– А вы так не считали? – спросил Ломакс.Китрос позволил себе слегка улыбнуться.– Мне казалось это маловероятным, учитывая ваши прежние подвиги на наших островах.– Вот еще одна вещь, за которую надо поблагодарить Янни, – проговорила Катина.Китрос кивнул.– Хороший мальчик. Жаль только, что нет никого, кто мог бы дать ему образование.– Думаю, что это дело можно уладить, – сказал Ломакс.Снаружи сквозь шум дождя послышался выстрел, и с террасы вошел Алексиас.– Он в саду, – прохрипел он.Китрос, расстегнув кобуру, достал пистолет.– Будет лучше, если вы останетесь здесь.Он подошел к окну, и Ломакс последовал за ним. Снаружи хлестал дождь, его струи были видны в свете террасы, а дальше, за кустами, было совсем темно.Раздался еще один револьверный выстрел, а за ним сухое угрожающее тарахтенье автоматной очереди.– Ставро! – закричал Китрос и кинулся через террасу в сад.Постепенно сквозь шум дождя стали слышны смутные голоса и лай собак. Катина тронула Ломакса за руку и указала на окно. В темноте по другую сторону дороги с горы к вилле спускались люди, и их фонари казались глазами в ночи.В саду все было тихо, и, подчиняясь внезапному импульсу, Ломакс пересек террасу, держась за плечо, и бросился к кустам. Согнувшись, он спрятался за кусты, а дождь беспрестанно поливал его. Тут же рядом появилась Катина.– Но это безумие, – запротестовала она.Не отвечая, он кинулся между оливковыми деревьями, а на склоне голоса становились все громче и все более угрожающими.Китрос вышел из-за дерева и присоединился к ним. Прежде чем он успел заговорить, на другой стороне сада послышалось движение и снова затарахтел автомат. Было непонятно, куда стрелял Ставро, но вот из кустов выбежал Ван Хорн, закрывая левой рукой лицо.Он остановился у дерева и смотрел на них, тяжело дыша, от его дыхания во влажном воздухе поднимался пар. В желтом свете ламп его кожа походила на пергамент, и он выглядел старым, усталым и полностью разбитым.Повернувшись, он заковылял по дорожке к главным воротам. Когда он дошел до них, толпа, уже спустившись со склона горы, запрудила дорогу.Ломакс и Катина застыли на месте, к ним сзади подошел Алексиас, и тут же воцарилось странное молчание. Похоже, люди за воротами поняли, что произошло нечто из ряда вон выходящее.Из-за деревьев появился Ставро и замер в ожидании, направив ствол автомата на ворота. Китрос сделал ему знак и вышел вперед. Потом остановился, слегка расставив ноги и держа пистолет у правого бедра.– Бросьте оружие, мистер Ван Хорн, – скомандовал он. – Пусть больше никто не пострадает в этом деле.Ван Хорн начал медленно поднимать револьвер, давя пальцем на пусковой крючок. И в тот же момент Китрос, выбросив руку вперед, выстрелил. Пуля отбросила Ван Хорна к воротам, и толпа стала быстро разбегаться в разные стороны.Чтобы удержаться на ногах, он схватился левой рукой за чугунную решетку ворот. Потом очень медленно вновь поднял пистолет, и Китрос дважды выстрелил в него.Раздался ужасный крик толпы, и Ван Хорн сполз на землю, схватившись обеими руками за живот, и жизненные силы стали покидать его.Он посмотрел вверх, когда вперед вышел Ломакс и попытался что-то сказать. Но тут же начал задыхаться, и кровь хлынула изо рта мощной струёй.А за воротами под дождем тихо стояла толпа, все еще не понимая, что происходит, и явно ожидающая объяснений. К Ломак-су подошел Алексиас, он выглядел старым и усталым, будто сразу жизнь стала слишком тяжелой для него. Он пытался найти слова, но никак не мог и наконец двинулся к воротам.Китрос отпер их, и Алексиас, выйдя наружу, начал говорить с людьми, а Китрос опустился на одно колено у тела Ван Хорна.Секунду спустя он поднял голову:– Здесь нет вашей вины, мистер Ломакс. Этот человек хотел умереть. Он заставил меня застрелить его.Ломакс стоял рядом, сжимая рукой раненое плечо и чувствуя, как кровь сочится между пальцами, и вдруг фонарь над воротами стал принимать какие-то ненормально большие размеры. Он повернулся и направился по дорожке к вилле.Входная дверь была распахнута в ночь, и он прошел через холл, а потом по побеленному коридору в большую стеклянную комнату, где располагалась коллекция керамики Ван Хорна.Шкафы с экспонатами, казалось, висели в ночи вокруг красно-черной амфоры, которая, словно невесомая, плавала в темноте.Он глядел на нее, и внутри вскипала волна слепой, беспричинной злобы. Он кинулся вперед и толкнул ее своей здоровой рукой, амфора рухнула и разбилась на тысячи кусочков, разлетевшихся по полу. Потом неожиданно для самого себя он разрыдался, и ночь надвинулась на него.Он вышел на балкон, возле него оказалась Катина, и он, задыхаясь, проговорил:– Пыль и пепел, Катина. Пыль и пепел.– Я знаю, Хью, – просто ответила она.Стоя у перил, он смотрел на всю эту красоту. Дождь прошел, от земли поднималась свежесть, и он был жив.Немного погодя он обнял ее здоровой рукой за плечи и они вернулись в дом.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14