Челси Куинн Ярбро
Отель «Трансильвания»



Челси Куинн Ярбро
Отель «ТРАНСИЛЬВАНИЯ»

Кристоферу Ли

Нам и любовь, и розы.
Массне «Манон», акт 4

ЧАСТЬ 1
ГРАФ СЕН-ЖЕРМЕН

Отрывок из письма графини д'Аржаньяк к своей племяннице м-ль Мадлен де Монталье.

«13 сентября 1743 года.
…Вечер был посвящен музицированию, и салон графиня составила очень удачно. Невзирая на возраст, пришел даже Рамо Рамо, Жан-Филипп (1683–1764) – выдающийся французский композитор и теоретик музыки. (Здесь и далее примечания редактора.)

, однако не выступал. Мадемуазель де Тревельон пела баллады, музыканты его величества сыграли парочку чудных вещиц.
Там был еще Сен-Жермен – не граф Луи, а другой, весьма загадочный господин, прибывший в Париж лишь в мае, – он блестяще исполнил несколько собственных опусов на скрипке и клавесине. Рамо восхитился, полез с поздравлениями и даже счел нужным заметить, что похожего виртуоза встречал лишь однажды, правда очень давно – в 1701 или 1702 году. И тому человеку, а звался он граф Балетти, было уже крепко за пятьдесят, тогда как самому Сен-Жермену едва ли за сорок, а значит, талант его только-только достигает расцвета. Граф чрезвычайно изящно вернул комплимент. Он заявил, что желал бы походить на Балетти, поскольку тот был, без сомнения, личностью выдающейся, раз уж ему удалось произвести впечатление на великого музыканта.
Все ждали выхода де Кресси, но та, к сожалению, прихворнула. Таким образом, мы лишились возможности насладиться ее игрой на виоль д'амур Виоль д'амур – струнный смычковый инструмент, виола, которую держат горизонтально, как скрипку.

. Это известие опечалило общество, а Сен-Жермен – видели бы ты выражение его глаз! – попросил передать де Кресси пожелание поскорее оправиться от недуга и прибавил, что сочинил три мелодии специально для ее инструмента.
Мы встретили там и Боврэ. Этот шут пропыхтел, что все дамы, очарованные Сен-Жерменом, будут ужасно расстроены, когда окажется, что он шарлатан. Бедный Боврэ: со своими духами, бриллиантами и кривыми ногами он не может не завидовать такому элегантному и очаровательному мужчине, как Сен-Жермен! Он водил одно время дружбу с Сен-Себастьяном, этот Боврэ. Только доброе имя и манеры жены открыли ему вход в общество, где все его переносят с трудом…
Я и твой любящий дядюшка, дорогая, с нетерпением ждем, когда же ты нас навестишь. Замечательно, что твои родители наконец-то решились отправить тебя в столицу: когда дело касается будущности детей, всем нам следует быть реалистами. Девушке твоего ума и твоей красоты, не позволительно прозябать в Провансе. Можешь уверить своих близких, что тут тебя поручат вниманию дам, которые лучше других разбираются в том, что пристало, а что нет юным особам столь безупречного происхождения и воспитания. Я надеюсь, тебя не шокирует моя прямота; я верю: чем раньше девушка осознает важность практической стороны жизни, тем лучше.
В ожидании момента, когда смогу лично поцеловать твои розовые щечки, передаю привет твоим уважаемым родителям (в особенности моему брату, маркизу) и умоляю их отправить тебя к нам еще до конца сентября.
Остаюсь твоей любящей тетушкой,
Клодия де Монталье,
графиня д'Аржаньяк».

ГЛАВА 1

Он был здесь известен как граф Сен-Жермен, хотя другие имена у него тоже имелись. И достаточно громкие, однако Париж вряд ли слышал о них. Двор Людовика XV нисколько не занимало, что творится по другую сторону французской границы, а король-солнце Король-Солнце – прозвище французского монарха Людовика XIV (годы правления: 1643–1715), славившегося тягой к увеселениям и чудовищной расточительностью.

– прежний правитель Франции – вообще затмевал собой весь остальной мир.
Да и в самом Париже встречались местечки, о каких при дворе и знать не желали, в их число входила, пожалуй, и темная улочка, по которой брел сейчас Сен-Жермен. Он внимательно поглядывал под ноги, старательно обходя груды отбросов, наполнявших ночной мрак почти осязаемой вонью. Это, собственно, мог быть и не Париж. Ночью трущобы всех городов мира выглядят одинаково.
Тихий плеск воды раздражал. Он походил на стрекот назойливых насекомых и постоянно напоминал, что рядом находится Сена. Красные глазки крыс, блеснувшие в подворотне и долетавшие до слуха звуки возни заставили Сен-Жермена скривиться. Он так и не научился относиться к этим тварям терпимо, хотя зачастую ему приходилось мириться с их агрессивным соседством.
Дойдя до перекрестка, путник остановился. Улочка, уводившая прочь от реки, не имела особых примет. И все же он выбрал ее и пошел по ней дальше. Над его головой, почти смыкаясь фасадами, нависали дома, покосившиеся под тяжестью многих столетий. Сен-Жермен брел и брел по невидимой во тьме мостовой.
Выше блеснул свет фонаря, Сен-Жермен укрылся в черноте подворотни, нетерпеливо ожидая, когда ночной сторож проедет. Он бы мог проскользнуть мимо обходчика незамеченным – у него имелись на то способы, но они были связали с определенными неудобствами, а порой приводили к казусам, обрастающим слухами, чего Сен-Жермен и вовсе не выносил. Ему претила всякого рода шумиха, полезнее подождать.
Когда сторож ушел, Сен-Жермен продолжил свой путь. Несмотря на туфли, оснащённые толстыми подошвами и высокими каблуками, он двигался совершенно бесшумно, с текучей грацией рыси, замечательной для человека его лет.
Наконец он увидел вывеску, какую искал, и поплотней завернулся в бархат плаща. Все драгоценности, за исключением рубина на шее, оставлены дома. В черном плаще, с ненапудренной головой он станет неотличимым от людей, с которыми у него назначена встреча. «Логово красного волка» – странноватое название для таверны, впрочем не все ли равно.
Девять пар глаз уставились на вошедшего в опасливом ожидании. Сен-Жермен аккуратно закрыл за собой дверь.
– Приветствую вас, братья, – произнес он с легким поклоном. Его голос прозвучал резче, чем ему бы хотелось.
– Князь Ракоци из Трансильвании? – задал вопрос кто-то из ожидающих. Эге, малый, да ты просто храбрец!
Сен-Жермен, внутренне усмехнувшись, вновь поклонился.
– Да, это я.
Это имя имело к нему такое же отношение, как Сен-Жермен или Балетти. Впрочем, он пользовался им много лет – в Италии, Венгрии, Богемии, Австрии и даже в германском городе Дрездене.
– А вы, насколько я понимаю, представляете гильдию магов?
Среди магов попадался всякий народ, и эта компания не была исключением из общего правила. Два-три лица тут действительно были отмечены печатью истинного стремления к знанию, но остальные… Сен-Жермен устало вздохнул. Остальные выглядели именно так, как им это и надлежало. Жулье, торгаши, прохиндеи, потрошители женского чрева, шантажирующие своих тайных клиенток. Мудрость им подменяло коварство, тягу к знанию – всеядность и неразборчивость.
– Мы уж и не надеялись, что вы явитесь, – буркнул ворчливо другой маг. – Поздновато уже…
Сен-Жермен всем телом подался вперед. Маг испуганно отшатнулся.
– Я никогда не опаздываю.
Где-то поблизости ударили колокола, напоминая, что ночь вступает в свои права.
– Как видите, – сухо сказал Сен-Жермен, – я пришел даже раньше.
– Мертвец полуночный, – пробормотал маг и вскинул руку, чтобы осенить себя крестным знамением, но, спохватившись, тут же ее опустил. Он повернулся к Сен-Жермену, его хитрые глазки блеснули. – Нас известили, что вы можете нам поспособствовать… ну, это… насчет драгоценных камней.
Сен-Жермен снова вздохнул.
– Французов всегда отличала неприкрытая алчность.
Маги подобрались, в красноватом полумраке таверны засветились неприязненные улыбки. Тот, что спросил о камнях, просто пожал плечами – он ждал ответа.
– Ну хорошо, – Сен-Жермен пересек зал и сел во главе стола, заставленного всяческой снедью. – Я открою вам секрет выращивания драгоценных камней, но на определенных условиях.
– Каких условиях? – быстро спросил хитроглазый кудесник.
– Я дам вам задание, которое надлежит выполнить как можно скорее. Справившись с ним, вы получите то, что хотите. Но не раньше.
Маг язвительно усмехнулся.
– А когда задание будет выполнено, вы дадите еще одно, и еще, и еще. Потом вам срочно понадобится уехать, а мы с пустыми карманами останемся в дураках.
– Я уже сказал, что жадность – ваша беда, – повторил Сен-Жермен.
Неожиданно подал голос другой маг – один из тех, в чьих глазах светилось стремление к знанию.
– Я принимаю ваши условия. Да, есть опасность, что вы можете нас обмануть, но я, пожалуй, рискну.
Сен-Жермен пристально вгляделся в него.
– Как вас зовут? – спросил он, приподняв брови.
– Беверли Саттин, – ответил тот, слегка нервничая. У магов не было принято открывать свои настоящие имена.
– Англичанин? – спросил Сен-Жермен по-английски.
– Да, ваше высочество, – сказал маг, также переходя на английский. – Но уже много лет проживаю во Франции. Я долго ждал счастливого случая, и вот, кажется, появилась возможность ухватить его за вихор.
Его манеры и речь дышали достоинством, мало вязавшимся с окружающей обстановкой.
– Где вы учились, Саттин?
– Колледж Святой Магдалины, Оксфорд.
Имя святой маг произнес коротко, как Мадлен.
После паузы Саттин продолжил.
– Меня изгнали оттуда на втором году обучения. За ересь. Мне было тогда двадцать девять.
Прочие маги стали проявлять признаки нетерпения. Тот, что первым завел речь о камнях, вскричал:
– Я не понимаю, о чем вы говорите!
Сен-Жермен поднял ладонь.
– Прошу прощения, господа, я поступил не совсем вежливо, исключив вас из беседы! – Его французский имел легкий акцент.
Вокруг стола суетился хозяин таверны. Его круглое лило блестело от пота. Он исподтишка бросал тревожные взгляды на нового человека, наполняя вином бокалы гостей.
После того как потный толстяк ушел, Сен-Жермен сунул руку в один из карманов своего бархатного плаща и вытащил из него кожаный кошелек. Убедившись, что взгляды всех присутствующих прикованы к его действиям, он сказал:
– Вы хотите подтверждения – что ж, извольте. Вот что я вам предлагаю.
Он открыл кошелек и в полной тишине, нарушаемой только потрескиванием огня в очаге, высыпал на стол десяток огромных бриллиантов.
Маги при виде такого богатства окаменели. Один из них потянулся к камешку, катившемуся к его краю стола, и боязливо отдернул руку.
– Пожалуйста, господа! – приглашающе кивнул Сен-Жермен. – Можете их потрогать. Проверьте их подлинность. Убедитесь, что вас не обманывают. А потом поговорим о деле.
Он откинулся на спинку грубо сколоченного кресла и с безразличным видом уставился на огонь очага. Собравшиеся похватали со стола бриллианты и принялись их жадно рассматривать, тихо переговариваясь хриплыми голосами. Когда маги умолкли, Сен-Жермен заговорил снова.
– Вы полагаете, Ле Грас, что очень ловко его подменили? – спросил он, устремив взгляд в пространство.
Хитроглазый маг подскочил на месте.
– Ваше высочество, вы ошибаетесь! – Он указал на англичанина. – Это наверняка его рук дело! Его, а не моих!
Сен-Жермен повернулся к Ле Грасу.
– Поймите меня правильно, – мягко сказал он. – Я не из тех, кого можно надуть. Я не дурак. Саттин не жульничал, это сделали вы. Камень лежит во внутреннем кармане вашего жилета, вместе с шестью поддельными бриллиантами из стекла. Я считаю до десяти. На счете десять вы положите камень на стол. Один…
Ле Грас спрятал глаза, уклоняясь от жесткого взгляда.
– Князь Ракоци, – пробормотал он, оглядываясь на своих притихших товарищей.
– Два.
Англичанин сделал нетерпеливое движение.
– Ваше высочество, Ле Грас не…
– Три.
В пятно света, идущего от очага, вскочила крыса, оскалилась и исчезла во тьме. Два мага встали из-за стола и отошли в сторону. Один из них тихо сказал другому:
– Ле Грас не называл своего имени.
– Четыре.
Ле Грас невольно схватился за жилетный карман. Лицо его исказила гримаса.
– Князь, давайте не торопясь все обсудим.
– Пять.
Саттин слегка отодвинулся от Ле Граса и сказал по-английски:
– Он мошенник, но он полезен.
– Не для меня. Шесть.
– Но это глупо! – возразил Саттин.– Если вы действительно владеете секретом получения драгоценных камней, какая вам разница, пропал один или нет?
– Семь. Мне не нравится, когда меня грабят. – Сен-Жермен отвечал англичанину на его родном языке. – И когда мне лгут. Человек, стащивший у меня бриллиант, ненадежен. Восемь.
Ле Грас обратил вспотевшее лицо к Сен-Жермену и, ерзая в кресле, вытер лоб рукавом. Губы его пересохли, он с жадностью осушил свой бокал.
– Девять.
Хотя голос Сен-Жермена не стал громче, этот счет прозвучал как пистолетный выстрел.
– Ладно, – буркнул Ле Грас и сунул руку за пазуху. – Хорошо!
Он вытащил кошелек и швырнул на стол.
– Ищите!
Раздался всеобщий вздох облегчения. Два мага, стоявшие у камина, вернулись к столу. Сен-Жермен взял кошелек и открыл его. Как он и предсказывал, на стол высыпались семь бриллиантов.
– Ну, и который из них ваш? – саркастически спросил Ле Грас.
Не произнося ни слова, Сен-Жермен обернул ладонь салфеткой, сгреб туда камни и сжал пальцы в кулак. Когда пальцы разжались, на стол посыпалась стеклянная пыль. Сен-Жермен окинул присутствующих вопросительным взглядом.
– Ваше высочество, – медленно произнес Саттин. – От имени нашего братства и гильдии я приношу вам извинения.
Сен-Жермен кивнул.
– Извинения приняты. Только избавьте меня от присутствия этого человека и позаботьтесь, чтобы он больше не появлялся на наших с вами собраниях.
Два мага встали и подошли к Ле Грасу. «Пойдем», – сказали они, явно собираясь применить силу, если он вздумает сопротивляться.
Глаза Ле Граса вспыхнули.
– Он же обманщик! Все его бриллианты фальшивые. – Гонимый маг в отчаянии шарил по лицам собравшихся взглядом. – Они не могут быть настоящими. Это просто стекляшки!
Сен-Жермен холодно и устало взглянул на него.
– Если вы шарлатан, это не означает, что в мире нет честных людей.
Он положил бриллиант, оставшийся целым, на стол – прямо поверх стеклянного крошева, снова обернул руку салфеткой и изо всех сил ударил по нему кулаком. Стол содрогнулся от удара. Когда Сен-Жермен поднял руку, все увидели, что камень наполовину вдавлен в столешницу.
Сен-Жермен разжал кулак и размотал салфетку.
– Ваша рука, – пробормотал Саттин.
Сен-Жермен положил руку рядом с камнем – ладонью вверх.
– Как видите, – сказал он.
Все промолчали. Не издал ни звука даже Ле Грас.
Он низко опустил голову и позволил собратьям себя увести.
– Вы его убедили, – удовлетворенно произнес Саттин, осознавая, что зрелище потрясло и его.
– Ненадолго, – ответил Сен-Жермен неохотно и покачал головой. – Вскоре шельмец решит, что это какой-нибудь фокус. – Он поднес руку к затылку и коснулся своих темных волос – в том месте, где они были перехвачены лентой. – Пустяки, англичанин. Мне грозят куда более серьезные неприятности, чем нападки какого-то мага.
– Вы говорили, что вам от нас что-то нужно, – напомнил Саттин, наклоняясь вперед.
Пятеро остальных магов насторожились и превратились в слух.
– Да, в обмен на секрет драгоценных камней, – Сен-Жермен обвел собравшихся взглядом. – Среди вас есть французы?
Утвердительно ответили четверо.
– А вы кто? – спросил Сен-Жермен последнего мага, поскольку с Саттином все было ясно.
– Испанец. Меня зовут Амброзиас Мария Доминго-и-Рохас. Я родом из Бургоса, – низко кланяясь, отвечал тот. – Я был осужден за ересь, но, воспользовавшись беспечностью стражи, сбежал по дороге в Мадрид. Сейчас говорят, что меня спасло колдовство, но мне помогла только собственная смекалка.
Сен-Жермен окинул невысокого испанца изучающим взглядом.
– Возможно, вы пригодитесь мне позже, – сказал он на безупречном испанском. – Я должен поздравить вас, уйти от инквизиции удается лишь единицам.
Он вновь повернулся к французам.
– Кто из вас имел дело с аристократами?
Маги переглянулись. Тот, что выглядел постарше других, сказал:
– Я служил мажордомом у Савиньи. Но это было лет десять назад.
Сен-Жермен кивнул.
– Вы сумеете изобразить аристократа? Разумеется, не представителя высшего круга, но хотя бы купившего дворянское звание буржуа?
Бывший мажордом пожал плечами.
– Я никогда не пробовал, князь, но примерно понимаю, о чем вы говорите. Думаю, что смогу.
– В таком случае именно вы и заключите для меня эту сделку.
На лице француза появился вопрос.
– В предместье Сен-Жермен, – князь усмехнулся, – есть одно игорное заведение. Адрес: набережная Малакэ, десять. Здание построено еще при Людовике Тринадцатом, и судьба его была непростой. Называется оно «Трансильвания».
– Оно было названо в честь какого-то Ракоци, не так ли, ваше высочество? – отважился спросить Саттин, когда молчание, воцарившееся в зале таверны, сделалось невыносимым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32