- Хотя кризис миновал,
капитан предвидел рецидивы. - Прекрасный повод, чтоб откупорить бутылку и
промыть сегодня вечером мозги.
- Мне казалось, виски у нас иссякло.
- Его полным-полно.
- Ты подразумеваешь самогон Бертона?
- Почему бы и нет?
Нейпир состроил презрительную мину.
- Давай лучше как-нибудь в другой раз. - Раньше он не грешил
привередливостью. - Осмотрим аэроплан?
- Разумеется.
Они направились к стоявшему на поле новенькому самолету, похожему на
экспонат музея аэронавтики. Широкие крылья с косыми подпорками,
приделанные к верхней части фюзеляжа, высоко задранный нос и шасси с
лыжами. Однако Гарамонд нисколько не сомневался в его возможностях и
летных качествах. Неказистая машина поднимет экипаж из пятерых человек и
сможет лететь без посадки пятьдесят дней при крейсерской-скорости пятьсот
километров в час. Потом приземлится для пополнения запасов пищи и воды, да
и то лишь потому, что больше двух третей груза составят запчасти,
"железная корова" и прочий багаж.
Капитан перевел взгляд на другие еще не законченные машины, стоявшие
на сборочной линии под открытым небом, а потом на прямоугольный черный
экран детектора дельтонов. Представив себе равнодушное пространство,
которое предстояло преодолеть, он почувствовал внутренний холодок. Если бы
не жажда мести, поддерживающая волю к жизни, Гарамонд, возможно, сдался
бы. Элизабет Линдстром, отняв у него все, ради чего стоило жить, иронией
судьбы дала ему и новую цель существования и способ с ним покончить. Ведь
нельзя надолго пережить того, чью грудь рвешь голыми руками, разрываешь
ребра и...
- Я знаю, о чем ты думаешь, Вэнс.
- В самом деле? - Гарамонд уставился на незнакомца. Ему пришлось
сделать над собой усилие, чтобы вспомнить, кто этот человек. Боль в сердце
исказила действительность. С недавних пор с капитаном случались подобные
заверты, и вот - опять - пока они шагали к самолету, его затянуло в мир
безумия.
- Ну, не тяни, старпом, - услышал он свой голос.
- По-моему, в глубине души ты доволен, что электронщики в лаборатории
не сумели сделать автопилот. Раз путь такой далекий, лететь нужно самим.
Чтобы потом сказать: мы добились успеха собственными силами.
Гарамонд согласно наклонил голову.
В группе техников, крутившихся возле самолета, он заметил еще одну
шляпу. Когда ее обладатель повернулся к нему, капитан был поражен. Уж
кто-кто, а заведующий производством Трай Литмен всегда уделял повышенное
внимание своему костюму, который скрадывал дефекты его фигуры.
- С виду - хорош, - одобрил Гарамонд. - Готовность к полету?
- Готов, насколько это вообще возможно, - ответил Литмен.
Подобного ответа капитан тоже не ожидал от него, как и дурацкого
конуса на башке.
- А если поточнее?
- Спокойно, Вэнс, расслабьтесь. - В тени, отбрасываемой полями шляпы,
блеснула улыбка. - Этот воздушный корабль донесет тебя куда пожелаешь.
- Я готов поднять его немедленно, - предложил стоявший неподалеку
Бронек.
- У вас легкая рука?
- Надеюсь, сэр, если компьютер не подвел, когда рисовал этого
птеродактиля. Во всяком случае, вчера я раза три проехался по полю, и
машина вела себя пристойно.
- Тогда - вперед, и да сопутствует вам удача.
Молодой человек залез в прозрачную кабину и пристегнулся. Секундой
позже засветилась приборная доска, пропеллеры начали беззвучно набирать
обороты. Винты вертелись все быстрее, техники, закрываясь руками от
мощного воздушного потока, попятились, бригада рабочих бросилась
врассыпную со взлетно-посадочной полосы, и самолет под радостные крики
двинулся с места.
Без груза машина оторвалась от земли после очень короткого разбега.
Поднимаясь выше и выше, она пролетела несколько километров по прямой,
потом лениво наклонилась, сделала вираж и принялась описывать круги над
лагерем. Самолет скользил по воздуху, словно чайка, парящая на свежем
ветру.
На третьем витке капитану показалось, что от крыла отделился
маленький предмет и, кувыркнувшись, промелькнул к земле.
- Эй, там что-то отвалилось, - воскликнул Нейпир, заслоняя глаза от
солнца.
- Все в порядке, - уверенно ответил Литмен.
- Я тоже видел, - подтвердил Гарамонд. - Посадите-ка, на всякий
случай в грузовик врача!
- Без толку. Нам пришлось снять коробку передач.
- Что?! - Капитан грозно уставился на смущенно-дерзкую физиономию
руководителя работ. - Мы договаривались держать машину наготове!
- Наверное, я забыл.
Рука Гарамонда взметнулась, и шляпа с головы Литмена покатилась по
земле.
- Вы не батрак, - рявкнул капитан, - а старший офицер "Старфлайта"! И
я намерен выяснить, как вы посмели...
- Бронек летит назад! - завопил кто-то.
Пилот не сделал попытки или не сумел точно зайти на
взлетно-посадочную полосу. Самолет летел параллельно ей, заметно
вздрагивал и клевал носом под порывами встречного ветра. Гарамонд мысленно
продолжил линию полета и чуть успокоился, поняв, что он приземлится
севернее ангаров и палаток, теснящихся вокруг остова "Биссендорфа".
Самолет продолжал спуск, немного рыская, но в целом неплохо держась курса.
- Говорю же, не о чем тревожиться, - обиженно пробурчал Литмен.
- Ваше счастье, если вы правы. - Гарамонд, не отрываясь, следил за
полетом Бронека. Еще не время праздновать победу, в любое мгновение может
произойти неуловимый перелом, и машина вдруг выйдет из повиновения. Этот
миг настал, когда остановился правый винт. Правое крыло словно задело за
невидимый барьер, самолет накренился и стал зигзагами снижаться на склон
холма. Как раз, внезапно понял капитан - в сторону черного экрана
детектора дельтонов. За несколько секунд до катастрофы капитан затаил
дыхание, а обреченный самолет, шатаясь, несся к земле. Еще не достиг ушей
грохот удара, а Гарамонд уже сбросил оцепенение и помчался к месту
катастрофы.

Бронека спасли рамы детекторных экранов. Они приняли удар, согнулись,
охватив крылья, вытянулись, словно лианы, и поглотили большую часть
кинетической энергии. Когда подбежал Гарамонд, пилота уже вытащили из-под
обломков и усадили на траву. Вокруг него суетились техники, работавшие в
небольшом сарайчике рядом с детектором.
- Слава Богу, что ты врезался в эту штуковину, - не вполне искренне
сказал Гарамонд. - Ты цел?
- Я-то цел, но все остальное - вдребезги. - Бронек порывался встать с
земли, но капитан придержал его за плечо.
- Не двигайся, сначала пусть тебя осмотрят медики. Что произошло?
- Отвалилась средняя панель крыла.
- Просто так взяла и отвалилась? - недоверчиво переспросил он.
Бронек кивнул.
- Да, и прихватила с собой привод управления двигателем, иначе я бы
справился с машиной.
- Литмен! Разыщите эту панель и принесите сюда. Живо!
Запыхавшийся Литмен раздраженно крякнул, но без возражений
развернулся и побежал по склону. Гарамонд подождал, пока врач не осмотрит
Бронека, потом занялся обломками дельтонного детектора. Где-то посреди
груды продолжал работать поврежденный двигатель. Он испускал гиромагнитные
импульсы, и безвредные вспышки расфокусированной энергии блуждали по
кускам металла, словно огни святого Эльма.
Разрушения выглядели необратимыми, однако капитан спросил мнение
О'Хейгана.
- Экран пришел в полнейшую негодность, - подтвердил тот.
- Сколько времени потребуется на изготовление нового?
- Думаю, с неделю, - ответил О'Хейган. - Но мы теперь сконструируем
модульную установку. Тогда уже через два-три дня у нас будут небольшие
действующие экраны. Пока закончат ваши аэропланы, мы доведем суммарную
площадь до нужной величины.
- Приступайте.
Научный руководитель остался уныло осматривать обломки, а Гарамонд
двинулся навстречу людям, которые несли найденный кусок обшивки. Он сразу
заметил, что края пластмассового листа тронуты сваркой только в нескольких
местах.
Гарамонд перевел взгляд на Литмена.
- Кто отвечал за сварку этой панели и кому вы поручали проверку?
- Трудно сказать, - промямлил Литмен.
- Вы не помните?
Литмен кивнул.
- Сверьтесь с рабочим журналом, - ласково посоветовал капитан.
Литмен внезапно разъярился, его лицо побагровело.
- Какой, к черту, журнал? Вы что, с луны свалились, мистер Гарамонд?
Вам известно, как мало в цеху людей и материалов? Зима на носу, сейчас
важнее подготовка к холодам, а не ваши забавы.
- Не вам судить, что сейчас важнее.
- Еще бы! - У толстяка покраснели даже белки глаз. Он оглянулся
вокруг, словно ища свидетелей. - Где уж мне, я ведь простой чернорабочий
из тех, кому положено лишь вкалывать да лезть из кожи вон ради вашего
чертова графика, взятого с потолка. Но вы кое-чего не уразумели, мистер
Гарамонд. Здесь пара рабочих рук ценнее двадцати луженых командирских
глоток. - Литмен стиснул кулаки. - Куда вы денетесь, если мы откажемся
достраивать ваши самолеты?
По толпе пронеслось невнятное бормотание.
Клифф Нейпир шагнул вперед.
- Для так называемого чернорабочего, - презрительно заговорил он - вы
чересчур болтливы, мистер Литмен. А потому...
- Спокойно, Клифф, - Гарамонд положил руку ему на плечо и громко,
чтобы слышали все, сказал: - Мне известно и понятно желание устроиться
получше, обеспечить себе сносное существование зимой. Мало того, я
разделяю точку зрения на старфлайтовских бездельников, однако смею вас
уверить, что не отстану, пока самолеты не будут построены. Но если мы
вылетим, а в пути обнаружится халтура, я прикажу поворачивать обратно.
Гарамонд выдержал многозначительную паузу.
- Единственный способ навсегда избавиться от меня - работать на
совесть. Нечего жаловаться на сроки и нехватку чего-либо, я прекрасно
помню, на что вы все способны, если захотите. Когда мы готовились к
прорыву сквозь Окно, времени было не больше, чем сейчас.
Капитан опять замолчал и оглядел понурые лица.
- Отлично сказано, особенно в конце, - прошептал Нейпир. - Ты их уел,
если, конечно, у них осталась гордость.
- Эх, черт! - воскликнул кто-то из задних рядов. - Чего тут
обсуждать? Не бросать же теперь, раз полдела уже сделано! Мы готовы
поднажать.
Толпа, поколебавшись, начала потихоньку рассеиваться. Затих
одобрительный шум, не столь горячий, какой хотелось бы услышать капитану,
но достаточно решительный. Гарамонд с облегчением подумал, что хоть
отчасти восстановил авторитет, подорванный строптивым Траем Литменом.
Руководитель сборки с каменным выражением, повернулся, чтобы уйти вслед за
остальными.
- Трай, - окликнул его капитан, - давайте обсудим наши проблемы с
глазу на глаз.
Тот пожал плечами.
- Зачем? Меня устраивает то, что есть.
- Вот как? А ведь вас считали лучшим техником Разведфлота.
- Все в прошлом, Вэнс. Теперь у меня дела поважнее.
- Важнее человеческой жизни? Из-за вас Бронек мог разбиться насмерть.
- Я сожалею о случившемся. Никто не желал ему зла, я рад, что он
легко отделался. - Литмен поглядел Гарамонду в глаза. - Знаете, почему они
послушались? Вы подарили им Орбитсвиль. Это искупает все остальное. Они
собираются разбрестись кто куда, Вэнс, лагерь просуществует не больше
года, а потом, скорее всего, опустеет.
- Мы говорили об аварии.
- Нас больше не связывают взаимные обязательства. Любой, кто доверяет
свою жизнь машине, не проверенной им лично, глупец. Вам следовало бы это
знать.
Капитан долго смотрел ему вслед, даже не пытаясь унять свою
неприязнь, хотя понимал, что, видимо, не Литмен, а он сам живет в отрыве
от действительности. За обедом Гарамонд усиленно размышлял над последними
словами толстяка и пришел к выводу, что должен лично заняться самолетами и
лично отвечать за летные качества всей эскадрильи.
Новые обязанности потребовали утомительной работы. Целыми днями он
осматривал, подкручивал, укреплял чуть ли не каждую гайку и заклепку,
зато, намаявшись, как собака, он стал засыпать, не прикладываясь к
бутылке.

Капитан лежал на хвосте седьмого самолета, проверяя шарниры рулей
высоты, когда кто-то похлопал его по спине. Время близилось к вечеру,
поэтому Гарамонд торопился закончить работу и продолжал свою кропотливую
возню. Однако неизвестный не отставал. Тогда капитан сел и увидел перед
собой морщинистое лицо О'Хейгана. Ученый никогда не выглядел особо
жизнерадостным, но сейчас его унылость приобрела черты вселенская скорби.
Тревога заставила Гарамонда проглотить слова упрека. Он выключил налобный
фонарь и соскользнул на землю.
- Что-нибудь случилось, Деннис?
О'Хейган озабоченно кивнул.
- Детектор зарегистрировал первую частицу.
- Дельта-частицу?!.. - Капитан вытер лоб тыльной стороной ладони. -
Почему же вы не радуетесь? Ведь они-то нам и нужны!
- Мы успели восстановить только восемьдесят процентов площади
экранов.
- Ну и что?
- Слишком быстро, Вэнс. Я дважды проверял расчеты Майка Монкастера, к
ним не придерешься. При двух экранах с общей площадью пятьсот квадратных
метров это должно было произойти дней через восемьдесят, даже девяносто.
Вероятность...
- Пустяки! Нам просто повезло! - со смехом перебил его Гарамонд,
удивляясь, что еще не разучился смеяться. - Тот самый случай, когда законы
вероятности немножко подвирают. Признайтесь, Деннис, они обязаны время от
времени давать ошибку.
О'Хейган мрачно помотал головой.
- Законы вероятности, друг мой, никому ничем не обязаны.

Впервые в воздух поднялись все восемь самолетов. Они стартовали в
туманной прохладе и, оторвавшись от взлетной полосы, потянулись к голубым
небесным аркам. На оптимальной пятисотметровой высоте, обмениваясь
краткими сигналами, неуклюжие птицы выровнялись, построились клином, а
потом, описав прощальный круг над лагерем, взяли курс на восток. Вот тень
последнего скользнула по металлической скорлупе "Биссендорфа", и стая
пропала в туманной дымке.

16
8-й день пути. По расчетам пройдено 94.350 километров.
Эти записи задуманы как дневниковые, но я решил обойтись без
традиционных сокращений, к которым прибегают любители, быстро охладевающие
к долгой писанине, и растянуть это занятие.
Видимо, правильнее было бы назвать его бортовым журналом. Хотя журнал
ведут для записи событий, происшедших во время путешествия, а мои
нерегулярные заметки, вероятно, будут посвящены псевдособытиям в условиях
однообразия. Несмотря на мое решение, я все же собираюсь вместо слова
"Орбитсвиль" писать большое "О". Это и короче, и лучше отражает его суть.
Клифф Нейпир правильно понял мою нелюбовь к автопилотам. Ручное
управление, рассуждал я, хоть как-то займет нас и избавит от скуки. Не
тут-то было. На борту нас пятеро, мы ведем машину, сменяя друг друга.
Вахты составлены с таким расчетом, чтобы в кабине день и ночь находился
опытный пилот, то есть, либо Бронек, либо я. Но в течение суток бывает
лишь два коротких отрезка времени, когда управлять самолетом сложнее, чем,
допустим, автомобилем.
По "утрам" холодные воздушные слои, которые часами равномерно
опускались, медленно перемешиваясь, вдруг начинают резко прогреваться.
Тогда конвективные потоки вызывают весьма бурные атмосферные явления - от
гигантских вихрей до проливных дождей. С приходом "ночи" начинается
обратный, вероятно, даже более сложный процесс, когда остывший воздух,
опускаясь, сталкивается с восходящими потоками от все еще горячей
поверхности земли.
Короче говоря, два раза в день мы полчаса крепко держимся за штурвал
и неотрывно смотрим на приборы. Боюсь, этого мало, лететь-то нам целых три
или четыре года. Но все же мы счастливее других, у нас есть маленькое
дополнительное занятие - поддерживать курс в угоду прихотям инерциального
датчика направления. Внутри этого простого черного ящика, сделанного
командой О'Хейгана, смонтирован примитивный электронный мозг, который
захвачен маниакальной мыслью сверять наш курс по азимуту, заложенному в
память. Всякий раз, когда мы отклоняемся, мигалка индикатора надоедливо
подсказывает, куда повернуть, и не унимается, пока экипаж не вернется на
праведную стезю. Остальные самолеты эскадрильи держатся за нами.
К черному ящику подключен дельтонный детектор с сечением ловушки в
один квадратный метр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21