Пока Федор Федорович искал карандаш, на подоконнике трагически
зазвонил испорченный вечный двигатель... Как он туда попал? Возможно,
Федор Федорович поставил его туда? Может быть. Реальной представляется
другая версия - будильник САМ очутился на подоконнике. Все простые вещи
любили Федора Федоровича - и огнетушитель любил, и погибший в костре
черно-белый телевизор любил, и выброшенное на свалку самораскладное кресло
любило, а теперь вот испорченный вечный двигатель забрался на подоконник,
вопил благим матом и мешал умирать Федору Федоровичу. (А карандаш попросту
спрятался на софе под Аэлитиной подушкой и тянул время, чтобы Федор
Федорович одумался.)
Федор Федорович не собирался бить будильник по голове. Он ожидал,
когда тот охрипнет и замолчит. Но испорченный будильник завелся и не хотел
останавливаться: вопил, и вопил, и вопил... Нельзя же, в самом деле,
вешаться под этот вечный звон в ушах...
Федор Федорович подошел к окну и, как собаку, погладил испорченный
будильник по голове. Тот захлебнулся, закашлялся...
"Дождь вроде затих..." - глянул в окно Федор Федорович. И еще он
увидел в окне: на новую асфальтовую площадку, которая потихоньку опять
превращалась в мусорник, въезжал огромный грязный автомобиль.
"Мерседес-бенц", - подумал Федор Федорович, успокаивая будильник.
Из грязного "Мерседес-бенца" выбрался невысокий, толстоватый,
буржуазного вида пожилой человек с тяжелой тростью. Его встречала целая
свита из районного начальства. Мама раскрыла над этим буржуем черный зонт.
Людмила Петровна переводила, начальство внимало, а к подъезду Федора
Федоровича мчалась по лужам толстопятая Варвара Степановна с телеграммой
из Министерства иностранных дел.
- Мистер Герберт Уэллс спрашивает... - переводила Людмила Петровна, -
...какого черта вы тут делаете во мгле семьдесят пять лет?
- Переведите, что мы ему покажем сахарный завод, - отвечало
начальство.
Варвара Степановна вбежала в квартиру и отчаянно закричала:
- Федор Федорович! К вам Герберт Уэллс приехали!

1 2 3 4 5 6 7