Все, что мне нужно – временный паспорт и место в первом же самолете, вылетающем сегодня в Лондон.
– Не уверен, что мне удастся вам помочь, сэр. Прежде всего я обязан связаться с начальством. У меня очень строгие инструкции на ваш счет.
– Бригадир Фергюсон?
– Так точно, сэр.
– Значит, вы служите в „Д-15"? Обнадеживающее известие. Возможно, те лекции, что я читал вам в Академии в шестьдесят девятом, все-таки не пропали даром.
– Так вы вспомнили меня, сэр?
– Разумеется. У меня неплохая память на лица. Ну, валяйте, звоните.
– Минутку, сэр. – Рурк подался вперед с озабоченным видом. – Уж не кровь ли у вас на рукаве?
– Весьма вероятно, учитывая, что один джентльмен пытался нанести мне телесный ущерб при помощи „вальтера". А может, вы мне еще и доктора найдете? Только такого, который может держать язык за зубами. Не хочу, чтобы какая-нибудь мелочь задержала мой вылет.
14
Незадолго до шести вечера в дверь квартиры на Кавендиш-сквер позвонили. Ким пошел открывать. На пороге стояли Бейкер и Морган.
Фергюсон в столовой, заткнув салфетку за ворот, в одиночестве вкушал обед за элегантным столом в стиле эпохи Регентства.
– Как хорошо пахнет, – заметил Морган. – Что вы едите?
– Говядину а-ля Веллингтон. Для непальца Ким прекрасно готовит блюда английской кухни. Мой дорогой друг, вы выглядите кошмарно.
– Годы уже не те, вот и все, – буркнул Морган и подошел к буфету налить себе коньяку.
– Проблем не возникло, суперинтендант? – обратился Фергюсон к Бейкеру.
– Он едва успел, сэр. Пока я ждал, туман сгущался прямо на глазах. Думаю, через пару часов „Хитроу" вообще закроют.
Фергюсон отпил кларета из бокала и наклонился вперед:
– Итак, Аза?
– Что – итак?
– Не притворяйся. Совершенно очевидно, что в Грецию ты отправился на поиски Критянского любовника. Ты нарочно скрылся от нашего человека, а через четыре дня объявился с парой огнестрельных ран, порванным паспортом и неуемным желанием поскорее вернуться в Англию.
– Там столько туристов, – поморщился Морган. – Они мне безумно надоели. – Он осушил свой бокал. – Вы не против, если я теперь пойду? Хотелось бы получше выспаться.
Фергюсон кивнул Бейкеру. Тот распахнул дверь в гостиную, и в комнату вошла Кэтрин Рили.
– Господи, – вырвалось у Моргана. Глаза его наполнились горечью.
– Не глупи, Аза. Доктор Рили действовала исключительно в твоих интересах, причем в очень сложной ситуации. Она рассказала мне все.
Кэтрин Рили застыла в ожидании, белая как смерть. Морган подчеркнуто не обращал на нее внимания.
– Где он?
– Микали? Вовсю репетирует в Алберт-Холл с Андре Преви, а зная требовательность последнего, вполне можно предположить, что репетиция продлится до самого концерта.
– Как неудобно для вас!
– Почему? – Фергюсон налил себе еще кларета. – Мы могли бы арестовать его прямо на сцене, но зачем? Спросите-ка суперинтенданта.
Морган повернулся к Бейкеру. Тот кивнул.
– Все в порядке, Аза. Каждая дверь тщательно охраняется. У меня там на данный момент более пятидесяти человек – помимо полицейских, которые всегда присутствуют при больших скоплениях народа. Почти все из них в гражданской одежде и все вооружены. Я привлек даже волосатиков из „Команды призраков". Они стояли за билетами в общей очереди.
В холле зазвонил телефон. Бейкер вышел.
– Итак, как видишь, он никуда не денется, – сказал Фергюсон. – Пусть даст свой концерт. Как говорится, шоу не должно останавливаться. В любом случае, дорогой мой Аза, Четвертый концерт Рахманинова исполняется так редко. А то, что его играет Джон Микали в последний вечер „Променада", в музыкальном мире – событие первой величины. Я ни за что не хотел бы пропустить его.
Кэтрин Рили вышла из комнаты, резко захлопнув за собой дверь. Фергюсон вздохнул.
– Женщины и в самом деле престранные создания, не так ли? Интересно, чем такие, как Микали, привлекают их?
Бейкер вернулся с запиской.
– Судя по всему, тот француз, Девиль, который навещал Микали на Гидре, сейчас у него в квартире. Когда я запросил о нем французскую контрразведку, они решили, что я сошел с ума. Это один из наиболее известных адвокатов по уголовному праву в Париже. Однако они все же проверили его по компьютеру.
– Ну и? – поинтересовался Фергюсон.
– Есть один интересный факт, сэр. Во время войны он попал в плен к нацистам. Работал в лагере в Восточной Европе – на шахте. Выживших русские вернули в сорок седьмом году.
Фергюсон мягко улыбнулся и повернулся к Моргану.
– Что думаешь, Аза?
– КГБ?
– Возможно. Но их главной задачей в послевоенные годы было просочиться непосредственно в систему французской контрразведки. На мой взгляд, наиболее вероятный ответ – ГРУ. Судя по рассказам, у Девиля есть стиль, чего всегда очень не хватало людям из КГБ.
– Даже выходцам из Итона?
– Метко подмечено. – Фергюсон промакнул салфеткой подбородок. – Но такой человек, как Микали… Просто поразительно. Почему, Аза? Каковы его мотивы?
– Понятия не имею. Где он набрался опыта, сказать могу, но не больше. Он поступил в Легион в восемнадцатилетнем возрасте. Отслужил два года в Алжире, в десанте.
– Как романтично!
– Простите, сэр, – вмешался Бейкер. – Могу ли я поинтересоваться насчет Девиля? Вы хотите брать его сейчас?
– Минутку, суперинтендант. – Фергюсон повернулся к Моргану. – Думаю, Аза, сейчас тебе разумнее всего перейти в соседнюю комнату и помириться с доктором Рили.
– Иными словами, вы не хотите обсуждать свои планы в моем присутствии?
– Абсолютно верно.
Бейкер распахнул дверь в гостиную. После небольшого колебания Морган подчинился, и суперинтендант закрыл за ним дверь.
Кэтрин Рили стояла у камина, облокотившись о полку и глядя в огонь. Она подняла голову и поглядела на отражение полковника в зеркале с позолоченной рамой.
– Вы блуждали по аду без карты, Аза. Я не могла оставить вас там.
– Вам не откажешь в умении красиво выражаться, – ответил Морган. – Вот они, плоды дорогостоящего образования.
– Аза – пожалуйста! – Теперь в ее голосе звучала неприкрытая боль.
– Знаю, – хрипло бросил он. – Бешеная страсть охватила вас. Только к кому – к нему или ко мне?
Кэтрин не отрываясь смотрела на него. Ее лицо стало еще бледнее, и, когда она заговорила, голос ее дрожал:
– Как-то раз мы мыли вас, Аза. Мария и я. Сколько ран на теле? Пять? Шесть? И это только то, что бросается в глаза. Мне жаль вас.
Кэтрин отвернулась и прошла в соседнюю комнату. Фергюсон поднял голову. Бейкер резко повернулся ей навстречу.
– Могу я теперь уйти? – спросила она.
Фергюсон перевел взгляд на стоявшего в дверном проеме Моргана. Девушка шагнула вперед и встала перед ним, оперевшись руками о стол.
– Хватит! – твердо сказала она. – Я больше не могу этого терпеть.
– И куда вы отсюда направитесь, доктор Рили? – поинтересовался Фергюсон.
– В квартиру подруги в Доуро-Плейс. Там моя машина. А вообще я хочу только одного – как можно скорее вернуться в Кембридж.
Лицо бригадира оставалось спокойным, а голос звучал на удивление мягко.
– Таково ваше истинное желание? Вы абсолютно уверены?
– Абсолютно, – бесстрастно повторила Кэтрин.
– Очень хорошо. – Фергюсон кивнул Бейкеру. – Проводите доктора до машины, суперинтендант. Пусть ее отвезут по указанному адресу. В случае необходимости мы всегда сможем связаться с ней в Кембридже.
Кэтрин направилась к дверям, сопровождаемая Бейкером. Когда она взялась за ручку, Фергюсон произнес:
– Минуточку, доктор. Пожалуйста, не пытайтесь покинуть страну без нашего разрешения. Было бы очень неприятно, если бы нам пришлось помешать вам.
Ким внес накрытое блюдо.
– А вот и пудинг! – воскликнул Фергюсон. – Признаться, я начал опасаться, что кашевар о нем забыл. – Он сел и снова заткнул салфетку за воротник. – Весьма оригинальное блюдо. Пропитано коньяком. Попробуй, Аза.
– Нет, спасибо, – отозвался Морган. – Лучше я, если вы не возражаете, еще выпью.
– Пожалуйста. Рука сильно болит?
– Ужасно. – Морган не соврал и все же нарочно состроил гримасу боли, наливая себе щедрую порцию „Курвуазье".
Не успел он проглотить коньяк, как вернулся Бейкер.
– Без проблем? – спросил Фергюсон.
– Абсолютно, сэр.
– Хорошо. Микали не пытался скрыться?
– Нет, сэр. Я только что связался с нашим передвижным командным пунктом на прилегающей к залу автостоянке. По самым последним сведениям, они только что закончили репетировать.
Фергюсон бросил взгляд на часы.
– Шесть пятнадцать. Дайте подумать. Концерт начинается с „Послеполуденного отдыха фавна" Дебюсси, затем – симфония „Часы" Гайдна. Значит, очередь Микали наступит около восьми сорока пяти, с антрактом в полдесятого.
– Тогда мы его и возьмем, сэр?
– Думаю, лучше после приема. Не забывайте, он все-таки почетный гость фестиваля. Его отсутствие на торжестве покажется странным. Пусть все идет как следует и сколь необходимо долго.
– Возьмите меня с собой, – подал голос Морган.
– Извини, Аза. Я понимаю твои чувства, но свое дело ты сделал. Дальше события станут разворачиваться без тебя. Теперь это дело полиции.
– Ну что ж. – Морган примиряющим жестом поднял руку. – Я умею проигрывать. Пожалуй, теперь мне пора.
Он повернулся к двери.
– Подожди меня, Аза, я подброшу тебя до дома, – бросил ему вслед Бейкер.
– Умеет проигрывать. Как бы не так, – проронил Фергюсон, едва Морган вышел. – Когда он делает подобные заявления, я действительно начинаю беспокоиться. Отвезите его домой и установите круглосуточное наблюдение за его квартирой до конца операции.
– Вряд ли стоит так волноваться, сэр. Посмотрите, в каком он состоянии. Удивительно, как он до двери-то сам дошел.
– Если вы способны поверить Азе Моргану, суперинтендант, значит, вас кто угодно может обвести вокруг пальца, – улыбнулся Фергюсон.
В потемневшей от пота рубашке, весь дрожа от возбуждения, Микали вошел в „Зеленую комнату" за кулисами Алберт-Холл. Он знал, что находится в прекрасной форме. Позади два дня едва ли не самых напряженных в его жизни репетиций, а впереди – концерт, мысль о котором приводила его в неописуемое волнение.
В дверь проскользнул администратор с чайником, чашками, молоком и сахаром на подносе.
– Вы звонили в „Хитроу"? – спросил Микали, вытирая пот полотенцем.
– Да, сэр. Оба дневных рейса из Афин благополучно прибыли. Второй сел буквально за несколько минут до того, как сгустился туман.
– Чудесно. Не забудьте проследить, чтобы в кассе отложили билеты для доктора Рили и мэтра Девиля.
В дверь постучали. Администратор открыл дверь, и вошел Преви.
– Все в порядке? – поинтересовался дирижер.
– Теперь да, – ответил Микали. – Как я играл?
– Неплохо, – ухмыльнулся Преви. – Местами.
– Местами? – со смехом переспросил пианист. – Маэстро, сегодня вы услышите такое исполнение, о каком мечтали всю жизнь. – Он хлопнул Преви по плечу. – А теперь попробуйте-ка для разнообразия чашечку нормально заваренного чая.
На Грешам-плейс Бейкер велел шоферу подождать и вместе с полковником поднялся на крыльцо.
– Не желаете ли чего-нибудь выпить? – предложил Морган.
– Увы, некогда.
Детектив угостил Моргана сигаретой, закурил сам, и некоторое время мужчины курили, стоя под козырьком и глядя на струи проливного дождя.
– Вы когда-нибудь задумывались, для чего все это, Гарри?
– Слишком поздно заниматься самокопанием, Аза. Вы, например, опоздали на целых двадцать пять лет.
– Так что же мне теперь делать?
– Лечь в постель, пока у вас остались силы добраться до кровати.
На противоположной стороне улицы затормозила полицейская машина, и из нее вылез инспектор Стюарт в сопровождении двух констеблей в форме. У подножья лестницы они остановились.
– Полковник Морган сейчас ляжет отдыхать, – объявил Бейкер. – Если в течение ночи он вдруг передумает и по какой-либо причине попытается покинуть помещение, вам следует немедленно его задержать. Один из вас останется в машине и возьмет под наблюдение парадный вход, другой отвечает за черную лестницу.
– Через четыре часа вас сменят, – добавил Стюарт. Когда полицейские удалились, он повернулся к Бейкеру. – Дальнейшие указания, сэр?
– Садитесь в машину, Джордж, мы сейчас же уезжаем.
– Ваши действия законны, Гарри? – спросил Морган.
– Если бы Фергюсон захотел, он мог бы отправить вас до конца операции в камеру предварительного заключения.
– На каком основании?
– Для начала хватит того, чтобы объявить вас подозрительной личностью. Как вы объясните свои огнестрельные ранения? – Бейкер бросил окурок. – Проявите благоразумие, Аза, вот мой совет. Ложитесь спать.
Он сбежал по ступенькам, сел рядом со Стюартом на заднее сиденье, и автомобиль умчался. Морган поглядел на вторую машину, прижавшуюся к противоположному тротуару, помахал рукой сидевшему за рулем молодому полисмену и вошел в дом.
Джок Келсо смотрел футбол по телевизору, когда зазвонил телефон. Его дочь Эми, симпатичная темноволосая девушка, вышла из кухни, вытирая руки о передник, и сняла трубку.
– Тебя, папа. Полковник Морган. Келсо выключил телевизор и взял трубку.
– Слушаю, полковник.
– Джок, у меня возникла маленькая трудность. Перед моей дверью стоит полицейская машина, а на заднем дворе мокнет второй полицейский. Следят, чтобы я не выходил на улицу. Бригадир Фергюсон пожелал оградить меня от неприятностей. Вот я и подумал, не можешь ли ты что-нибудь придумать в такой ситуации? Келсо расхохотался.
– Полковник, не иначе как возвращаются старые добрые времена…
Морган положил трубку, выдвинул ящик стола, достал „вальтер", тщательно проверил патроны в обойме и навинтил глушитель.
Усталость начала овладевать им. Нет, так не пойдет. Он направился в ванную и в шкафчике над унитазом нашел маленький флакон с ярко-красными капсулами. В армии их называли „белфастские пули" и принимали в сложной обстановке, когда отдохнуть не представлялось возможным. Если глотать по две пилюли каждые четыре часа, можно не спать целые сутки. Плохо только, что потом целую неделю чувствуешь себя ходячим мертвецом.
Он запил первую пару стаканом воды, вернулся в гостиную, сел у окна и принялся ждать.
В четверть восьмого Девиль варил кофе в квартире на Аппер Гросвенор-стрит. Вдруг в дверь позвонили. Он замер, весь напрягшись, подошел к порогу кухни, по-прежнему держа в одной руке кофейник, а в другой ложку.
Звонок повторился. Это не Микали. У него свой ключ, если только он его не забыл. Маловероятно, однако, чтобы он объявился здесь сейчас, когда до начала концерта осталось так мало времени. Конечно, может приехать Кэтрин Рили, но у нее скорее всего тоже собственный ключ.
Девиль решил не открывать, и в тот же миг в замке заскрежетало, дверь распахнулась, и Фергюсон ступил через порог. За его спиной стоял Бейкер с отмычкой в руке.
– Спасибо, суперинтендант, – сказал Фергюсон. – Можете подождать меня внизу. Мы долго не задержимся.
Бригадир был в плаще, какой обычно носят люди из службы безопасности, и с мокрым зонтом, который он тут же прислонил к стулу.
– В такое время года – и дождь, – пожаловался незваный гость со слабой улыбкой. – Полагаю, мне не обязательно представляться.
Девиль, отлично знавший в лицо всех руководителей контрразведок западных стран, мрачно кивнул. „Вот оно, – пронеслось у него в голове. – После двадцати пяти лет. То, что могло случиться в любой момент.
Они приходят, когда их меньше всего ждешь".
Из одного кармана жилетки Девиля в другой тянулась цепочка от часов, на которой болтался золотой брелок – фигурка льва. Он незаметно дотронулся до него, нащупал замок…
– Так вот где вы храните ампулу с цианистым калием? – спросил Фергюсон. – Как старомодно. Нам их раздавали во время войны. И я сразу же выкидывал свою. Считается, что он действует быстро, но как-то раз при мне его принял один генерал СС, а потом кричал, не переставая, целых двадцать минут. Кошмарная смерть.
Фергюсон подошел к буфету, вынул пробку из графина с виски, понюхал, довольно кивнул и налил себе рюмку.
– Что же вы предлагаете? – спросил Девиль.
Фергюсон перешел к окну и выглянул на залитую дождем улицу.
– Ну, вы можете выкинуть что-нибудь исключительно героическое, например, попытаться убежать. Однако, допустим, вам удастся добраться до советского посольства, и они переправят вас домой. Не думаю, что вас встретят с распростертыми объятиями. Как ни крути, вы провалились, а там не слишком жалуют проигравших. Конечно, теперь нравы смягчились. Повешенье больше не в ходу. За провинности всего-навсего посылают в ГУЛАГ, где, если верить Солженицыну, не слишком сладко. Впрочем, Москва всегда утверждала, что он поет с чужого голоса.
– А какова альтернатива? – поинтересовался Девиль.
– Французы – ведь вы французский гражданин, не правда ли, мэтр Девиль? – имеют право потребовать вашей выдачи. А после скандала шестьдесят восьмого года и утверждений, что их контрразведка наводнена агентами КГБ, они весьма пристрастны к русским шпионам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
– Не уверен, что мне удастся вам помочь, сэр. Прежде всего я обязан связаться с начальством. У меня очень строгие инструкции на ваш счет.
– Бригадир Фергюсон?
– Так точно, сэр.
– Значит, вы служите в „Д-15"? Обнадеживающее известие. Возможно, те лекции, что я читал вам в Академии в шестьдесят девятом, все-таки не пропали даром.
– Так вы вспомнили меня, сэр?
– Разумеется. У меня неплохая память на лица. Ну, валяйте, звоните.
– Минутку, сэр. – Рурк подался вперед с озабоченным видом. – Уж не кровь ли у вас на рукаве?
– Весьма вероятно, учитывая, что один джентльмен пытался нанести мне телесный ущерб при помощи „вальтера". А может, вы мне еще и доктора найдете? Только такого, который может держать язык за зубами. Не хочу, чтобы какая-нибудь мелочь задержала мой вылет.
14
Незадолго до шести вечера в дверь квартиры на Кавендиш-сквер позвонили. Ким пошел открывать. На пороге стояли Бейкер и Морган.
Фергюсон в столовой, заткнув салфетку за ворот, в одиночестве вкушал обед за элегантным столом в стиле эпохи Регентства.
– Как хорошо пахнет, – заметил Морган. – Что вы едите?
– Говядину а-ля Веллингтон. Для непальца Ким прекрасно готовит блюда английской кухни. Мой дорогой друг, вы выглядите кошмарно.
– Годы уже не те, вот и все, – буркнул Морган и подошел к буфету налить себе коньяку.
– Проблем не возникло, суперинтендант? – обратился Фергюсон к Бейкеру.
– Он едва успел, сэр. Пока я ждал, туман сгущался прямо на глазах. Думаю, через пару часов „Хитроу" вообще закроют.
Фергюсон отпил кларета из бокала и наклонился вперед:
– Итак, Аза?
– Что – итак?
– Не притворяйся. Совершенно очевидно, что в Грецию ты отправился на поиски Критянского любовника. Ты нарочно скрылся от нашего человека, а через четыре дня объявился с парой огнестрельных ран, порванным паспортом и неуемным желанием поскорее вернуться в Англию.
– Там столько туристов, – поморщился Морган. – Они мне безумно надоели. – Он осушил свой бокал. – Вы не против, если я теперь пойду? Хотелось бы получше выспаться.
Фергюсон кивнул Бейкеру. Тот распахнул дверь в гостиную, и в комнату вошла Кэтрин Рили.
– Господи, – вырвалось у Моргана. Глаза его наполнились горечью.
– Не глупи, Аза. Доктор Рили действовала исключительно в твоих интересах, причем в очень сложной ситуации. Она рассказала мне все.
Кэтрин Рили застыла в ожидании, белая как смерть. Морган подчеркнуто не обращал на нее внимания.
– Где он?
– Микали? Вовсю репетирует в Алберт-Холл с Андре Преви, а зная требовательность последнего, вполне можно предположить, что репетиция продлится до самого концерта.
– Как неудобно для вас!
– Почему? – Фергюсон налил себе еще кларета. – Мы могли бы арестовать его прямо на сцене, но зачем? Спросите-ка суперинтенданта.
Морган повернулся к Бейкеру. Тот кивнул.
– Все в порядке, Аза. Каждая дверь тщательно охраняется. У меня там на данный момент более пятидесяти человек – помимо полицейских, которые всегда присутствуют при больших скоплениях народа. Почти все из них в гражданской одежде и все вооружены. Я привлек даже волосатиков из „Команды призраков". Они стояли за билетами в общей очереди.
В холле зазвонил телефон. Бейкер вышел.
– Итак, как видишь, он никуда не денется, – сказал Фергюсон. – Пусть даст свой концерт. Как говорится, шоу не должно останавливаться. В любом случае, дорогой мой Аза, Четвертый концерт Рахманинова исполняется так редко. А то, что его играет Джон Микали в последний вечер „Променада", в музыкальном мире – событие первой величины. Я ни за что не хотел бы пропустить его.
Кэтрин Рили вышла из комнаты, резко захлопнув за собой дверь. Фергюсон вздохнул.
– Женщины и в самом деле престранные создания, не так ли? Интересно, чем такие, как Микали, привлекают их?
Бейкер вернулся с запиской.
– Судя по всему, тот француз, Девиль, который навещал Микали на Гидре, сейчас у него в квартире. Когда я запросил о нем французскую контрразведку, они решили, что я сошел с ума. Это один из наиболее известных адвокатов по уголовному праву в Париже. Однако они все же проверили его по компьютеру.
– Ну и? – поинтересовался Фергюсон.
– Есть один интересный факт, сэр. Во время войны он попал в плен к нацистам. Работал в лагере в Восточной Европе – на шахте. Выживших русские вернули в сорок седьмом году.
Фергюсон мягко улыбнулся и повернулся к Моргану.
– Что думаешь, Аза?
– КГБ?
– Возможно. Но их главной задачей в послевоенные годы было просочиться непосредственно в систему французской контрразведки. На мой взгляд, наиболее вероятный ответ – ГРУ. Судя по рассказам, у Девиля есть стиль, чего всегда очень не хватало людям из КГБ.
– Даже выходцам из Итона?
– Метко подмечено. – Фергюсон промакнул салфеткой подбородок. – Но такой человек, как Микали… Просто поразительно. Почему, Аза? Каковы его мотивы?
– Понятия не имею. Где он набрался опыта, сказать могу, но не больше. Он поступил в Легион в восемнадцатилетнем возрасте. Отслужил два года в Алжире, в десанте.
– Как романтично!
– Простите, сэр, – вмешался Бейкер. – Могу ли я поинтересоваться насчет Девиля? Вы хотите брать его сейчас?
– Минутку, суперинтендант. – Фергюсон повернулся к Моргану. – Думаю, Аза, сейчас тебе разумнее всего перейти в соседнюю комнату и помириться с доктором Рили.
– Иными словами, вы не хотите обсуждать свои планы в моем присутствии?
– Абсолютно верно.
Бейкер распахнул дверь в гостиную. После небольшого колебания Морган подчинился, и суперинтендант закрыл за ним дверь.
Кэтрин Рили стояла у камина, облокотившись о полку и глядя в огонь. Она подняла голову и поглядела на отражение полковника в зеркале с позолоченной рамой.
– Вы блуждали по аду без карты, Аза. Я не могла оставить вас там.
– Вам не откажешь в умении красиво выражаться, – ответил Морган. – Вот они, плоды дорогостоящего образования.
– Аза – пожалуйста! – Теперь в ее голосе звучала неприкрытая боль.
– Знаю, – хрипло бросил он. – Бешеная страсть охватила вас. Только к кому – к нему или ко мне?
Кэтрин не отрываясь смотрела на него. Ее лицо стало еще бледнее, и, когда она заговорила, голос ее дрожал:
– Как-то раз мы мыли вас, Аза. Мария и я. Сколько ран на теле? Пять? Шесть? И это только то, что бросается в глаза. Мне жаль вас.
Кэтрин отвернулась и прошла в соседнюю комнату. Фергюсон поднял голову. Бейкер резко повернулся ей навстречу.
– Могу я теперь уйти? – спросила она.
Фергюсон перевел взгляд на стоявшего в дверном проеме Моргана. Девушка шагнула вперед и встала перед ним, оперевшись руками о стол.
– Хватит! – твердо сказала она. – Я больше не могу этого терпеть.
– И куда вы отсюда направитесь, доктор Рили? – поинтересовался Фергюсон.
– В квартиру подруги в Доуро-Плейс. Там моя машина. А вообще я хочу только одного – как можно скорее вернуться в Кембридж.
Лицо бригадира оставалось спокойным, а голос звучал на удивление мягко.
– Таково ваше истинное желание? Вы абсолютно уверены?
– Абсолютно, – бесстрастно повторила Кэтрин.
– Очень хорошо. – Фергюсон кивнул Бейкеру. – Проводите доктора до машины, суперинтендант. Пусть ее отвезут по указанному адресу. В случае необходимости мы всегда сможем связаться с ней в Кембридже.
Кэтрин направилась к дверям, сопровождаемая Бейкером. Когда она взялась за ручку, Фергюсон произнес:
– Минуточку, доктор. Пожалуйста, не пытайтесь покинуть страну без нашего разрешения. Было бы очень неприятно, если бы нам пришлось помешать вам.
Ким внес накрытое блюдо.
– А вот и пудинг! – воскликнул Фергюсон. – Признаться, я начал опасаться, что кашевар о нем забыл. – Он сел и снова заткнул салфетку за воротник. – Весьма оригинальное блюдо. Пропитано коньяком. Попробуй, Аза.
– Нет, спасибо, – отозвался Морган. – Лучше я, если вы не возражаете, еще выпью.
– Пожалуйста. Рука сильно болит?
– Ужасно. – Морган не соврал и все же нарочно состроил гримасу боли, наливая себе щедрую порцию „Курвуазье".
Не успел он проглотить коньяк, как вернулся Бейкер.
– Без проблем? – спросил Фергюсон.
– Абсолютно, сэр.
– Хорошо. Микали не пытался скрыться?
– Нет, сэр. Я только что связался с нашим передвижным командным пунктом на прилегающей к залу автостоянке. По самым последним сведениям, они только что закончили репетировать.
Фергюсон бросил взгляд на часы.
– Шесть пятнадцать. Дайте подумать. Концерт начинается с „Послеполуденного отдыха фавна" Дебюсси, затем – симфония „Часы" Гайдна. Значит, очередь Микали наступит около восьми сорока пяти, с антрактом в полдесятого.
– Тогда мы его и возьмем, сэр?
– Думаю, лучше после приема. Не забывайте, он все-таки почетный гость фестиваля. Его отсутствие на торжестве покажется странным. Пусть все идет как следует и сколь необходимо долго.
– Возьмите меня с собой, – подал голос Морган.
– Извини, Аза. Я понимаю твои чувства, но свое дело ты сделал. Дальше события станут разворачиваться без тебя. Теперь это дело полиции.
– Ну что ж. – Морган примиряющим жестом поднял руку. – Я умею проигрывать. Пожалуй, теперь мне пора.
Он повернулся к двери.
– Подожди меня, Аза, я подброшу тебя до дома, – бросил ему вслед Бейкер.
– Умеет проигрывать. Как бы не так, – проронил Фергюсон, едва Морган вышел. – Когда он делает подобные заявления, я действительно начинаю беспокоиться. Отвезите его домой и установите круглосуточное наблюдение за его квартирой до конца операции.
– Вряд ли стоит так волноваться, сэр. Посмотрите, в каком он состоянии. Удивительно, как он до двери-то сам дошел.
– Если вы способны поверить Азе Моргану, суперинтендант, значит, вас кто угодно может обвести вокруг пальца, – улыбнулся Фергюсон.
В потемневшей от пота рубашке, весь дрожа от возбуждения, Микали вошел в „Зеленую комнату" за кулисами Алберт-Холл. Он знал, что находится в прекрасной форме. Позади два дня едва ли не самых напряженных в его жизни репетиций, а впереди – концерт, мысль о котором приводила его в неописуемое волнение.
В дверь проскользнул администратор с чайником, чашками, молоком и сахаром на подносе.
– Вы звонили в „Хитроу"? – спросил Микали, вытирая пот полотенцем.
– Да, сэр. Оба дневных рейса из Афин благополучно прибыли. Второй сел буквально за несколько минут до того, как сгустился туман.
– Чудесно. Не забудьте проследить, чтобы в кассе отложили билеты для доктора Рили и мэтра Девиля.
В дверь постучали. Администратор открыл дверь, и вошел Преви.
– Все в порядке? – поинтересовался дирижер.
– Теперь да, – ответил Микали. – Как я играл?
– Неплохо, – ухмыльнулся Преви. – Местами.
– Местами? – со смехом переспросил пианист. – Маэстро, сегодня вы услышите такое исполнение, о каком мечтали всю жизнь. – Он хлопнул Преви по плечу. – А теперь попробуйте-ка для разнообразия чашечку нормально заваренного чая.
На Грешам-плейс Бейкер велел шоферу подождать и вместе с полковником поднялся на крыльцо.
– Не желаете ли чего-нибудь выпить? – предложил Морган.
– Увы, некогда.
Детектив угостил Моргана сигаретой, закурил сам, и некоторое время мужчины курили, стоя под козырьком и глядя на струи проливного дождя.
– Вы когда-нибудь задумывались, для чего все это, Гарри?
– Слишком поздно заниматься самокопанием, Аза. Вы, например, опоздали на целых двадцать пять лет.
– Так что же мне теперь делать?
– Лечь в постель, пока у вас остались силы добраться до кровати.
На противоположной стороне улицы затормозила полицейская машина, и из нее вылез инспектор Стюарт в сопровождении двух констеблей в форме. У подножья лестницы они остановились.
– Полковник Морган сейчас ляжет отдыхать, – объявил Бейкер. – Если в течение ночи он вдруг передумает и по какой-либо причине попытается покинуть помещение, вам следует немедленно его задержать. Один из вас останется в машине и возьмет под наблюдение парадный вход, другой отвечает за черную лестницу.
– Через четыре часа вас сменят, – добавил Стюарт. Когда полицейские удалились, он повернулся к Бейкеру. – Дальнейшие указания, сэр?
– Садитесь в машину, Джордж, мы сейчас же уезжаем.
– Ваши действия законны, Гарри? – спросил Морган.
– Если бы Фергюсон захотел, он мог бы отправить вас до конца операции в камеру предварительного заключения.
– На каком основании?
– Для начала хватит того, чтобы объявить вас подозрительной личностью. Как вы объясните свои огнестрельные ранения? – Бейкер бросил окурок. – Проявите благоразумие, Аза, вот мой совет. Ложитесь спать.
Он сбежал по ступенькам, сел рядом со Стюартом на заднее сиденье, и автомобиль умчался. Морган поглядел на вторую машину, прижавшуюся к противоположному тротуару, помахал рукой сидевшему за рулем молодому полисмену и вошел в дом.
Джок Келсо смотрел футбол по телевизору, когда зазвонил телефон. Его дочь Эми, симпатичная темноволосая девушка, вышла из кухни, вытирая руки о передник, и сняла трубку.
– Тебя, папа. Полковник Морган. Келсо выключил телевизор и взял трубку.
– Слушаю, полковник.
– Джок, у меня возникла маленькая трудность. Перед моей дверью стоит полицейская машина, а на заднем дворе мокнет второй полицейский. Следят, чтобы я не выходил на улицу. Бригадир Фергюсон пожелал оградить меня от неприятностей. Вот я и подумал, не можешь ли ты что-нибудь придумать в такой ситуации? Келсо расхохотался.
– Полковник, не иначе как возвращаются старые добрые времена…
Морган положил трубку, выдвинул ящик стола, достал „вальтер", тщательно проверил патроны в обойме и навинтил глушитель.
Усталость начала овладевать им. Нет, так не пойдет. Он направился в ванную и в шкафчике над унитазом нашел маленький флакон с ярко-красными капсулами. В армии их называли „белфастские пули" и принимали в сложной обстановке, когда отдохнуть не представлялось возможным. Если глотать по две пилюли каждые четыре часа, можно не спать целые сутки. Плохо только, что потом целую неделю чувствуешь себя ходячим мертвецом.
Он запил первую пару стаканом воды, вернулся в гостиную, сел у окна и принялся ждать.
В четверть восьмого Девиль варил кофе в квартире на Аппер Гросвенор-стрит. Вдруг в дверь позвонили. Он замер, весь напрягшись, подошел к порогу кухни, по-прежнему держа в одной руке кофейник, а в другой ложку.
Звонок повторился. Это не Микали. У него свой ключ, если только он его не забыл. Маловероятно, однако, чтобы он объявился здесь сейчас, когда до начала концерта осталось так мало времени. Конечно, может приехать Кэтрин Рили, но у нее скорее всего тоже собственный ключ.
Девиль решил не открывать, и в тот же миг в замке заскрежетало, дверь распахнулась, и Фергюсон ступил через порог. За его спиной стоял Бейкер с отмычкой в руке.
– Спасибо, суперинтендант, – сказал Фергюсон. – Можете подождать меня внизу. Мы долго не задержимся.
Бригадир был в плаще, какой обычно носят люди из службы безопасности, и с мокрым зонтом, который он тут же прислонил к стулу.
– В такое время года – и дождь, – пожаловался незваный гость со слабой улыбкой. – Полагаю, мне не обязательно представляться.
Девиль, отлично знавший в лицо всех руководителей контрразведок западных стран, мрачно кивнул. „Вот оно, – пронеслось у него в голове. – После двадцати пяти лет. То, что могло случиться в любой момент.
Они приходят, когда их меньше всего ждешь".
Из одного кармана жилетки Девиля в другой тянулась цепочка от часов, на которой болтался золотой брелок – фигурка льва. Он незаметно дотронулся до него, нащупал замок…
– Так вот где вы храните ампулу с цианистым калием? – спросил Фергюсон. – Как старомодно. Нам их раздавали во время войны. И я сразу же выкидывал свою. Считается, что он действует быстро, но как-то раз при мне его принял один генерал СС, а потом кричал, не переставая, целых двадцать минут. Кошмарная смерть.
Фергюсон подошел к буфету, вынул пробку из графина с виски, понюхал, довольно кивнул и налил себе рюмку.
– Что же вы предлагаете? – спросил Девиль.
Фергюсон перешел к окну и выглянул на залитую дождем улицу.
– Ну, вы можете выкинуть что-нибудь исключительно героическое, например, попытаться убежать. Однако, допустим, вам удастся добраться до советского посольства, и они переправят вас домой. Не думаю, что вас встретят с распростертыми объятиями. Как ни крути, вы провалились, а там не слишком жалуют проигравших. Конечно, теперь нравы смягчились. Повешенье больше не в ходу. За провинности всего-навсего посылают в ГУЛАГ, где, если верить Солженицыну, не слишком сладко. Впрочем, Москва всегда утверждала, что он поет с чужого голоса.
– А какова альтернатива? – поинтересовался Девиль.
– Французы – ведь вы французский гражданин, не правда ли, мэтр Девиль? – имеют право потребовать вашей выдачи. А после скандала шестьдесят восьмого года и утверждений, что их контрразведка наводнена агентами КГБ, они весьма пристрастны к русским шпионам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23