О Цицерон,Я видел, как от бури расщеплялисьДубы ветвистые, как океанВздымался гордо, пенясь и бушуя,До угрожающих туч достигая;Но никогда до нынешнего дняЯ бури огненной такой не видел.Иль там, на небесах, междоусобье,Иль мир наш, слишком надерзив богам,Побудил их на разрушенье.
Цицерон
Что ж более чудесного ты видел?
Каска
Какой-то раб — его в лицо ты знаешь —Вверх поднял руку левую, и вдругОна, как двадцать факелов, зажглась,Не тлея и не чувствуя огня.Затем — мой меч еще в ножны не вложен —У Капитолия я встретил льва.Взглянув свирепо, мимо он прошел,Меня не тронув; там же я столкнулсяС толпой напуганных и бледных женщин.Они клялись, что видели, как людиВсе в пламени по улицам бродили.Вчера ж ночная птица в полдень селаНад рыночною площадью, кричаИ ухая. Все эти чудесаСовпали так, что и сказать нельзя:«Они естественны, они обычны».Я думаю, что зло они вещаютДля той страны, в которой появились.
Цицерон
Да, наше время странно, необычно:Но ведь по-своему толкуют людиЯвленья, смысла их не понимая.Придет ли Цезарь в Капитолий завтра?
Каска
Да, и Антонию он поручилСказать тебе, что завтра он придет.
Цицерон
Прощай же, Каска; грозовое небоНе для гуляний.
Каска
Цицерон, прощай.
Цицерон уходит. Входит Кассий .
Кассий
Кто это?
Каска
Римлянин.
Кассий
То голос Каски.
Каска
Твой слух хорош. Ну, Кассий, что за ночь!
Кассий
Ночь добрая для доблестных людей.
Каска
Кто знал, что будет небо так грозить?
Кассий
Все знавшие, что мир несчастьем полон.Я, например, по улицам бродил,Предав себя зловещей этой ночи.И, распахнувшись, Каска, как ты видишь,Открыл я грудь свою ударам молний;Когда ж твердь неба голубой зигзагРаскалывал, я выставлял себяКак цель под ослепительную вспышку.
Каска
Зачем же так ты небо испытуешь?Удел людской наш — в страхе трепетать,Когда нам боги в знамениях шлютУжасных вестников для устрашенья.
Кассий
Ты, Каска, туп. В тебе нет искры жизни,Что в каждом римлянине есть, иль тыЕе не чувствуешь совсем. Ты бледен,И перепуган, и дивишься в страхеПри виде гнева странного небес;Но если поразмыслишь над причинойТого, что духи и огни блуждают,Что звери неверны своим повадкам,Что старцев превзошли умом младенцы,Что все они, внезапно изменивСвоей природе и предначертанью,Чудовищами стали, — ты поймешь,Что небо в них вселило этот дух,Их сделав знаменьем предупрежденьяО бедствии всеобщем.Тебе могу назвать я человека,Он, с этой ночью схож,Гремит огнем, могилы разверзаетИ в Капитолии, как лев, рычит.Не выше он тебя или меняПо личным качествам, но стал зловещИ страшен, как все эти изверженья.
Каска
На Цезаря ты намекаешь, Кассий?
Кассий
Кто б ни был он. Ведь и сейчас у римлянТела и мышцы те же, что у предков.Но — жалкий век! В нас дух отцов угас,И нами правит материнский дух,Ярму мы подчиняемся по-женски.
Каска
Сенаторы вновь завтра соберутся,Чтоб Цезаря провозгласить царем;И будет он везде — на суше, в море,Но не в Италии — носить корону.
Кассий
Я знаю, где носить кинжал я буду:От рабства Кассий Кассия избавит.Так, боги, вы даете слабым силуИ учите тиранов побеждать:Ни камни башен, ни литые стены,Ни подземелья душные, ни цепиНе могут силу духа удержать;Жизнь, если ей тесны затворы мира,Всегда себя освободить сумеет.Я это знаю, пусть весь мир узнает,Что по желанью я могу с себяСтряхнуть гнет тирании.
Снова гром.
Каска
Как и я!У каждого раба в руках есть средствоОсвободиться от своих оков.
Кассий
Так почему же Цезарь стал тираном?Несчастный! Разве мог бы стать он волком,Когда б не знал, что римляне — бараны;Пред римлянами-ланями он лев.Кто хочет развести скорей огонь,Тот жжет солому. Римляне, вы щепки,Вы мусор, коль годитесь лишь на то,Чтоб освещать ничтожество такое,Как Цезарь. Но куда меня, о скорбь,Ты завлекла? Быть может, я открылсяРабу угодливому; что ж, готовК ответу я. Ведь я вооружен,И все опасности я презираю.
Каска
Ты с Каской говоришь; он не болтун,Не зубоскал. И вот моя рука:Сплоти людей, чтоб зло предотвратить,И ни на шаг тогда я не отстануОт вожака.
Кассий
Союз наш заключен.Узнай же, Каска, я уже склонилНемало благородных, честных римлян,Чтоб разделить со мною предприятьеС опасным и почетным завершеньем.Они, собравшись, ждут меня сейчасПод портиком Помпея; в ночь такуюНа улицах пустынно и безлюдно,И даже небо мрачное похожеНа дело, что готовы мы свершить, —Кроваво так же, огненно и грозно.
Каска
Остерегись, идет поспешно кто-то.
Входит Цинна .
Кассий
Я по походке Цинну узнаю.Он друг наш. — Цинна, ты куда спешишь?
Цинна
Ищу тебя. Кто здесь? Метеллий Цимбр?
Кассий
Нет, это Каска. К нам и он примкнул.Скажи, меня там ожидают, Цинна?
Цинна
Я Каске рад. Но как ужасна ночь!Из нас кой-кто чудесное увидел.
Кассий
Там ждут меня? Скажи.
Цинна
Да, ждут.О Кассий, если б мог тыИ доблестного Брута к нам привлечь.
Кассий
Доволен, Цинна, будь: письмо вот этоНа преторское кресло положи,Чтоб Брут его нашел; другое ж бросьК нему в окно; а это, третье, воскомК статуе Брута древнего прилепишь.У портика Помпея ждем тебя.Брут Деций и Требоний тоже там?
Цинна
Все, кроме Цимбера; он за тобойПошел в твой дом. Я быстро все исполнюИ письма все, как ты велел, подброшу.
Кассий
И приходи потом в театр Помпея.
Цинна уходит.
Должны с тобой мы, Каска, до рассветаУвидеть Брута дома: ведь сейчас онНаш на три четверти и целикомНаш будет после этой новой встречи.
Каска
Народ глубоко почитает Брута.То, что казалось бы в нас преступленьем,Поддержкою своею, как алхимик,Он в доблесть претворит и в добродетель.
Кассий
Ты верно понял, в чем его значеньеИ для чего он нужен нам. Идем,Ведь за полночь уже, мы до рассветаЕго разбудим, и он будет наш.
Уходят. АКТ II СЦЕНА 1
Рим. Сад Брута. Входит Брут .
Брут
Эй, Луций, встань!По звездам распознать я не могу,Далеко ль до утра. Проснись, эй, Луций, пробудись!О, если б мог я так же крепко спать.Живее, Луций! Эй, проснись же, Луций!
Входит Луций .
Луций
Ты звал, мой господин?
Брут
В покой мой принеси светильник, Луций.Когда зажжешь, то позови меня.
Луций
Все будет сделано, мой господин. (Уходит.) Брут
Да, только смерть его: нет у меняПричины личной возмущаться им,Лишь благо общее. Он ждет короны;Каким тогда он станет — вот вопрос.На яркий свет гадюка выползает,И осторожней мы тогда ступаем.Короновать его — ему дать жало,Чтоб зло по прихоти он причинял.Величье тягостно, когда в разладеВласть с состраданьем. Я не замечал,Чтоб в Цезаре его пристрастья былиСильнее разума. Но ведь смиренье —Лишь лестница для юных честолюбий:Наверх взбираясь, смотрят на нее,Когда ж на верхнюю ступеньку встанут,То к лестнице спиною обратятсяИ смотрят в облака, презрев ступеньки,Что вверх их возвели. Вот так и Цезарь.Предотвратим же это. Пусть причиныДля распри с ним пока еще не видно,Решим, что, как и все, он, возвеличась,В такие ж крайности потом впадет.Пусть будет он для нас яйцом змеиным,Что вылупит, созрев, такое ж зло.Убьем его в зародыше.
Входит Луций .
Луций
Светильник я зажег, мой господин.Кремень искал я у окна и вотНашел письмо с печатью, но егоТам не было, когда я спать пошел. (Подает письмо.) Брут
Приляг опять, еще не рассвело.Не мартовские ль иды завтра, мальчик?
Луций
Не знаю, господин.
Брут
Взгляни же в календарь и мне скажи.
Луций
Сейчас, мой господин. (Уходит.) Брут
По небу так сверкают метеоры,Что я могу читать при свете их. (Вскрывает письмо и читает.) "Ты спишь, о Брут: проспись, познай себя.Иль Рим… Воспрянь, рази, спасай".«Ты спишь, о Брут: проснись».Такие подстрекательства мне частоПодбрасывали, и я их читал.«Иль Рим…». Как должен это я дополнить?Иль Рим под игом одного? Как, Рим?Из Рима предками моими изгнанТарквиний был, когда он стал царем.«Воспрянь, рази, спасай». Меня зовутВоспрянуть и спасать? О Рим, клянусь,Что, если будешь ты спасен, спасеньеПолучишь ты от Брутовой руки!
Входит Луций .
Луций
Четырнадцать дней мартовских прошло.
Стук за сценой.
Брут
Так. Отвори ступай; стучится кто-то.
Луций уходит.
Я сна лишился с той поры, как КассийО Цезаре мне говорил.Меж выполненьем замыслов ужасныхИ первым побужденьем промежутокПохож на призрак иль на страшный сон:Наш разум и все члены тела спорят,Собравшись на совет, и человекПохож на маленькое государство,Где вспыхнуло междоусобье.
Входит Луций .
Луций
Мой господин, у входа брат твой Кассий,11Тебя он хочет видеть.
Брут
Он один?
Луций
Пришли с ним и другие.
Брут
Ты знаешь их?
Луций
Нет, господин мой: головы склонив,Они одеждой лица закрывали.И я не мог черты их разглядеть,Как ни старался.
Брут
Пусть они войдут.
Луций уходит.
То заговорщики. О заговор,Стыдишься ты показываться ночью,Когда привольно злу. Так где же днемСтоль темную пещеру ты отыщешь,Чтоб скрыть свой страшный лик? Такой и нет.Уж лучше ты его прикрой улыбкой:Ведь если ты его не приукрасишь,То сам Эреб12 и весь подземный мракНе помешают разгадать тебя.
Входят заговорщики: Кассий , Каска , Деций , Цинна , Метелл Цимбр и Требоний .
Кассий
К тебе мы вторглись, твой покой нарушив,Брут, здравствуй. Разбудили мы тебя?
Брут
Я встал уже, и я не спал всю ночь.Знакомы ль мне пришедшие с тобой?
Кассий
Ты знаешь каждого из них, и каждыйТебя глубоко чтит, и каждый хочет,Чтоб о себе ты был того же мненья,Как лучшие из римлян о тебе.Требоний здесь.
Брут
Приветствую его.
Кассий
Вот Деций Брут.
Брут
Привет мой и ему.
Кассий
Вот Каска, вот и Цинна, вот и Цимбер.
Брут
Привет им всем!Что за бессонные заботы всталиМеж вашим сном и ночью?
Кассий
Могу ль тебе сказать?
Брут и Кассий шепчутся.
Деций
Вот где восток. Не правда ль, там светает?
Каска
Нет.
Цинна
Не прав ты, кромка облаков сереет,То первые предвестники рассвета.
Каска
Сознайтесь же, что оба вы ошиблись.Я покажу мечом, где всходит солнце;Сейчас, весной, на повороте года,Оно встает гораздо ближе к югу.Два месяца пройдет — и луч рассветаМы северней увидим. А сегодняЗаря за Капитолием блеснет.
Брут
Все, как один, мне дайте ваши руки.
Кассий
И подтвердим решенье наше клятвой.
Брут
Не надо клятв. Коль нас не побуждаютВид скорбный граждан, собственная мука,Зло, что царит кругом, — коль мало вамТаких причин, — то лучше разойдемся,Чтобы на ложе праздности возлечь,И пусть надменно тирания правит,Готовя смертный жребий нам. Но еслиВ тех побужденьях пламени довольно,Чтоб трусы им зажглись и закалилсяДух плавкий женщин, то, сограждане,Что, кроме дела нашего, нас можетК восстанью побудить? Иль не порукойНам скрытность римлян, что сказали словоИ не отступятся? Какая клятваНужна, когда мы честно обязались,Что это будет или мы падем?Пускай клянутся трусы, и жрецы,И падаль дряхлая, и те страдальцы,Что терпят зло. Клянутся в темном делеЛишь те, кому не верят. Не пятнайтеВысокодоблестного предприятьяИ непреклонного закала духаПредположеньем, что нужны нам клятвыДля дела нашего. Иль в каждой каплеТой крови благородной, что течетУ римлянина каждого, есть примесьНечистая, раз может он нарушитьХоть в чем-нибудь свое же обещанье.
Кассий
Не стоит ли склонить и Цицерона?Я думаю, он тоже будет с нами.
Каска
Нельзя нам упускать его.
Цинна
Конечно.
Метелл
Вы правы. Серебро его волосНам купит общее расположенье.Все будут восхвалять нас, говоря,Что ум его направил наши руки;И нашу юность, наш порыв мятежныйОн скроет величавостью своей.
Брут
О нет, ему не надо открываться,Он никогда поддерживать не станетТого, что начали другие.
Кассий
Верно.
Каска
Он непригоден нам.
Деций
Один ли только Цезарь должен пасть?
Кассий
Ты, Деций, прав. И было бы неверно,Чтоб Марк Антоний, Цезарев любимец,Его бы пережил; мы в нем найдемВрага лукавого; его приемыИзвестны нам, уж он-то ухитритсяНам навредить. Предупредим опасность,Пусть вместе с Цезарем падет Антоний.
Брут
Не слишком ли кровав наш путь, Кай Кассий, —Снять голову, потом рубить все члены?В смертоубийстве гнев, а после злоба.Антоний — лишь часть Цезарева тела.Мы против духа Цезаря восстали,А в духе человеческом нет крови.О, если б без убийства мы моглиДух Цезаря сломить! Но нет, увы,Пасть должен Цезарь. Милые друзья,Убьем его бесстрашно, но не злобно.Как жертву для богов его заколем,Но не изрубим в пищу для собак;Пусть наши души, как хозяин хитрый,К убийству подстрекают слуг, а послеБранят для вида. Идя на это дело,Должна вести не месть, а справедливость.Когда так выступим, то все нас примутЗа искупителей, не за убийц.А об Антонии не стоит думать;Что может сделать Цезаря рука,Когда он обезглавлен?
Кассий
ОпасаюсьЯ все ж его: он Цезарю так предан.
Брут
Не стоит, Кассий, говорить о нем.Коль Цезаря он любит, пусть умретС тоски по нем — вот все, что может сделать.И то навряд ли: слишком уж он преданУвеселеньям, сборищам, распутству.
Требоний
Он не опасен нам. Пускай живет.Он после сам над этим посмеется.
Бьют часы.
Брут
Чу! Бьют часы.
Кассий
Пробило три часа.
Требоний
Пора нам уходить.
Кассий
Но неизвестно,Решится ли сегодня выйти Цезарь;Он с некоторых пор стал суеверен,Оставив мненье прежнее своеО снах и разных предзнаменованьях.Узнав об ужасах и чудесах,О небывалых страхах этой ночи,Услышав предвещания авгуров,Он в Капитолий не пойдет, быть может.
Деций
О нет, не бойтесь! Если так решит он,Отговорю его. Он любит слушать,Что ловят деревом единорога,13Медведя — зеркалом, слона же — ямой,Силками — льва, а человека — лестью.Скажу ему, что лесть он ненавидит —И он доволен будет этой честью.Мне предоставьте.Сумею я его разубедитьИ привести из дома в Капитолий.
Кассий
Нет, лучше вместе все придем за ним.
Брут
К восьми часам — и уж никак не позже!
Цинна
Пусть соберутся все без опозданья.
Метелл
Ведь Цезарем обижен Кай Лигарий,За то что он Помпея восхвалял.И как никто из вас о нем не вспомнил!
Брут
Поэтому, Метелл, зайди к нему;Меня он любит, и не без причины.Пришли его, и с ним я сговорюсь.
Кассий
Восходит утро. Брута мы оставим.Расстанемся, наш уговор запомнив,И римлянами выкажем себя.
Брут
Друзья, смотрите весело и бодро,И пусть наш вид не выдаст тайных целей;Играйте так, как римские актеры,И без запинки исполняйте роли.Итак, желаю доброго вам утра!
Все , кроме Брута , уходят.
Как, Луций! Вновь уснул! Что ж, упивайсяМедвяной тягостной росой дремоты;Не знаешь ты тех призраков, видений,Которыми забота мозг наш мучит;Ты спишь так крепко.
Входит Порция .
Порция
Брут, мой господин!
Брут
Что, Порция? Что ты так рано встала?Для хрупкого здоровья твоегоОпасна эта утренняя сырость.
Порция
Как и тебе. Ты нелюбезно, Брут,Мое покинул ложе, а вчераВдруг встал от ужина и стал ходить,Вздыхая и скрестив в раздумье руки.Когда ж спросила я тебя, в чем дело,То на меня ты посмотрел сурово,Потом, рукою проведя по лбу,В ответ ногой нетерпеливо топнул.Настаивала я, но ты молчалИ гневным мановением рукиДал знак мне удалиться; я ушла,Боясь усилить это недовольство,Владевшее тобою, и надеясь,Что просто ты находишься не в духе,Как иногда случается со всяким.Но ты не ешь, не говоришь, не спишь,И если б вид твой так же изменился,Как изменился нрав твой, то тебя,Брут, не узнала б я. Мой повелитель,Открой же мне причину этой скорби.
Брут
Я не совсем здоров, и это все.
Порция
Брут мудр, и если бы он заболел,То меры принял бы для излеченья.
Брут
Я и лечусь. Спать, Порция, иди.
Порция
Как, болен Брут — и для леченья бродитПолуодет и впитывает сыростьТуманного рассвета? Болен Брут —И, крадучись, постель он покидает,Чтоб подвергаться злой заразе ночи,Чтобы холодный и нечистый воздухБолезнь его усилил? Нет, мой Брут;Недуг опасный твой в душе гнездится,И я по праву и по положеньюДолжна узнать причину; на коленяхБылой красой тебя я заклинаю,И клятвами твоими, и той клятвойВеликой, что в одно связала нас, —Открой мне, как себе, как половинеСвоей, всю скорбь; скажи, кто те, чтоК тебе зашли, шесть или семь их было, —И даже здесь они скрывали лица.
Брут
Встань, Порция. Встань, нежная моя!
Порция
Я б не склонялась, будь, как встарь, ты нежен.Скажи мне, Брут: быть может, по законуЖене запрещено знать тайны мужа?Быть может, мой супруг, я часть тебя,Но с тем ограниченьем, что могуДелить с тобой лишь трапезы и ложеИ изредка болтать? Но неужелиЛишь на окраине твоих утехЯ жить должна?14 Иль Порция для БрутаНаложницею стала, не женой?
Брут
Я чту тебя как верную супругу,Такую ж близкую, как капли кровиВ моем печальном сердце.
Порция
А если так, то знать хочу я тайну.Пускай я женщина, но ведь меняВ супруги благородный Брут избрал;Пускай я женщина, но ведь меняВсе доброй славой чтут как дочь Катона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Цицерон
Что ж более чудесного ты видел?
Каска
Какой-то раб — его в лицо ты знаешь —Вверх поднял руку левую, и вдругОна, как двадцать факелов, зажглась,Не тлея и не чувствуя огня.Затем — мой меч еще в ножны не вложен —У Капитолия я встретил льва.Взглянув свирепо, мимо он прошел,Меня не тронув; там же я столкнулсяС толпой напуганных и бледных женщин.Они клялись, что видели, как людиВсе в пламени по улицам бродили.Вчера ж ночная птица в полдень селаНад рыночною площадью, кричаИ ухая. Все эти чудесаСовпали так, что и сказать нельзя:«Они естественны, они обычны».Я думаю, что зло они вещаютДля той страны, в которой появились.
Цицерон
Да, наше время странно, необычно:Но ведь по-своему толкуют людиЯвленья, смысла их не понимая.Придет ли Цезарь в Капитолий завтра?
Каска
Да, и Антонию он поручилСказать тебе, что завтра он придет.
Цицерон
Прощай же, Каска; грозовое небоНе для гуляний.
Каска
Цицерон, прощай.
Цицерон уходит. Входит Кассий .
Кассий
Кто это?
Каска
Римлянин.
Кассий
То голос Каски.
Каска
Твой слух хорош. Ну, Кассий, что за ночь!
Кассий
Ночь добрая для доблестных людей.
Каска
Кто знал, что будет небо так грозить?
Кассий
Все знавшие, что мир несчастьем полон.Я, например, по улицам бродил,Предав себя зловещей этой ночи.И, распахнувшись, Каска, как ты видишь,Открыл я грудь свою ударам молний;Когда ж твердь неба голубой зигзагРаскалывал, я выставлял себяКак цель под ослепительную вспышку.
Каска
Зачем же так ты небо испытуешь?Удел людской наш — в страхе трепетать,Когда нам боги в знамениях шлютУжасных вестников для устрашенья.
Кассий
Ты, Каска, туп. В тебе нет искры жизни,Что в каждом римлянине есть, иль тыЕе не чувствуешь совсем. Ты бледен,И перепуган, и дивишься в страхеПри виде гнева странного небес;Но если поразмыслишь над причинойТого, что духи и огни блуждают,Что звери неверны своим повадкам,Что старцев превзошли умом младенцы,Что все они, внезапно изменивСвоей природе и предначертанью,Чудовищами стали, — ты поймешь,Что небо в них вселило этот дух,Их сделав знаменьем предупрежденьяО бедствии всеобщем.Тебе могу назвать я человека,Он, с этой ночью схож,Гремит огнем, могилы разверзаетИ в Капитолии, как лев, рычит.Не выше он тебя или меняПо личным качествам, но стал зловещИ страшен, как все эти изверженья.
Каска
На Цезаря ты намекаешь, Кассий?
Кассий
Кто б ни был он. Ведь и сейчас у римлянТела и мышцы те же, что у предков.Но — жалкий век! В нас дух отцов угас,И нами правит материнский дух,Ярму мы подчиняемся по-женски.
Каска
Сенаторы вновь завтра соберутся,Чтоб Цезаря провозгласить царем;И будет он везде — на суше, в море,Но не в Италии — носить корону.
Кассий
Я знаю, где носить кинжал я буду:От рабства Кассий Кассия избавит.Так, боги, вы даете слабым силуИ учите тиранов побеждать:Ни камни башен, ни литые стены,Ни подземелья душные, ни цепиНе могут силу духа удержать;Жизнь, если ей тесны затворы мира,Всегда себя освободить сумеет.Я это знаю, пусть весь мир узнает,Что по желанью я могу с себяСтряхнуть гнет тирании.
Снова гром.
Каска
Как и я!У каждого раба в руках есть средствоОсвободиться от своих оков.
Кассий
Так почему же Цезарь стал тираном?Несчастный! Разве мог бы стать он волком,Когда б не знал, что римляне — бараны;Пред римлянами-ланями он лев.Кто хочет развести скорей огонь,Тот жжет солому. Римляне, вы щепки,Вы мусор, коль годитесь лишь на то,Чтоб освещать ничтожество такое,Как Цезарь. Но куда меня, о скорбь,Ты завлекла? Быть может, я открылсяРабу угодливому; что ж, готовК ответу я. Ведь я вооружен,И все опасности я презираю.
Каска
Ты с Каской говоришь; он не болтун,Не зубоскал. И вот моя рука:Сплоти людей, чтоб зло предотвратить,И ни на шаг тогда я не отстануОт вожака.
Кассий
Союз наш заключен.Узнай же, Каска, я уже склонилНемало благородных, честных римлян,Чтоб разделить со мною предприятьеС опасным и почетным завершеньем.Они, собравшись, ждут меня сейчасПод портиком Помпея; в ночь такуюНа улицах пустынно и безлюдно,И даже небо мрачное похожеНа дело, что готовы мы свершить, —Кроваво так же, огненно и грозно.
Каска
Остерегись, идет поспешно кто-то.
Входит Цинна .
Кассий
Я по походке Цинну узнаю.Он друг наш. — Цинна, ты куда спешишь?
Цинна
Ищу тебя. Кто здесь? Метеллий Цимбр?
Кассий
Нет, это Каска. К нам и он примкнул.Скажи, меня там ожидают, Цинна?
Цинна
Я Каске рад. Но как ужасна ночь!Из нас кой-кто чудесное увидел.
Кассий
Там ждут меня? Скажи.
Цинна
Да, ждут.О Кассий, если б мог тыИ доблестного Брута к нам привлечь.
Кассий
Доволен, Цинна, будь: письмо вот этоНа преторское кресло положи,Чтоб Брут его нашел; другое ж бросьК нему в окно; а это, третье, воскомК статуе Брута древнего прилепишь.У портика Помпея ждем тебя.Брут Деций и Требоний тоже там?
Цинна
Все, кроме Цимбера; он за тобойПошел в твой дом. Я быстро все исполнюИ письма все, как ты велел, подброшу.
Кассий
И приходи потом в театр Помпея.
Цинна уходит.
Должны с тобой мы, Каска, до рассветаУвидеть Брута дома: ведь сейчас онНаш на три четверти и целикомНаш будет после этой новой встречи.
Каска
Народ глубоко почитает Брута.То, что казалось бы в нас преступленьем,Поддержкою своею, как алхимик,Он в доблесть претворит и в добродетель.
Кассий
Ты верно понял, в чем его значеньеИ для чего он нужен нам. Идем,Ведь за полночь уже, мы до рассветаЕго разбудим, и он будет наш.
Уходят. АКТ II СЦЕНА 1
Рим. Сад Брута. Входит Брут .
Брут
Эй, Луций, встань!По звездам распознать я не могу,Далеко ль до утра. Проснись, эй, Луций, пробудись!О, если б мог я так же крепко спать.Живее, Луций! Эй, проснись же, Луций!
Входит Луций .
Луций
Ты звал, мой господин?
Брут
В покой мой принеси светильник, Луций.Когда зажжешь, то позови меня.
Луций
Все будет сделано, мой господин. (Уходит.) Брут
Да, только смерть его: нет у меняПричины личной возмущаться им,Лишь благо общее. Он ждет короны;Каким тогда он станет — вот вопрос.На яркий свет гадюка выползает,И осторожней мы тогда ступаем.Короновать его — ему дать жало,Чтоб зло по прихоти он причинял.Величье тягостно, когда в разладеВласть с состраданьем. Я не замечал,Чтоб в Цезаре его пристрастья былиСильнее разума. Но ведь смиренье —Лишь лестница для юных честолюбий:Наверх взбираясь, смотрят на нее,Когда ж на верхнюю ступеньку встанут,То к лестнице спиною обратятсяИ смотрят в облака, презрев ступеньки,Что вверх их возвели. Вот так и Цезарь.Предотвратим же это. Пусть причиныДля распри с ним пока еще не видно,Решим, что, как и все, он, возвеличась,В такие ж крайности потом впадет.Пусть будет он для нас яйцом змеиным,Что вылупит, созрев, такое ж зло.Убьем его в зародыше.
Входит Луций .
Луций
Светильник я зажег, мой господин.Кремень искал я у окна и вотНашел письмо с печатью, но егоТам не было, когда я спать пошел. (Подает письмо.) Брут
Приляг опять, еще не рассвело.Не мартовские ль иды завтра, мальчик?
Луций
Не знаю, господин.
Брут
Взгляни же в календарь и мне скажи.
Луций
Сейчас, мой господин. (Уходит.) Брут
По небу так сверкают метеоры,Что я могу читать при свете их. (Вскрывает письмо и читает.) "Ты спишь, о Брут: проспись, познай себя.Иль Рим… Воспрянь, рази, спасай".«Ты спишь, о Брут: проснись».Такие подстрекательства мне частоПодбрасывали, и я их читал.«Иль Рим…». Как должен это я дополнить?Иль Рим под игом одного? Как, Рим?Из Рима предками моими изгнанТарквиний был, когда он стал царем.«Воспрянь, рази, спасай». Меня зовутВоспрянуть и спасать? О Рим, клянусь,Что, если будешь ты спасен, спасеньеПолучишь ты от Брутовой руки!
Входит Луций .
Луций
Четырнадцать дней мартовских прошло.
Стук за сценой.
Брут
Так. Отвори ступай; стучится кто-то.
Луций уходит.
Я сна лишился с той поры, как КассийО Цезаре мне говорил.Меж выполненьем замыслов ужасныхИ первым побужденьем промежутокПохож на призрак иль на страшный сон:Наш разум и все члены тела спорят,Собравшись на совет, и человекПохож на маленькое государство,Где вспыхнуло междоусобье.
Входит Луций .
Луций
Мой господин, у входа брат твой Кассий,11Тебя он хочет видеть.
Брут
Он один?
Луций
Пришли с ним и другие.
Брут
Ты знаешь их?
Луций
Нет, господин мой: головы склонив,Они одеждой лица закрывали.И я не мог черты их разглядеть,Как ни старался.
Брут
Пусть они войдут.
Луций уходит.
То заговорщики. О заговор,Стыдишься ты показываться ночью,Когда привольно злу. Так где же днемСтоль темную пещеру ты отыщешь,Чтоб скрыть свой страшный лик? Такой и нет.Уж лучше ты его прикрой улыбкой:Ведь если ты его не приукрасишь,То сам Эреб12 и весь подземный мракНе помешают разгадать тебя.
Входят заговорщики: Кассий , Каска , Деций , Цинна , Метелл Цимбр и Требоний .
Кассий
К тебе мы вторглись, твой покой нарушив,Брут, здравствуй. Разбудили мы тебя?
Брут
Я встал уже, и я не спал всю ночь.Знакомы ль мне пришедшие с тобой?
Кассий
Ты знаешь каждого из них, и каждыйТебя глубоко чтит, и каждый хочет,Чтоб о себе ты был того же мненья,Как лучшие из римлян о тебе.Требоний здесь.
Брут
Приветствую его.
Кассий
Вот Деций Брут.
Брут
Привет мой и ему.
Кассий
Вот Каска, вот и Цинна, вот и Цимбер.
Брут
Привет им всем!Что за бессонные заботы всталиМеж вашим сном и ночью?
Кассий
Могу ль тебе сказать?
Брут и Кассий шепчутся.
Деций
Вот где восток. Не правда ль, там светает?
Каска
Нет.
Цинна
Не прав ты, кромка облаков сереет,То первые предвестники рассвета.
Каска
Сознайтесь же, что оба вы ошиблись.Я покажу мечом, где всходит солнце;Сейчас, весной, на повороте года,Оно встает гораздо ближе к югу.Два месяца пройдет — и луч рассветаМы северней увидим. А сегодняЗаря за Капитолием блеснет.
Брут
Все, как один, мне дайте ваши руки.
Кассий
И подтвердим решенье наше клятвой.
Брут
Не надо клятв. Коль нас не побуждаютВид скорбный граждан, собственная мука,Зло, что царит кругом, — коль мало вамТаких причин, — то лучше разойдемся,Чтобы на ложе праздности возлечь,И пусть надменно тирания правит,Готовя смертный жребий нам. Но еслиВ тех побужденьях пламени довольно,Чтоб трусы им зажглись и закалилсяДух плавкий женщин, то, сограждане,Что, кроме дела нашего, нас можетК восстанью побудить? Иль не порукойНам скрытность римлян, что сказали словоИ не отступятся? Какая клятваНужна, когда мы честно обязались,Что это будет или мы падем?Пускай клянутся трусы, и жрецы,И падаль дряхлая, и те страдальцы,Что терпят зло. Клянутся в темном делеЛишь те, кому не верят. Не пятнайтеВысокодоблестного предприятьяИ непреклонного закала духаПредположеньем, что нужны нам клятвыДля дела нашего. Иль в каждой каплеТой крови благородной, что течетУ римлянина каждого, есть примесьНечистая, раз может он нарушитьХоть в чем-нибудь свое же обещанье.
Кассий
Не стоит ли склонить и Цицерона?Я думаю, он тоже будет с нами.
Каска
Нельзя нам упускать его.
Цинна
Конечно.
Метелл
Вы правы. Серебро его волосНам купит общее расположенье.Все будут восхвалять нас, говоря,Что ум его направил наши руки;И нашу юность, наш порыв мятежныйОн скроет величавостью своей.
Брут
О нет, ему не надо открываться,Он никогда поддерживать не станетТого, что начали другие.
Кассий
Верно.
Каска
Он непригоден нам.
Деций
Один ли только Цезарь должен пасть?
Кассий
Ты, Деций, прав. И было бы неверно,Чтоб Марк Антоний, Цезарев любимец,Его бы пережил; мы в нем найдемВрага лукавого; его приемыИзвестны нам, уж он-то ухитритсяНам навредить. Предупредим опасность,Пусть вместе с Цезарем падет Антоний.
Брут
Не слишком ли кровав наш путь, Кай Кассий, —Снять голову, потом рубить все члены?В смертоубийстве гнев, а после злоба.Антоний — лишь часть Цезарева тела.Мы против духа Цезаря восстали,А в духе человеческом нет крови.О, если б без убийства мы моглиДух Цезаря сломить! Но нет, увы,Пасть должен Цезарь. Милые друзья,Убьем его бесстрашно, но не злобно.Как жертву для богов его заколем,Но не изрубим в пищу для собак;Пусть наши души, как хозяин хитрый,К убийству подстрекают слуг, а послеБранят для вида. Идя на это дело,Должна вести не месть, а справедливость.Когда так выступим, то все нас примутЗа искупителей, не за убийц.А об Антонии не стоит думать;Что может сделать Цезаря рука,Когда он обезглавлен?
Кассий
ОпасаюсьЯ все ж его: он Цезарю так предан.
Брут
Не стоит, Кассий, говорить о нем.Коль Цезаря он любит, пусть умретС тоски по нем — вот все, что может сделать.И то навряд ли: слишком уж он преданУвеселеньям, сборищам, распутству.
Требоний
Он не опасен нам. Пускай живет.Он после сам над этим посмеется.
Бьют часы.
Брут
Чу! Бьют часы.
Кассий
Пробило три часа.
Требоний
Пора нам уходить.
Кассий
Но неизвестно,Решится ли сегодня выйти Цезарь;Он с некоторых пор стал суеверен,Оставив мненье прежнее своеО снах и разных предзнаменованьях.Узнав об ужасах и чудесах,О небывалых страхах этой ночи,Услышав предвещания авгуров,Он в Капитолий не пойдет, быть может.
Деций
О нет, не бойтесь! Если так решит он,Отговорю его. Он любит слушать,Что ловят деревом единорога,13Медведя — зеркалом, слона же — ямой,Силками — льва, а человека — лестью.Скажу ему, что лесть он ненавидит —И он доволен будет этой честью.Мне предоставьте.Сумею я его разубедитьИ привести из дома в Капитолий.
Кассий
Нет, лучше вместе все придем за ним.
Брут
К восьми часам — и уж никак не позже!
Цинна
Пусть соберутся все без опозданья.
Метелл
Ведь Цезарем обижен Кай Лигарий,За то что он Помпея восхвалял.И как никто из вас о нем не вспомнил!
Брут
Поэтому, Метелл, зайди к нему;Меня он любит, и не без причины.Пришли его, и с ним я сговорюсь.
Кассий
Восходит утро. Брута мы оставим.Расстанемся, наш уговор запомнив,И римлянами выкажем себя.
Брут
Друзья, смотрите весело и бодро,И пусть наш вид не выдаст тайных целей;Играйте так, как римские актеры,И без запинки исполняйте роли.Итак, желаю доброго вам утра!
Все , кроме Брута , уходят.
Как, Луций! Вновь уснул! Что ж, упивайсяМедвяной тягостной росой дремоты;Не знаешь ты тех призраков, видений,Которыми забота мозг наш мучит;Ты спишь так крепко.
Входит Порция .
Порция
Брут, мой господин!
Брут
Что, Порция? Что ты так рано встала?Для хрупкого здоровья твоегоОпасна эта утренняя сырость.
Порция
Как и тебе. Ты нелюбезно, Брут,Мое покинул ложе, а вчераВдруг встал от ужина и стал ходить,Вздыхая и скрестив в раздумье руки.Когда ж спросила я тебя, в чем дело,То на меня ты посмотрел сурово,Потом, рукою проведя по лбу,В ответ ногой нетерпеливо топнул.Настаивала я, но ты молчалИ гневным мановением рукиДал знак мне удалиться; я ушла,Боясь усилить это недовольство,Владевшее тобою, и надеясь,Что просто ты находишься не в духе,Как иногда случается со всяким.Но ты не ешь, не говоришь, не спишь,И если б вид твой так же изменился,Как изменился нрав твой, то тебя,Брут, не узнала б я. Мой повелитель,Открой же мне причину этой скорби.
Брут
Я не совсем здоров, и это все.
Порция
Брут мудр, и если бы он заболел,То меры принял бы для излеченья.
Брут
Я и лечусь. Спать, Порция, иди.
Порция
Как, болен Брут — и для леченья бродитПолуодет и впитывает сыростьТуманного рассвета? Болен Брут —И, крадучись, постель он покидает,Чтоб подвергаться злой заразе ночи,Чтобы холодный и нечистый воздухБолезнь его усилил? Нет, мой Брут;Недуг опасный твой в душе гнездится,И я по праву и по положеньюДолжна узнать причину; на коленяхБылой красой тебя я заклинаю,И клятвами твоими, и той клятвойВеликой, что в одно связала нас, —Открой мне, как себе, как половинеСвоей, всю скорбь; скажи, кто те, чтоК тебе зашли, шесть или семь их было, —И даже здесь они скрывали лица.
Брут
Встань, Порция. Встань, нежная моя!
Порция
Я б не склонялась, будь, как встарь, ты нежен.Скажи мне, Брут: быть может, по законуЖене запрещено знать тайны мужа?Быть может, мой супруг, я часть тебя,Но с тем ограниченьем, что могуДелить с тобой лишь трапезы и ложеИ изредка болтать? Но неужелиЛишь на окраине твоих утехЯ жить должна?14 Иль Порция для БрутаНаложницею стала, не женой?
Брут
Я чту тебя как верную супругу,Такую ж близкую, как капли кровиВ моем печальном сердце.
Порция
А если так, то знать хочу я тайну.Пускай я женщина, но ведь меняВ супруги благородный Брут избрал;Пускай я женщина, но ведь меняВсе доброй славой чтут как дочь Катона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9