Потом его губы приникли к ее губам, и она сжала его в объятиях с такой страстью, на какую не считала себя способной.
Девиль облокотился на перила и устремил взор через пролив, где в мареве полуденного зноя плыл остров Докос.
Микали вышел на террасу, держа по бокалу в каждой руке.
– Полагаю, вы по-прежнему склонны портить хороший коньяк льдом?
– Разумеется. – Девиль взял бокал и повел рукой в сторону моря. – Как здесь прекрасно. Вам будет этого не хватать.
Микали поставил бокал на перила и закурил.
– Что вы имеете в виду?
– Все очень просто. Вы сделали свое дело. И я тоже. Если Морган успел вас раскрыть, то в конце концов то же самое сделает и кто-нибудь другой. Ну, не завтра и даже не через год. Но через два года – наверняка. – Адвокат улыбнулся и пожал плечами. – А может быть, уже в следующую среду.
– И если они – кто бы они ни были – поймают меня, – закончил за него Микали, – вы не сомневаетесь, что я заговорю? Продам вас с потрохами?
– Резиновые дубинки ушли в прошлое вместе с палачами гестапо, – заметил Девиль. – Вам в руку воткнут шприц и вкатят медвежью дозу сакинилхлорина – есть такое очень неприятное вещество, после которого вы только что коньки не отбросите. Ощущение настолько ужасное, что мало кто соглашается на повторную инъекцию. – Девиль мягко улыбнулся. – Я в подобной ситуации запою, как пташка. И Критский любовник тоже.
Далеко в море по волнам пронесся катер на подводных крыльях.
– И что же вы предлагаете? – спросил Микали.
– Пора возвращаться домой, дружище.
– В матушку-Россию? – расхохотался Микали. – Возможно, там действительно ваш дом, старина, но мне там делать нечего. И если уж на то пошло, вам тоже. Вы слишком долго отсутствовали. Вам дадут талон на право посещения закрытого отдела ГУМа, но это все равно не „Гуччи". А когда вы встанете в очередь на Красной площади, чтобы взглянуть на Ленина, вам припомнится Париж, Елисейские поля и запах каштанов после дождя.
– Очень поэтично, но сути не меняет. Моя старенькая бабушка страдала от ревматизма и за сутки предсказывала дождь.
Я могу предчувствовать неприятности с неменьшей точностью. Пора уносить ноги, уж поверьте мне.
– Для вас, возможно, – упрямо насупился Микали. – Но не для меня.
– Но что вы намереваетесь делать? – В голосе Девиля звучало искреннее недоумение. – Я не понимаю.
– Жить одним днем, не загадывая на завтра.
– А когда наступит роковой час и за вами придут?
Свободный кашемировый свитер Микали скрывал пистолет в кобуре. Его правая рука вдруг выскользнула из-за спины, сжимая „вальтер".
– Помните мою „ческу"? То мое лондонское оружие. А вот – местный вариант. Я же говорил – я всегда наготове.
Зазвонил телефон. Микали извинился и направился "в глубь дома. Девиль же присел на балюстраду, глядя на Докос и попивая коньяк. Конечно, Микали прав. Единственный город, где стоит жить – это Париж. Ну, еще Лондон, в хорошую погоду. Москва для него теперь – всего лишь пустой звук. Девиль подумал о русской зиме и невольно вздрогнул. К тому же у него там никого практически нет. Какие-то двоюродные братья. Вот и вся родня. Однако разве у него есть выбор?
Микали с радостным видом вернулся на террасу. В одной руке он держал бокал, в другой – бутылку „Наполеона".
– Все-таки жизнь – удивительная штука, – объявил он, лучась от возбуждения. – Звонил Бруно, Бруно Фишер, мой агент. С ним связался Андре Преви. В субботу – последний вечер фестиваля „Променад". Мэри Шродер должна была исполнять концерт Джона Айленда. Но накануне она, дурочка, играла в теннис и сломала руку.
– И вас просят выступить вместо нее?
– Преви предложил поменять программу. Я сыграю Четвертый концерт Рахманинова. Мы уже исполняли его вместе, так что много репетировать не придется. Итак, посмотрим. Сегодня четверг. Если я успею на вечерний самолет, то завтра прилечу в Лондон. И у меня останется два дня на репетиции.
Девиль никогда не видел Микали таким оживленным.
– Нет, Джон, – запротестовал он. – Возвращаться сейчас в Лондон – самое худшее. Я нюхом чую беду.
– Фестиваль „Променад", – мечтательно протянул Микали. – Самое значительное событие музыкальной жизни Европы. Какого черта – всего мира! Знаете ли вы, что там происходит на закрытии?
– Нет.
– Тогда вы упустили одно из самых впечатляющих событий в жизни. Зал набит битком, ни одного свободного кресла, а на пространстве перед сценой плечом к плечу толпятся молодые ребята, три дня стоявшие в очереди. Представляете, что значит получить приглашение играть в такой вечер?
– Да, – медленно кивнул Девиль. – Представляю.
– Ничего вы не представляете, старина. Абсолютно ничего.
Одним глотком Микали допил коньяк и швырнул бокал с обрыва. Стекло блеснуло на солнце, как кусочек живого огня, и рассыпалось на мельчайшие осколки на камнях внизу.
Кэтрин Рили проснулась и некоторое время не могла припомнить, где находится. Кроме нее, в комнате никого не было. Часы показывали полтретьего дня.
Она надела джинсы и простую белую блузку, сунула ноги в босоножки и отправилась на поиски Микали.
В гостиной его не оказалось. Звук голосов привел ее на террасу, где она увидела его в обществе Девиля.
Джон бросился к Кэтрин навстречу, обнял за талию, чмокнул в щеку.
– Тебе лучше?
– Кажется.
– Жан-Поль, позвольте представить вам свет моей жизни, доктора Кэтрин Рили. Предупреждаю: следите за тем, что говорите, а то она запсихоанализирует вас до смерти.
– Очень приятно, доктор. – Девиль галантно поцеловал даме руку.
Микали, не в силах сдерживаться, сжал ее ладони в своих.
– Я только что разговаривал по телефону с Бруно. Преви хочет, чтобы я заменил Мэри Шродер. С Рахманиновым!
Кэтрин знала, что для Микали „Рахманинов" значил только одно – Четвертый концерт.
– Когда? – спросила она.
– В субботу – в последний день фестиваля.
– Чудесно! – В порыве радости девушка обвила руками шею Микали. – Но суббота уже послезавтра.
– Знаю. Придется улетать из Афин сегодня вечером, чтобы осталось довольно времени на репетиции. Надеюсь, ты не очень возражаешь? В конце концов ты только что прилетела.
– Конечно. – Кэтрин перевела взгляд на француза. – А вы, мсье Девиль? Вы тоже едете?
– Нет, – ответил за него Микали. – Жан-Поль должен вернуться в Париж. Он приехал только затем, чтобы дать мне на подпись кое-какие бумаги. Он отвечает за юридический аспект организации одного фонда, учрежденного бизнесменами из Парижа и Лондона. Цель фонда – помогать особо талантливым молодым музыкантам. Уже куплен большой дом неподалеку от Парижа. Когда его обустройство закончится, мы планируем проводить там мастер-классы.
– Мы? – переспросила Кэтрин.
– Я вызвался помогать бесплатно. Надеюсь, моему примеру последуют и другие известные музыканты.
Прежние страхи показались Кэтрин глупым сном. Она обняла возлюбленного за талию.
– По-моему, великолепная идея!
– Отлично. Хочешь есть? Девушка покачала головой.
– Я предпочла бы подышать свежим воздухом. Если не возражаешь, пойду-ка я лучше прогуляюсь.
– Конечно. Как тебе больше нравится. – Микали снова поцеловал ее. – Увидимся позже.
Он стоял на маленькой веранде у крайнего окна и смотрел ей вслед.
– Блестяще! – заметил Девиль. – Какой прекрасный спектакль. Вы даже меня едва не убедили. Как вам удается такое?
– О, с годами приходит умение, – ответил Микали. – Разве вы сами не замечали? Ложь, криводушие… Практика и еще раз практика, вот и весь секрет. – Музыкант улыбнулся. – А теперь не выпить ли нам?
Жилище Георгиаса и Марии Гика располагалось в небольшой ложбине на горе в окружении соснового леса. Рядом тянулся живописный глубокий овраг и повсюду росли оливы.
Дом представлял собой одноэтажное здание с белыми стенами под красной кирпичной крышей и состоял всего из трех комнат: гостиной и кухни одновременно и двух спален. Полы были каменные, стены покрывала грубая штукатурка, но зато в летнюю жару там всегда стояла прохлада и приятный полумрак.
Когда Морган вышел во двор, старики хозяева сидели на лавочке и грелись на солнце. Мария потрошила рыбу, Георгиас курил трубку.
– Тебе еще рано вставать, – с мягким упреком сказала женщина.
Морган не стал надевать рубашку. Его правое плечо и левая рука были мастерски перевязаны чистой холстиной. Уже давно он не ощущал себя таким старым и измотанным.
– Иди сюда, садись, – Георгиас похлопал по скамейке рядом с собой. – Как себя чувствуешь?
– Через месяц мне исполнится пятьдесят, – ответил Морган, – и я впервые в жизни осознал это.
Мария громко рассмеялась.
– Видишь этого старого черта? Он на четверть века старше тебя и все равно каждую субботу пытается уложить меня в койку.
Георгиас предложил Моргану греческую сигарету и дал прикурить.
– Ночью ты сказал кое-что интересное. Что-то о Микали. Это он стрелял в тебя?
– Он ваш друг? – спросил Морган. Старик плюнул и поднялся со скамейки.
– Подожди здесь. – Он скрылся в доме и скоро вернулся с цейсовским биноклем.
– Откуда он у вас? – удивился Морган.
– Я снял его с нацистского штурмовика, когда был в партизанах на Крите. Пошли, что покажу.
Старик сделал несколько шагов в глубь рощи. Морган последовал за ним. Старик остановился.
– Смотри, – он протянул руку.
Под их ногами посреди соснового леса до самого залива змеился овраг, в конце его возвышалась вилла Микали. Настроив бинокль, Георгиас передал его Моргану.
– Гляди вниз. Видишь террасы – каждый камень туда доставлен на муле. Все там полито потом моих предков. А потом Микали обокрал нас.
Морган внимательно разглядывал древние террасы. Несмотря на растущие на них оливковые деревья, там явно царило запустение. Он перевел взгляд на Георгиаса.
– Вас обокрал Джон Микали?
– Его прадед. Но какая разница? Микали есть Микали. Когда-то мы, семья Гика, были богатыми людьми и пользовались уважением. А теперь…
Морган снова поднес бинокль к глазам. Сад вокруг виллы казался совсем рядом. По дорожке в направлении к пирсу, с которого удил рыбу маленький Ники, шла Кэтрин Рили.
– Господи! – вырвалось у Моргана. Старик взял у него бинокль.
– Ах, да, я уже видел ее. Американка.
– Уже видели? – переспросил Морган.
– Да. Ты ее знаешь?
– Думал, что знаю, – внезапно охрипшим голосом ответил Морган. – Теперь я в этом не уверен. – Прежде чем Георгиас успел его остановить, он развернулся и заковылял вниз по поросшему соснами склону.
Стояла невыносимая жара. Кэт спускалась по крутому склону в сад. Когда она проходила мимо домика Константина, ее облаяла маленькая черная собака. Старая Анна помахала ей из кухни. Кэт добралась до бетонной лестницы с широкими ступенями и увидела Ники, с удочкой в руках.
Моторная лодка отражалась в кристально чистой воде. Мальчишка с улыбкой обернулся, и она взъерошила ему волосы.
– Яссу! – приветствовала его Кэт одним из немногих известных ей греческих слов.
Мальчик, не переставая дружелюбно улыбаться, вытащил леску из воды. Ему исполнилось двенадцать лет, и он больше не ходил в школу. Его мать, вдова, работала в одном из афинских отелей, поэтому Ники временно жил у Константина и его жены. Он помогал старику управляться с лодкой и учился рыбацкому ремеслу. Мальчишка очень привязался к Кэт. В любое время, куда бы она ни направлялась, он неотступно следовал за ней.
Ники вытащил из кармана джинсов замусоленный сверток и предложил Кэт кусочек какой-то турецкой сладости, изготовленной руками его бабки. Как всегда, угощение оказалось настолько приторным, что Кэт даже замутило, но отказаться значило нанести жестокое оскорбление. Девушка отщипнула крошку, положила ее в рот и судорожно проглотила, затем села на бетонную ступеньку, а Ники устроился рядом и достал из кармана рубахи несколько снятых „Поляроидом" фотографий.
– А ты еще не охладел к своей игрушке? – заметила Кэт.
Мальчик по одному передавал ей свои последние снимки. Старый Константин, Анна, Микали на террасе. Она сама, сидящая на корме катера.
– Хорошо? – спросил он.
– Очень.
А затем показал ей фотографию Азы Моргана, сделанную в каюте прошлым вечером.
Она уставилась на снимок, не сразу осознав значение происшедшего.
– Откуда это у тебя? – прошептала она и, вдруг резко повернувшись, схватила паренька за руку. – Когда? Когда он был здесь? – Мальчик непонимающе смотрел на Кэт, тогда она указала рукой на лодку и на фотографию. – Когда?
Лицо Ники прояснилось.
– Вчера вечером. Из Гидры. – Он повернулся и махнул в сторону виллы. – В дом.
– Но этого не может быть. Не может быть. – Пальцы девушки впились в его руку. – Где он?
– Ушел, – ответил мальчик. – Ушел.
Теперь Ники выглядел немного испуганным. Он отодвинулся подальше и собрал свои снимки. Когда он потянул фотографию Моргана из рук Кэт, ее вдруг охватил приступ ярости, и она, с силой оттолкнув мальчика, вскочила и побежала вниз со снимком в руке.
Она бежала по узкой полоске пляжа. На противоположной стороне залива круто поднималась вверх тропинка, теряясь в сосновом лесу. Кэт свернула на нее, не имея ни малейшего понятия о том, куда она может привести ее. В ее голове молотком стучала одна-единственная мысль: Микали солгал ей.
Протоптанная мулами тропинка оказалась слишком крутой и каменистой для ее ног, обутых в легкие сандалии. Но она продолжала тупо карабкаться наверх, не зная пути. Наконец она перебралась через гребень и, очутившись на небольшом плато, обессиленная, тяжело опустилась на бревно. Ее пальцы все еще сжимали фотографию Моргана. Она долго сидела, глядя на снимок, а потом уткнулась лицом в ладони.
Неподалеку раздался шорох. Кэтрин вскинула голову и увидела выходящего из-за деревьев Моргана. На какой-то миг ей показалось, что она сошла с ума.
– Аза? – спросила она. – Это действительно вы?
Он молнией подскочил к ней, опрокинул на бревно и сдавил рукой горло. Она начала задыхаться, не в силах побороть его, и вдруг, как в тумане, увидела склонившегося над ними Георгиаса Гику. Он схватил Моргана за волосы и дернул так сильно, что тот вскричал от боли, отпустил ее и упал навзничь.
Сквозь бинт на его руке начала проступать кровь. Теперь он неподвижно лежал на земле, не сводя с нее взгляда.
– Ты знала с самого начала. Ты ведь предупредила его, верно? Вот почему он ждал меня вчера вечером.
– Что случилось? – бесстрастно спросила Кэтрин, не чувствуя ни боли, ни удивления.
– Да так, пустяк. Он всадил в меня пулю, и я свалился с обрыва в море. Если бы не этот старик и его жена, меня бы сейчас глодали рыбки.
– Значит, он действительно Критянин. Вы не ошиблись.
– Хочешь сказать, что не знала?
Кэтрин снова села на бревно, подняла с земли измятую фотографию и протянула ее Моргану.
– Посмотрите. А потом позвольте объяснить, что связывает меня с Джоном Микали.
Старый Георгиас, едва девушка заговорила, повернулся и растворился среди деревьев. Когда Кэтрин закончила свой рассказ, Морган некоторое время сидел молча. Она заметила, что его лоб покрылся каплями пота.
– Вы мне верите?
Он встал с земли, сел рядом с ней и обнял за плечи.
– Мы с вами – пара идиотов, вот мы кто.
– Ах, Аза Морган, какой вы милый. – Кэтрин склонила голову ему на плечо. Он крепче сжал ее здоровой рукой.
– Я понимаю, как неотразимо действует на вас мое уэльское очарование, но я староват для вас лет на двадцать, так что никаких глупостей. А теперь давайте кое в чем разберемся еще разок. Девиль, вы сказали? Жан-Поль Девиль?
– Верно.
– Держу пари, за его милой внешностью скрывается нечто весьма более интересное.
Моргана била мелкая дрожь, в глазах мелькали бешеные огоньки, лицо стало влажным от пота.
– Что вы намереваетесь теперь делать? – спросила Кэтрин.
– Еще не знаю. В иных обстоятельствах я предпочел бы спуститься вниз и разобраться с ним раз и навсегда, однако в моем нынешнем состоянии я и муху не прихлопну. Хорошо хоть, что я знаю, где эта скотина будет в субботу вечером. На сцене Алберт-Холл.
Она ясно видела, как мучительно терзает его боль.
– Вам следует лечь в постель, Аза.
– Так вы говорите, он уезжает в Афины сегодня вечером и вылетает в Лондон ночным рейсом?
– Точно.
– Вы, конечно, едете с ним. Девушка недоумевающе уставилась на Моргана, сложив руки на коленях.
– Значит, по-вашему, мне следует продолжать делить с ним постель, словно бы ничего не произошло? И оставаться рядом до того момента, пока вы не придете и не возьмете его тепленьким? – Она встала во весь рост. Ее лицо ровным счетом ничего не выражало. – Наверное, мне следовало бы испытывать к вам жалость, Аза, но – не могу. Вы такой же одержимый, как и он. Оба вы друг друга стоите.
Кэтрин повернулась и пошла прочь. Когда Морган попробовал встать, то обнаружил, что ноги не слушаются его.
– Кэт, ради Бога! – выкрикнул он хрипло.
– Какое отношение имеет Бог ко всему этому, Аза? – бросила она, не оборачиваясь, и скрылась среди сосен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23