Глава 18. Благотворитель-шантажист
«Полковник» был прав: Том Кротин действительно не находил места от страха и отчаяния.
Леди Сибилла давно уже разлюбила его.
С каждым днем ее все больше раздражали его плебейские привычки. Она терпеть не могла его знакомых и ненавидела безвкусную роскошь его дома.
Если леди Сибилла узнает, что у него есть другая жена, то сразу же даст ему на совершенно законном основании развод, и он окажется на скамье подсудимых, лишившись к тому же всяких надежд на ее огромное наследство.
— Боже мой, Боже мой! — причитал несчастный Том, отхлебывая время от времени вино из маленькой бутылочки, которую для успокоения нервов постоянно держал теперь у себя в кармане. Тайком от леди Сибиллы, разумеется.
Встречи с женой стали для него пыткой.
— Что с тобой, Том? — каждый раз спрашивала она.
— Ничего, — отвечал он, пытаясь скрыть свое волнение за жалкой улыбкой.
— С тех пор, как ты съездил в Лондон, тебя не узнать. Что случилось?
— Наверное, съел там что-нибудь нехорошее.
— На фабриках все в порядке?
— Да, дорогая. А как твоя ярмарка? — спрашивал несчастный, чтобы переменить тему разговора.
— В точности так, как я и предполагала, — желчно говорила леди Сибилла. — В последний раз я трачу свое время на благотворительность!
— Сиб, дорогая, я сам приду и пожертвую сотню фунтов, если в Худдерсфилде перевелись щедрые люди!
— Прекрати меня так называть! Меня зовут не Сиб, а Сибилла, пора запомнить! И не трать наши деньги на этих жалких плебеев: если они не способны понять, что больницу надо поддерживать, то они и не заслуживают того, чтобы она вообще у них была!
— Как тебе будет угодно, — смиренно отвечал муж.
…Кротин собрался в очередной раз отхлебнуть из своей бутылочки, но ему помешал телефонный звонок леди Сибиллы.
— Добрый день, Том, — сказала она. — Я приведу сегодня к обеду гостя. Предупреди, пожалуйста, слуг.
— Хорошо, дорогая, — радостно ответил фабрикант: в присутствии гостя жена не станет задавать неприятных вопросов. — А кто к нам придет?
— Мистер Пинто Сильва. Ты его знаешь?
— Нет. Он, видимо, иностранец?
— Да.
— Откуда он приехал?
— Из Португалии. Мистер Пинто был очень мил и пожертвовал тысячу фунтов стерлингов. Вот я и пригласила его пообедать.
— Я буду рад с ним познакомиться, — сказал Том Кротин.
…Обед был великолепен.
Блестящий иностранец рассыпался в комплиментах леди Сибилле и прекрасно организованной ею ярмарке.
Леди была в восторге от иностранца.
Ее муж тоже был доволен: на него почти не обращали внимания.
— Вы тоже много времени и сил отдаете благотворительности, мистер Сильва? — спрашивала в четвертый раз леди Сибилла.
Пинто утвердительно наклонил голову:
— И в Португалии, и в Англии я стараюсь помогать бедным. Ведь им живется так трудно! Вот, например, на днях мне рассказали об одной женщине в Уэльсе, которую покинул муж.
Фабрикант, подносивший в это мгновение вилку ко рту, поспешно положил ее на тарелку.
— Мне рассказали о ней мои друзья, которые собираются купить фабрику, чтобы шить одежду для бедных. Они хотят значительно снизить цены, чтобы бедные женщины были в состояния покупать их продукцию. Поэтому меня попросили подыскать для этой цели фабрику по сходной цене.
Пинто взглянул на Кротина, лицо которого стало белее скатерти.
— Я не одобряю чрезмерной щедрости к бедным, — сказала леди Сибилла. — Они так неблагодарны…
— Мы и не требуем от них благодарности, — возразил мистер Сильва. — Ведь они часто попадают в беду не по своей, вине. Особенно женщины. Например, эта бедняжка из Уэльса, которую бросил муж! Этот бессердечный человек женился вторично, не расторгнув первого брака, разбогател и живет где-то в этих местах. А несчастная женщина никак не может свести концы с концами…
Фабрикант со звоном уронил нож на пол и поспешил поднять его, бормоча извинения.
— Неужели на свете существуют настолько бесчестные люди? — воскликнула леди Сибилла. — И та женщина, с которой он живет сейчас, согласилась стать его второй женой?
— Она не знает о существовании первой, — сказал Пинто.
— А имя этого негодяя вам известно? Его надо немедленно отдать в руки правосудия! — продолжала жена Кротина.
Том встал.
— Прошу прощения, дорогая, — с трудом проговорил он. — У меня появилась очень интересная идея, которую необходимо срочно обсудить с мистером Пинто.
— Только недолго. Я хочу еще расспросить нашего гостя о его благотворительных учреждениях в Португалии, — ответила жена.
Сильва поклонился.
— Пройдемте в мою библиотеку, — предложил хозяин.
Библиотека была самой уютной комнатой в доме Кротина.
Огромные окна достигали пола.
За ними виднелась небольшая терраса, выходившая в сад.
На окнах висели пурпурные бархатные шторы.
В камине приятно потрескивал огонь.
Кротин запер за собой дверь и круто обернулся к гостю:
— Сколько я должен заплатить, подлый вымогатель, чтобы вы оставили меня в покое?
Глава 19. Стаффорд Кинг
— Я получил любопытное сообщение от «Трефового Валета», — сказал лорд Бельком мистеру Кингу.
— От «Трефового Валета», сэр? — удивленно переспросил Стаффорд.
— Да. Он периодически посылает письма на мое имя. Всегда из разных почтовых отделений, чтобы не навести на свой след. Ведь с точки зрения закона он — преступник: повесил Рауля без суда и следствия… Так вот, он сообщает, что Ден Боундри шантажирует некоего Тома Кротина, фабриканта из Худдерсфилда, и что сам «Полковник» или кто-то из его шайки вскоре нанесут ему визит, поскольку леди Кротин получила богатое наследство. Хорошо было бы поймать шантажиста с поличным.
— Агенты Боундри собирают информацию по всей Великобритании, но сделки заключали всегда только четверо: «Полковник», Соломон Уайт, Пинто и Кью. Уайта убил Рауль. Значит, поедет кто-то из троих оставшихся.
— В одном из писем «Трефовый Валет» сообщил, что Том Кротин не так давно приезжал в Лондон, а Боундри и Кью пытались заставить его продать им фабрику за десятую часть ее стоимости, но им помешал «Валет», который отобрал у них и вернул Кротину компрометирующие его документы. При таких обстоятельствах вероятнее всего, что в Худдерсфилд поедет Пинто Сильва.
— Я тоже так думаю, сэр. И с той же минуты поведу за ним наблюдение, — сказал Стаффорд Кинг.
— Действуйте, — благосклонно улыбнулся своему подчиненному сэр Стенли.
…Незадолго до того как Том Кротин ввел Пинто в свою библиотеку, туда проник через окно какой-то человек.
Он быстро огляделся, ища укрытия, и спрятался за спинкой дивана.
Через несколько минут в комнату вошли двое. Один из них запер за собой дверь и, круто обернувшись к своему спутнику, прорычал:
— Сколько я должен заплатить, подлый вымогатель, чтобы вы оставили меня в покое?
Пинте улыбнулся и закурил сигару.
— Дорогой мистер Кротин, я вас не понимаю. За что вы меня оскорбляете?
— Бросьте ломать комедию! Вас прислал сюда негодяй Боундри, чтобы купить за гроши мою фабрику!
— Почему же за гроши? — возмутился Пинто. — Я предлагаю вам деньги. Двадцать тысяч фунтов стерлингов.
— Это по-вашему деньги? За мою фабрику?
— Подумайте о бедных!
— Я думаю. Я думаю о бедной женщине в Уэльсе и о бедной женщине в этом доме! В прошлый раз Боундри предлагал мне тридцать тысяч. Теперь вы даете двадцать. В следующий раз вы захотите получить еще одну фабрику бесплатно?
Кротин подошел к телефону.
— Куда вы собираетесь звонить? — испуганно спросил шантажист.
— В полицию. Я выдам себя, но не пощажу и вас, — мрачно проговорил фабрикант.
Если бы он сразу набрал номер, то Пинто немедленно сбежал бы через открытое окно.
Но Том, приложив к уху трубку на мгновение заколебался.
И вымогатель тут же воспользовался его промедлением.
— Зачем поднимать шум? — вкрадчиво проговорил он. — От этого не станет лучше ни вам, ни обеим женщинам. Ей-Богу, ваше доброе имя и ваша свобода ценнее, чем одна из ваших фабрик. К тому же вы сохраните свои права на наследство леди Сибиллы…
Фабрикант положил трубку на место и медленно опустился в кресло.
— А что послужит мне гарантией, что вы, получив фабрику, перестанете меня терзать?
— Честное слово Пинто Сильвы, — с достоинством произнес португалец.
На террасе послышался шорох, затем — смех, и в окне появилась зловещая черная маска:
— Мистер Кротин, даю вам честное слово «Трефового Валета», что Пинто лжет!
Человек, прятавшийся за диваном, высунул голову из-за спинки, пытаясь разглядеть «Трефового Валета».
На этот раз Пинто не упал в обморок.
Он метнул в «Валета» нож, и тот едва успел отпрыгнуть в сторону.
Пинто в с пистолетом в руке бросился на террасу.
Там никого не было, но в густом кустарнике, окружавшем дом, раздавался громкий треск ломающихся веток.
— Я тебя вижу! — крикнул Сильва. — Выходи, а то пристрелю, как собаку!
Вдруг он почувствовал, как в его спину уперся ствол пистолета и властный голос проговорил:
— Бросьте оружие!
Пинто выронил пистолет.
— Повернитесь ко мне!
Сильва повиновался — и чуть не упал от неожиданности.
— Мистер Стаффорд Кинг! — воскликнул он, вне себя от изумления.
— У меня есть все основания для вашего ареста, — сказал сыщик. — Но я готов отпустить вас при одном условии: если вы вместе с Томом Кротином выступите на суде свидетелем против Дена Боундри.
— Вы сами знаете, как это опасно, — проворчал Сильва. — Мне надо подумать.
— Хорошо. Идите и думайте. Но не пытайтесь бежать: это бесполезно!
После ухода Пинто мистер Стаффорд Кинг обернулся к кустарнику и позвал:
— Сержант Ливингстон!
Из зарослей вышел полисмен в штатском.
Если бы здесь присутствовал «Полковник», то наверняка узнал бы в сержанте того самого мужчину, который спал в Турецких банях во время его встречи с апашем.
Следом за полисменом появилась черная фигура в маске.
— Я арестовал «Трефового Валета», сэр, по обвинению в убийстве Рауля, — доложил сержант. — Я надел на него наручники, но не успел снять с него маску.
— Благодарю вас, Ливингстон! — воскликнул начальник Уголовного отдела, быстро спускаясь с террасы. — Сдайте его мне и проследите за Пинто, чтобы он не сбежал!
Сержант ушел.
Мистер Кинг сорвал маску с «Трефового Валета».
— Боже мой! — вырвалось у него. — Так это вы?
Перед ним стояла Мези Уайт.
Стаффорд поспешно снял с нее наручники и сунул их в карман.
Мези закрыла лицо руками и заплакала.
— Успокойтесь, дорогая, — ласково сказал Кинг. — Я прекрасно знаю, что вы — не «Трефовый Валет». Застрелить Рауля могла бы и женщина, но повесить этого разбойника…
Не закончив фразу, он обнял девушку, поцеловал ее в мокрую от слез щеку и спросил:
— Зачем вам понадобился этот маскарад?
— Я хотела отомстить Пинто, — всхлипнула Мези. — Ведь он так боится «Валета»!
— Значит, это он вас похитил?
— Я обещала никому не говорить об этом! — спохватилась мисс Уайт.
— А вы и не говорили. Я сам догадался, — утешил ее Кинг.
— Вы не арестуете его?
— Нет. Пинто мне сейчас нужен лишь как свидетель против «Полковника».
Мези поцеловала Стаффорда.
— Скажите мне только… — начал он.
— Что?
— Откуда у вас этот маскарадный костюм?
Девушка засмеялась.
— Шляпу и брюки я взяла из гардероба отца. Перчатки мои. Плащ я заказала в ателье, которое находится в том же доме, где контора Боундри. Маску сделала сама. А как сюда попали вы? — без всякого перехода спросила она. — Из поезда в Худдерсфилде, кроме меня и Пинто, вышли только два бородатых коммерсанта…
— Это и были мы с Ливингстоном, — улыбнулся мистер Кинг, доставая из кармана фальшивую бороду и прикладывая ее к своему лицу.
За его спиной прозвучал выстрел.
Начальник Уголовного отдела оглянулся — и бросился в библиотеку.
Мези побежала за ним.
В библиотеке они обнаружили труп мистера Кротина.
Несчастный фабрикант застрелился.
— Я должен был это предвидеть и остановить его! — простонал сыщик. — А теперь нам останется только бежать отсюда. Сейчас тут появится местная полиция, и мне будет очень трудно объяснить им, что вы — не «Трефовый Валет»!
Глава 20. Арест людолова
Сильва сидел в литерной ложе своего «Орфеума», которая служила ему кабинетом.
Он рассеянно смотрел на сцену, но не видел артисток и не слышал оркестра.
Португалец напряженно размышлял над планом спасения собственной шкуры.
Ему надо было проскользнуть невредимым между Кингом и Боундри, словно между Сциллой и Харибдой.
Вошел капельдинер и доложил, что хозяина желает видеть некий мистер Картрайт.
— Он говорит, что вы назначили ему встречу, господин Сильва.
— Впустите, — коротко ответил Пинто.
Капельдинер поклонился и исчез.
В литерную ложу вошел молодой человек. Он был в штатском костюме, но выправка выдавала бывшего военного.
— Я много слышал о вас, мистер Картрайт, — сказал Сильва. — Ведь это вы поставили рекорд дальности полета на состязаниях летчиков «Западной Авиационной Компании»?
— Да, — ответил пилот.
— Какую должность вы занимаете на службе?
— Рядовой летчик.
— И не мечтаете о большем?
— Нет, Я хочу заработать денег, купить собственный самолет и завести свое дело.
— Предлагаю вам самолет.
— А что я должен сделать? — спросил Картрайт.
— Прежде всего, не разглашать содержание нашего разговора ни при каких обстоятельствах.
— Даю слово.
— Сколько стоит первоклассный самолет, на котором можно было бы совершить беспосадочный перелет в Португалию?
— Около пяти тысяч фунтов стерлингов.
— Сколько вам нужно времени, чтобы найти и купить его?
— Это можно сделать хоть завтра. Правительство распродает часть машин, состоящих в военной авиации.
Пинто помолчал, внимательно изучая своего собеседника.
Затем проговорил:
— Я буду с вами вполне откровенен. Мне кажется, что вы заслуживаете полного доверия. Может так случиться, что мне придется срочно покинуть Англию, не теряя времени на обычные формальности с паспортом и визой. Как вы, вероятно, знаете, мы в Португалии занимаемся не столько делами, сколько политикой. Поэтому у нас часто происходят революции…
— Я читал об этом в газетах, — улыбнулся пилот.
— Я опасаюсь потерять свое поместье при очередном перевороте.
— Вполне понимаю ваше беспокойство.
— Поскольку революции всегда происходят внезапно, у меня не будет времени на оформление документов, — продолжал Сильва. — И мне вовсе не улыбается при таких обстоятельствах делать посадки в третьих странах. Позаботьтесь, чтобы самолет был самого лучшего качества.
— У меня не хватит денег, — сказал Картрайт.
— Возьмите чек. Я беру вас к себе на службу. Вы будете получать вдвое больше, чем в «Западной Компании». Единственное, что от вас потребуется — это держать самолет наготове и не болтать лишнего. Договорились?
— Да, сэр, — ответил летчик.
Отпустив Картрайта, Пинто облегченно вздохнул и с удовольствием досмотрел представление до конца.
Затем он отправился в клуб, находившийся в двух шагах от дома, где жил Филипполис.
Первым, кого Пинто увидел в клубе, был этот торговец женщинами.
Грек сидел один за столиком, на котором стояла полупустая бутылка шампанского, и был погружен в какие-то мрачные размышления.
Сильва окликнул его по имени.
Филипполис вздрогнул.
— Что с вами? — спросил Пинто.
— Садитесь, — пригласил грек, облегченно вздохнув. — Я подумал…
— Что за вами пришли из полиции, — сказал Сильва.
Филипполис тревожно оглянулся по сторонам.
— Не накликайте, Пинто…
— Так что же все-таки случилось? — поинтересовался португалец, беря пустой бокал и наливая себе шампанское.
— Что-то происходит с «Полковником», — тихо проговорил грек.
Пинто посмотрел прямо в глаза Филипполису:
— Что вы имеете в виду?
— Раньше каждый, кто работал с ним, мог быть уверен в своей безопасности.
— А сейчас?
— За мной следят, Пинто. Надо выбраться из этой страны, и как можно скорее.
— Нервы шалят?
— Да. Если полиции уже известно о моей причастности к похищению девушки… С меня хватит. Паспорт мой в порядке и меня ничто здесь не удержит.
— А «Полковник» знает о ваших намерениях?
Грек пожал плечами.
— Мне это уже безразлично. Раз он не может избавить меня от преследования полиции… А вы что, остаетесь здесь?
— Я всегда остаюсь верным до конца, — проговорил Пинто. — Это — мой недостаток.
— Вы замешаны в преступлениях Боундри гораздо больше, чем я. Откройте глаза, Сильва: сеть вокруг старика затягивается. Не ждите, пока ее концы сомкнутся.
— Я пока не вижу серьезных оснований для беспокойства, Филипполис. Можете мне поверить: ведь я действительно гораздо лучше вас знаком с тем, что творится у Дена за кулисами.
Пинто допил шампанское и поставил бокал на стол.
Грек покачал головой:
— Пока у полиции нет улик против меня. И я хочу исчезнуть раньше, чем она их найдет.
— Когда вы думаете ехать?
— Послезавтра.
— Куда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10