Но, увидев испуганные глаза Бетси, он засмеялся и добавил:
— Думаю, что вы даже не знаете, как меня зовут.
Конечно, она не знала.
— Фонсо Блэкстон, — произнес он коротко. — Фонсо — уменьшительное имя, настоящее — Альфонс — отвратительное, не правда ли? Для художника оно еще подходит. Если вам что-нибудь понадобится, обратитесь по этому адресу.
И он вручил свою визитку.
Поцеловав ей руку, он помог Бетси сесть в автомобиль и захлопнул дверцу. Постояв несколько секунд, художник приподнял шляпу и быстро удалился.
Задумавшись, Бетси не сразу заметила, как сэр Ральф Сапсон в сопровождении какой-то дамы поклонился ей. Она успела лишь заметить изящную одежду незнакомки и зонтик, прикрывавший ее лицо.
— Кто эта дама, которой вы поклонились?
— Ее зовут Бетси Фелтон, — ответил он, улыбаясь своей красивой спутнице.
— Ах, ваша невеста, если не ошибаюсь? — спросила она. — Как трудно проживать в Лондоне инкогнито! Я бы охотно с ней познакомилась.
— Может быть, несколько позже, — заметил сэр Ральф.
— Да, я очень этого хочу, — заворковала графиня. — Но рассказывайте дальше, пожалуйста, все это меня так интересует. Я начинаю понимать, отчего это вы, англичане, так богаты. Кажется, во всех деталях вы знаете дело, которым занимаетесь.
— Вы мне льстите, — скромно запротестовал сэр Ральф. — Откровенно говоря, я совсем уже не такое большое светило… Но более или менее, конечно, нужно знать свое дело.
— Более или менее! — воскликнула она удивленно. — Думаю, вы очень скромны. А ведь так хорошо осведомлены о своей железнодорожной сети.
Сэр Ральф в раздумье почесал свои усы.
— Да, немного углубиться в эти вещи все-таки нужно. Ведь некоторые господа очень часто приписывают себе чужие заслуги… Но транспортировка золота, во всяком случае, — плод моих мыслей.
Мне никогда и в голову не приходило, что торговая жизнь так полна романтики, — заметила княгиня и тут же перевела разговор. — Нельзя ли попросить шофера повернуть? С меня достаточно парка.
Автомобиль сделал полукруг.
— Хорошо, что вы так захотели, — обратился сэр Ральф к княгине.
— Почему?
— Не заметили ли вы человека в серой войлочной шляпе, беседовавшего в автомобиле с какой-то дамой?
Она кивнула.
— Этот чудак — полицейский по профессии — Майкл Претерстон — брат лорда Претерстона. Я бы не хотел, чтобы он обратил на вас внимание.
— Расскажите мне побольше о вашем транспортирте золота, — попросила она.
Сэр Ральф охотно продолжал рассказывать о своем деле. Так, он посвятил ее в историю с доками Саутгемптона, где будут останавливаться большие пароходы, раскрыл план нового расписания, предложенного им, дабы улучшить все увеличивающееся передвижение по железной дороге.
— Мы будем транспортировать все добываемое золото, — объяснил он важно. — Это, конечно, означает, что надо быть весьма осторожными, несмотря на то, что в Англии нам нечего бояться. Этот поезд, собственно говоря, состоит из двух больших несгораемых шкафов на колесах. При этом такие вот вагоны внешне ничем не отличаются от обыкновенных закрытых товарных. Поэтому даже при столкновении ничего не случится ибо сделаны они из бронированной стали.
— Как интересно! — воскликнула она. — Вы, наверное, выработали для этих поездов чрезвычайно сложное расписание.
— Да, вплоть до мельчайших деталей, — ответил он, вынимая из кармана записную книжку.
— Я вам его покажу, княгиня, — продолжал он, перелистывая украшенные золотым обрезом страницы. — Вот здесь время отправления. Тут — имена начальника поезда, машиниста, его помощника и двух кондукторов.
Она заглянула в книжку.
— У вас неразборчивый почерк, — сказала княгиня, улыбаясь. — Знаете, мои родители были людьми старого воспитания, и дорогой батюшка разрешал нам изучать латинский шрифт лишь только тогда, когда мы становились взрослыми. Но несмотря на это, я все-таки, наверное, понимаю, насколько все это сложно.
Вздохнув, она вернула ему книжку.
— Боюсь, что я очень глупа, — сказала она. — Числа меня всегда чрезвычайно затрудняли, а вы, очевидно, обходитесь с ними запросто. Я вообще ненавижу все писаное; судя по вашей, заполненной всевозможными заметками книжке, это вам очень нравится. Для меня же сущее наказание написать даже простое письмо. Моя бедная рука не может поспеть за быстро бегущими мыслями.
Она вынула из кармана тетрадочку и серебряный карандаш.
— Я вам кое-что покажу.
Она стала быстро писать, в то время как сэр Ральф удивленно наблюдал за ней.
— Вот! — воскликнула она гордо, — Это то, что дается мне легче всего!
— Но ведь это не похоже на стенографию, — заметил он.
— Это особого рода русская стенография, — объяснила княгиня, — и я так ленива, что пользуюсь ею каждый раз, когда хочу написать письмо. Его затем переписывает моя секретарша — единственный человек на свете, умеющий читать эти знаки. Я делаю это только потому, что не могу долго писать.
— В таком случае, вы очень умны, княгиня.
Она протянула свою маленькую ручку и слегка похлопала его по плечу.
— Вы и не догадываетесь, насколько я умна! — ответила она, и оба рассмеялись.

Глава 9
Полковник Вестхангер посмотрел на часы.
— Она должна была появиться еще двадцать минут назад! — заметил он.
Грэгори вопросительно посмотрел на доктора Филиппа Гарона. Пощипывая свою красивую бороду, тот оживленно беседовал с бледным, средних лет человеком. Это был господин Куннингхам, известный полиции как весьма опытный взломщик.
Все обитатели преступной улицы, за исключением господина Миллета, были в сборе.
Через несколько минут снизу донесся легкий шорох.
— Она пришла, — сказал полковник, поворачиваясь к двери, чтобы пойти навстречу девушке.
Кэтти, войдя в комнату, сбросила с себя пальто с лисьим воротником. Полковник не позволил себе упрекнуть ее за опоздание, но вскользь заметил, что, собственно говоря, ожидал ее несколько раньше.
— Где Миллет? — спросила она, оглядывая комнату.
— Он занят депешами.
Она удовлетворенно кивнула.
— Теперь все готово, — заметила Кэтти. — Вы говорили с Болтовером, господин Мулбэрри?
— Это очень любезный молодой человек, — проговорил он с присущей его голосу певучестью, — исключительно приятный молодой человек. Мы очень долго беседовали!
— И?..
— Все улажено.
Вынув из кармана длинный конверт и достав из него сложенный лист бумаги, он с благоговением подал ей, словно посланник, вручающий своей королеве долгожданный манускрипт.
Кэтти бегло прочла документ.
— Хорошо, — проговорила она и вернула ему бумагу.
Все разместились вокруг стола посреди комнаты. Полковник и Кэтти сели друг против друга. Достав из кармана объемистый сверток, она перерезала завязку и разгладила листы. Поочередно называя имена присутствующих, она раздала кому два, а кому и три листа густо исписанной бумаги.
— Вам предоставляется неделя для изучения этих инструкций — пояснила Кэтти. — Через восемь дней мы снова здесь соберемся, дабы я могла установить, насколько вы все поняли.
Посмотрев на Жака Колинга, она спросила:
— Как обстоит дело с рабочими? О скольких вы уже позаботились?
— О шестнадцати, — ответил он. — Маленькими партиями я в течение последних четырех недель перевез их в Англию.
— По моим предположениям, нужны только пятьдесят. Но если все они надежные…
— Это отменные люди, прибывшие главным образом из Италии, некоторые из Франции. Есть среди них один португалец.
— В этом распоряжении вы найдете все детали, Куннингхам, — сказала она, обращаясь к угрюмому на вид человеку. — Я сделала несколько стенографических заметок по транспортировке золота и вписала имена и адреса всех служащих, которые будут сопровождать поезд, за исключением одного адреса, обозначенного крестиком рядом вот с этим именем. Этот адрес, кажется: Бернская улица, Саутгемптон. Но я не успела убедиться в его достоверности. Каждый из вас своими собственными значками должен снять копию инструкции и быстро!
— Зачем же так спешить? — спросил Вестхангер, единственный, не получивший инструкций.
— Я хочу сжечь оригинал, прежде чем мы покинем эту комнату, — объяснила она.
Полковник наморщил лоб.
— Но… — начал он.
— Я хочу сжечь все свои записи, прежде чем мы оставим эту комнату, — подчеркивая каждое слово, повторила Кэтти.
Дядя заворчал. Но остальные немедленно приступили к переписыванию инструкций. Когда дело было закончено, она собрала все листы, велела прочесть ей копии и исправила все неточности. Затем, подойдя к камину, она собственноручно сожгла свои записи, превратив их в пепел.
— Ты что-то стала боязливой, — с издевкой заметил полковник.
— Я — нет, может быть, ты? — ответила она.
— Но мне кажется…
Какой-то шум донесся из коридора. Мужчины вскочили;
— Расставьте по местам стулья, — шепнула Кэтти. — Быстро.
С поразительной ловкостью дядя накрыл стол и разбросал по нему карты. Кэтти села за фортепиано.
— Пойте! — тихо приказала она.
Послушный господин Мулбэрри подбежал к ней и запел красивым баритоном. Кэтти аккомпанировала.
— Чрезвычайно сожалею, что вынужден прервать волшебную гармонию звуков, — раздался с порога голос Майкла Претерстона.
— Разрешите узнать, что означает этот непрошеный визит? — надменно спросил полковник в то время как в комнату, вслед за шефом, проникли, по меньшей мере, шесть чиновников из Скотленд-Ярда.
— Это то, что называют облавой, — объяснил Майкл. — Всех присутствующих просим оставаться на своих местах. Парсон, отведите этих господ по очереди в соседнюю комнату и обыщите основательно.
— Госпожа Грай, — громко позвал он.
В дверях появилась, полная средних лет женщина с добродушным лицом.
— Будьте столь добры и окажите услугу мисс Вестхангер.
— Отчего не Кэтти? — насмешливо спросила девушка. — Каким вежливым вы стали, Майка!
— Мисс Вестхангер, — повторил спокойно сыщик.
— А если я не разрешу себя обыскивать? — спросила она.
— Тогда я буду вынужден препроводить вас в ближайший полицейский участок, где вся эта процедура произойдет в менее подходящем обществе.
— Надеюсь, у вас есть разрешение на этот обыск? — заметил полковник Вестхангер.
— О, мой дорогой полковник! — воскликнул Майкл. — Неужели вы думаете, что я явился бы сюда, не уладив этой маленькой формальности?
Он показал ему ордер на обыск.
— Два полицейских начальника подписали его, дабы не было сомнений, — любезно ответил Майкл и обратился к Парсону. — Наложите запрет на все документы и прочие бумаги, которые вы найдете у этих молодцов!
— Слушаюсь, господин полицейский инспектор, — ответил чиновник и повел в соседнюю комнату первую жертву, которой случайно оказался сладкоголосый господин Мулбэрри.
— Неприятная история, — вздохнул Майкл, видя как Кэтти, в сопровождении госпожи Грай, уходит из комнаты. — Да, господин полковник, наша профессия очень часто заставляет переживать многое. Я, впрочем, хочу с вами поговорить.
Чтобы другие не услышали их разговор, Майкл отвел полковника в противоположный конец комнаты. Его голос стал суровым:
— Вестхангер, кто был учителем Кэтти?
— Я вас не совсем понимаю, — надменно ответил полковник.
— Кто сделал Кэтти воровкой? Теперь вам понятно?
— Если она воровка, то это ее призвание. Я не отрицаю, что она принимает участие в проделках моих несчастных друзей, но никто ее к этому не принуждал.
— Вы — неисправимый чудак. И притом лишены элементарного представления о человеческой морали.
— Вы слишком далеко заходите… — начал Вестхангер.
— У вас отсутствует мораль. Это значит, что понятия «мое» и «твое» для вас не существует. Другими словами, вы — вор по натуре. Но я еще раз спрашиваю вас: кто научил этому Кэтти?
Полковник засмеялся.
— Кэтти многим обязана мне, — выдавил он из себя, самодовольно улыбаясь. — Я был для нее вторым отцом, и даже больше того. Поверьте мне, господин Претерстон: вы ошибаетесь, считая Кэтти воровкой. Но почему вы спрашиваете меня об этом? — воскликнул он вдруг.
— Спрашиваю, — отвечал Майкл, глядя в глаза полковнику, — потому что подозреваю, что вы задались целью ради личных выгод использовать гениальность этого ребенка. Уверен, вы намеренно, всевозможными приемами толкнули ее на этот путь и искалечили ей жизнь. У меня еще нет неопровержимых доказательств, но как только…
— Но как только вы их получите?.. — язвительно прервал его полковник.
— Тотчас же накрою вас на каком-нибудь преступлении и брошу в тюрьму, — спокойно продолжал Майкл, — где вы останетесь до самой смерти. Мне доставит истинное удовольствие позаботиться об этом.
Полковник вздрогнул. В голосе сыщика явно звучала угроза и плохо скрываемая ненависть. В первый момент Вестхангер растерялся. Но затем целый поток ругательств помог ему освободиться от страха.
— Вы — проклятая собака! — прошипел он. — Вы осмеливаетесь мне угрожать… Я так очерню вас перед начальством, что вас вышвырнут на улицу, бездарный полицейский!.. Вы — изворотливый лицемер!.. Какое вам дело до того, что говорит Кэтти? Она дотла уничтожит вашу полицейскую банду. Если она испорчена, то не вам ее исправлять. Это я сделал ее такой, да, я! Вы и вся ваша родня еще останутся в дураках перед нею, будьте осторожны! Ни меня, ни ее вам не накрыть! Я создал ее! Меня вы на посмешище не выставите…
От гнева и возбуждения у него почти отнялся голос. Полковник трепетал всем телом, а его худощавый кулак, которым он размахивал перед Майклом, так сжался, что на нем побелели суставы.
— Дядя!
Вестхангер обернулся и увидел бледное лицо Кэтти.
— Не сошел ли ты с ума? — спокойно спросила она.
— Он меня рассердил, — опустив глаза, пробормотал полковник.
Майкл посмотрел на женщину, которая обыскивала Кэтти, но та отрицательно покачала головой.
Он отпустил ее легким кивком.
— Невиновна! — съязвил Майкл и, взглянув на все еще трясущегося полковника, спокойно сказал:
— Приму к сведению все, что вы мне только что наговорили, Вестхангер. В один прекрасный день вы услышите обо мне!
Майкл подошел к камину.
— Еще теплый, — заметил он. — Вижу, что мы немного опоздали.
Он нагнулся и вытащил из золы недогоревший клочок бумаги и отошел к окну. Несколько слов с трудом можно было разобрать, но этого было недостаточно. Несмотря на это, он велел бережно положить золу в ящичек и захватить его с собой. Полицейские направились к выходу.
— Еще раз хочу вас предостеречь, мисс Вестхангер. Вы задумали преступление, за которое по меньшей мере попадете в исправительный дом. Что за преступление вы собираетесь совершить, не знаю, но уверен, что это нечто «колоссальное», как назвал бы Штокмар. Мне лично будет абсолютно безразлично, когда вас всех швырнут в тюрьму.
— Очень благодарен, — вставил господин Штокмар, — это весьма любезно с вашей стороны!
— Когда я говорю «вас всех», — не моргнув глазом продолжал Майкл, — то не думайте, что включаю сюда и Кэтти. Она еще молода, и если кто-нибудь из вас обладает хоть искоркой рыцарства, то позаботится о том, чтобы помочь ей выбраться из вашего общества. Это все, что я хотел сказать.
— Мы исполним сейчас арию номер 847 из песенника, — сказал масляным голосом Мулбэрри.
Под громкий хохот Майкл Претерстон вышел из комнаты. За ним в почтительном отдалении семенил полковник. Он лишь тогда свободно вздохнул, когда запер дверь за непрошеным гостем.
— Где Кэтти?
— Ушла наверх, — проворчал старый Штокмар.
Когда Майкл расстался с коллегами, на другой стороне улицы произошло что-то невероятное. Вдруг раздался рев такой силы, что не робкого десятка ребята из криминальной полиции сжались в комок. Похожий на ужасный крик, грохот становился все тише и тише, пока не замер.
— Что же это такое? — спросил испуганный дежурный.
Майкл почесал подбородок.
— У полковника, вероятно, припадок истерики, — предположил он хладнокровно.
Но тот грохот заставил его призадуматься…

Глава 10
Когда дежурный полицейский подал Майклу визитную карточку сэра Ральфа Сапсона, сыщик удивленно приподнял брови.
— Чего он хочет?
Чиновник только развел руками.
— Пусть войдет, — приказал Майкл.
Напыщенный как всегда, но несколько менее уверенный в себе, чем обычно, сэр Ральф вошел в кабинет Майкла в Скотленд-Ярде.
— Вы, конечно, поражены моим визитом? — сказал он.
— Садитесь, сэр Ральф, и расскажите мне о вашем плохом настроении. Впрочем, — прибавил он, — надеюсь, что не это является причиной вашего визита.
— Понимаете… в чем дело, Майкл, — воскликнул тот, осторожно кладя свою шляпу на стол. — Две вещи доставляют мне немало головной боли. А так как я знаю вас как доброго малого и помню, как хорошо вы всегда ко мне относились…
— Не говорите глупостей! — добродушно заметил Майкл. — Я никогда к вам особенно хорошо не относился и совсем не добрый малый. Вы что-нибудь потеряли?
— Я хотел обсудить с вами два дела, — сказал сэр Ральф, склонный к длинным вступлениям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13