Порыв ветра подхватил Дора, и он очутился в воздухе. Ужасная бездна открылась под ним. Он смотрел вниз, не шевелясь, онемев от страха. Нить чуть снизилась. «Сейчас упаду в Провал», – подумал Дор, но очередной порыв ветра подхватил нить – и снова Дор послушно поднялся вместе с нитью.
Стены Провала под углом уходили вниз. Косые лучи солнца освещали его стены, резко оттеняя все неровности, но в самой глубине Провал пребывал во мраке. Дор ни за что не хотел бы там очутиться!
Нить всплыла и повисла над Провалом. Поток воздуха ласково подхватил паутину и понес ее вдоль пропасти. Дору не светило, кажется, оказаться на противоположной стороне. Прыгун остался стоять, где стоял. Паук тоже готовился взлететь, но подготовка требовала времени, и расстояние между приятелями увеличивалось с каждой минутой. А вдруг они вообще потеряют друг друга?
Дор знал Прыгуна всего два дня, но уже крепко верил ему. А почему? Волей судьбы Прыгун стал его спутником, он умеет побеждать врагов, он ловко плетет разные полезные штуки из шелка – воздушные нити! Все это прекрасно, но не главное. Главное, что Прыгун – взрослый! А в мускулистом теле силача таилась детская душа, лишенная свойственной взрослым рассудительности и уверенности. Необходимость решать самому, опираясь только на собственные силы, пугала Дора, он и сам не знал почему.
Прыгун, наоборот, никогда не терял самообладания, а действовал – быстро и точно. И ошибки не сломили бы его. От паука исходила уверенность, так необходимая Дору. Он понял это только сейчас, беспомощно болтаясь над пропастью. Он не умел думать наперед, и неприятности заставали его врасплох. Ему нужен был друг, все понимающий и опытный; друг, который, предвидя его ошибки, умел бы их исправлять. Ему нужен был именно Прыгун.
В голову опять что-то ужалило. Дор махнул рукой. Проклятое насекомое!
Течение воздуха усилилось. Паутинка поднялась выше и полетела быстрее. Худшие опасения Дора, кажется, подтверждались. Паутинка не собиралась снижаться, и уж точно не на противоположной стороне Провала. И глазом не успеешь моргнуть, как окажешься у моря, а там пучина, там морские чудовища. Если паутинка не опустится, то через несколько дней он попросту умрет с голоду. А самое страшное – приземлиться, но... в Обыкновении. Прыгун мог это предвидеть. Но разве паук не намекал на риск? Дор отважился рискнуть и теперь платит за это.
Какое-то пятнышко показалось среди облаков... Жук... Нет, птица... Нет, гарпия... Нет, дракон... Нет... Пятнышко приблизилось... Рок... Это, должно быть, птица рок – самая крупная из птиц. Но когда птица рок подлетела еще ближе, Дор понял: если это и птица рок, то все-таки не самая большая, хотя и не маленькая. Птица с ярким безвкусным оперением – красно-сине-желтые крылья, коричневый в белую крапинку хвост, тело с зеленоватым отливом; черная голова с белым очком вокруг одного глаза и двумя алыми перьями около серого клюва. Не рок, а какая-то пестрая барахолка.
Птица подлетела еще ближе и уставилась одним глазом на Дора. Вот и еще одна непредвиденная опасность – нападение пернатых. Он потянулся за мечом, но сразу одумался: по неосторожности перережет паутинку и упадет в пропасть. Но если не защититься, птица попросту склюет. Клювом она, правда, не походила на хищницу. Скорее всего, птичка из тех, что питаются отбросами. Но она так на него уставилась...
– Ко-мок! – каркнула птица, спикировала, выставив лапы, и схватила Дора. – Ко-мок! Комок! – победно крикнула она и полетела на юг, унося с собой Дора.
Ему как раз и надо на юг, но не в клюве птицы. Огромная крикливая птица взяла его в плен! Хорошо, что Прыгун далеко. Он не сумел бы помочь. К тому же огромные птицы – худшие враги огромных пауков.
Оказавшись в столь плачевном положении, Дор обнаружил, что чувствует себя не так уж плохо, гораздо лучше, чем можно было ожидать. Пусть эта гадкая птица склюет его, но Прыгун, его друг, сейчас в безопасности! Не было ли это благородное чувство еще одним признаком взрослости? Жаль, что стать совсем взрослым ему, кажется, уже не удастся.
«Если я погибну, – размышлял Дор, – Прыгун останется в прошлом навсегда». Разве что возвратное заклинание сработает само по себе, чтобы переправить всех чужаков в их собственное время. Одного живого паука и кучку... Позвольте, если сейчас птица и склюет тело, то это ведь не его тело. Может, выйдет серединка на половинку: он вернется полуживым, кем-то вроде зомби. Будет бродить в окрестностях замка, и Джонатан станет его собеседником.
– Ко-мок! – каркнула птица и устремилась к великанскому, разлапистому, похожему на обыкновенское дереву. Момент – и они оказались в огромном гнезде, в самом его центре.
Это было фантастическое гнездо! Для его строительства птица употребила, очевидно, все, что на ум взбредет и в клюв попадется. Веревки, листья, змеиная кожа, морские водоросли, тряпицы, перья, серебряная проволока – Бинк говорил, что где-то в чаще растет серебристый тополь; птица, очевидно, нашла это дерево, – драконья чешуя, засохшие хлебные корки, волосины из хвоста гарпии, щупальца древопутан, стекляшки, морские раковины, амулет, сделанный из гривы кентавра, высохшие червяки и множество других невообразимых вещей.
А содержимое гнезда оказалось еще интереснее! Что лежало в гнезде? Ну конечно, яйца. Но какие! Конечно, их снесла не пестрая барахолка, потому что яйца эти были всевозможных цветов, размеров и разнообразнейшей формы. Круглые, продолговатые, пасхальные; зеленые, алые, в горошек; величиной с человеческую голову и с ноготь мизинца. Наконец, сковорода с яичницей о десяти яйцах – несомненный гвоздь коллекции. Кучками лежали покрытые мхом штыки, болты и сверла. Отдельно – абсолютно левый башмак; отдельно – обглоданные куриные косточки, золотые ключики, книги в рваных обложках, гнилая фанера и живой звук. А еще – мраморная статуя лошади с крыльями и несколько шариков из рога единорога. Плюс напольные часы с инкрустацией, но без стрелок, три дырки от бублика, полинявшая птичка колибри, полированная какашка оборотня.
И Дор.
– Ко-мок! – ликующе каркнула пестрая барахолка и взмахнула крыльями, так что бумажки, листья, перья на секунду поднялись с насиженных мест. Птица улетела.
Пестрая барахолка попросту любила собирать вещи. Дор стал экспонатом ее коллекции. Первым человеческим экспонатом. А первым ли? Дор осмотрелся. Нет, никаких других человеков не видно. А может, птица людьми попросту закусывала? Но и костей не видно. Хотя и это ничего не доказывает – барахолка могла поглощать и мясо, и кости. Но Дора она изловила не на земле, а в воздухе. Может, приняла его за редкостную породу летающего человека, поэтому и не съела?
Дор перебрался через завалы, подполз к краю гнезда и глянул вниз. Но, кроме густой листвы, ничего не увидел. Он не сомневался, однако, что гнездо находится на страшной высоте. Спрыгнешь – убьешься. А не попытаться ли слезть? Ветка, на которой держалось гнездо, была круглая, гладкая и вдобавок Мокрая. Если бы она не раздваивалась как раз под дном гнезда, на ней вряд ли что-нибудь могло бы удержаться. Дор не сомневался, что рухнул бы вниз. Не мастак он лазать по деревьям.
Время поджимало. Барахолка сейчас вернется. Надо что-то решать. Дор придумывал и сразу отвергал придуманное. Спрыгнуть – ударишься о землю и убьешься. Спуститься по стволу – сорвешься, ударишься о землю и убьешься. Останешься в гнезде – съест барахолка.
– Что же мне делать? – чуть не плача, вслух спросил Дор.
– Очень просто, – ответила статуэтка из рога единорога. – Надергай обрывков из стенок гнезда, сплети веревку и спустись по ней на землю.
– Только не из меня! – возразило гнездо.
Из стенки торчал кусок веревки. Дор дернул – веревка порвалась. Потянул за соломинку – сломалась. Дернул за тряпицу – разъехалась. А серебряная проволока оказалась слишком тонкой.
– Успокойся, гнездо, – сказал он. – Из тебя ничего не получится. – Он робко оглянулся по сторонам. – Ну посоветуйте же хоть что-нибудь!
– Я волшебное кольцо, – заявило какое-то колечко. – Надень меня на палец и загадай желание, какое хочешь, какое пожелаешь – у меня непомерная сила.
Как же оно позволило занести себя на эту помойку? Ну ладно, выбирать не приходится. Дор надел кольцо на мизинец.
– Желаю очутиться на земле, – прошептал он. ...и остался на месте.
– Это кольцо лжет и не краснеет, – буркнула какашка оборотня.
– Не лгу! – крикнуло кольцо. – Просто надо подождать! Потерпеть! Поверить, в конце концов! Я ведь очень долго пролежало без дела.
В ответ раздался дружный гогот мусорной братии. Дор расчистил место, прилег и принялся размышлять. Но придумать ничего не мог, как ни старался.
И тут над краем гнезда показалась одна мохнатая лапа, за ней – вторая, следом – пара зеленых глаз-фонарей в окружении маленьких черных глазков.
– Прыгун! – радостно заорал Дор. – Как же ты меня нашел?
– Как нашел, как нашел, – ворчливо протрещал паук, переваливаясь через край веселым брюхом-лицом; какое счастье вновь видеть это потешное нарисованное лицо! – Я ведь прикрепил к тебе подтяжку. У нас, пауков, такая привычка – прикреплять подтяжки. Когда птица схватила тебя, я полетел следом, только держался на приличном расстоянии. Клянусь паутиной, я был сродни какому-нибудь невидимке. Я повис на этом дереве, а когда добрался до верха, нашел тебя.
– Вот красота! А я боялся, что никогда тебя больше не увижу!
– Мне нужно твое колдовство. Без него мне назад не вернуться.
На самом деле разговор шел не так бойко – в запасе у Прыгуна было все-таки маловато слов, – но по сравнению с прошлым совсем неплохо.
– Бежим отсюда? – предложил Дор.
– Бежим, – согласился Прыгун. Прыгун прицепил к Дору паутину и готовился опустить его сквозь листву, когда раздался шум.
Шорох огромных крыльев! Пестрая барахолка летела домой!
Прыгун вывалился из гнезда и исчез среди листвы. Дор испугался, но сразу вспомнил: паукам высота не страшна – их выручают подтяжки. Дор мог отправиться следом, но усомнился в надежности собственной нити. Барахолка появилась в тот момент, когда Прыгун прилаживал подтяжку. В спешке паук мог плохо закрепить ее.
– Иногда у тебя совсем некстати начинают трястись поджилки, – сурово укорил Дор самого себя.
Ослепительная госпожа барахолка подлетела к гнезду и что-то в него бросила.
– Ко-мок! – каркнула она и вновь улетела. О, ненасытная жажда собирательства!
Что же она принесла? Новый экспонат пошевелился. Подвигал руками и ногами. Мотнул гривой волос. Выпрямился и сел.
Дор так и уставился.
Женщина. Юная, хорошенькая крестьяночка.

Глава 4
Чудовища

Барахолка улетела, и Прыгун опять полез в гнездо. Девушка увидела чудище. И закричала. И мотнула волосами. И брыкнула ножкой. У этой полной сил юной особы был пронзительный голос, чудесные белокурые локоны и очень красивые ноги.
– Все прекрасно! – крикнул Дор. Но что прекрасно? Конечно же, не история, в которую они все попали. Ножки? Ножки и в самом деле прекрасны. Более чем прекрасны. Тело обращало внимание на такие подробности. – Все прекрасно! Паук хороший! Не кричи, а то птица вернется!
Девушка устремила взгляд на него. Человека она испугалась, кажется, не меньше, чем паука.
– Кто ты? – спросила она. – И откуда знаешь про паука?
– Меня зовут Дор, – сказал он просто. Может, когда-нибудь научится представляться дамам более изысканно? – Паук – мой товарищ.
Девушка с сомнением глянула на паука:
– Ну и противный! Никогда раньше не встречала таких чудовищ. Лучше пусть меня съест птица. Птиц я все-таки знаю.
– Ничуть он не противный! – запротестовал Дор. – И людей не ест. Люди невкусные. Девушка резко повернула голову, встряхнув гривой золотых волос. И Дору показалось, что он где-то видел эту девушку раньше. Но наверняка не здесь, не в прошлом.
– Откуда паук знает про людей? – спросила девушка.
– На нас напала банда гоблинов. Он попробовал одного.
– Гоблины! Они ведь не настоящие люди. Поэтому и невкусные.
– А ты откуда знаешь? – поймав ее на осведомленности, в свою очередь спросил Дор.
– И дураку ясно, что красотка вроде меня куда вкуснее какого-нибудь старого грязного гоблина.
Дор с ней полностью согласился. Поцеловал бы он уж точно охотнее ее, чем гоблина, – ну что за мысли!
– Не все понимаю из вашего разговора, – вмешался Прыгун, – но чую, людская барышня мне не доверяет.
– Верно говоришь, чудище! – подтвердила она.
– К тебе просто надо привыкнуть, дружище, – успокоил Прыгуна Дор. – Просто, как бы тебе объяснить, ты для нее не меньшее чудище, чем она для тебя.
– Неужели я так страшен! – испуганно воскликнул паук.
– Ну, может, и не так, – промямлил Дор, колеблясь между вежливостью и правдой.
– Чудище и разговаривать умеет! – удивилась девушка. – Но голос почему-то выходит из твоего плеча!
– Это трудно объяснить...
– А не лучше ли нам побыстрее убраться из гнезда? – вмешался Прыгун.
– Ну почему голос раздается из плеча? – не отставала девушка. Она обладала живым любопытством.
– Я приспособил паутину-переводчицу, – объяснил Дор. – Она переводит стрекот Прыгуна. Поздоровайся с ним.
– Ага, – сказала девушка и наклонилась к паутине. Пышущее здоровьем тело оказалось совсем рядом, отчего Дор буквально перестал дышать. – Привет, Прыгунище-страшилище!
– Ого! – воскликнула паутина. – Посмотрите только на ее...
– К паутине приближаться опасно, – пробормотал Дор, решившись на обман. Но теперь девушка не будет так наклоняться. А вот почему паутина это заметила? Ведь паукам должно быть все равно...
– ...желтый шелк, – закончила паутина, прервав крамольные размышления Дора. Пауки любят шелк, а цветной шелк Прыгун наверняка видел впервые.
– Это не шелк, а волосы, – тихо пояснил Дор и уже громко обратился к девушке: – Прыгун понимает тебя и без паутины.
– Я насчет бежать... – опять протрещал паук.
– А ты сделаешь для нее подтяжку?
– Сей момент, – чирикнул паук и пополз к девушке.
– Мохнатое чудище хочет меня съесть! – завопила девица.
– Тихо! – прикрикнул на красотку Дор. Влюбленность влюбленностью, а осторожность не помешает! Влюбленность? Он влюбился? И правда, он весь горел. Составилась какая-то гремучая смесь: тело, принадлежащее, быть может, какому-то страстному женолюбцу, и душа подростка, совсем еще неопытная. – Тихо! Барахолка вернется!
Девушка замолчала, но не успокоилась:
– Не позволю этому чудищу приближаться ко мне!
Похоже, она согласна разговаривать с пауком, но дружить – ни за что! Годами девушка, кажется, ненамного старше Дора.
– Но сам я не в силах помочь тебе спуститься, – сказал он ей. – Мне всего лишь... – Тут он замолчал. Ведь телом он сейчас не мальчик двенадцати лет, а сильный мужчина. – Ладно, попробую, – решился он. – Прыгун, паутина удержит двоих?
– Удержит. Только я сплету потолще. – Паук уже приступил к делу. Вскоре Дор получил новое крепление, более надежное.
А девушка тем временем рассматривала содержимое гнезда с непобедимым женским любопытством.
– Драгоценности! – воскликнула она и захлопала в ладошки.
– Кто вы такие? – спросил Дор у драгоценностей. Драгоценные камни никогда не помешают. На них можно купить еду или заплатить за ночлег. В Ксанфе сияющие камушки ценились меньше, чем в Обыкновении, но и здесь было достаточно любителей.
– Мы – окультуренные жемчужины, – ответили блестяшки хором. – Утонченные, благо воспитанные. Наш род восходит к самому императору устриц. Мы – сливки драгоценного общества.
– Забираю! – крикнула девушка. Она пропустила мимо ушей пышную жемчужную речь, набрала пригоршню жемчужин и наполнила ими карманы передника.
Раздался шум крыльев. Барахолка возвращалась! Дор обнял девушку за тонкую талию и поднял. Как легко! Какое у него сильное тело! А мажет, просто девушка невесомая? Ну прямо перышко, хотя на вид довольно крепкая. Наверняка и здесь какая-то магия. Благодаря ей крепенькие девушки превращаются в пушинку, когда их поднимают на руки.
Дор прыгнул. Он верил, что крепление, изготовленное Прыгуном, не подведет. Девушка закричала, брыкнула ногой и так замотала головой, что пряди волос попали даже Дору в рот.
– Не кричи, – приказал он и сжал ее сильнее, чтобы, чего доброго, не выскользнула. Он чувствовал себя настоящим героем.
Нить натянулась и спружинила, словно резинка с жевательного дерева. Они полетели вниз, но сразу же подскочили назад, вверх, к самому дну гнезда. Девушка прижалась к Дору всем телом. Какая она нежная и загадочная! Хорошо бы разгадать эту загадку, но не сейчас, не между небом и землей...
Прыгун вылез из гнезда, спустился и повис рядом. Его нить не подпрыгивала и не раскачивалась. Паук умело управлял спуском.
– Я установил ворот, – протрещал он. – Мой вес уравновешивает ваш, но вдвоем вы весите больше меня. Поэтому для медленного спуска я использую закон трения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39