В конце концов каждый думает, что его бог будет разговаривать на
языке своих обожателей. А здесь был бог и спаситель: тот, кого они ждали
сотни лет, и говорил он на языке богов не лучше новорожденного младенца.
К счастью, вуфеа были рациональны как и всякие человеческие существа.
Их верховный жрец и его дочь Авина, высказали предположение, что когда
Вувизо, бог вуфеа, превратился в камень, он находился под чарами Вурутаны,
Великого Пожирателя. Вувизо забыл свой язык, но он его быстро вспомнит.
Авина стала главным помощником и инструктором. Почти все время она
была рядом с ним и, поскольку любила поболтать даже с богом, который
приводил ее в содрогание, учила его довольно быстро. Она была умна -
иногда казалось, что она даже умнее его - и она придумывала множество
способов ускорить его обучение.
Она обладала также чувством юмора, и однажды, когда Улисс, наконец,
понял один из ее каламбуров, дала понять, что он продвигается быстро. Он
был так доволен собой и ею, что почти поцеловал ее. Но потом схватил себя,
как положено, за загривок и швырнул обратно. Он слишком возлюбил этих
нежных, изящных созданий. И сделал это непреднамеренно. Тем не менее, она
стала точкой фокуса, островком в неизвестном мире и изменчивом море. И
потом с ней было приятно. Когда она ушла, он почувствовал необычайное
волнение и тревогу, словно лава за стальной дверью.
С того времени как он понял ее первый каламбур, он принялся
знакомиться с бытом деревни и ее окрестностями на несколько миль в округе.
Ему всегда сопутствовали вождь и дюжина молодых воинов. Они отходили на
некоторое расстояние от деревни в любом направлении и там его
останавливали. Он хотел идти дальше, но в то время понимал, что еще не
способен противиться своим провожатым, которые, в сущности, были его
тюремщиками.
К северу и западу лежала страна высоких покатых холмов, озер,
небольших речек и множества ручейков как вокруг Сиракуз. На востоке, за
несколькими милями холмов располагался гигантский лес вечнозеленых
растений. К югу на две мили страна была изрезана холмами, а потом
начиналась обширная равнина. Она бежала вдаль насколько хватало глаз с
вершины холма, почти восьмисот футов высотой. Только где-то на горизонте
виднелась темная полоска, которая, по его мнению, была цепью гор. Потом,
во второе путешествие, он решил, что это гряда облаков. А в третье
путешествие он вообще не мог сказать, что это такое.
Он спросил об увиденном Авину и та, странно взглянув на него,
ответила:
- В_у_р_у_т_а_н_а_! - она произнесла это так, словно понимала, почему
он спрашивает.
Вурутана, как узнал потом Улисс, означал Великого Пожирателя. Он
значил что-то еще, но пока Улисс плохо знал язык, чтобы уловить все
основные нюансы и тонкости.
Согласно Авине на севере и востоке располагались другие деревни
вуфеа. Их враги, которые называли себя вагарондит, жили к северу и
востоку. В этой деревне было человек двести, а вообще вуфеа населяло около
трех тысяч.
У вагарондит существовал свой язык, отличный от вуфеа, но обе группы
для общения пользовались третьим, общим языком, который они называли
а_у_р_а_т_а_.
Вуфеа не только не изготовляли металл, но даже о нем и не слышали.
Нож Поющего Медведя был первой сталью, которую они видели.
Более того, они ничего не знали о луках и стрелах. А этого он не
понимал. Они могли не знать металла, потому что его не было в округе. Но
даже у людей каменного века существовали луки и стрелы. Правда, потом он
вспомнил об аборигенах Австралии, которые были так технически отсталы, что
даже не имели никакого представления о принципах дугообразования. Им они
были просто ни к чему. Они были достаточно развиты, но лука не изобрели. И
потом, существовали американские индейцы, которые делали колеса к игрушкам
своих детей и, тем не менее, не использовали этого принципа для создания
тележек вагонов и карет.
В своих путешествиях, особенно на восток, он постоянно искал
подходящее дерево и, найдя одно, напоминающее тис, велел воинам нарубить
каменными топорами веток и отнести их домой. Там он достал необходимые
жилы и перья и после некоторых неудачных экспериментов изготовил луки и
стрелы.
Вуфеа были удивлены, но, взяв луки, быстро с ними освоились. Немного
попрактиковавшись с соломенными чучелами, которые он соорудил, они
выпустили вагарондитского пленника, проводили за поля и велели
приготовиться к смерти.
Улисс не препятствовал, так как не знал, как далеко он мог
пользоваться своим авторитетом. Он понимал только, что является своего
рода богом. Это сказали ему вуфеа, но даже и без этого он догадался бы по
их отношению. Он даже принял участие в некоторых церемониях, проходивших в
еще не до конца отстроенном зале. А вот что за бог и какова его сила он не
знал. Все покажет время. У него не было причин да и особого желания
вступаться за вагарондита. Но он не мог и остаться рядом, пока молодые
бойцы пробовали на енотолицем свое искусство.
Вначале казалось - некоторые вуфеа возмутились. Они угрюмо
поглядывали в его сторону, в их рядах слышался ропот. Но никто открыто
против него не выступал, а когда верховный жрец Аузира, отец Авины,
обрушился на них, потрясая жезлом со змеей и большой птичьей головой,
гремя камнями в тыкве, он на них быстро нагнал страху. Смысл его речи был
в том, что они теперь находились под новым режимом. Их мысли, каким быть
богу, совсем не обязательно должны совпадать с его собственным мнением. И
если они сейчас не образумятся, то одним мановением божественной руки
превратятся в камень. Повторив тем самым обратную процедуру, благодаря
которой каменный бог проснулся, обрел плоть и вновь пошел рядом с ними.
Так в первый раз Поющий Медведь получил намек на то, что случилось с
ним на самом деле. Позже он расспросил Анину, повернув вопросы так, чтобы
она не догадалась, как глубоко было его невежество. Она чуть улыбнулась,
взглянув на него уголком своего большого раскосого глаза. Может быть она
смекнула, что он не знал, что случилось. Но если она оказалась достаточно
умна, чтобы понять это, то она также была достаточно умна, чтобы держать
свой язык за зубами.
Он был камнем. Его нашли на дне озера, которое обмелело после
гигантского землетрясения. Он примерз к гигантскому креслу, и его локти
покоились на обломке камня. Он сидел в каменном кресле, чуть подавшись
вперед. Он был так тяжел, что потребовались усилия всех самцов двух
деревень, чтобы выудить его из хляби и перетащить на катках в деревню. Там
его водрузили на гранитный трон, который был подготовлен задолго до этого
многими поколениями.
Улисс Поющий Медведь спросил ее о троне. Кто создавал его? Он не
видел никаких намеков на то, что вуфеа могли резать камень.
Трон был найден в руинах великого города Древних. Она очень туманно
упомянула о самих Древних и нахождении их города. Где-то на юге.
Давным-давно, двенадцать поколений назад. Вуфеа жили на много переходов
южнее. Там была степь с тысячами бродящих по ней животных. Потом на месте
деревень и древнего города появился Вурутана, и вуфеа вынуждены были
бежать на север, спасаясь от тени Вурутаны. Им пришлось бы передвинуться
на север в следующем поколении вновь, если бы в Вувизо не ударила молния,
он перестал быть камнем и вновь не обрел плоть.
Оказалось, что молния ударила в него во время бури, которая
разразилась, когда напали вагарондит. Из-за нее и загорелся замок. А
остальные пожары были на совести вагарондит.

Этой ночью Улисс вышел наружу из своих новых покоев в замке. Он
взглянул на небо и подивился, что находится на земле. Но как он мог
оказаться где-то еще? А если он на Земле, то какой же сейчас год?
Звезды складывались в непривычные созвездия, а луна казалась больше,
словно стала ближе к Земле. Это было уже не голое серебристое тело,
которое он знал в 1985. Она была голубой и зеленой с клубящимися белыми
массами облаков. Собственно, Луна больше всего напоминала Землю, видимую
со спутника. Если это была Луна, то она просто оземлянилась. Скалы дали ей
воздух, образовали твердь, снабдили водой. В прошлом не раз появлялись
статьи о возможности землянизации, но начать подобную работу можно было не
раньше, чем через несколько столетий.
Если исходить из этого и из того, что он жив, то с 1985 года миновали
целые века, а может быть и миллионы лет.
К тому же должно пройти не меньше миллиона лет, пока гуманоидная
цивилизация разовьется из домашних животных. Внешность сиамских котов
могла быть просто обманчива. Вполне возможно, что у них был какой-то иной
предок. Животные его времени казались слишком специализированными, их
эволюция зашла в тупик. Двуногие вуфеа могли развиться, например, из
енотов. У них было много общего; Но человекоподобное существо из кисок его
времени?
Может, кошкообразные вуфеа и енотообразные - да в добавок
кошкообразные вагарондит - произошли от енотов или даже приматов, лемуров,
к примеру. Но что-то не верилось. Скорее, вряд ли. И почему тогда
сохранились хвосты? Для чего они служили он не знал. Эволюция уничтожила
хвосты высших обезьян. Почему же она оставила их этим созданиям?
Да и не существовало другой животной жизни для сравнения. Были
лошади, уменьшенные копии чистокровных рысаков его времени, обитавшие на
равнинах к югу от их деревни. Некоторые виды или породы жили в лесу. Они
служили пищей вуфеа, которым еще не приходило в голову оседлать их и
проехаться верхом. Лошади существенно не изменились. Но существовало
животное с изящной мордочкой, жирафоподобной шеей и питающееся листьями
деревьев. Он мог бы поклясться, что животное произошло от лошади.
Иногда встречалась белка-летяга, правда, не планирующий зверек его
дней; у этой были мышеподобные крылья и летала она в точности, как летучая
мышь. Но она была грызуном и произошла от белки-летяги.
Встречалась еще птица, двенадцати футов ростом, на очень толстых
ногах, которая казалась просто поразительной, будто ее предком служил
маленький юго-западный роадраннер (птица из семейства кукушек, обитающая
на территории США).
И существовала еще масса других животных, которые получились за много
миллионов лет эволюции из видов, которые он знал когда-то.
Авина расспрашивала о его жизни до того, как он превратился в камень.
Он подумал, что лучше рассказать немного, прежде чем окажется, что она
сама догадается, какой была его жизнь на самом деле. Она рассказала
несколько религиозных преданий о Вувизо. Иначе говоря, он был одним из
древнейших богов, единственным, пережившим ужаснейшую битву между ними и
Вурутаной, Великим Пожирателем. Вурутана победил и остальные боги были
уничтожены. Все, за исключением Вувизо. Он бежал, но чтобы обмануть врага,
который начал его преследовать, превратился в камень. Вурутана оказался
бессилен помешать Вувизо, но он схватил бога и похоронил его под горой,
где никто не мог его отыскать. Потом Вурутана начал разрастаться, чтобы
захватить всю Землю.
Между тем, Вувизо лежал в сердце горы, бесчувственный и неподвижный.
И Вурутана был доволен. Но даже Вурутана не был сильнее величайшего из
богов - Времени. Время размыло скалу, и потом река унесла Каменного Бога в
каньон и похоронила на дне глубокого озера. Ну, а землетрясение потом
опрокинуло озеро, слило воду, и вуфеа нашли Каменного Бога, как было
предсказано заранее. И вуфеа ждали много поколений, ждали удара молнии,
которая вернула бы его к жизни. И, наконец, в час величайшей для вуфеа
опасности, о которой рассказывалось прежде, землю накрыла буря, и удар
молнии освободил Вувизо от каменного плена.
Улисс Поющий Медведь не сомневался, что в этом мифе была доля правды.
В 1985 году - сколько же прошло времени - он был биофизиком,
работающим над проектом Ниоби. Он оказался на полпути к получению
докторского диплома в соседнем Сиракузском университете. Целью проекта
было создание "замораживателя материи", как говорилось служащим проекта.
Механизм должен был останавливать на неопределенное время любое движение
атомов в каком-либо объеме материи. Молекулы, атомы и частицы, которые
составляют атомы - протоны, нейтроны и т.д, - должны были прекратить
всякое движение. Бактерии, подвергнутые воздействию сложного облучения
"замораживателя материи", стали бы микроскопическими статуями. Они были бы
словно сделанные из камня, но удивительного камня. Ничто - ни кислоты, ни
взрывы, ни атомная радиация, ни сильный нагрев не могли бы его разрушить.
Механизм давал две взаимно противоположные возможности: "лучи жизни"
и "лучи смерти", если выражаться привычными терминами. Но пока он был
далек от практического применения, потому что для самого короткого
действия требовалась гигантская энергия. И потом не было даже теории, как
сделать "окаменелую" материю нормальной.
Замораживали бактерию, амебу, земляного червя, крысу. Утром, когда
Улисс впал в свой долгий сон, он работал над экспериментом, в котором
облучали лабораторную морскую свинку. Если бы эксперимент удался, в
следующий раз заморозили бы пони.
Все шло как прежде. Улисс сидел за своим столом, готовый в любую
минуту вскочить и помчаться через комнату к пульту управления, за которым
следил. Подали энергию, и включился "замораживатель материи". Через стол
он видел пульт, на котором были расположены индикаторы мощности, датчики,
измерители и другие приборы.
Вдруг стрелка главного индикатора мощности качнулась к красной черте.
Операторы вскрикнули, один вскочил. Улисс заметил только, как стрелка
зашкалила. И это все, что он помнил. А потом он открыл глаза в горящем
замке.
Можно было очень просто описать в общих чертах, что случилось. Что-то
пошатнулось в сложном механизме, аппарат взорвался или дал тонкий
концентрированный луч, который казался теоретически невозможным. И его,
Улисс Поющего Медведя, задело. "Замороженный". Спаслись ли остальные или
тоже превратились в камень, он не знал. И никогда не узнает.
А пока он стоял как статуя, сделанная из самого прочного в мире
материала. Проходили века. Он остался бы точно таким же, даже если бы
Солнце взорвалось, разнесло Землю и послало его мотаться среди гигантских
осколков через космос к далеким звездам. Во всяком случае, он понял одно -
произошло невероятное, его перебросило на миллионы, может быть, триллионы
триллионов лет, за которые умерла одна галактика и сформировалась другая.
Или когда вся материя в окружающем пространстве сжалась до размеров
обыкновенного первозданного атома и взорвалась вновь, а его вышвырнуло
обратно со скоростью половины скорости света и потом облекло в форму новой
материи, возможно даже атомов планеты. Возможно, он оказался внутри новой
звезды и его выбросило невообразимо быстрым извержением в космос,
захватило гравитационным полем планеты, всосало внутрь, обожгло тоннами
воздуха при падении и вогнало глубоко в землю. А потом он лежал, пока
новые первозданные океаны воды превращались в соленую материю. А
континенты трескались, раскалывались и уплывали друг от друга, дрейфуя по
лику планеты. И его поднимало с формированием новых горных гряд,
выбрасывало землетрясениями, швыряло вулканами, обнажало ветровой эрозией.
И после неисчислимых горений и выбросов он, наконец, оказался в руках
вуфеа. И они поставили его на гранитный трон. И потом, то ли благодаря
удару молнии, то ли ее сочетанию с естественным концом действия
"замораживателя материи", но он в мгновение ока стал из каменного живым. И
так быстро, что его сердце, прерванное в ударе бог знает сколько веков,
продолжало отстукивать систолы и диастолы, даже не представляя, что его
заморозили и остановили на тысячелетия.
Воображение, на его взгляд, было живым и содержало какую-то долю
истины, но он не верил, что оказался в новом мире. Он считал, что
находится все-таки на Земле - неважно, как это произошло. Слишком много
совпадений у планеты: была та же луна, что он помнил, а лошади, кролики и
большинство насекомых ничуть не отличались от его прошлого.
Для шока достаточно родиться в камне.
1 2 3 4 5