Вместе они наказание в ИТК
отбывали. Результат разговора с Ахмеровым сразу сообщи по телефону Виктору
Федоровичу.
- Бу-сделано!
Дымокуров вышел с фотоаппаратом на люцерновое поле, чуть не до стада,
пасущегося неподалеку, и сфотографировал лес издали. Когда он вернулся к
оперативникам, прокурор, придавив ногою окурок, сказал:
- Давайте, товарищи, рассредоточимся, чтобы одним заходом прочесать
весь участок.
С первых шагов в урочище почувствовалась застойная сырость. Было тихо
и душно. Под ногами захрустели старые, догнивающие в густой траве сучья.
Впереди, как пулемет, застрекотала сорока. Перекликаясь с нею, скрипуче
крикнула вспугнутая кедровка.
Шахматов и Маковкина шли по примятой пастухом тропке. По бокам от них
пробирались через травяные заросли Бирюков с Голубевым. Позади -
парни-понятые и оказавшийся свидетелем иастух. Забежавшая вперед лайка
быстро вернулась. Жалобно поскуливая, она стала жаться к ногам хозяина.
Тот незлобно ругнул собаку. Вскоре ощутимо почувствовался смердящий запах.
В душном безветрии казалось, что этим запахом пропитан весь лес.
Оперативники подошли к упавшей от старости дуплистой осине. У
вывороченного корневища неестественно торчала из разрытой земли
почерневшая кисть человеческой руки со скрюченными пальцами.
Аркадий Иванович Дымокуров с разных точек отщелкал несколько кадров.
Все стояли молча, будто не знали, что делать дальше.
- Голубев, лопату!.. - приказал подполковник Гладышев.
Слава быстро сбегал к "уазику". Однако лопата почти не потребовалась.
Труп одетого в джинсы и в синюю рубаху с засученными до локтей рукавами
мужчины оказался зарытым, что называется, символически. Видимо, зарывавший
его очень спешил.
С левой стороны рубаха на трупе морщилась стянутыми складками от
засохшей крови. На латунной пряжке поясного ремня выделялась выпуклая
надпись "Консул".
Бирюков тихо сказал стоявшему рядом Шахматову;
- Зоркальцев...
- Смотри, там что-то чернеет, - показав на осину, вдруг проговорил
Бирюков. Он подошел к осине и ногою отвел траву от ствола - из-под дешева
высовывался угол раздавленного в лепешку черного "дипломата".
К Бирюкову с Шахматовым тут же подошли другие оперативники.
Эксперт-криминалист щелкнул фотоаппаратом, затем осторожно вытащил
"дипломат". Чемоданчик был пуст и так сильно расплющен, будто его
проутюжили асфальтовым катком.

ГЛАВА Х
На квартиру к Милосердову Антон Бирюков отправился со смутным
недобрым предчувствием. Поэтому с разрешения Шахматова взял с собой для
подстраховки двух молодых оперуполномоченных ОУР. Двухэтажный бывший
купеческий особняк, где поселился Милосердов, нашли не сразу. Построенный
еще в дониколаевские времена, полуразвалившийся деревянный дом будто по
иронии оказался в самом центре нового жилмассива, и, чтобы пробраться к
нему, пришлось долго обходить длинные-предлинные многоэтажки. Наказав
оперуполномоченным внимательно контролировать подходы к дому, Бирюков
вошел в замусоренный дворик. На вкопанной у крыльца скамейке сидела
сгорбленная старуха и, приглядывая поверх очков за сосредоточенно играющей
в куклы девочкой, штопала шерстяной носок. Поздоровавшись с нею, Антон
спросил:
- Не знаете, Милосердов дома?
- Наверно, дома. Полчаса назад какой-то чумной парень к нему
приходил, - не отрываясь от своего занятия, сердито ответила старуха.
- Почему "чумной"?
- Выскочил, обормот, из подъезда, как угорелый, чуть внучку мою не
растоптал.
Бирюков мгновенно сосредоточился и присел на скамейку. Старуха
оказалась не особо разговорчивой. Оживилась она только после того, как
Антон умышленно поинтересовался предстоящим сносом дома.
- К концу лета твердо обещают снести. Раньше в этот "особняк"
желающих не было. Теперь учуяли, что снос близко, отбою не стало от
предложений на обмен, - иронично проговорила старуха. - Взять того же
Милосердова - из благоустроенной комнаты в центре города перебрался к
черту на кулички в нашу развалюху.
- Тихо живет?
- Как мышка-норушка. Толком и в лицо не знаю. То на работе пропадает,
то куда-то ездит.
- Друзья к нему часто ходят?
- Никто сюда не ходит. Только тот, заполошный, последнее время чуть
не каждый день домогался, когда, дескать, сосед из отпуска вернется.
- Как он выглядит?
- Парень?.. Так себе, плюгавенький парнишка.
- Одет во что?
- Коричневая куртка, вроде с чужого плеча, на голове - шляпа зеленая,
больше - ничего приметного.
- Не заметили, куда направился?
- Черт его знает, куда. Тут, в многоэтажках, запутаешься, как в
глухом лесу,
Бирюков почувствовал необъяснимую тревогу.
- Где Милосердова квартира? - спросил он.
- Внизу. С крыльца - сразу направо, - старуха кивком показала на одно
из окон. - Вон единственное окошко в его квартире.
Переглянувшись с оперуполномоченными, остановившимися для
подстраховки у угла дома, Антон вошел в пахнущий древесной плесенью узкий
коридор. Постучал в правую дверь. За дверью послышался шорох, но никто не
ответил. Пришлось стукнуть резче. Через незначительную паузу тихий мужской
голос, как показалось Антону, заискивающе спросил:
- Кто?..
- Милосердов здесь живет? - уклонился от ответа Бирюков.
- Кто спрашивает?
- Милиция. Откройте.
На этот раз пауза затянулась. Затем все-таки щелкнул замок, и дверь
приоткрылась на длину запорной цепочки. Все тот же мужской голос откуда-то
из-за двери попросил:
- Покажите, пожалуйста, документы,
Бирюков раскрыл удостоверение личности. Через несколько секунд,
звякнув цепочкой, дверь отворилась. Па пороге стоял щеголевато одетый,
бледный, как полотно, молодой мужчина. По зеркальным очкам и забинтованной
руке Антон догадался, что перед ним Милосердов. Строго спросил:
- Почему не открывали?
- Не мог... не знаю... недавно был грабитель... - перепуганным
голосом невнятно забормотал мужчина.
- Вы Владимир Олегович Милосердов?
- Да.
- Я из уголовного розыска, Бирюков.
Антон, не дожидаясь приглашения, шагнул в небольшую комнату,
заставленную старинной мебелью, словно антикварный магазин. Повернувшись к
застывшему у порога, будто изваяние, Милосердову, сказал:
- Объясните, Владимир Олегович, что с вами случилось.
- Не знаю, не могу понять... каким-то чудом я остался жив...
Милосердов затряс короткими рыжими кудрями. Выглядел он настолько
перепуганным, что, казалось, никак не может прийти в себя.
"Или способный актер, или совсем недавно здесь действительно
произошло что-то ошеломляющее", - подумал Антон и предложил:
- Давайте присядем, надо серьезно поговорить.
Милосердов, как ванька-встанька, закивал головой. Он угодливо
предложил Бирюкову старинный стул с гнутыми, ножками. Сам же, будто враз
обессилев, почти упал в кресло-качалку. Видимо, стараясь взять себя в
руки, принялся медленно раскачиваться. При каждом движении назад-вперед
зеркальные очки вспыхивали солнечными зайчиками. Это раздражало Бирюкова,
однако Антон терпеливо ждал.
Кое-как успокоившись, Милосердов мало-помалу заговорил. По его словам
выходило, что минут сорок назад в квартиру буквально ворвался незнакомый
парень в легкой куртке и шляпе. Угрожая пистолетом, стал требовать деньги:
"Чем больше, тем лучше!" Перепуганный Милосердов стал объяснять налетчику,
что отпускные потратил на поездку в деревню, а других денег у него в
квартире нет. Парень, не выпуская из рук пистолета, начал обшаривать
квартиру. В это время зазвонил телефон. Милосердов ответил. Кто-то ошибся
номером, но Владимир Олегович быстро нашелся и сказал в трубку:
"Пожалуйста, приезжайте. Я давно жду вас". Налетчик сразу спросил: "Кто
там названивает? Кого ждешь?" - "Следователь сейчас приедет", - солгал
Милосердов. Парень пригрозил: "Если вякнешь про меня, под землей найду -
прикончу!" И сразу выбежал из квартиры.
Бирюков попросил хотя бы в общих чертах обрисовать форму пистолета.
Милосердов с помощью пальцев изобразил нечто похожее на наган. Заметив на
безымянном пальце Владимира Олеговича свежую ссадину, Антон
поинтересовался:
- Чем повредили?
- Палец?.. - Милосердов поморщился. - Грабитель сорвал перстень.
- Серебряный, с бирюзой? - почти наугад спросил Антон.
- Да, да,
- Где и когда этот перстень покупали?
- У знакомой девушки, недавно.
- Владимир Олегович, называйте имена и фамилии своих знакомых, -
сказал Бирюков.
- Собственно, зачем такие подробности?.. - Милосердов уставился на
Антона непроницаемыми стеклами очков. - Допустим, у Лели Кудряшкиной
купил. Вам это о чем-то говорит?
- О многом. Сколько заплатили?
- Пятьсот рублей. Можете проверить - Кудряшкина не отопрется.- "Уже
проверял - отпирается", - озабоченно подумал Антон, а вслух спросил, почти
равнодушно:
- Геннадия Митрофановича Зоркальцева знаете?
- Пару раз, кажется, видел на квартире у одних знакомых, - по инерции
уклончиво ответил Милосердов и сразу извинился: - Простите, у Харочкиных
видел. Зоркальцев готовит их дочь к поступлению в институт.
Сказал "готовит", а не "готовил", как будто не знал, что Зоркальцева
уже нет в живых. Это не ускользнуло от внимания Бирюкова и он без всяких
обиняков спросил:
- Вы действительно собираетесь жениться на Анжелике Харочкиной?
На лице Милосердова появилось не то удивление, не то растерянность,
однако ответил он очень спокойно:
- Действительно.
- Знаете, что у них произошло с Зоркальцевым?
- Знаю - ничего не произошло Это очередная глупость Людмилы Егоровны.
Думаю, она исправит свою ошибку. Зоркальцев ни в чем не виноват.
- Уверены в этом?
- Стопроцентно. Анжелика клянется, что мама нафантазировала на
репетитора.
- У вас с Анжеликой приличная разница в возрасте...
Милосердов опустил голову:
- Это не имеет существенного значения.
- Позвольте нескромный вопрос. Почему вы, человек с высшим
педагогическим образованием, работаете официантом?
Переставший было раскачиваться Мнлосердов вновь засверкал стеклами
очков и, видимо, решил отделаться шуткой:
- Судьба играет человеком...
- Хотелось бы, Владимир Олегович, услышать от вас серьезный ответ, -
сказал Бирюков.
Милосердов резко остановил кресло-качалку, уставился очками в пол.
После некоторого раздумья заговорил:
- Свою педагогическую карьеру я испортил в зародыше, когда, закончив
институт, вместо школы пошел работать переводчиком в "Интурист". Намерения
были серьезные. Хотелось в совершенстве овладеть языком, так сказать, при
постоянном живом разговоре с иностранцами. Не получилось. Друзья подвели.
Одному я, хотелось иметь импортные джинсы, второму - свитер, третьему -
пачку зарубежных сигарет. По легкомыслию молодости я старался всем друзьям
угодить и... пришлось с "Интуристом" распрощаться. Работать в школе не
рискнул - многое из педагогики забыл. А куда еще с педагогической
специальностью устроишься?.. Случайно попалось объявление: "Тресту
ресторанов требуются официанты". Рассчитывал поработать временно, чтобы
иметь кусок хлеба, но в конце концов решил кормиться по принципу: лучше
синица в руках, чем журавль в небе.
- И как эта "синица" кормит?
- Не жалуюсь, концы с концами свожу... - Милосердое чуть улыбнулся и
вдруг сменил тему: - Если я правильно запомнил, ваша фамилия Бирюков?..,
- Да, моя фамилия Бирюков, - подтвердил Антон,
- Вы родом не из Березовки?
В заставленной мебелью комнате было душно. Бирюков, чтобы вытереть
вспотевший лоб, потянул из кармана пиджака носовой платок и услышал, как
об пол стукнулась расческа. Нагнувшись за ней, Антон заметил под столом
блеснувшую целлофановой оберткой коричневую книжицу. Вместе с выпавшей
расческой поднял ее - это было водительское удостоверение Зоркальцева.
- Так... - хмуро проговорил Бирюков. - Объясните, каким образом этот
документ оказался у вас?
Милосердов тревожно сверкнул стеклами очков.
- Наверное, у парня из кармана... - внезапно заволновался он. - Да,
конечно же!.. Парень, когда выхватил пистолет, стоял на этом самом месте,
возле стола. Честное слово. Не верите?..
- Верю, - сказал Антон, решив, что пора начинать разговор, ради
которого пришел сюда. - Владимир Олегович, где находится дача Зоркальцева?
- Представления не имею! - торопливо выпалил Милосердов, видимо, не
ожидавший столь быстрой смены разговора.
- О том, что дача сгорела, конечно, знаете?
- Следователь говорил. Даже выписанный мною счет показывал.
- Не вспомнили тех клиентов?
- Не вспомнил.
Очень быстрый ответ насторожил Бирюкова. Антон еще острее
почувствовал раздражающее влияние поблескивающих зеркальных очков, сквозь
которые совершенно не просматривались глаза собеседника, и спросил:
- Почему, Владимир Олегович, даже в комнате не снимаете темные очки?
Здесь не так уж много света...
- Глаза болят. В деревне помогал родственнику строить гараж и так
насмотрелся на электросварку, что врачи строго предупредили: без темных
очков - ни шагу.
Милосердов крепко сжал сцепленные в пальцах руки. Внешне "и выглядел
спокойно, и это показалось Бирюкову неестественным"
По наблюдениям Антона, люди, подвергшиеся нападению вооруженных
грабителей, как правило, очень долго ве могли прийти в себя.
- Какие деньги требовал от .вас парень? - опять задал вопрос Бирюков.
- Не знаю.
- Задолжали ему?
- Я совершенно незнаком с ним.
- Как он выглядел?
- Ростом - средний. Куртка нараспашку, джинсы, шляпа и... темные
очки. Словом, типичный бандит. Цвет- одежды, естественно, назвать не могу
- у самого очки с темными стеклами...
Милосердов, видимо машинально, хотел показать Бирюкову цвет своих
очков. На какой-то миг он приподнял очки, но, спохватившись, сразу
водворил их на прежнее место. Однако Антон успел заметить, что на,
воспаленных веках Владимира. Олеговича нет ресниц.
- Что с вашими глазами? - быстро спросил Бирюков.
- Говорю, электросварки нахватался.
- Так сильно, что даже ресницы сожгли?
- Это врачи так... лечили...
- Первый раз встречаюсь с таким лечением, - недоверчиво проговорил
Бирюков, осененный внезапной догадкой: - Владимир Олегович, ведь это вы
сожгли дачу Зоркальцева.
- Ошибаетесь, - очень-спокойно ответил Милосердов, но от взгляда
Бирюкова не ускользнуло, как у того задрожали руки.
- В какой поликлинике лечили глаза? - пошел в наступление Антон.
Руки Милосердова задрожали сильнее:
- Какая разница?
- Сейчас позвоню, и врачи наверняка подтвердят, что у вас был ожог, -
Антон протянул руку к телефону. - Так где лечились?
- Нигде не лечился, - вроде бы со злостью сказал Милосердов после
долгого молчания. - А глаза на самом деле обжег... У костра, на рыбалке.
- Кто может подтвердить? .
- Со мной никого не было. Разжигая костер, плеснул бензина...
- Зачем же об электросварке и врачах солгали?
- Неудобно было в собственной неловкости признаться.
Бирюков интуитивно почувствовал, что Милосердов изворачивается. Надо
было действовать решительно. Антон молча набрал номер Шахматова. Услышав в
телефонной трубке знакомый голос начальника отдела розыска, сказал:
- Виктор Федорович, звоню из квартиры Милосердова. Есть
предположение, что около часа назад здесь побывал вооруженный грабитель.
Приезжайте срочно со следователем и прокурором. Видимо, придется делать
обыск...
- Не надо! Не позволю! - Милосердое внезапно вскочил с кресла-качалки
и резко протянул руку к трубке, словно хотел вырвать ее у Бирюкова.
Антон отстранился:
- Почему не позволите? Дело очень серьезное, мы не самодеятельный
спектакль разыгрываем.
- В моей квартире нечего искать! Ищите бандита, который хотел меня
ограбить.
- Виктор Федорович, срочно приезжайте, - сухо сказал Антон и, положив
трубку на аппарат, встретился взглядом с непроницаемыми очками
Милосердова. - До приезда следствевно-оперативной группы у вас есть время
искренне рассказать всю правду. Поймите, что с вами не в бирюльки играют и
что у юристов существует определение, называемое чистосердечным
признанием...
Милосердов обмякше опустился в кресло. Какое-то время он в упор
глядел на Антона. Затем его будто прорвало:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14