Марсианские канавы рыть
на газопроводе Уренгой-Тмутаракань, трубоукладчицей?
Тут ничего смешного нет: надо же марсианской Аэлите как-то жить на
Земле? Надо же ей куда-нибудь лечь, как той подбитой подводной лодке?
Везде до горизонта крейсеры, линкоры и бронепоезды... Так и норовят!
Федор Федорович все это дело выслушал, накормил, напоил, отпустил
грехи, по головке погладил, и стала Аэлита жить у него на раскладном
кресле в комнате, а он - на стеганом одеяле в кухне. Никогда еще Федор
Федорович не был так счастлив! Все его сокровенные желания исполнялись:
Аэлита приехала, Рей Бредбери называл его своим дорогим френдом, Великое
Кольцо начинало функционировать. Отправился он в облупленный пустой
универмаг, что за неолитическим мусорником, и купил себе пружинистую
раскладушку с матрасом, а Аэлите - пустой крокодилообразный кошелек для
денег. Вообще, ходил именинником и всем, всем, всем показывал письмо Рея
Бредбери - Варваре Степановне из "Продмага", начальствующим соседям,
подавальщице в "Iдальне", паспортистке в милиции, куда он пришел хлопотать
о постоянной прописке для Аэлиты на своей жилплощади. Так осмелел, что
однажды с беззаботным видом прогулялся мимо химзоны и показал фигу
охраннику в марсианском треножнике.
Какие-то таинственные и не совсем трезвые незнакомцы останавливали
его и спрашивали:
- Батя, как там с жизнью на Марсе?
Федор Федорович степенно объяснял, что американские "Викинги" таковую
не обнаружили, но это еще ни о чем не говорит.
Миновало три дня. На почту больше не вызывали и писем не приносили.
Никто пока не отвечал - ни Лем, ни Буль, ни братья Стругацкие. Молчали
также Азимов, Шекли и Гарри Гаррисон. Значит, пишут...
Федор Федорович умел ждать. Он немного подуспокоился и опять принялся
штудировать свои книги, стремясь по ходу вовлечь Аэлиту в сферу интересов
Великого Кольца. Почему бы Аэлите, например, не стать его секретаршей?
Но Аэлита лишь зевала и точила когти в ожидании паспортного штампа о
прописке и исчезновения фонаря под глазом. Похоже, она в жизни вообще
ничего не читала, кроме, разве что, "Колобка", хотя имела солидную
репутацию любительницы фантастики. Она больше любила рисовать. Магомет с
помощью богохульной помады постепенно превращался в Семена Буденного,
Христос - в доброго старосту Калинина, Конфуций - в заурядного пьяницу. К
скифским идолам и японским богам Аэлита пока приглядывалась, оставляя их
на потом.
Наконец фонарь под глазом сошел, хотя с пропиской дело не двигалось -
свое свидетельство о рождении, без которого прописка ну никак невозможна,
Аэлита давным-давно потеряла где-то на Марсе. Нужно было восстанавливать
метрику по месту рождения, писать запрос тамошним бюрократам, ожидать
ответа... Аэлита вздохнула, вынула из малахитовой шкатулки синюю помаду,
примерилась и пририсовала скифским истуканам доблестные натуралистические
мужские достоинства. Потом покрасила когти зеленым лаком и сказала:
- Пойду. Скучно. Надо починить телевизор.
Вернулась она на следующее утро с тяжелопохмельным телемастером,
похожим на Ален Делона, и с новым фонарем, но уже под другим глазом.
Мастер дрожащей рукой совал отвертку в нутро телевизора и напевал с
одеколонной отрыжкой, едва ворочая языком:
Пьяная, помятая
Пионервожатая -
С кем гуляешь ты теперь,
Шлюха конопатая?
Телевизор в отместку из последних сил ударил телемастера током, а сам
сгорел. Валил дым, приезжали пожарные со "скорой помощью"...
- Ален Делон не пьет одеколон, - намекнул Аэлите врач "скорой
помощи", увозя телемастера в больницу.
- И говорит по-французски, - согласилась Аэлита.
Все на этот раз обошлось, хотя Федор Федорович заплатил пожарникам
штраф и очень испугался за книги:
- Один пожар, и все сгорит!
Отправился он на сахарный завод в отдел кадров договариваться об
устройстве Аэлиты на работу в режимный цех по переработке сахара в сладкий
спирт, а заодно обменял у тамошнего противопожарного дружинника свой
запасной экземпляр "Полыхающей пустоты" на такой же пустой красивый
красный огнетушитель. Дружинник, которому красный спирт давно поперек
горла стоял, обещал заправить огнетушитель потом, а "Полыхающую пустоту"
после ухода Федора Федоровича обменял в свою очередь в "Продмаге" у
Варвары Степановны за бутылку нормальной государственной водки, которую, с
предвкушением раскупорив в обеденный перерыв, с проклятьями разбил о
стену, потому что в бутылке оказалась обыкновенная водопроводная вода...
И такое бывает. И Варвара Степановна не виновата... И некому
жаловаться... И никто не виноват. И справедливость соблюдена: полыхающая
пустота взамен на пустой огнетушитель и на пустую бутылку. Так на так.
И насчет Аэлитиной работы в качестве кладовщицы в режимном цехе пока
ничего не получилось - в сахарном отделе кадров с нее тоже потребовали
постоянную прописку. А метрика, как уже говорилось, на Марсе. А туда - как
пешком до Крайнего Севера.
Вот. Зато в отделе кадров предложили работу самому Федору Федоровичу
из уважения к его майорскому прошлому - начальником штаба гражданской
обороны сахарного завода.
- Отбиваться от НЛО, что ли? - вполне серьезно спросил Федор
Федорович.
В отделе кадров обиделись и сняли вопрос с повестки дня.
Вскоре по Райцентру поползли зловещие слухи о том, что Федор
Федорович получает письма от какого-то "евРея Бредбери" и, похоже,
собирается в скором будущем сваливать за бугор. И все, все, все стали
писать на него жалобы и доносы: и какую-то приблудную шлюху по имени
стирального порошка приютил, и огнетушитель зачем-то приволок, и газом в
квартире пахнет - того и гляди, Дом на набережной взорвет. Даже Варвара
Степановна в "Продмаге" ворчала:
- Старый черт, из-за него вся водка скисла!
И даже молоденькие охранники из химзоны подали по начальству рапорт:
мол, бродит тут какой-то старый козел и дули показывает. Ну, прямо
человек-невидимка! Не провокатор ли?
Понятно, дошли эти слухи и жалобы до "куда нужно". Начали его
посещать представители разных организаций. Раньше они на Федора Федоровича
плевать хотели с расстояния пушечного выстрела, а сейчас пошли косяком...
"Гражданин Попов-Кулибин? Эф-Эф? Великий русский изобретатель?
Водоканализация... Что тут у вас с Кольцом? Трубы не текут? Один живете?
На здоровье не жалуетесь? И слава Богу. Распишитесь, что озверели в
получении инструкции... То есть, ознакомлены в получении... Или как-то не
так, ч-черт... Распишитесь напротив галочки".
Проверяли паспортную дисциплину, гоняли на флюорографию, заглядывали
в унитаз, интересовались газовой плитой, хотя никогда еще в своей древней
истории Мамонтовка не была газифицирована, газом тут и не пахло, потому
что главная труба из Тюменской области огибала город без ответвления
прямиком в Румынию, где своего газа девать некуда.
- Чертовщина и фантасмагория!.. - удивлялся Федор Федорович, который
газовую плиту отродясь не видывал.
И так каждый день - то водоканализация, то санэпидемстанция, то
повестка из военкомата...
В военкомате при уточнении служебной анкеты как бы между прочим
спросили: не собирается ли Федор Федорович уезжать куда-нибудь в дальние
края?
- В ближайшем будущем? - задумался он.
- Ну, пусть в ближайшем.
- В мае собираюсь на слет в Зауральск, - вспомнил Федор Федорович.
- Зачем в такую даль?
Федору Федоровичу только того и надобно! Он вскочил в седло на
подставленную лошадь и погнал аллюром свои бредни о нуль-транспортировке,
о Великом Кольце и об Рее Бредбери...
- Стоп, стоп, стоп, стоп, стоп!.. А это еще кто такой? -
насторожились в военкомате.
Федор Федорович вошел в галоп:
- Да как же так!?.. Бескультурье!.. Да это же!.. Прогрессивный!..
Выдающийся писатель-фантаст!.. Американский!.. Бывшие наши союзники!
В общем, не знали как от него отделаться. Вручили очередную юбилейную
открытку об освобождении Кенигсберга и даже забыли поинтересоваться, не
собирается ли Федор Федорович уезжать куда-нибудь в отдаленном будущем?
И еще одна встреча...
Но это между нами...
Она проходила в строжайшей тайне ("никому ни слова"), в отсутствие
Аэлиты, которая в это время вышивала с врачом на "скорой помощи". Позвонил
в дверь представитель "Откуда Надо" и, не переврав фамилии, спросил, имеет
ли он дело с товарищем, скажем, Борисовым-Завгородовым?
Ответ был утвердительным.
Тогда, предъявив удостоверение... (Все-таки придется открыть секрет:
это было удостоверение бурильщика из конторы глубоководного бурения
нефтяных скважин.) Предъявив этот солидный документ, представитель конторы
пригляделся к красноусому Магомету и сказал с похвалой:
- Славный был рубака в наших краях!
- Да, немало порубал своих соотечественников! - согласился Федор
Федорович.
К портрету всесоюзного старосты представитель тоже отнесся
благосклонно. С недоумением осмотрел огнетушитель, спросил:
- В доме никого нет?
- Кроме нас с вами.
- А где эта... ваша...
- Ушла в библиотеку, надолго.
Федор Федорович остался очень доволен тем, что его фамилию впервые в
этом городе не переврали. Он показал гостю кухню, похвастался библиотекой,
усадил в почетной раскладное кресло, сам уселся на пачку книг.
Представитель глубоководной конторы почему-то медлил, помалкивал и
заглядывался на посиневшие от холода достоинства скифских идолов.
- Так вот и живу, - начал разговор Федор Федорович. - Один... Пока
один. Хочу дочь прописать.
- Значит, она вам дочь?
- Приемная.
Весь разговор долго описывать...
Сурьезный был разговор, представитель конторы в самом деле глубоко
бурил, сразу видно, что не из военкомата. С Аэлитой все прояснилось, с
этим стиральным порошком вопрос снимается. О Рее Бредбери почти не
вспоминали, потому что кто же не знает Рея Бредбери!? Рей Бредбери
действительно выдающийся и прогрессивный человек, о нем только в
"Водоканализации" могут не знать. А "451 градус по Фаренгейту", о том, как
книги жгут, даже в пожарной части читали и с похвалой отозвались о работе
американских коллег. Так что насчет письма Рея Бредбери к Федору
Федоровичу у глубоководной конторы нет никаких претензий. Мосты, понтоны и
переправы на подручных средствах с американцами можно и нужно наводить.
Как на Эльбе. Только не удирать туда через нуль-пространство, а
культурненько... Зато с Гербертом Уэллсом вопрос спорный, неясный...
- Так ведь Герберт Уэллс тоже прогрессивный! - тут же ввязался в спор
Федор Федорович. - Прогрессивный великобританский писатель-фантаст!
- И выдающийся, - напомнил гость.
- Он Ленина видел!
- Кто спорит? Но дело в том, что этот прогрессивный писатель-фантаст
давно умер.
- Как это "умер"? - вкрадчиво спросил Федор Федорович. - Где? Когда?
Вы присутствовали на похоронах? Докажите!
- 13 августа 1946 года. Я специально уточнял.
- Он бессмертен! - с тихим пафосом произнес Федор Федорович.
- В каком смысле "бессмертен"? - тоже шепотом спросил бурильщик. - В
морально-литературном? В этом никто не сомневается.
- И в биологическом смысле тоже.
- Вы это серьезно?
- Герберт Уэллс живой. Как мы с вами.
Представитель конторы беспомощно посмотрел в глаза пьяного Конфуция,
ища поддержки у великого философа древности. Тот ему подмигнул: держись,
мол!
Представитель перевел взгляд на многорукого Шиву. Одной из множества
своих рук тот крутил пальцем у лба, другой - показывал на Федора
Федоровича: мол, крыша поехала!
"Сумасшедший..." - догадался бурильщик. - "Или баптист-адвентист
седьмого дня..." - тоскливо предположил он.
- Вы, наверно, верующий? В загробную жизнь?
- Бога нет! - с ходу отверг эту версию Федор Федорович. - Но жизнь
после смерти существует на научных основаниях. Это доказано.
- Кем? Конкретно! Когда? Факты! - прорвало бурильщика, но он тут же
взял себя в руки. - Извините, погорячился. Ну, хорошо... Может быть...
Пусть жизнь существует в любых видах. Пусть после смерти. Пусть после
жизни. Но вы написали в письме к Герберту Уэллсу... Цитирую по памяти:
"Приезжайте к нам через десять лет... Наш Райцентр вы не узнаете. Он
станет столицей Великого Кольца. Все будут жить в современных квартирах,
решится продовольственная проблема..." Это вы написали?
- Нехорошо читать чужие письма, молодой человек, - погрозил пальцем
Федор Федорович.
- Работа такая, - развел руками представитель конторы. - Но вы не
ответили.
- Да, это я написал. А что, собственно? Почему бы Герберту Уэллсу к
нам не приехать? В Мамонтовке многие бывали, даже Исаак Бабель бывал. А
вот Ильф с Петровым, к сожалению, не удосужились...
- Наверно, вы правы, - задумался бурильщик. - Если предположить, что
Герберт Уэллс живой, почему бы ему не приехать к нам? Я это упустил из
виду.
- Вот именно. Кстати, вынужден вам сказать, что ваша организация с
Бабелем очень погорячилась. Очень! - бесстрашно заявил Федор Федорович.
- Меня тогда еще в живых не было, но я все равно приношу вам
извинения за Бабеля. Если хотите, можете и его пригласить в гости, -
продолжал идти на уступки представитель конторы. - Давайте все-таки
вернемся к Герберту Уэллсу... Вы уверены, что продовольственная проблема к
приезду Уэллса будет решена?
- Абсолютно.
- И жилищная?
- Каждому по квартире!
"Безумец..." - поставил окончательный диагноз представитель.
Они еще долго беседовали. Глубоководный бурильщик особенно
интересовался Великим Кольцом:
- Это что за Кольцо такое? Кооператив? Нет? Такая организация
писателей и любителей рыцарских романов?.. То бишь, научной фантастики?
Неформальная? Ах, всемирная! Всемирная и неформальная? Очень интересно! И
каковы ее цели, задачи, намерения? Структура? Финансы? Фонды? Членские
взносы?
Интересовался, а думал о другом... Надо что-то делать с Федором
Федоровичем, надо как-то помочь отставному майору. Райцентр бурлит,
отвлекается от насущных проблем и не варит сахар из свеклы, тогда как в
стране сахара не хватает - весь изводят на самогон. Мужик он, видать,
безобидный, хороший, жить с ним в Райцентре стало веселее; но, если даже
испанский административный аппарат в 17-м веке не смог выдерживать
безумные выходки своего Дон Кихота, то тем более в наше время - кому это
понравится?..
Прощаясь, представитель конторы обратил свой взор за советом на
Буденного и Калинина.
"Надо человека спасать", - кивнул командарм Первой Конной.
"Надо спасать человека", - согласился с ним Всесоюзный Староста.
"Так и сделаем", - решил представитель.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Если к тем, кто мыслит здра-,
Адресуешься ты, кни-,
Не грозят тебе упре-
В том, что чепуху ты ме-;
Если же неосторож-
Дашься в руки дурале-,
То от них немало вздо-
О самой себе услы-,
Хоть они из кожи ле-,
Чтоб учеными казать-.
Мигель Сервантес.
Пролог к "Дон Кихоту"

В апреле, когда Федор Федорович по обыкновению начал маяться и
отлучился на день в Одессу по поводу закупки нового чемодана для очередной
нуль-транспортировки в Зауральск, прямо в его квартире был созван тайный
консилиум из всех заинтересованных граждан и организаций.
Позвонили. Открыла дверь Аэлита. Кто такие?
На нее не обратили внимания, прошли, поморщились - книгами воняет.
Расселись на книгах и стали думать.
Надо что-то делать, надо человека спасать. Оставлять в таком виде
опасно. Жаль, человек хороший. Доверчивый. А тут всякие шляются... Из
химзоны иногда уголовники бегают... Или, чего доброго, утонет в луже...
Ничто не ново под Луной. План спасения Федора Федоровича всем был
виден издалека. Он, этот план, лежал на поверхности, как полуживой кит,
потерявший ориентацию. Дело в том, что в этом городе не один такой Дон
Кихот был...
Был, был до Федора Федоровича прецедент в лице сумасшедшего краеведа.
Всю свою сознательную жизнь Райцентр назывался Мамонтовкой, а
переименовали его после гражданской войны по подозрению в родственных
отношениях с известным деникинским генералом, которого расколошматил
Буденный где-то в этих краях.
1 2 3 4 5 6 7