Атомная крепость

Несколько лет назад вышла в свет первая книга романа "Атомная
крепость". В ней поднимались злободневные вопросы войны и мира. Роман,
получивший широкую известность, неоднократно переиздавался. Вторая книга
романа - сюжетно самостоятельное произведение. В ней разоблачаются замыслы
поджигателей войны и убедительно показывается, что в современной обстановке
уже нельзя решать важнейшие вопросы жизни на нашей планете военными
средствами.

Книга 2
Часть первая
Глава первая
С секретного завода в Брайт-ривер исчез инженер Можайцев. Уильям Прайс
узнал об этом из шифровки, полученной им на рассвете, и тотчас приказал
своему пилоту готовить самолет.
- Через тридцать минут мы должны быть в воздухе, - сказал он с
непонятной пилоту яростью. - Мы полетим в Брайт-ривер и разыщем этого
русского инженера, хотя бы черти утащили его в ад. Идите.
Над виллой Прайса на Гудзоне, над обширным, густо заросшим парком
метался порывистый, свежий ветер. Серые тени лежали на дорожке - близилось
утро. Гейм спешил к самолету, у которого уже возился бортмеханик Финчли,
"крепыш Боб".
- Готовься к полету в преисподнюю, - хмуро сказал Гейм.
- А почему такой курс и такая спешка?
Гейм проворчал:
- Исчез какой-то инженер Можайцев.
- Можайцев... исчез? - "крепыш Боб" даже засвистел от удовольствия. -
Представляю, как это взбесило старика!
- Перестань болтать, идет Прайс, - шепнул Гейм. Уильям Прайс не шел, а
почти бежал к самолету.
Посадив самолет, капитан Гейм огляделся: нет, он не ошибся - кроме
бетонной дорожки аэродрома и караульного помещения, в этой заброшенной
долине ничего не было.
Брайт-ривер - блестящая река! Но тут, в горной долине, не было не
только реки, а и тощего ручейка. Горные кряжи, серые, безлесные скалы
громоздились со всех сторон. Даже при ярком солнце здесь чувствовалась
пронзительная свежесть слегка морозного утра, - тайный аэродром "короля
урана" находился довольно высоко над уровнем моря.
Но где же все-таки секретный завод? Гейм недоумевал.
Прайс проворно выбрался из кабины самолета.
- Вы отправитесь со мной, капитан, - приказал он летчику.
- Слушаюсь, сэр.
Гейм отдал распоряжения своему бортмеханику и поспешил за Прайсом. И
только теперь он увидел скрытый от посторонних взоров маскировочной сетью
вертолет.
Навстречу им шел среднего роста пожилой человек в штатском, с седыми,
подстриженными щеточкой усами и с трубкой в зубах. При одном взгляде на
этого человека летчику стало ясно, что побег из этих мест инженера
Можайцева - происшествие действительно из ряда вон выходящее: человек с
трубкой в зубах был Аллен Харвуд, один из крупных специалистов разведки.
Вслед за Харвудом шел плечистый мужчина с большим рыхлым лицом, нижнюю
часть которого скрывала густая борода.
- Не нашли? - спросил Прайс, здороваясь с Харвудом.
- Пока не удалось обнаружить... Надеюсь, Годдарт сумеет помочь нам. -
И Харвуд кивнул в сторону своего спутника.
- Вознаграждение - десять тысяч долларов, - сказал Прайс.
Годдарт молча поклонился.
Подошли к вертолету. По знаку Прайса Гейм тоже занял место в
пассажирской кабине.
Машина поднялась над аэродромом и, набирая высоту, ущельем пошла на
север.
Вокруг вздымались горы, пересеченные во всех направлениях пропастями с
голыми каменными ребрами, отполированными дождями и ветрами столетий.
Гейм размышлял: "Кто же он, этот русский инженер, и куда он мог деться
тут, среди будто псами обглоданных скал?"
Через несколько минут вертолет приземлился на крошечной площадке,
невдалеке от которой на склоне холма виднелись строения.
- Идите за мной, - приказал Прайс.
Поднялись на холм и, предводительствуемые Годдартом, который,
казалось, знал здесь все и всех, торопливо прошли ряд помещений, у дверей
которых стояли часовые. В обширных светлых комнатах располагались
неизвестные Гейму приборы, кое-где люди трудились над чертежными досками.
Потом прошли в длинное каменное строение, которое, как догадался Гейм,
представляло собой небольшой экспериментальный завод.
Годдарт привел Прайса и Харвуда в скромно обставленный кабинет, в
котором рядом с письменным столом стоял несгораемый шкаф.
- Здесь рабочее место инженера Можайцева, - пояснил Годдарт.
Прайс быстро подошел к сейфу.
- Бумаги... Покажите мне его бумаги! - отрывисто приказал он.
В следующее же мгновенье он со стоном застыл на месте: внутри шкафа на
стальных полках лежали груды серого пепла.
- Копии... Где копии документов? - прошептал Прайс.
Годдарт уныло ответил:
- В целях особой секретности инженер Можайцев не делал копий. Он
ссылался на ваше распоряжение.
Прайс захрипел и схватился за грудь.
Летчик взял старика под руку и помог ему добраться до кресла. Харвуд
сохранял спокойствие.
- Пригласите сюда инженера Шольца, - приказал он Годдарту.
Годдарт вышел. Прайс произнес почему-то шепотом:
- Аллен, вы думаете, что Шольц знает, что сталось с главным
конструктором и кто уничтожил его чертежи, расчеты?..
Харвуд пожал плечами.
- Они были большими друзьями... К тому же Шольц - ближайший помощник
инженера Можайцева.
Летчику показалось, что Харвуд чего-то недоговаривает.
Можайцев... Инженер... Нет, сколько Гейм ни ломал голову - эта фамилия
ничего ему не говорила.
Летчик отошел к окну. Утреннее, по-весеннему мягкое солнце золотило
чахлые газоны во дворе. На изорванном каменными пиками горизонте синели
далекие, застывшие на месте облака.
Прайс тихо произнес:
- Может быть, он упал в пропасть и разбился?
Но Харвуд, кажется, не хотел оставлять ему никакой надежды.
- Мы уже осмотрели все вокруг, исследовали каждый дюйм... К тому
же... - Харвуд показал на сейф.
Стараясь говорить спокойнее, Прайс сказал:
- Нельзя ли предположить, что Можайцева похитили, а затем уничтожили
результаты его труда?
- Не думаю. - Харвуд принялся раскуривать свою трубку. - Не думаю, -
повторил он. - В этом деле есть одна деталь, о которой я сообщу вам
позднее.
Прайс неожиданно вскочил на ноги.
- Черт вас побери, Харвуд, с вашими деталями! - крикнул он,
задыхаясь. - Можете ли вы сказать мне, где сейчас находится Можайцев?
- Предположительно - неподалеку отсюда, в Канаде... Ведь от завода в
Брайт-ривер до канадской границы рукой подать.
Гейму казалось, что вот сейчас "короля урана" хватит удар - его лицо
посинело, глаза потухли...
- Вы в своем уме, Аллен?
- Вполне. Почему бы не предположить, например, что Можайцев бежал с
вашего завода, предварительно уничтожив материалы, над которыми он работал
по контракту с вами?
- Бежал? Зачем?
- Предположительно, - Харвуд усмехнулся, - для того, чтобы передать
свое изобретение русским... Он же как-никак - русский, хоть и живет у нас.
- Если эта ваша версия верна... О боже, вы же знаете, что это должно
значить для нас с вами, Аллен, - растерянно произнес Прайс.
- Успокойтесь, мистер Прайс, - в голосе Харвуда послышалось
сочувствие, - я принял все меры. Ручаюсь, скоро вы получите разъяснения от
него самого.
В дверь постучали. В сопровождении Годдарта вошел Шольц. Как отметил
про себя Гейм, все в этом человеке было среднее: рост, возраст, румянец на
округлых щечках. Он был похож не на ученого, а скорее на торговца из отнюдь
не первоклассного универсального магазина.
Прайс молча рассматривал немца.
- Как вы объясняете исчезновение инженера Можайцева? - спросил он
наконец.
Шольц заговорил. Никакого объяснения случившемуся он не находил и
терялся в догадках. Слухи о его дружбе с русским преувеличены. Так, хотя он
и являлся ближайшим помощником главного конструктора Можайцева, все же в
деталях он с его изобретением незнаком: Можайцев не хотел посвящать в тайну
своего изобретения кого бы то ни было и при этом ссылался на особую
инструкцию по сохранению секретности, подписанную Прайсом и Харвудом.
Отвечая на вопрос насчет самочувствия Можайцева на протяжении последних
месяцев, Шольц сообщил, что пристрастие к алкоголю тот сумел в себе
преодолеть, запоями уже не страдал, но внутренне был весьма угнетен, иногда
жаловался на неудачно сложившуюся личную жизнь, говорил, что своим
отношением к жене заставил ее уйти, порвать с ним.
- Он знал что-нибудь о судьбе его бывшей жены? - быстро спросил
Харвуд.
- Нет, ничего не знал. - Генрих Шольц поднял на разведчика свои детски
чистые, голубые глаза наивного человека.
Из дальнейшего его сообщения стало известно, что особенно Можайцев
переменился с прошлой осени, после того как из пансионата близ Вашингтона
был похищен его ребенок, мальчик, которого он очень любил и когда-то не
отдал жене.
Прайс отрывисто спросил:
- Он не имел денег, чтобы выкупить ребенка?
Шольц деликатно заметил:
- Ребенок Можайцева исчез бесследно... Выкупа никто не потребовал.
Прайс удивленно поднял брови.
- Я ничего об этом не знал, - пробормотал он и посмотрел на
Годдарта. - Вы должны были сообщить мне.
Годдарт промолчал. Харвуд сделал вид, что он не слышал того, о чем
только что рассказал немец.
Шольц выразил беспокойство по поводу того, что теперь, после
непонятного исчезновения главного конструктора, Прайс может задержать его
отъезд в отпуск, а он, Шольц, устал, хотел бы побывать у родных на Рейне,
жениться на девушке, что снится ему по ночам, и затем, уже с молодой
супругой, вернуться в Брайт-ривер. Харвуд прервал инженера.
- Я уверен, что Можайцев заблудился в горах, скоро мы его найдем, -
сказал он спокойным тоном. - И вам нет никакой необходимости терять время
из-за нелепого происшествия с вашим начальником.
Прайс проворчал:
- Постарайтесь не задерживаться там... Я приготовлю свадебный подарок
для вашей жены, герр Шольц.
Поблагодарив, немец ушел. Как-то странно усмехнувшись, Харвуд сказал:
- Герр Шольц завтра выедет в Западную Германию, чтобы узами брака
соединиться с той, которую ему присмотрели родственники.
Прайс сердито заметил:
- Этот парень забыл наше условие - не переписываться с родственниками.
Надеюсь, в его письмах ничего не было о работе? - И он вопросительно
посмотрел на разведчика.
Харвуд ответил:
- Единственным человеком, которому Шольц как-то послал письмо,
является некий Бодо Крюгер. В письме Шольц называл его дядей.
- Что вы узнали об этом человеке? - спросил Прайс с тревогой.
- Крюгер такой же дядя Шольцу, как мне дедушка. - Харвуд принялся не
спеша выколачивать из трубки пепел.
Прайс задумался. Потом обернулся к Гейму:
- Готовьтесь к перелету через океан... Что-нибудь через недельку. Вы
доставите мне оттуда инженера Можайцева, его поймает Годдарт. - Прайс
вопросительно взглянул на Харвуда, тот кивнул.
- Слушаюсь, сэр. - Гейм пытался понять, зачем он должен лететь в
Европу, если Можайцев находится в Канаде как только что сказал Харвуд. Гейм
старался уяснить себе, почему при Шольце Харвуд говорил об исчезновении
Можайцева совсем иное, чем перед его появлением в кабинете. И почему Харвуд
и Годдарт так странно держали себя, когда зашла речь о похищении ребенка у
русского инженера? И куда же в самом деле исчез инженер Можайцев?
Прайс поднялся с места.
- Годдарт, этого русского вы доставите мне живым или мертвым, - резко
и зло произнес он. - Если Можайцев удерет в Россию, вы заплатите за это
своей головой. - И он направился к выходу.
Аллен Харвуд предпочитал иметь свидания с Прайсом на уединенной вилле
"короля урана", расположенной на берегу реки Гудзон. Тут, в Прайсхилле,
можно было не особенно опасаться нежелательных встреч с пронырливыми
репортерами.
После инцидента на заводе в Брайт-ривер прошло три недели. Все это
время Гейм со дня на день ждал приказа принять на борт самолета Годдарта и
вылететь в Европу, но приказа не поступало. Это могло означать,
по-видимому, лишь одно - Харвуду не удалось пока напасть на след инженера
Можайцева. Гейм и Финчли много думали об этом русском. Летчики давно
поняли, что Прайс - человек страшный, что дела, которыми занимаются в его
лабораториях, направлены на создание орудий массового уничтожения. С
помощью все более совершенных средств ведения войны Прайс надеялся
диктовать свою волю всему миру. В его замыслы Гейм и Финчли давно проникли.
Симпатии летчиков были на стороне инженера Можайцева, таинственно
исчезнувшего с завода. Не важно - как, при каких обстоятельствах, с чьей
помощью сбежал он из Брайт-ривер, главное - он не захотел отдать Прайсу
свое изобретение. Вот почему каждый прошедший день вселял в них надежду на
то, что Центральное разведывательное управление не сумело напасть на след
Можайцева. И вот - увы! - Харвуд прилетел в Прайсхилл.
Гейм, встречавший разведчика на аэродроме, пытливо всматривался в его
лицо. Харвуд, видимо, заметил это, но объяснил по-своему.
- Готовьте самолет, капитан, - сказал он с довольным видом. - Завтра
утром вы с Годдартом отправитесь в Европу.
- Куда именно, сэр?
- В Норвегию. К утру Годдарт будет здесь.
Харвуд уединился с Прайсом, а летчики отправились в ангар, невеселые,
встревоженные. Кроме них, в ангаре никого не было. Разговор начал Боб
Финчли - ему не терпелось проникнуть в тайну изобретения инженера
Можайцева, которому придавали столь большое значение и старик Прайс и
разведка.
- Понять не могу - в чем тут дело? - ворчал он. - Неужели Можайцев
работал над проектом космического корабля? Может, Прайс оттого и бесится?
- Вряд ли... - Гейм с сомнением покачал головой. - Оборудование,
которое я видел в Брайт-ривер, рассчитано на что-то иное.
- Но ты ведь читал заметку в "Нью-Йорк таймсе" об интересе Прайса к
межпланетным полетам?
Гейм недоверчиво заметил:
- Все это камуфляж...
Пока летчики переживали из-за неизвестного им инженера, Аллен Харвуд
беседовал с Прайсом.
Глава концерна "Интернешнл уран" неподвижно сидел в кресле, устремив
на собеседника тяжелый взгляд. Прайса мало утешило сообщение Харвуда о том,
что Можайцев выслежен. Пока инженер не в его руках - радоваться рано.
Харвуд напомнил Прайсу об обещании рассказать ему кое-что о деталях,
имеющих отношение к бегству Можайцева из Брайт-ривер.
Прайс заметил:
- Я никогда не лез в ваши секреты, Аллен, но должен признаться, во
всей этой истории кое-чего не понимаю... Итак, о деталях. Что же вы тогда
нашли в Брайт-ривер?
- Портативную рацию в спальне Можайцева.
Против обыкновения, Прайс оставался спокойным.
- Еще что? - спросил он.
- Нам удалось обнаружить место приземления неизвестного самолета в
одной из горных долин, на расстоянии примерно двенадцати миль от завода.
- Ваших людей надо судить! - яростно вскричал Прайс. - Я поручил им
глаз не спускать с инженера Можайцева, а он, оказывается, спокойно
договаривался с кем-то по радио и наконец сбежал! Я уверен: во всей этой
затее с побегом у Можайцева был сообщник... Кто он?
- Генрих Шольц, больше некому.
Некоторое время Прайс молчал. Затем, немного успокоившись, сказал:
- Я, кажется, понимаю ход ваших мыслей, Аллен... Значит, это дело рук
Шольца.
- По-моему, Шольц тут лишь исполнитель, - заметил Харвуд.
- Стало быть, русским удалось проникнуть в мои замыслы и установить
контакт с Можайцевым...
Харвуд пожал плечами.
- Кто стоит за Шольцем, я еще должен выяснить.
После короткого размышления Прайс снова заговорил:
- Теперь я не сомневаюсь - Можайцев сам сжег документы, чертежи,
предварительно сделав с них фотоснимки, не мог же он захватить с собой
груду бумаг. - Прайс нервно забегал по кабинету. - Эти документы при любых
обстоятельствах должны быть у меня. Вы, Аллен, плохо знаете, что такое
установки инженера Можайцева.
Харвуд молчал.
- Тот, у кого будут установки Можайцева, - продолжал Прайс, - окажется
хозяином неба.
Харвуд с интересом спросил:
- А советские искусственные спутники Земли, а ракеты с людьми, которые
большевики запускают в космос, а полеты на Луну, научные исследования?
- О, русским будет не до того! Изобретение Можайцева позволит мне
уничтожить все, что бы Советы ни попытались послать за пределы земной
атмосферы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9