Все-таки это казино, и мне не хотелось, чтобы Мичима неправильно меня понял. За углом, на Денг, есть боковой вход в “Манхэттен Лаундж”. Все равно пришлось бы идти туда, чтобы выпить что-нибудь с Ченг, поэтому не помешает взглянуть на атмосферу там.
Завернув за угол, я спросила себя, кто такой Манхэттен, именем которого назвали бар, и какое отношение он имеет к Нью-Йорку. Все эти загадочные старинные имена сбивают с толку.
На Денг движение не было интенсивным, и я спокойно шла к дверям бара сквозь легкий туман звездной пыли. Дверь открылась, и когда я вошла внутрь, на меня обрушился поток музыки, света и дыма, совершенно не поглощаемый полем, видимо, в целях своеобразной рекламы. Ворвавшийся ветер разметал дым и заглушил музыку.
Звучала медленная и ритмичная мелодия. Переступив порог зала, я поняла почему. Шоу было в полном разгаре: в конусе белого света, в центре комнаты между полом и потолком, зависли в состоянии невесомости обнаженные мужчина и женщина. Последняя неторопливо и проникновенно ласкала мужчину, который изо всех сил пытался согнать с себя скуку.
Примерно половина присутствующих внимательно следили за ними, в то время как другая половина занималась своими делами. Я была солидарна со второй, тщетно пытаясь понять, что занимательного в том, чтобы смотреть, как другие люди занимаются любовью. Даже в невесомости в этом мало разнообразия, и все мне уже было знакомо. Черт возьми, я сама этим занималась, хотя и не в невесомости, и давненько, до переезда на Хуарес.
У меня никогда не было достаточно серьезных мужчин, чтобы они могли последовать за мной прочь из Трэпа, а в Уэст-Сайде я не нашла того, кто был мне нужен. Может быть, я слишком привередлива. Каждый раз, когда расставалась с очередным мужчиной, я не стремилась искать ему замену. Мои шансы встретить кого-нибудь стоящего здесь, в этих трущобах, были сведены к нулю, и, тем не менее, я не пыталась их увеличить. Мне даже не везло и на случайные знакомства.
Не было необходимости смотреть эротическое шоу, чтобы напоминать себе об этом. Да и вообще, зрелища подобного рода не являются для меня развлечениями. А вот Ченг оно непременно придется по вкусу.
Бар был просторный и богато отделанный. Я думаю, что выстроенные вдоль стены старинные стеклянные бутылки были лишь украшением, если не так, то запасы спиртного здесь безграничны.
За стойкой стоял мужчина в белом фартуке, напоминавший персонажа из плохого видеофильма, и протирал бокал белым полотенцем – еще одна необходимая деталь обстановки бара.
Людей было мало. Большинство клиентов сидело в зале за столиками. Это как-то не вязалось с тем, что я слышала в такси, но, черт побери, еще только начало вечера.
Голубые и зеленые лучи прожекторов медленно перемещались по залу. Дым поднимался не только над столиками клиентов, но шел также и от горелки в конце бара, около дверей. Это создавало некоторый эффект и служило источником запаха. Но мне казалось, что в воздухе я ощущаю запах гашиша и чего-то синтетического. Наверное, психоактиванты приносили с собой сами клиенты, потому что в таких заведениях бесплатно ничем не угощают.
Местечко не совсем уютное, но терпимое. Я направилась через зал к стойке бара, но не стала садиться там, потому что у меня оставалось несколько минут. Женщина по-прежнему продолжала свое занятие, а скучающий вид мужчины теперь еще больше бросался в глаза.
За моей спиной послышался щелчок и окрик:
– Эй! Тебе нельзя входить сюда!
Я оглянулась и увидела в дверях робота-наблюдателя, а за стойкой – человека со старым глушителем в руках.
– Катись отсюда к черту! – сказал служащий бара. – Это частная собственность, и мы не позволим, чтобы наши клиенты подвергались нападкам со стороны машин.
Робот помедлил, не сводя с меня глаз.
– Выйди! Или я подпалю твои провода! – пригрозил человек.
Робот скрылся за дверью, и я улыбнулась. Я вовсе не рассчитывала на такой выход из ситуации, но побочный эффект был неплохой. Не теряя ни минуты, я прошла дальше, в холл гостиницы.
Я знала, что робот попытается поймать меня на выходе, но, интересно, откуда, он думает, я выйду? Есть ли у Мичимы еще роботы, чтобы перекрыть все выходы? Не похоже. У него было гораздо больше денег, чем у меня. Но он только частный детектив, а не владелец казино, поэтому не может запрудить все небо флоутэрами, если, конечно, не случилось ничего серьезного. И даже тогда, если, разумеется, он не сошел с ума, он не смог бы из-за меня тратить деньги на такое количество роботов: я этого не стою. Значит, волноваться нужно об одном-двух выходах – не больше. Перекрыты могут быть главный и черный входы, а также тот, в который я входила. Если бы я воспользовалась служебным входом, хотя он находится в Трэп Андер, по крайней мере, на уровень ниже, то и дураку стало бы ясно, что я хочу отделаться от кого-нибудь.
Я пожала плечами. Пытаться обмануть машину, если не знаешь ее программу, бесполезно. Мне просто нужно попробовать где-нибудь проскочить наугад и надеяться,что повезет. Я направилась к дверям, где шла отгрузка шаттлов в порт. Протиснувшись между стеной и одним из ожидавших шаттлов, я очутилась на улице и запутанной дорогой пошла к Коммерческому Банку, стараясь не сводить глаз с движения по небу.
После продолжительного блуждания в толпе, ровно в 17-00 я очутилась на пересечении Третьей и Кай. Робота-наблюдателя нигде не было видно.
Через секунду Марико Ченг вышла из боковой двери банка. Я взглянула на нее, улыбнулась и сказала:
– Мисс Ченг! Какая приятная неожиданность!
Глава 6
Ченг следила за представлением с каким-то веселым изумлением. По ее лицу в такт музыки пробегали отблески сине-зеленого света.
Она не стала разыгрывать удивления, когда я встретила ее у банка. Мы поздоровались и обменялись вежливыми замечаниями о погоде, а потом я внесла предложение – как старые друзья, совершенно случайно встретившиеся на улице, мы могли бы отметить это событие: пропустить стаканчик-другой. Девушка согласилась, и я назвала “Манхэттен Лаундж” в Нью-Йорке. Вот это, как мне показалось, ее уже немного удивило, но она снова согласилась. И вот мы здесь. Насколько я могу судить, камера скрытого наблюдения еще не успела меня обнаружить среди посетителей этого заведения.
Махнув рукой в сторону артистов, Ченг спросила:
– Неужели стоило тратиться на создание поля нулевой гравитации только ради этого?
Представление носило явно порнографический характер. Это была уже не та пара, которую я видела, когда заходила сюда в первый раз, но делали они то же, что и их предшественники.
– Нет, – ответила я, – спорю на что угодно, это – не поле нулевой гравитации.
Ченг удивленно взглянула на меня.
– Нет? А что же это такое? Что вы об этом думаете?
– Это – голография. И отличного качества, доложу я вам, а эта симпатичная парочка находится на орбите, где-то неподалеку, и сюда ее транслируют при помощи электрического луча. Это гораздо дешевле, чем создавать поле нулевой гравитации на уровне нашей поверхности. Именно поэтому артисты и уходят всегда через верхнее или нижнее поле, когда им нужно привести себя в порядок, и никогда не выходят обратно на сцену через само помещение. Можно с уверенностью сказать, что представление не записано на пленку, потому что артисты иногда реагируют на замечания и пожелания публики. Думаю, это – двухсторонняя связь, но эти двое, точно, на орбите.
Ченг посмотрела на столб белого света, в котором выступали артисты, и, махнув в их сторону рукой, согласилась:
– Вы правы. Это, действительно, качественная работа. Посмотрите, виден каждый волосок.
Я кивнула, не глядя на артистов, потому что наконец-то прибыли заказанные нами напитки.
Однако доставили их необычным путем. В нормальном заведении ваш стакан, поднявшись по полой ножке стола, просто появлялся на его крышке. Здесь же выпивка доставлялась официантами-флоутэрами. Полагаю, это имеет какое-то отношение к старушке Земле, как и медленное обслуживание.
Я сделала глоток из своего бокала. Напиток оказался довольно приятным. Ченг взяла бокал и снова повернулась к сцене.
– Мисс Ченг, – начала я, – я надеялась, что вы мне кое-что расскажете.
– Что? – обернувшись, рассеянно переспросила она. – Ах, да, простите… – и, улыбнувшись, добавила, – слушай, зови меня просто Марико.
Я тоже с улыбкой предложила:
– А ты зови меня просто Хсинг.
Думаю, это ее здорово озадачило, и она посмотрела на меня более внимательно, но ничего не спросила. Я оценила ее деликатность. Мне очень нравится мое имя, но не хочу, чтобы меня называли им равнодушные ко мне люди, и не люблю говорить на эту тему. Это просто одна из моих причуд. У меня их полно, спросите кого угодно у Луи.
Там все зовут меня Хсинг. Именно поэтому мне нравится заведение Луи, где не задают лишних вопросов и не обсуждают ничьих причуд.
– Хсинг, – повторила Ченг. – Ну, что ж, хорошо.
В ее голосе прозвучала нотка враждебности, но я по-прежнему не хотела, чтобы она называла меня как-то иначе.
Я улыбнулась.
– Я надеялась, Марико, что ты могла бы рассказать о компании “Уэстуолл Редивелопмент” все, что знаешь.
Девушка пристально посмотрела мне в глаза.
Я попыталась придать своему лицу искреннее и безобидное выражение. Надеюсь, что на самом деле я вовсе не такая, но иногда необходимо выглядеть именно так. Удовлетворившись результатами своего осмотра, Ченг обвела взглядом соседние столики.
Для нашей встречи я выбрала укромный уголок. Единственным свидетелем в пределах естественной слышимости был старик, у которого на шее висел древний видеоплейер, судя по наушникам и очкам, заменявшим ему экран. Слушать он собирался явно не нас. Старик сидел, откинувшись на спинку стула, и по выражению его лица было видно, что он смотрел какой-нибудь классический триллер о битвах с монстрами, представляя себя на месте главного героя. Видно было, как его руки иногда нервно подергивались. Конечно, он мог и притворяться, но, в таком случае, он – отличный актер. Сколько угодно машин, роботов и киборгов могут подслушивать разговор и в любом другом месте.
Ченг, очевидно, решила, что наше место вполне можно считать уединенным. Она повернулась и снова посмотрела на меня.
– Вы не знаете, кто они такие? – спросила она.
– Нет, – я пожала плечами, – они неплохо поработали, чтобы об их компании было известно как можно меньше.
Девушка задумчиво кивнула.
– Я и сама не так уж много знаю. Но я оформляла эту сделку для нашего банка, поэтому мне пришлось разговаривать с ними. Думаю, тебе никогда не доводилось покупать недвижимость?
Нет, не доводилось. Когда-то моей семье принадлежал участок земли к северу от Трэпа. Но за неуплату налогов город забрал его и выставил на продажу, однако покупателя не нашлось. Поэтому мой брат до сих пор живет там, когда не работает.
Я тоже могу иногда погостить там. Мне самой никогда не приходилось приобретать недвижимость, поэтому я отрицательно покачала головой.
– Так вот, по закону землю могут покупать только люди. Никаких машин или синтетических организмов. Если покупатель – корпорация, то от ее имени должен выступать служащий-человек. Ни компьютерная программа, ни машины, ни генетические роботы, ни высокоразвитая флора или фауна – только человек. Конечно, это может быть и киборг – нам все равно: рожден ли он женщиной естественным путем или смонтирован на кибернетическом уровне. Это должен быть человек в юридическом смысле.
Я кивнула. Мне все это было хорошо известно, но я не перебивала Ченг.
– Понимаешь, обычно это несложная работа. Мы готовим документы при помощи специальной компьютерной программы, а затем покупатель лично приходит к нам в офис, чтобы заверить их и взять копию себе, а мы заодно проверяем, человек ли это. Видишь, все предельно просто.
Девушка замолчала. Я снова кивнула, давая понять, что внимательно слушаю.
– Все предельно просто, – повторила она. – Все, кроме того, что именно с этим предприятием все было совсем иначе. Их компьютеры вели переговоры и подготовили все документы, но это не проблема, у нас такое случалось и раньше. Мы сообщили им, что для принятия окончательной договоренности им необходимо прислать к нам своего представителя – человека. Вот тут-то все и началось. У меня было такое чувство, как будто мы потребовали, как минимум, долевого участия в прибыли, а не исполнения простой формальности. “Мы представляем человека, – прибавил их компьютер, – почему мы не можем прислать флоутэра?” Мне пришлось заявить, что таковы условия банка. Если компания желает приобрести участок, необходимо прислать нам человека для заключения сделки, в противном случае сделка не состоится. Не подумай, это не повлияло бы на доходы и платежеспособность нашего банка – сделка была далеко не самой крупной.
При воспоминании об этом Ченг покачала головой.
– Так что же случилось дальше? Появился их человек?
– Ну, ты же видела документы? Да, конечно, появился человек с гладко причесанными блестящими волосами и усыпанным проводками лицом. Городской компьютер идентифицировал его как Пола Орчида. Как мне кажется, он высокого мнения о себе, но если у него и были деньги, чтобы купить эту свалку мусора на Уэст Денге, то выиграл он их в каком-нибудь третьесортном казино (в приличное заведение его бы даже не впустили), а заработать столько он точно не смог бы. Я тогда решила, что он лишь посредник настоящего покупателя. Так или иначе, это не мое дело, главное для меня то, что он – человек и служит в “Уэстуолл Редивелопмент”.
– Это подтвердилось?
– Забавно, что ты спрашиваешь об этом, но мы тоже решили его проверить. Обычно мы не интересуемся подобными вещами. Мы берем с покупателя слово, что он именно тот, за кого себя выдает. Но на этот раз я затребовала полную информацию о его прошлом: ведь у нас возник такой бурный спор с их компьютером, и я решила проверить.
Она замолчала и пристально посмотрела мне в глаза, а я попыталась изобразить на лице невинную заинтересованность.
– Хсинг, говорю тебе, этот Орчид – настоящий мерзавец и жулик. Начну с того, что он появился на Эпиметее нелегально: сбежал с Прометея после того, как был выпущен на поруки из зала суда. Странно это потому, что обвинение было пустяшное: что-то вроде “словесного оскорбления и угрозы физической расправой”. Высылать за это его бы не стали. В течение трех лет власти держали его в черном списке, а затем он исчез, как будто стал невидимкой, информация о нем из банка данных о населении тоже исчезла. Около полутора лет о нем не было известий, пока месяц назад он вновь не появился, но уже в качестве вицепрезидента “Уэстуолл Редивелопмент”. Черт возьми, вот это и самое неслыханное во всей этой истории – он, действительно, является вице-президентом. Никаких сомнений, все подтверждено документально: этот кусок дерьма – третий управляющий “Уэстуолл Редивелопмент”.
Девушка передернула плечами от отвращения.
– Ты можешь это объяснить?
– Нет, – честно призналась я. – А ты можешь? Ты интересовалась этим делом дальше?
– Черт возьми, ну конечно, нет!
Ченг выпрямилась на стуле. В ее волосах заиграли отблески зеленого света.
– Это не мое дело. Я отдала ему документы и помахала на прощание ручкой, а потом внесла в компьютер информацию о том, что имела личный контакт с “Уэстуолл Редивелопмент” и не хочу обслуживать их, если они снова решат воспользоваться услугами нашего банка. Я хочу сказать, что где-то в компьютерной программе сидит вирус, но это не моя программа, да и я – не детектив.
– А вот я – детектив, верно?
Улыбнувшись, я покачала головой.
– Извини, Марико, мне очень жаль, но я знаю об “Уэстуолл Редивелопмент” не больше, чем ты. Во всяком случае, пока. Я еще только начала это дело.
Я откинулась на спинку стула.
– Ты мне очень помогла, спасибо большое. Теперь я знаю, с чего мне начать, ты мне дала зацепку. Если хочешь, могу держать тебя в курсе дела.
Я сделала большой глоток из своего бокала, и вдруг мне в голову пришла мысль.
– А с оплатой проблем не было? Они заплатили за землю, банковские услуги и за право владеть собственностью?
– Ну конечно!
Ченг была явно удивлена тем, что я спросила об этом. Значит, мое предположение оказалось неверным: никто не может таким образом приобрести липовые права владения землей. Итак, я свела свои первоначальные четыре варианта к одному единственному: кто-то, действительно, скупает земли в Уэст-Энде.
Вот только одного я никак не могла понять: зачем? Что такого ценного таит в себе Уэст-Энд?
Неужели этот Орчид и есть тот таинственный покупатель? Да, наверное. Но чтобы узнать причины его нежелания лично зайти в банк, придется изрядно потрудиться.
– А ты спрашивала его, в чем проблема? Почему возникли трудности с личным визитом для совершения сделки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Завернув за угол, я спросила себя, кто такой Манхэттен, именем которого назвали бар, и какое отношение он имеет к Нью-Йорку. Все эти загадочные старинные имена сбивают с толку.
На Денг движение не было интенсивным, и я спокойно шла к дверям бара сквозь легкий туман звездной пыли. Дверь открылась, и когда я вошла внутрь, на меня обрушился поток музыки, света и дыма, совершенно не поглощаемый полем, видимо, в целях своеобразной рекламы. Ворвавшийся ветер разметал дым и заглушил музыку.
Звучала медленная и ритмичная мелодия. Переступив порог зала, я поняла почему. Шоу было в полном разгаре: в конусе белого света, в центре комнаты между полом и потолком, зависли в состоянии невесомости обнаженные мужчина и женщина. Последняя неторопливо и проникновенно ласкала мужчину, который изо всех сил пытался согнать с себя скуку.
Примерно половина присутствующих внимательно следили за ними, в то время как другая половина занималась своими делами. Я была солидарна со второй, тщетно пытаясь понять, что занимательного в том, чтобы смотреть, как другие люди занимаются любовью. Даже в невесомости в этом мало разнообразия, и все мне уже было знакомо. Черт возьми, я сама этим занималась, хотя и не в невесомости, и давненько, до переезда на Хуарес.
У меня никогда не было достаточно серьезных мужчин, чтобы они могли последовать за мной прочь из Трэпа, а в Уэст-Сайде я не нашла того, кто был мне нужен. Может быть, я слишком привередлива. Каждый раз, когда расставалась с очередным мужчиной, я не стремилась искать ему замену. Мои шансы встретить кого-нибудь стоящего здесь, в этих трущобах, были сведены к нулю, и, тем не менее, я не пыталась их увеличить. Мне даже не везло и на случайные знакомства.
Не было необходимости смотреть эротическое шоу, чтобы напоминать себе об этом. Да и вообще, зрелища подобного рода не являются для меня развлечениями. А вот Ченг оно непременно придется по вкусу.
Бар был просторный и богато отделанный. Я думаю, что выстроенные вдоль стены старинные стеклянные бутылки были лишь украшением, если не так, то запасы спиртного здесь безграничны.
За стойкой стоял мужчина в белом фартуке, напоминавший персонажа из плохого видеофильма, и протирал бокал белым полотенцем – еще одна необходимая деталь обстановки бара.
Людей было мало. Большинство клиентов сидело в зале за столиками. Это как-то не вязалось с тем, что я слышала в такси, но, черт побери, еще только начало вечера.
Голубые и зеленые лучи прожекторов медленно перемещались по залу. Дым поднимался не только над столиками клиентов, но шел также и от горелки в конце бара, около дверей. Это создавало некоторый эффект и служило источником запаха. Но мне казалось, что в воздухе я ощущаю запах гашиша и чего-то синтетического. Наверное, психоактиванты приносили с собой сами клиенты, потому что в таких заведениях бесплатно ничем не угощают.
Местечко не совсем уютное, но терпимое. Я направилась через зал к стойке бара, но не стала садиться там, потому что у меня оставалось несколько минут. Женщина по-прежнему продолжала свое занятие, а скучающий вид мужчины теперь еще больше бросался в глаза.
За моей спиной послышался щелчок и окрик:
– Эй! Тебе нельзя входить сюда!
Я оглянулась и увидела в дверях робота-наблюдателя, а за стойкой – человека со старым глушителем в руках.
– Катись отсюда к черту! – сказал служащий бара. – Это частная собственность, и мы не позволим, чтобы наши клиенты подвергались нападкам со стороны машин.
Робот помедлил, не сводя с меня глаз.
– Выйди! Или я подпалю твои провода! – пригрозил человек.
Робот скрылся за дверью, и я улыбнулась. Я вовсе не рассчитывала на такой выход из ситуации, но побочный эффект был неплохой. Не теряя ни минуты, я прошла дальше, в холл гостиницы.
Я знала, что робот попытается поймать меня на выходе, но, интересно, откуда, он думает, я выйду? Есть ли у Мичимы еще роботы, чтобы перекрыть все выходы? Не похоже. У него было гораздо больше денег, чем у меня. Но он только частный детектив, а не владелец казино, поэтому не может запрудить все небо флоутэрами, если, конечно, не случилось ничего серьезного. И даже тогда, если, разумеется, он не сошел с ума, он не смог бы из-за меня тратить деньги на такое количество роботов: я этого не стою. Значит, волноваться нужно об одном-двух выходах – не больше. Перекрыты могут быть главный и черный входы, а также тот, в который я входила. Если бы я воспользовалась служебным входом, хотя он находится в Трэп Андер, по крайней мере, на уровень ниже, то и дураку стало бы ясно, что я хочу отделаться от кого-нибудь.
Я пожала плечами. Пытаться обмануть машину, если не знаешь ее программу, бесполезно. Мне просто нужно попробовать где-нибудь проскочить наугад и надеяться,что повезет. Я направилась к дверям, где шла отгрузка шаттлов в порт. Протиснувшись между стеной и одним из ожидавших шаттлов, я очутилась на улице и запутанной дорогой пошла к Коммерческому Банку, стараясь не сводить глаз с движения по небу.
После продолжительного блуждания в толпе, ровно в 17-00 я очутилась на пересечении Третьей и Кай. Робота-наблюдателя нигде не было видно.
Через секунду Марико Ченг вышла из боковой двери банка. Я взглянула на нее, улыбнулась и сказала:
– Мисс Ченг! Какая приятная неожиданность!
Глава 6
Ченг следила за представлением с каким-то веселым изумлением. По ее лицу в такт музыки пробегали отблески сине-зеленого света.
Она не стала разыгрывать удивления, когда я встретила ее у банка. Мы поздоровались и обменялись вежливыми замечаниями о погоде, а потом я внесла предложение – как старые друзья, совершенно случайно встретившиеся на улице, мы могли бы отметить это событие: пропустить стаканчик-другой. Девушка согласилась, и я назвала “Манхэттен Лаундж” в Нью-Йорке. Вот это, как мне показалось, ее уже немного удивило, но она снова согласилась. И вот мы здесь. Насколько я могу судить, камера скрытого наблюдения еще не успела меня обнаружить среди посетителей этого заведения.
Махнув рукой в сторону артистов, Ченг спросила:
– Неужели стоило тратиться на создание поля нулевой гравитации только ради этого?
Представление носило явно порнографический характер. Это была уже не та пара, которую я видела, когда заходила сюда в первый раз, но делали они то же, что и их предшественники.
– Нет, – ответила я, – спорю на что угодно, это – не поле нулевой гравитации.
Ченг удивленно взглянула на меня.
– Нет? А что же это такое? Что вы об этом думаете?
– Это – голография. И отличного качества, доложу я вам, а эта симпатичная парочка находится на орбите, где-то неподалеку, и сюда ее транслируют при помощи электрического луча. Это гораздо дешевле, чем создавать поле нулевой гравитации на уровне нашей поверхности. Именно поэтому артисты и уходят всегда через верхнее или нижнее поле, когда им нужно привести себя в порядок, и никогда не выходят обратно на сцену через само помещение. Можно с уверенностью сказать, что представление не записано на пленку, потому что артисты иногда реагируют на замечания и пожелания публики. Думаю, это – двухсторонняя связь, но эти двое, точно, на орбите.
Ченг посмотрела на столб белого света, в котором выступали артисты, и, махнув в их сторону рукой, согласилась:
– Вы правы. Это, действительно, качественная работа. Посмотрите, виден каждый волосок.
Я кивнула, не глядя на артистов, потому что наконец-то прибыли заказанные нами напитки.
Однако доставили их необычным путем. В нормальном заведении ваш стакан, поднявшись по полой ножке стола, просто появлялся на его крышке. Здесь же выпивка доставлялась официантами-флоутэрами. Полагаю, это имеет какое-то отношение к старушке Земле, как и медленное обслуживание.
Я сделала глоток из своего бокала. Напиток оказался довольно приятным. Ченг взяла бокал и снова повернулась к сцене.
– Мисс Ченг, – начала я, – я надеялась, что вы мне кое-что расскажете.
– Что? – обернувшись, рассеянно переспросила она. – Ах, да, простите… – и, улыбнувшись, добавила, – слушай, зови меня просто Марико.
Я тоже с улыбкой предложила:
– А ты зови меня просто Хсинг.
Думаю, это ее здорово озадачило, и она посмотрела на меня более внимательно, но ничего не спросила. Я оценила ее деликатность. Мне очень нравится мое имя, но не хочу, чтобы меня называли им равнодушные ко мне люди, и не люблю говорить на эту тему. Это просто одна из моих причуд. У меня их полно, спросите кого угодно у Луи.
Там все зовут меня Хсинг. Именно поэтому мне нравится заведение Луи, где не задают лишних вопросов и не обсуждают ничьих причуд.
– Хсинг, – повторила Ченг. – Ну, что ж, хорошо.
В ее голосе прозвучала нотка враждебности, но я по-прежнему не хотела, чтобы она называла меня как-то иначе.
Я улыбнулась.
– Я надеялась, Марико, что ты могла бы рассказать о компании “Уэстуолл Редивелопмент” все, что знаешь.
Девушка пристально посмотрела мне в глаза.
Я попыталась придать своему лицу искреннее и безобидное выражение. Надеюсь, что на самом деле я вовсе не такая, но иногда необходимо выглядеть именно так. Удовлетворившись результатами своего осмотра, Ченг обвела взглядом соседние столики.
Для нашей встречи я выбрала укромный уголок. Единственным свидетелем в пределах естественной слышимости был старик, у которого на шее висел древний видеоплейер, судя по наушникам и очкам, заменявшим ему экран. Слушать он собирался явно не нас. Старик сидел, откинувшись на спинку стула, и по выражению его лица было видно, что он смотрел какой-нибудь классический триллер о битвах с монстрами, представляя себя на месте главного героя. Видно было, как его руки иногда нервно подергивались. Конечно, он мог и притворяться, но, в таком случае, он – отличный актер. Сколько угодно машин, роботов и киборгов могут подслушивать разговор и в любом другом месте.
Ченг, очевидно, решила, что наше место вполне можно считать уединенным. Она повернулась и снова посмотрела на меня.
– Вы не знаете, кто они такие? – спросила она.
– Нет, – я пожала плечами, – они неплохо поработали, чтобы об их компании было известно как можно меньше.
Девушка задумчиво кивнула.
– Я и сама не так уж много знаю. Но я оформляла эту сделку для нашего банка, поэтому мне пришлось разговаривать с ними. Думаю, тебе никогда не доводилось покупать недвижимость?
Нет, не доводилось. Когда-то моей семье принадлежал участок земли к северу от Трэпа. Но за неуплату налогов город забрал его и выставил на продажу, однако покупателя не нашлось. Поэтому мой брат до сих пор живет там, когда не работает.
Я тоже могу иногда погостить там. Мне самой никогда не приходилось приобретать недвижимость, поэтому я отрицательно покачала головой.
– Так вот, по закону землю могут покупать только люди. Никаких машин или синтетических организмов. Если покупатель – корпорация, то от ее имени должен выступать служащий-человек. Ни компьютерная программа, ни машины, ни генетические роботы, ни высокоразвитая флора или фауна – только человек. Конечно, это может быть и киборг – нам все равно: рожден ли он женщиной естественным путем или смонтирован на кибернетическом уровне. Это должен быть человек в юридическом смысле.
Я кивнула. Мне все это было хорошо известно, но я не перебивала Ченг.
– Понимаешь, обычно это несложная работа. Мы готовим документы при помощи специальной компьютерной программы, а затем покупатель лично приходит к нам в офис, чтобы заверить их и взять копию себе, а мы заодно проверяем, человек ли это. Видишь, все предельно просто.
Девушка замолчала. Я снова кивнула, давая понять, что внимательно слушаю.
– Все предельно просто, – повторила она. – Все, кроме того, что именно с этим предприятием все было совсем иначе. Их компьютеры вели переговоры и подготовили все документы, но это не проблема, у нас такое случалось и раньше. Мы сообщили им, что для принятия окончательной договоренности им необходимо прислать к нам своего представителя – человека. Вот тут-то все и началось. У меня было такое чувство, как будто мы потребовали, как минимум, долевого участия в прибыли, а не исполнения простой формальности. “Мы представляем человека, – прибавил их компьютер, – почему мы не можем прислать флоутэра?” Мне пришлось заявить, что таковы условия банка. Если компания желает приобрести участок, необходимо прислать нам человека для заключения сделки, в противном случае сделка не состоится. Не подумай, это не повлияло бы на доходы и платежеспособность нашего банка – сделка была далеко не самой крупной.
При воспоминании об этом Ченг покачала головой.
– Так что же случилось дальше? Появился их человек?
– Ну, ты же видела документы? Да, конечно, появился человек с гладко причесанными блестящими волосами и усыпанным проводками лицом. Городской компьютер идентифицировал его как Пола Орчида. Как мне кажется, он высокого мнения о себе, но если у него и были деньги, чтобы купить эту свалку мусора на Уэст Денге, то выиграл он их в каком-нибудь третьесортном казино (в приличное заведение его бы даже не впустили), а заработать столько он точно не смог бы. Я тогда решила, что он лишь посредник настоящего покупателя. Так или иначе, это не мое дело, главное для меня то, что он – человек и служит в “Уэстуолл Редивелопмент”.
– Это подтвердилось?
– Забавно, что ты спрашиваешь об этом, но мы тоже решили его проверить. Обычно мы не интересуемся подобными вещами. Мы берем с покупателя слово, что он именно тот, за кого себя выдает. Но на этот раз я затребовала полную информацию о его прошлом: ведь у нас возник такой бурный спор с их компьютером, и я решила проверить.
Она замолчала и пристально посмотрела мне в глаза, а я попыталась изобразить на лице невинную заинтересованность.
– Хсинг, говорю тебе, этот Орчид – настоящий мерзавец и жулик. Начну с того, что он появился на Эпиметее нелегально: сбежал с Прометея после того, как был выпущен на поруки из зала суда. Странно это потому, что обвинение было пустяшное: что-то вроде “словесного оскорбления и угрозы физической расправой”. Высылать за это его бы не стали. В течение трех лет власти держали его в черном списке, а затем он исчез, как будто стал невидимкой, информация о нем из банка данных о населении тоже исчезла. Около полутора лет о нем не было известий, пока месяц назад он вновь не появился, но уже в качестве вицепрезидента “Уэстуолл Редивелопмент”. Черт возьми, вот это и самое неслыханное во всей этой истории – он, действительно, является вице-президентом. Никаких сомнений, все подтверждено документально: этот кусок дерьма – третий управляющий “Уэстуолл Редивелопмент”.
Девушка передернула плечами от отвращения.
– Ты можешь это объяснить?
– Нет, – честно призналась я. – А ты можешь? Ты интересовалась этим делом дальше?
– Черт возьми, ну конечно, нет!
Ченг выпрямилась на стуле. В ее волосах заиграли отблески зеленого света.
– Это не мое дело. Я отдала ему документы и помахала на прощание ручкой, а потом внесла в компьютер информацию о том, что имела личный контакт с “Уэстуолл Редивелопмент” и не хочу обслуживать их, если они снова решат воспользоваться услугами нашего банка. Я хочу сказать, что где-то в компьютерной программе сидит вирус, но это не моя программа, да и я – не детектив.
– А вот я – детектив, верно?
Улыбнувшись, я покачала головой.
– Извини, Марико, мне очень жаль, но я знаю об “Уэстуолл Редивелопмент” не больше, чем ты. Во всяком случае, пока. Я еще только начала это дело.
Я откинулась на спинку стула.
– Ты мне очень помогла, спасибо большое. Теперь я знаю, с чего мне начать, ты мне дала зацепку. Если хочешь, могу держать тебя в курсе дела.
Я сделала большой глоток из своего бокала, и вдруг мне в голову пришла мысль.
– А с оплатой проблем не было? Они заплатили за землю, банковские услуги и за право владеть собственностью?
– Ну конечно!
Ченг была явно удивлена тем, что я спросила об этом. Значит, мое предположение оказалось неверным: никто не может таким образом приобрести липовые права владения землей. Итак, я свела свои первоначальные четыре варианта к одному единственному: кто-то, действительно, скупает земли в Уэст-Энде.
Вот только одного я никак не могла понять: зачем? Что такого ценного таит в себе Уэст-Энд?
Неужели этот Орчид и есть тот таинственный покупатель? Да, наверное. Но чтобы узнать причины его нежелания лично зайти в банк, придется изрядно потрудиться.
– А ты спрашивала его, в чем проблема? Почему возникли трудности с личным визитом для совершения сделки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22