И точно, скелетица со скелетиками вернулись не только с бутылкой чернил, но и с мешком черного хлеба, подпоясанные черными поясами. Все они лопали черную икру.
— Там столько всего, что я едва не предалась черной зависти, — сокрушенно призналась Скелли.
— Да, — покачал черепом Косто. — Видать, этот черный рынок и впрямь непростое место.
Затем он вновь превратился в клеть, все залезли внутрь, и Дольф, взмахнув крылами, понес их в Безымянный замок. Миссия Метрии близилась к завершению.
Глава 14
ОБВИНЕНИЕ
Значит, ты последняя, кому я вручаю повестку, — констатировала Метрия, протягивая Симург диск с ее именем.
— ДА, — мысленно подтвердила птица. — ТЫ НЕПЛОХО СПРАВИЛАСЬ С ЗАДАНИЕМ.
— Но остался еще один диск. Он пустой. Значит ли это, что мне следует вернуть его тебе?
Симург воззрилась на нее огромным глазом.
— НЕТ. ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО ТВОЯ РАБОТА ЕЩЕ НЕ ЗАКОНЧЕНА.
— Одно время там значилось имя, но, как оказалось, его не должно было там быть.
В глазу появилось вопросительное выражение, и Метрия изложила историю своего путешествия по Сонному Царству.
— Как думаешь, кто мог попытаться помешать мне выполнить твое поручение?
Симург вздохнула.
— Я НАДЕЯЛАСЬ, ЧТО, ЕСЛИ ПРИВЛЕКУ К РАБОТЕ НЕЗНАЧИТЕЛЬНУЮ ПЕРСОНУ, МОИ ДЕЙСТВИЯ ОКАЖУТСЯ НЕЗАМЕЧЕННЫМИ. УВЫ, ПОХОЖЕ, ПРОТИВНАЯ СТОРОНА ПОНЯЛА, ЧТО ПРОИСХОДИТ.
— Ты хочешь сказать, кто-то?..
— ДА.
— Но кто же посмел противиться осуществлению твоего замысла?
— ПОРОЙ ВЫСШИЕ ДЕМОНЫ, ВЕЧНО СТРЕМЯЩИЕСЯ К ПОВЫШЕНИЮ СВОЕГО СТАТУСА, ВСТУПАЮТ МЕЖДУ СОБОЙ В СОСТЯЗАНИЯ. ТРИ ГОДА ТОМУ НАЗАД ДЕМОНЕССА E(A/R)TH| БРОСИЛА ВЫЗОВ ИКСАНАЭННОМУ. СПОР О ТОМ, КОМУ ИЗ НИХ БЫТЬ ВЛАДЫКОЙ КСАНФА, ПРЕДСТОЯЛО РЕШИТЬ НЕВЕЖЕСТВЕННЫМ ОБЫКНОВЕНАМ. ТЕПЕРЬ С ТАКИМИ ЖЕ ПРИТЯЗАНИЯМИ ВЫСТУПИЛА ДЕМОНЕССА V(E/N)US. ВИДИМО, ИНСТРУМЕНТОМ РАЗРЕШЕНИЯ ИХ СПОРА ДОЛЖЕН СТАТЬ ПРЕДСТОЯЩИЙ СУД.
Метрия была поражена.
— Ты хочешь сказать, что от решения суда будет зависеть судьба Ксанфа?
— ПОХОЖЕ, ЧТО ТАК. ЗАДУМЫВАЯ ПРОЦЕСС, Я НЕ СТАВИЛА ПЕРЕД СОБОЙ ТАКОЙ ЗАДАЧИ, НО ОНИ РЕШИЛИ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЕГО В СОБСТВЕННЫХ ЦЕЛЯХ. МОЯ ВЛАСТЬ НЕ РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ НА ВЫСШИХ ДЕМОНОВ. К ТОМУ ЖЕ МНЕ НЕВЕДОМО, КТО ИЗ НИХ ОТ КАКОГО РЕШЕНИЯ ВЫИГРАЕТ, А ОТ КАКОГО ПРОИГРАЕТ.
— Разве тебе известно не все?
— ВСЕ, КРОМЕ ТОГО, ЧТО ПРОИСХОДИТ В УМАХ ВЫСШИХ ДЕМОНОВ. ОНИ САМИ СЕБЕ ЗАКОН.
— Но в таком случае как нам узнать, в чью пользу мы действуем?
— ЭТО НЕИЗВЕСТНО. НО, СКОРЕЕ ВСЕГО, СОРВАТЬ СУД ЖЕЛАЕТ ВРАЖДЕБНАЯ ДЕМОНЕССА, ПОСКОЛЬКУ ИКСАНАЭННЫЙ МОГ БЫ ОТМЕНИТЬ ЕГО В САМОМ НАЧАЛЕ. ВОЗМОЖНО, ОНА СЧИТАЕТ ВЫНЕСЕНИЕ БЛАГОПРИЯТНОГО ДЛЯ ИКСАНАЭННОГО ВЕРДИКТА БОЛЕЕ ВЕРОЯТНЫМ, А ПОТОМУ ПРЕДПОЧИТАЕТ, ЧТОБЫ ПРОЦЕСС НЕ СОСТОЯЛСЯ ВОВСЕ.
— Значит, мы должны добиться, чтобы он прошел, как запланировано, — сказала Метрия.
— ИМЕННО ТАК. НО Я НЕ В СИЛАХ ГАРАНТИРОВАТЬ ЭТО, ИБО НА ДАННОМ ЭТАПЕ ВЫСТУПАЮ ВСЕГО ЛИШЬ В РОЛИ СВИДЕТЕЛЯ.
— Тогда как же?..
Глаз чуть ли не пробуравил ее насквозь.
— О нет! Ведь моя задача сводилась к оповещению участников, — возразила Метрия.
— НЕ ТОЛЬКО К ОПОВЕЩЕНИЮ, НО И К СБОРУ. ТЫ ДОЛЖНА ПРОСЛЕДИТЬ ЗА ТЕМ, ЧТОБЫ В НАЗНАЧЕННОЕ ВРЕМЯ ВСЕ УЧАСТНИКИ ПРОЦЕССА НАХОДИЛИСЬ НА МЕСТЕ.
— Но как мне мериться силами с существом, способным бросить вызов самому Иксанаэнному? Это невозможно!
— НЕ ИСКЛЮЧЕНО, ЧТО ВОЗМОЖНО. ПОСКОЛЬКУ ИКСАНАЭННЫЙ ЖЕЛАЕТ, ЧТОБЫ ПРОЦЕСС СОСТОЯЛСЯ, ЕГО СОПЕРНИЦА НЕ МОЖЕТ ВМЕШАТЬСЯ ОТКРЫТО. ВЫСШИЕ ДЕМОНЫ НИКОГДА НЕ СХВАТЫВАЮТСЯ ДРУГ С ДРУГОМ НАПРЯМУЮ, ОНИ ВЕДУТ БОРЬБУ ЧУЖИМИ РУКАМИ. СООТВЕТСТВЕННО, ОНА ДОЛЖНА ПОПЫТАТЬСЯ ЛИБО СОРВАТЬ ПРОЦЕСС С ПОМОЩЬЮ СОЗДАНИЯ ВНЕШНЕ НЕ СВЯЗАННЫХ С НЕЮ НЕБЛАГОПРИЯТНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ — ПОПЫТКА СБИТЬ ТЕБЯ С ТОЛКУ С ПОМОЩЬЮ ИЛЛЮЗОРНОЙ НАДПИСИ НА ПОВЕСТКЕ ОТНОСИТСЯ ИМЕННО К ТАКОГО РОДА ДЕЙСТВИЯМ, — ЛИБО КОСВЕННО СПОСОБСТВОВАТЬ ВЫНЕСЕНИЮ НУЖНОГО ЕЙ ВЕРДИКТА. НО ОНА МОЖЕТ ПРЕДПРИНЯТЬ ЛИШЬ ТРИ ПОПЫТКИ, И ОДНА ЕЮ УЖЕ ИСПОЛЬЗОВАНА. ТЫ ДОЛЖНА БЫТЬ НАЧЕКУ И РЕАГИРОВАТЬ НА ВСЕ НЕОБЫЧНОЕ И ПОДОЗРИТЕЛЬНОЕ. ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ НЕ ДОПУСТИТЬ ПОДЧИНЕНИЯ КСАНФА ЧУЖДОЙ ВОЛЕ И МАГИИ.
Метрия поняла, что опасность нешуточная, ибо Иксанаэнный вообще не вмешивался в ход повседневной жизни Ксанфа, что вполне устраивало его обитателей. Конечно, пришлая демонесса тоже могла оставить все по-прежнему, но могла и не оставить, а переиначить на свой лад, просто назло предшественнику или по капризности натуры. Будучи сама демонессой, хотя и младшего ранга, Метрия не склонна была полагаться на мудрость и порядочность сородичей и решительно предпочитала сохранение прежнего правления.
Она сглотнула (что, принимая во внимание отсутствие у демонов слюны, являлось явным признаком стресса) и пообещала сделать все, что в ее силах.
Получив одобрение Симург, Метрия улетела домой и наполовину занялась домашними делами. Вторая половина ее сознания пыталась вникнуть в ситуацию и выработать план действий, а поскольку дело было связано с каверзами и коварством, эта половина поступила в распоряжение Менции.
Основная проблема заключалась в том, что намерения соперницы Иксанаэнного оставались полнейшей тайной, что не позволяло выработать хоть какую-нибудь ответную стратегию. Следовало лишь держаться начеку — Метрия даже переместила ушки на макушку — и ждать.
Главной ее заботой было своевременное прибытие всех участников процесса в Безымянный замок, и она, чтобы исключить опоздания, постаралась убедить каждого получившего повестку отправиться туда заранее. К счастью, Безымянный замок мог вместить гораздо больше народу, чем требовалось. Оттуда открывался прекрасный вид, и участники со зрителями имели возможность до открытия заседания неплохо провести время, тем более что магия замка обеспечивала всем неприкосновенность, и такие нежные создания, как Дженни или Мела, могли не опасаться ни прожорливого паровика Стэнли, ни меняющего реальность Конпутера. Все чувствовали себя как дома; например, Рапунцель и Панихида научились у Кима с Дагом игре в обыкновенские карты, называвшиеся так, видимо, потому, что на нормальные, ксанфографические карты они не походили решительно ничем. Теперь они увлеченно резались в них с утра до ночи, а отсутствие при этом даже намеков на порезы только лишний раз подтверждало распространенное мнение о странностях и своеобразии обыкновенной терминологии.
Отпрыски Косто и Скелли дулись (вот еще один нелепый обыкновенский термин, ну как, скажите на милость, может надуться скелет?) в игральные кости с огрицей Окрой и паровиком Стэнли. Выигрывали по большей части детишки, а проигравшие, огрица и дракон, катали их на своих спинах. Принцесса Яне вела с Конпутером глубокомысленную беседу о том, насколько реально магическое изменение реальности, собака Греза, кот Сэмми и паровичок Стивен играли в пятнашки, горгулий с горгульей обеспечивали всех чистой водой, наполняя две имевшиеся в поверхности облака впадины: в одной из них плескалась Нада, а в другой, где воду подсолили, морская русалка Мела. Всякий раз когда эти особы купались, большая часть участников процесса мужского пола по какому-то странному совпадению собиралась возле бассейнов. Имел ли к этому отношение тот факт, что обе красотки предпочитали плавать не в змеином и рыбьем, а в женском обличье и, разумеется, обнаженными, установить не удалось. Короче говоря, все развлекались как могли.
Но это продолжалось недолго.
Пришло время начинать процесс. Участники собрались в одном из главных залов замка, не соединявшимся с тем, где пребывала Роксана, ибо ей по указанию Симург надлежало оставаться одной.
— Прошу всех встать! — провозгласил волшебник Трент.
Присутствующие поднялись на ноги, а кое-кто из крылатых, прежде чем успели понять, что это уже перебор, даже и в воздух. Дракон задрал голову, и лишь один ребенок никак не отреагировал на распоряжение. Молча подойдя к провинившемуся, Трент превратил его в жеребенка, потом в лжеребенка и лишь потом вернул ему прежний облик, наглядно показав, что в зале заседаний распоряжения судебного пристава надлежит исполнять неукоснительно.
Затем вспыхнуло пламя, запахло серой, и из дымного облака возник профессор Балломут. Заняв судейское место, он обратился к участникам процесса с речью, причем говорил с ними куда более вежливо, чем со своими студентами. Учтивость его простиралась до того, что он даже допустил гипотетическую возможность наличия в головах некоторых из присутствующих не только трухи, но и мозгов, и призвал обладателей таковых использовать уникальный шанс и воспользоваться оными по прямому назначению хотя бы раз в жизни. Правда, судя по скептической физиономии, демон не слишком надеялся на действенность своего призыва.
— Итак, — завершил он свою речь, — присутствуют ли здесь представители защиты и обвинения?
Волшебник Мэрфи и принцесса Яне выступили вперед.
— Да, Ваша Честь, — произнесли они в один голос. Профессор нахмурился.
— Что это у тебя, принцесса Яне? Вроде как светлячок вокруг головы кружится.
— Нет, это всего лишь маленькая луна. — Она наклонила голову, так что луну смогли рассмотреть все в зале. На многих это произвело самое благоприятное впечатление. Только судья поморщился.
— Защита готова к процессу?
— Да, Ваша Честь.
— Можете сесть. Присутствует ли судебный пристав?
— Да, Ваша Честь, — произнес волшебник Трент, выступая вперед.
— А эксперт по спецэффектам?
— Да, Ваша Честь, — ответила омоложенная, что ей очень шло, волшебница Иллюзий Ирис.
— Здесь ли переводчик?
— Здесь, Ваша Честь, — откликнулся Гранди.
— А восемнадцать предполагаемых присяжных?
— Здесь, Ваша Честь, — хором ответили они. Судья устрашающе нахмурил брови.
— Я слышал только семнадцать голосов!
Половинка души Метрии едва не вывалилась из тела. Одного не хватало, а она-то думала, что доставила всех!
— Назовитесь каждый в отдельности, — распорядился Трент. — Гранди, посчитай всех по повесткам.
Присяжные по одному стали поднимать диски и называть имена, а Метрия тем временем произвела подсчет в уме. Она вручила повестки семерым привлеченным процессуальным лицам, семнадцати присяжным и пятерым свидетелям, двадцать девять повесток из тридцати.
Одновременно закончил считать и Гранди: присяжных действительно оказалось семнадцать.
— Кажется, я понимаю, — начала было Метрия, но под суровым взглядом Балломута осеклась и сникла.
— Я хочу сказать, если Высокий Суд позволит…
— Говори, демонесса, — снисходительно промолвил судья.
— Я вручила присяжным ровно семнадцать повесток, поскольку именно такое количество именных дисков у меня было. На восемнадцатом не было обозначено никакого имени.
Приблизившись, она подала Балломуту пустой диск. Судья внимательно осмотрел его, нахмурился и вопросил:
— Присутствует ли здесь Симург?
— ПРИСУТСТВУЕТ, ВАША ЧЕСТЬ, — прозвучал в голове каждого голос, мощь которого несколько обескуражила даже Балломута. — НАХОДИТСЯ В ОТДЕЛЬНОМ ПОМЕЩЕНИИ.
— Свидетель Симург, почему на данном диске отсутствуют какие-либо надписи?
— ОН ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ. ЕГО ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ ЗАДЕЙСТВОВАТЬ ПОЗДНЕЕ.
Голова судьи задымилась, а глаза заискрились. Наверное, если бы этот ответ исходил от менее важной особы, реакция была бы более пылкой, но в данном случае он ограничился тем, что вернул диск Метрии и сказал:
— Суд признает наличие семнадцати предполагаемых присяжных достаточным для начала заседания. Прибыли ли пять вызванных свидетелей?
— Да, Ваша Честь.
Судья кивнул.
— Итак, именем Ксанфа я открываю процесс по обвинению Роксаны, птицы рок, в нарушении Заговора Взрослых.
По залу прокатился изумленный гомон. Некоторых поразила серьезность обвинений, другие не могли взять в толк, каким образом птица, шесть столетий не видевшая никаких детей, могла совершить подобное преступление.
— Пристав, защита, обвинение, можете приступать к опросу предполагаемых присяжных и формированию окончательного состава жюри, — проворчал Балломут и закрыл глаза, словно вознамерившись заснуть.
— Панихида-варварка, — назвал первое из имен волшебник Трент.
Прекрасная полудемонесса, дочь Метрии, выступила вперед и заняла свидетельское место. Для такого случая она уложила волосы и надела очень короткую юбку, так что когда свидетельница положила ногу на ногу, данное действо произвело на мужскую часть аудитории неизгладимое впечатление.
— Ты понимаешь, что значит давать показания под присягой? — осведомился Балломут.
— Догадываюсь. Мне не положено врать.
Обвинитель Грей Мэрфи начал задавать вопросы.
— Ты варварка?
— Вступила в варварство в связи с замужеством. В девичестве являлась полудемонессой-отшельницей.
— Признаешь ли ты необходимость следования Заговору Взрослых?
— Я нахожу его забавным.
— Так да или нет?
— Это смешно.
— Присяжный должен отвечать на вопросы обвинения и защиты утвердительно либо отрицательно.
— Это как?
— «Да» или «нет».
— А… тогда «нет».
— Ты не признаешь ограничений, налагаемых Заговором?
— Совершенно верно, я считаю все это дурью. Что плохого, если ребенок услышит крепкое словечко или увидит чьи-то трусики? Дети так и так узнают все гораздо раньше, чем это кажется взрослым.
Грей нахмурился.
— Я даю отвод данной кандидатуре, поскольку…
— Отвод принят.
— Это только потому, что я сказала правду? Мне-то казалось, что именно это вам и нужно.
— Мы ценим правду, — отозвался Грей, — но для участия в данном процессе ты не подходишь.
— Не очень то и хотелось, — фыркнула Панихида, встала, чуть не показав при этом трусики всему залу, и заняла место среди зрителей
«А что, если бы они увидели-таки ее трусики?» — подумала Метрия. В зале есть дети. Как повел бы себя судья: удалил публику, прервал заседание или просто сбросил Панихиду с облака за неуважение к суду?
Следующей была вызвана Рапунцель, возможно не менее привлекательная, чем Панихида, но на иной, более скромный манер. На тот же вопрос Грея Мэрфи она ответила утвердительно, добавив, что считает недопустимым преждевременно смущать детские души лишним, совершенно ненужным для правильного детского времяпрепровождения знанием. Обвинение этот ответ удовлетворил, однако со стороны защиты последовало возражение.
— Есть ли у тебя что-либо общее с Роксаной? — спросила принцесса Яне.
— Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь: что может быть общего у меня с птицей рок? Мы даже не знакомы, хотя я о ней слышала.
— А сформировалось ли уже у тебя какое-либо мнение по поводу предъявленного обвинения?
— Ну… наверное, просто так обвинения не предъявляют. Я готова выслушать показания и прийти к решению.
Луна Яне многозначительно качнулась.
— Но допустим, что подобное обвинение предъявили тебе?
— Протестую! — подал голос Грей. — Присяжной обвинение не предъявлялось.
— Вопрос относится к занимаемой ею позиции и ее убеждениям, — парировала Яне.
Судья пожал плечами.
— Протест отклоняется. Прошу ответить на вопрос защиты.
— Но я ведь никогда даже…— растерянно заговорила Рапунцель.
— Но готова поверить в виновность птицы, с которой даже не знакома? — не дала ей договорить принцесса.
— Я этого не говорила. Но если улики…
— Протестую! — снова вмешался Грей. — Представитель защиты пытается оказать на кандидата в присяжные давление.
Судья стукнул молотком по столу, да так, что содрогнулся весь замок.
— Прошу представителей защиты и обвинения подойти к судейской скамье.
Яне и Грей приблизились.
— В чем суть претензий защиты к данной кандидатуре? — грозно вопросил Балломут.
— Моя подзащитная имеет право быть судимой судом равных, — смело ответила Яне. — Рапунцель мила во всех отношениях, но, будучи обычной гражданкой Ксанфа, не может считаться равной птице рок, проведшей шестьсот лет в изоляции.
Похоже, этот довод произвел на судью определенное впечатление.
— Мы не может составить жюри из птиц рок, проведших шестьсот лет в изоляции, — заявил он, — иначе Роксане пришлось бы выносить вердикт самой. Кого, по мнению защиты, можно считать равными обвиняемой?
— Крылатых чудовищ либо лиц, длительное время проведших в уединении.
— Но это означает отвод почти всех кандидатов! — возразил Грей.
— Ничего подобного. Как минимум дюжина из них полностью соответствует выдвинутым требованиям.
— Замечание защиты принято, — произнес Балломут. — Будет ли обвинение возражать против жюри, составленного из крылатых чудовищ и лиц, длительное время проживавших в уединении, если таковых окажется достаточно для формирования правомочной коллегии?
— Нет, Ваша Честь. Но при том условии, что названные лица будут признавать Заговор.
— Поправка принята. Продолжим.
Но в этот миг замок колыхнулся. Послышалось странное завывание, и пол накренился.
— Что происходит? — раздраженно спросил Балломут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37