Ц Нет. Никогда.
Фаш слегка склонил голову набок, точно осмысливал этот факт. Но вслух не с
казал ничего, молча разглядывая хромированные дверцы.
Они поднимались, и Лэнгдон пытался сконцентрировать мысли и внимание на
чем-то еще, помимо окружавших его четырех стен. В блестящей металлическо
й дверце он видел отражение галстучной булавки капитана. Она была сделан
а в форме серебряного распятия и украшена тринадцатью вкраплениями, кам
ушками черного оникса. Лэнгдон слегка удивился. Этот символ был известен
под названием crux gemmata Ц крест с тринадцатью камнями Ц христианская идеогр
амма Христа и двенадцатью апостолов. И Лэнгдон находил довольно странны
м, что капитан полиции столь открыто демонстрирует свои религиозные убе
ждения. Но опять же следовало учитывать: тут Франция. И христианство здес
ь не столько религия, сколько право по рождению.
Ц Это crux gemmata, Ц неожиданно сказал Фаш.
Лэнгдон вздрогнул, поднял глаза и поймал в отражении взгляд черных глазо
к капитана.
Лифт остановился, дверцы раздвинулись.
Лэнгдон быстро вышел в коридор, спеша навстречу открытому пространству,
которое образовывали знаменитые высокие потолки Лувра. Однако мир, куда
он шагнул, оказался совсем иным, нежели он ожидал.
Лэнгдон в нерешительности замер.
Фаш обернулся:
Ц Я так понимаю, мистер Лэнгдон, вы никогда не бывали в Лувре после закры
тия?
Никогда, подумал Лэнгдон, пытаясь разобраться в своих ощущени
ях.
Обычно ярко освещенные галереи музея были сейчас погружены в полумрак. В
место привычного ровного молочно-белого света, льющегося с потолка, от п
ола поднималось вверх приглушенное красноватое сияние. Лэнгдон присмо
трелся и заметил вмонтированные в плинтусы специальные лампы-подсветк
и.
Он окинул взглядом сумрачный коридор и постепенно начал понимать, что ни
чего необычного в таком освещении нет. Почти во всех главных музеях мира
по ночам используется красная подсветка, и источник такого освещения ра
змещается на низком уровне, что позволяет персоналу и охране видеть, куд
а они идут, в то время как полотна находятся в относительной темноте. Посл
еднее позволяет как бы компенсировать дневную световую нагрузку, спосо
бствующую выгоранию красок. Но сегодня ночью в музее было как-то особенн
о мрачно. Повсюду залегли длинные тени, под высокими потолками сгустилас
ь тьма, как в колодце.
Ц Сюда, Ц сказал Фаш, резко свернул вправо и зашагал через цепочку связ
анных одна с другой галерей.
Лэнгдон направился за ним, и глаза постепенно привыкали к полумраку. Вок
руг из темноты начали материализоваться крупногабаритные картины, нап
исанные маслом, Ц все это напоминало проявку снимков в темной комнате. Л
энгдону казалось, что изображенные на полотнах люди провожают их подозр
ительными взглядами. Наконец-то почувствовал он и такой знакомый, прису
щий всем музеям запах Ц в сухом деионизированном воздухе отчетливо ощу
щался слабый привкус углерода. То был продукт работы специальных прибор
ов с угольными фильтрами, используемых в борьбе с избыточной влажностью
. Они были включены сутки напролет, компенсировали выдыхаемую посетител
ями двуокись углерода, которая обладала разрушительным для экспонатов
действием.
А подвешенные к стенам камеры слежения, казалось, говорили посетителям:
Мы вас видим. Ничего не трогать.
Ц И все до одной настоящие? Ц спросил Лэнгдон, кивком указав на камеры.
Ц Конечно, нет, Ц ответил Фаш.
Лэнгдон не удивился. Видео наблюдение в таких больших музеях слишком дор
ого и неэффективно. Чтобы проследить, что творится на акрах занимаемой м
узеем площади, Лувру следовало бы нанять несколько сот технических сотр
удников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
начит обидеть французов.
Ц Миттеран был человеком смелым и прямолинейным, Ц дипломатично отве
тил Лэнгдон.
Говорили, что этот покойный ныне президент Франции страдал так называем
ым фараоновым комплексом. С его легкой руки Париж наводнили египетские о
белиски и прочие предметы древней материальной культуры. Франсуа Митте
ран питал загадочное пристрастие ко всему египетскому и не отличался пр
и этой особой разборчивостью, поэтому французы до сих пор называли его С
финксом.
Ц Как зовут вашего капитана? Ц Лэнгдон решил сменить тему разговора.
Ц Безу Фаш, Ц ответил агент, направляя машину к главному входу в пирами
ду. Ц Но мы называем его le Taureau.
Лэнгдон удивленно поднял на него глаза:
Ц Вы называете своего капитана Быком?
Что за странное пристрастие у этих французов Ц давать людям звериные пр
озвища! Агент приподнял бровь:
Ц А ваш французский, месье Лэнгдон, куда лучше, чем вы сами в том признает
есь.
Мой французский ни к черту не годится, подумал Лэнгдон, а
вот в иконографии знаков Зодиака я кое-что смыслю. Таурус всегда был
быком. Астрологические символы одинаковы во всем мире.
Агент остановил машину и указал на большую дверь в пирамиде между двух ф
онтанов.
Ц Вход там. Желаю удачи, месье.
Ц А вы разве не со мной?
Ц Согласно приказу я должен оставить вас здесь. У мен: есть другие дела.
Лэнгдон вздохнул и вылез из машины. Игра ваша, правила Ц тоже.
Взревел мотор, и «ситроен» умчался прочь.
Глядя вслед быстро удаляющимся габаритным огням, Лэнгдон подумал:
А что, если пренебречь приглашением? Пересечь площадь, поймать у выхода т
акси и отправиться в отель, спать?.. Но что-то подсказывало ему, что ид
ея эта никуда не годится.
Лэнгдон шагал к туманной дымке фонтанов, и у него возникло тревожное пре
дчувствие, что он переступает воображаемый порог в какой-то совсем друг
ой мир. Все этим вечером происходило словно во сне. Двадцать минут назад о
н мирно спал в гостиничном номере. И вот теперь стоит перед прозрачной пи
рамидой, построенной Сфинксом, и ожидает встречи с полицейским по прозви
щу Бык.
Я в плену картины Сальвадора Дали, подумал он.
И шагнул к главному входу Ц огромной вращающейся двери. Фойе за стеклом
было слабо освещено и казалось безлюдным.
Может, постучать?
Интересно, подумал Лэнгдон, приходилось ли кому-либо из известнейших ег
иптологов Гарварда стучаться в дверь пирамиды в надежде, что им откроют?
Он уже поднял руку, но тут за стеклом из полумрака возникла какая-то фигур
а. Человек торопливо поднимался по винтовой лестнице. Плотный, коренасты
й и темноволосый, он походил на неандертальца. Черный двубортный костюм,
казалось, вот-вот лопнет на широких плечах. Ноги короткие, кривоватые, а в
походке так и сквозила властность. Он на ходу говорил по мобильному теле
фону, но закончил разговор, как только подошел к двери, и жестом пригласил
Лэнгдона войти.
Ц Я Безу Фаш, Ц представился он, как только Лэнгдон прошел через вращаю
щуюся дверь. Ц Капитан Центрального управления судебной полиции. Ц И г
олос его соответствовал внешности, так и перекатываясь громом под стекл
янными сводами.
Лэнгдон протянул руку:
Ц Роберт Лэнгдон.
Огромная ладонь Фаша сдавила его руку в крепком рукопожатии.
Я видел снимок, Ц сказал Лэнгдон. Ц Ваш агент говорил, будто Жак Соньер с
делал это сам и...
Мистер Лэнгдон, Ц черные глазки Фаша были точно вырезаны из эбенового д
ерева, Ц виденное вами на снимке Ц это, увы, лишь малая часть того, что усп
ел натворить Соньер.
Глава 4
Осанкой и манерой держаться капитан Фаш действительно напоминал рассе
рженного быка. Шагал напористо, слегка сгорбив плечи, тяжелый подбородок
вдавлен в грудь. Темные волосы были зачесаны назад и щедро напомажены ка
ким-то лосьоном, отчего блестели и открывали сильно выступавший лоб. По п
ути темные глазки неустанно обшаривали каждый сантиметр дороги, а еще та
к и излучали яростную целеустремленность. Наверное, именно поэтому он по
льзовался репутацией человека строгого и неуступчивого во всех вопрос
ах.
Лэнгдон шел за капитаном по знаменитой мраморной лестнице, что вела к ма
ленькому внутреннему дворику в основании Стеклянной пирамиды. Спуская
сь, они прошли мимо двух вооруженных автоматами охранников из судебной п
олиции. Стало ясно: сегодня никто не войдет и не выйдет из этого сооружени
я без разрешения капитана Фаша.
Вот они миновали наземный этаж и стали спускаться дальше, и Лэнгдон с тру
дом подавил нервную дрожь. Несколько успокаивало, правда, присутствие ка
питана, но в самом Лувре в лот час было мрачно, как в могиле. Лестница освещ
алась крошечными лампочками, вмонтированными в каждую ступеньку, как в п
роходе кинотеатра. Лэнгдон слышал, как под стеклянными сводами эхом отда
ется каждый его шаг. Подняв голову, он увидел за стеклянной крышей пирами
ды слабо мерцавшие разноцветные отблески фонтанов.
Ц Как, нравится? Ц коротко осведомился Фаш и приподнял широкий подборо
док.
Лэнгдон вздохнул, ему начали надоедать эти игры.
Ц Да, пирамида просто великолепна.
Ц Шрам на лице Парижа, Ц сердито проворчал Фаш. Один Ц ноль в его п
ользу.
Лэнгдон понял, что этому человеку трудно угодить. Известно ли капитану, п
одумал он, что пирамида, построенная под патронажем Франсуа Миттерана, с
остоит из 666 стеклянных панелей, что вызывало много споров и кривотолков,
особенно у противников бывшего президента, поскольку 666 считалось число
м сатаны?
И Лэнгдон решил не затрагивать эту тему. Они спустились еще глубже и оказ
ались в подземном вестибюле. В царившем там полумраке трудно было оценит
ь истинные его размеры. Построенное на глубине пятидесяти семи футов под
землей, это новое помещение Лувра занимало площадь в 70 000 квадратных футов
и напоминало бесконечный грот. Отделка была из мрамора теплых охряных то
нов, в тон желтовато-золотистому цвету наземного фасада здания, и днем зд
есь было светло и людно. Сейчас же атмосфера тут царила, мягко говоря, совс
ем не праздничная, полумрак и пустота создавали ощущение, что ты находиш
ься в холодном склепе.
Ц А где же сотрудники музея? Ц спросил Лэнгдон.
Ц En quarantaine В кар
антине (фр.).
, Ц ответил Фаш таким тоном, точно Лэнгдон ставил под сомнение деес
пособность его команды. Ц Очевидно, сегодня в здание проник посторонни
й. И все ночные сторожа Лувра находятся сейчас в другом крыле, где их допра
шивают.
Лэнгдон кивнул и прибавил шагу, стараясь не отставать от Фаша.
Ц Как хорошо вы знакомы с Жаком Соньером? Ц спросил капитан.
Ц Вообще не знаком. Мы с ним ни разу не встречались. Фаш удивился:
Ц Но вы же должны были вечером встретиться?
Ц Да. Договорились о встрече сразу после лекции в Американском универс
итете. Я ждал, но он так и не появился.
Фаш что-то записал в блокнот. Они двинулись дальше, и Лэнгдон мельком заме
тил менее известную пирамиду Лувра, так называемую перевернутую. Они сви
сала с потолка и напоминала сталактит в пещере. Фаш жестом пригласил Лэн
гдона подняться на несколько ступенек, которые вели к входу в изогнутый
аркой туннель. Над входом висела вывеска с надписью «DENON». Это название нос
ило самое знаменитое своими экспонатами крыло Лувра.
Ц А кто предложил вечернюю встречу? Ц резко спросил Фаш. Ц Вы или он?
Вопрос показался странным.
Ц Вообще-то мистер Соньер, Ц ответил Лэнгдон, входя в туннель. Ц Его се
кретарша связалась со мной по электронной почте несколько недель назад.
Писала, что куратор узнал о моем предстоящем выступлении в Париже и хоте
л бы воспользоваться этим, чтобы обсудить кое-какие вопросы.
Ц Какие именно?
Ц Не знаю. Связанные с искусством, полагаю. Ведь интересы у нас были прим
ерно одинаковые.
Фаш смотрел скептически.
Ц Так вы действительно понятия не имеете о предмете этой встречи?
Лэнгдон не имел. Нет, в тот момент ему стало любопытно, что могло понадобит
ься от него Соньеру. Ведь выдающийся знаток изобразительного искусства
прославился своей скрытностью и замкнутостью, чрезвычайно редко посещ
ал лекции и прочие общественные мероприятия. И Лэнгдон просто обрадовал
ся возможности пообщаться с этим незаурядным человеком.
Ц Но, мистер Лэнгдон, у вас есть хотя бы догадка о том, что наша
жертва хотела обсудить с вами, причем в тот самый вечер, когда произошло у
бийство? Это очень помогло бы в расследовании.
Лэнгдон уловил двусмысленность вопроса и сразу занервничал.
Ц Я действительно понятия не имею. Не спрашивал. И был просто польщен, чт
о такой человек захотел со мной встретиться. Я, видите ли, большой поклонн
ик трудов Соньера. Часто цитирую его высказывания на занятиях.
Фаш снова сделал запись в блокноте.
Теперь они находились на полпути к входу в нужное им крыло, и Лэнгдон виде
л впереди два эскалатора, оба простаивали без движения.
Ц Так у вас с ним были общие интересы? Ц осведомился Фаш.
Ц Да. Весь прошлый год я был занят тем, что делал наброски книги, связанно
й с основными областями научных изысканий месье Соньера. И очень рассчит
ывал на его мозги.
Фаш поднял голову.
Ц Простите?
Очевидно, идиома не поддавалась переводу.
Ц Я хотел узнать, каковы его соображения по этому поводу.
Ц Понимаю. Ну а повод?
Лэнгдон замялся, не зная, как лучше объяснить.
Ц В основе своей труд посвящен иконографии поклонения богине, концепци
и святости женского начала. А также художественным изображениям и симво
лам, связанным с этим.
Фаш пригладил волосы мясистой ладонью.
Ц А Соньер знал в этом толк, да?
Ц Как никто другой.
Ц Понимаю.
Но Лэнгдон чувствовал, что капитан ни черта не понял. Жак Соньер считался
первым в мире знатоком в области иконографии богинь. Он не только питал л
ичное пристрастие к реликвиям, связанным с культами богини плодородия, У
итаки Уитак
а («хранительница полей») Ц божество плодородия в мифологии чибча-муис
ков.
, и священным женским началом. За двадцать лет работы куратором Сон
ьер помог приумножить сокровища Лувра и создал величайшую в мире коллек
цию произведений искусства, связанных с изображениями богинь: от украше
ний из самых древних греческих усыпальниц в Дельфах до золотых скипетро
в; от сотен древнеегипетских крестиков, напоминающих фигурки крошечных
стоящих ангелов, до погремушек, с помощью которых в Древнем Египте отгон
яли злых духов. И наконец, он собрал поразительную коллекцию статуй, отоб
ражающих, как богиня Исида вынянчивала своего сына Гора
Исида Ц богиня плодороди
я, символ женственности в египетской мифологии. Согласно легенде, она за
чала от своего мертвого мужа Осириса и родила сына Гора, который должен б
ыл отомстить за отца.
.
Ц Возможно, Соньер знал о вашей рукописи? Ц предположил Фаш. Ц И назнач
ил встречу, чтоб помочь вам в работе над книгой?
Лэнгдон отрицательно покачал головой:
Ц О моей рукописи никто не знал. Да и вообще она существует только в набр
осках. Еще имеется приблизительный план, который я никому не показывал, к
роме своего редактора.
Фаш промолчал.
Лэнгдон не стал говорить, по какой причине до сих пор никому не показывал
рукопись. «Наброски» на триста с лишним страниц под условным названием «
Символы утерянной священной женственности» представляли собой весьма
неординарную интерпретацию уже устоявшейся религиозной иконографии и
были довольно спорными.
Лэнгдон приблизился к эскалаторам-двойняшкам и вдруг остановился, поня
в, что Фаша нет рядом. Обернувшись, он увидел его в нескольких ярдах от слу
жебного лифта.
Ц Поедем на лифте, Ц сказал Фаш, как только двери отворились. Ц Надеюсь
, вы уже поняли, что пешком до галереи еще шагать и шагать.
Но Лэнгдон, знавший, что нужное им крыло находится двумя этажами выше, не д
винулся с места.
Ц Что-то не так? Ц нетерпеливо спросил Фаш, придерживая дверь.
Лэнгдон глубоко втянул воздух, с тоской взглянув на эскалатор. В эт
ом нет ничего страшного, попытался он убедить себя и решительно шаг
нул к лифту. В детстве, совсем еще мальчишкой, Лэнгдон провалился в заброш
енную шахту-колодец и чуть не погиб, барахтаясь там в холодной воде неско
лько часов, прежде чем подоспела помощь. С тех пор его преследовал страх з
амкнутого пространства, он боялся лифтов, подземки, даже крытых кортов.
Лифт Ц одно из самых надежных и безопасных сооружений, постоя
нно убеждал себя Лэнгдон и при этом не верил ни единому слову. Это вс
его лишь небольшая металлическая коробка, подвешенная в замкнутом прос
транстве шахты! Затаив дыхание, он шагнул в лифт и, как только закрыл
ись двери, ощутил хорошо знакомый прилив адреналина.
Два этажа. Каких-то десять секунд.
Ц Значит, вы с мистером Соньером, Ц начал Фаш, как только лифт пополз вве
рх, Ц так никогда и не говорили лично? Не общались? Ничего не посылали дру
г другу по почте?
Еще один довольно странный вопрос. Лэнгдон отрицательно помотал голово
й:
Ц Нет. Никогда.
Фаш слегка склонил голову набок, точно осмысливал этот факт. Но вслух не с
казал ничего, молча разглядывая хромированные дверцы.
Они поднимались, и Лэнгдон пытался сконцентрировать мысли и внимание на
чем-то еще, помимо окружавших его четырех стен. В блестящей металлическо
й дверце он видел отражение галстучной булавки капитана. Она была сделан
а в форме серебряного распятия и украшена тринадцатью вкраплениями, кам
ушками черного оникса. Лэнгдон слегка удивился. Этот символ был известен
под названием crux gemmata Ц крест с тринадцатью камнями Ц христианская идеогр
амма Христа и двенадцатью апостолов. И Лэнгдон находил довольно странны
м, что капитан полиции столь открыто демонстрирует свои религиозные убе
ждения. Но опять же следовало учитывать: тут Франция. И христианство здес
ь не столько религия, сколько право по рождению.
Ц Это crux gemmata, Ц неожиданно сказал Фаш.
Лэнгдон вздрогнул, поднял глаза и поймал в отражении взгляд черных глазо
к капитана.
Лифт остановился, дверцы раздвинулись.
Лэнгдон быстро вышел в коридор, спеша навстречу открытому пространству,
которое образовывали знаменитые высокие потолки Лувра. Однако мир, куда
он шагнул, оказался совсем иным, нежели он ожидал.
Лэнгдон в нерешительности замер.
Фаш обернулся:
Ц Я так понимаю, мистер Лэнгдон, вы никогда не бывали в Лувре после закры
тия?
Никогда, подумал Лэнгдон, пытаясь разобраться в своих ощущени
ях.
Обычно ярко освещенные галереи музея были сейчас погружены в полумрак. В
место привычного ровного молочно-белого света, льющегося с потолка, от п
ола поднималось вверх приглушенное красноватое сияние. Лэнгдон присмо
трелся и заметил вмонтированные в плинтусы специальные лампы-подсветк
и.
Он окинул взглядом сумрачный коридор и постепенно начал понимать, что ни
чего необычного в таком освещении нет. Почти во всех главных музеях мира
по ночам используется красная подсветка, и источник такого освещения ра
змещается на низком уровне, что позволяет персоналу и охране видеть, куд
а они идут, в то время как полотна находятся в относительной темноте. Посл
еднее позволяет как бы компенсировать дневную световую нагрузку, спосо
бствующую выгоранию красок. Но сегодня ночью в музее было как-то особенн
о мрачно. Повсюду залегли длинные тени, под высокими потолками сгустилас
ь тьма, как в колодце.
Ц Сюда, Ц сказал Фаш, резко свернул вправо и зашагал через цепочку связ
анных одна с другой галерей.
Лэнгдон направился за ним, и глаза постепенно привыкали к полумраку. Вок
руг из темноты начали материализоваться крупногабаритные картины, нап
исанные маслом, Ц все это напоминало проявку снимков в темной комнате. Л
энгдону казалось, что изображенные на полотнах люди провожают их подозр
ительными взглядами. Наконец-то почувствовал он и такой знакомый, прису
щий всем музеям запах Ц в сухом деионизированном воздухе отчетливо ощу
щался слабый привкус углерода. То был продукт работы специальных прибор
ов с угольными фильтрами, используемых в борьбе с избыточной влажностью
. Они были включены сутки напролет, компенсировали выдыхаемую посетител
ями двуокись углерода, которая обладала разрушительным для экспонатов
действием.
А подвешенные к стенам камеры слежения, казалось, говорили посетителям:
Мы вас видим. Ничего не трогать.
Ц И все до одной настоящие? Ц спросил Лэнгдон, кивком указав на камеры.
Ц Конечно, нет, Ц ответил Фаш.
Лэнгдон не удивился. Видео наблюдение в таких больших музеях слишком дор
ого и неэффективно. Чтобы проследить, что творится на акрах занимаемой м
узеем площади, Лувру следовало бы нанять несколько сот технических сотр
удников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9