- Она за-
метила, как он подавлен, и коснулась его руки. - Не отчаивайтесь. Есть
другой путь. Инопланетным он никогда не придет в голову: ведь они не
знают, что происходит за кулисами.
- Я-то насмотрелся, мне теперь все ясно.
- Не думаю. Вы заметили, что, когда вы наводите справки, вам всегда
отвечает человек? И наверняка заметили, что он ничего не знает. Он дол-
жен проконсультироваться с роботом, а потом сообщить вам полученную ин-
формацию.
Об этом Маркус не подумал. Вездесущая вертикальная картотека на са-
мом деле была роботом - запоминающим устройством. Отчего бы не наделить
робота голосом и не уволить бесчисленных мужчин и женщин? Когда Маркус
посмотрел на Хлою, этот вопрос был написан у него на лице.
- Роботы знают только логику, ничего больше, - пояснила Хлоя. - На
большинство вопросов нельзя ответить просто "да" или "нет", необходим
посредник, который учитывал бы ограниченные возможности искусственного
мозга и переводил его слова широкой публике.
- Не понимаю, какой мне от этого толк, - сказал Маркус.
- Вы все время пытаетесь попасть к чиновнику, который должен убе-
диться в вашей правоте и изменить название. Забудьте о таком пути. Чи-
новник никогда в жизни не затруднит себя. Подайте письменное прошение.
- Мы писали прошения сорок лет подряд. Потому-то я и здесь. Хлоя
опять улыбнулась.
- За год правительство получает астрономическое количество писем.
Впрочем, может быть, это не так уж много, если учесть, сколько людей во
Вселенной. Как бы там ни было, письма с других планет никто не вскрыва-
ет, потому что со стороны невозможно судить, какие из них важные и какие
нет. Их превращают в полужидкую массу и подают к гидропаническим водое-
мам как питательное вещество. Маркус с сомнением кивнул.
- Понятно. Кто полагает, что его дело важное, тот приедет на Зем-
лю... как поступил я. И если ему откажут, он будет действовать через го-
лову того, кто отклонил прошение. Этих бумаг тоже будет много, но
все-таки гораздо меньше, и их можно рассмотреть в обозримый срок.
- Именно. И если вы правильно сформулируете свое прошение, вероят-
ность того, что оно будет удовлетворено, очень высока, каким бы дурацким
оно ни было.
- Оно не дурацкое. - Маркус потер руки. - У меня собраны все факты.
Я даже во сне могу изложить их на бумаге.
- Кому нужны факты? - удивилась Хлоя. - Самое худшее, что можно при-
думать, - это оперировать фактами. Неужто вы не поняли, что я вам пыта-
юсь объяснить?
- Нет, - с глубоким вздохом признался Маркие.
- Начнем сначала. Мать Режихау открыл планету и назвал ее своим име-
нем. Важно ли это? Ничуть. Важно ли, что Врежу-в-Харю из-за своего наз-
вания будет медленнее заселяться? Опять-таки ничуть. Поселенцы, которых
потеряет Врежу-в-Харю, осядут на тысяче других планет. Робот отклонят
прошение, основанное на фактах, и с государственной точки зрения будет
прав.
- Но вы же сами сказали, что роботы не рассматривают прошений.
- Не рассматривают, когда проситель обращается лично. Отказ робота
вы бы сочли проявлением высокомерного бюрократизма. Но ведь вы не види-
те, кто обрабатывает письменные прошения. А на таких операциях государс-
тво применяет роботов, потому что они более исполнительны.
Для Маркуса это было чересчур сложно. Роботы рассматривают письмен-
ные прошения, но не лично изложенные. Роботы знают логику и только логи-
ку, а потому их не убеждают доводы разума. Он судорожно глотнул и пос-
мотрел на Хлою.
- Что я должен делать? - спросил он.
- Напирать на эмоции, - ответила она. - Роботам эмоции чужды. Но они
умеют распознавать эмоцию - так они сконструированы. Такое пустячное де-
ло, как у вас, надо перенасытить эмоциональным фактором.
Планету только укажите. А потом упирайте не на справедливость вашего
требования, а на причиненные вам страдания. Не бойтесь сгустить краски -
нарисуйте картину бедствий, которые принесла и будет приносить злополуч-
ная ошибка. Если вы все изложите достаточно убедительно, робот откажется
от рациональных методов я удовлетворит ваше прошение.
Вот теперь начинало проясняться. По мере того как возрастала числен-
ность и сложность государственного аппарата, по мере того как ослабевал
контакт между управляемыми частями, приходилось все более полагаться на
логику машин. Но нечего было надеяться, что машины когданибудь осмыслят
всю нелогичность человека. Алогичные требования заставляли призадумать-
ся. Алогична гордость, алогичны, как правило, людские горести.
Поэтому в том, что касается мелочей, правительство создало предохра-
нительный клапан для алогичных прошений. Только в том, что касается ме-
лочей; серьезные вопросы по-прежнему решали люди. Но при разборе бесчис-
ленных мелких жалоб, ежедневно принимая незначительные решения, роботы
переставали прибегать к логике, если различали сильную эмоцию.
- Пап, - проговорил Уилбур из угла, где он смирно прикорнул.
- Потом, Уилбур, - отмахнулся Маркус. - Ты, наверное, голоден. Мыс-
ленно он составлял прошение. Ничего подобного еще не выходило из-под его
пера.
- По-моему, в кухне что-нибудь найдется, - сказала Хлоя, но Маркус
поспешно отказался. Даже при высоком окладе яйца ей не по карману. Тут
вошла Мари аллеи. Она удрученно сутулилась, плащ на ней обвис.
- Привет, сестренка, - сказала она с порога. Потом увидела Маркуса и
мгновенно ожила. Она с разбегу прыгнула к нему на колени, обвила руками
его шею.
- Марк, дорогой! - через его плечо она по-кошачьи заулыбалась сест-
ре.
Маркус с сожалением вздохнул. Кто знает, что может сболтнуть матери
его невинный отпрыск. Высвободившись из объятий девушки, Маркус объяснил
цель своего визита.
- Значит, мы едем на Врежу-в-Харю?
- Через несколько месяцев, - сказала Хлоя. - Маркус хочет основать
постоянный фонд помощи тем, кто не может оплатить свой проезд.
- О, я поеду. - Мари Эллен в упор посмотрела на Маркуса. - Но не на-
дейтесь, что я там выйду замуж.
Маркус чуть заметно улыбнулся. Девушка преувеличивает. Она про него
и не вспомнит, когда увидит, какой перед ней неограниченный выбор. Там
все же есть Джо Эйнзуорт, если Маркусу не изменяет память, ему года
двадцать четыре или двадцать пять. Он кажется старше из-за преждевремен-
ной седины. Эти двое составят чудесную пару. Значит, Джо Эйнзуорт не
достанется Хлое, но для нее там найдется другой.
- Переодевайтесь, Мари Эллен, - сказал Маркус. - Пойдем обедать.
- Все?
- Безусловно, все, - сухо подтвердил Маркус, от которого не усколь-
знуло ее неодобрение.
Когда девушка вышла из комнаты, он стал советоваться с Хлоей о том,
как лучше составить прошение. Очевидно, он уловил не все нюансы, так как
ни до чего не договорился вплоть до возвращения Мари аллеи.
- Я готова, - объявила девушка и сделала пируэт, чтобы Маркус оценил
наряд по заслугам. Она явно приготовилась не к тихому, скромному обеду.
- Накиньте-ка что-нибудь на плечи, - сказал Маркус. Девушка скорчила
рожицу, но послушно вышла.
- А долго это будет тянуться? - спросил он у Хлои.
- От четырех до шести лет. Раньше очередь не подойдет.
- От четырех до шести? - недоверчиво переспросил Маркус. Он заподоз-
рил, что лазейка, оставленная правительством, очень узка. Кто станет во-
зиться, даже принимая свое дело близко к сердцу, если знает, что тут
нужны долгие годы?
- Это по обычным каналам. - Хлоя нахмурилась и пригладила волосы. -
Сегодня - и только сегодня - ножно все устроить гораздо быстрее. Вы го-
ворите, А-КОВО переезжает?
- Переезжает. - Маркусу казалось, что он понял мысль девушки. Случай
редкий, больше он никогда не представится.
- Значит, будут переезжать всю ночь до утра. Рабочий может проник-
нуть к главному роботу.
- Я рабочий не из худших, - улыбнулся Маркус.
- Без меня вам не обойтись. Вы ничего не найдете.
- Согласен. Это опасно?
- Физически - нет. Но закон жестоко карает злоупотребление государс-
твенной собственностью. Еще суровее карается попытка ускорить рассмотре-
ние своего дела.
Это Маркус понимал. Понимал также, что именно такие, как Хлоя, нужны
на Врежу-в-Харю. Она знает, чем рискует, но не колеблется.
- Тогда вы пойдете со мной. Но держитесь поодаль. Обещайте, что вы
скроетесь, если меня застукают. Хлоя пожала плечами.
- Если вас застукают, вам понадобится моя помощь. Вернулась Мари Эл-
лен с прозрачным, сверкающим шарфом на плечах. Она была белокура и осле-
пительна.
- Куда мы пойдем? Я так рада! Маркус расстегнул воротник и уселся.
- Для нас обед отменяется, вы пойдете вдвоем. У нас с Хлоей есть ра-
бота. Мари Эллен, проводите потом Уилбура в гостиницу. Последите за ним.
- Вы этого хотите? - уныло спросила она.
- Я очень прошу.
- Ради вас я согласна. - Она изогнула спину (это получилось изящно),
повернулась на каблуках, помедлила у двери. - Идем, мелюзга.
- Пап, я обойдусь, - начал было Уилбур. Маркус посмотрел на него, и
он присоединился к Мари Эллен.
- Времени у нас в обрез, - сказал Маркус, когда они с Хлоей остались
вдвоем. - Сначала надо написать прошение. Мне нужна ваша помощь. Хлоя
сняла чехол с перфомашинки, села и обернулась к Маркусу.
- Надо подчеркнуть муки и несчастья.
- Уныние, - предложил Маркус.
- Уныние - хорошее слово, сильное, - согласилась Хлоя. - Теперь его
редко употребляют. Ваше дело уладится в считанные часы.
- Хорошо бы, - сказал Маркус. - Не представляю себе худшего назва-
ния, чем Врежу-в-Харю.
Он стал медленно рассказывать об унынии, в которое ввергла планету
злополучная ошибка. Хлоя отпечатала все на перфоленте.
У Маркуса Режихау свалилось с плеч бремя сорока трех лет. Он устал,
но это была приятная усталость, такая приходит вместе со свершением. Они
легко попали в А-КОВО и затесались в сутолоку и неразбериху. Еще легче
разыскали главного робота, который выносит решения по названиям на кар-
тах. Но остальное было вовсе не легко, даже несмотря на подсказки и со-
веты Хлоп.
Главного робота полагалось перевозить в последнюю очередь. Робот на-
ходился в глубоком подвале, упрятанный на много этажей под землю, и
обычно к нему никто не имел доступа. Это была тяжеловесная махина, гро-
моздкая и в то же время хрупкая. Роботы-грузовики взвалили его на себя.
Техники и чернорабочие начали быстро отключать его от здания. Одним из
этих чернорабочих был Маркус, он делал свое дело не хуже других. Но ему
не представлялось случая ввести в машину свое прошение.
Мимо прошла Хлоя в бесформенной рабочей одежде; она подмигнула ему
на ходу. Никто не обратил на нее внимания - кругом было много женщин.
Маркус изготовился, подобрался к передней части машины, нащупал в карма-
не бобину с пленкой. Какой-то техник подозрительно уставился на него, но
ни к чему не мог придраться.
Хлоя прислонилась к стене и локтем незаметно нажала выключатель.
Мгновенно включились резервные цепи, но вспышка света вызвала суматоху.
Техник напустился на Хлою, а та выслушала его брань с перепуганным и ус-
талым видом. Усталость была не напускная.
В эти считанные секунды Маркус ввел пленку в машину. Остальным плен-
кам, которые уже находились внутри, пришлось потесниться, но машина ав-
томатически компенсировала перегрузку. С этой стороны нечего опасаться.
Другое дело - сама пленка, которую подготовила Хлоя. Обычно прошения
подаются на бумаге, их переносят на пленку в самом департаменте. Хлоя
помогла Маркусу миновать целый этап.
После того как все утихомирилось, Маркус и Хлоя продолжали трудить-
ся. Но вот объявили перекур, они поднялись на первый этаж и в тускло ос-
вещенном вестибюле скинули рабочую одежду. Теперь они превратились в пе-
шеходов, которые проходили мимо и заглянули из любопытства. Делать им
здесь было нечего, их попросили удалиться, что они и исполнили.
Маркус вернулся в гостиницу совсем поздно. Поблизости никого не бы-
ло, и он возблагодарил за это судьбу. В столь поздний час ночи Маркус не
был расположен отмахиваться от женщин. Уилбур спал. Маркус зажег свет,
но затенил его, чтобы не разбудить сына. Может быть, в эту минуту глав-
ный робот уже стоит на новом месте и перемалывает прошения. Врежу-в-Харю
канула или вот-вот канет в Лету.
- Пап, - позвал Уилбур, едва Маркус снял ботинок.
- Да. Я вернулся. Спи.
- Ты все сделал?
- Все кончено. Вылетаем первым же звездолетом.
- Завтра?
- Если завтра отправится звездолет, значит, завтра.
- Не прощаясь? Скрипнула кровать - Уилбур сел в постели.
- Оставим записку. Так или иначе через несколько месяцев они приле-
тят на Режихау.
Уилбур подошел к отцу, бледный, и серьезно посмотрел на него широко
раскрытыми глазами.
- Но я обязательно должен попрощаться с Мэри Эллен. Маркус снял дру-
гой ботинок. Не следовало оставлять их вдвоем. Извинением ему служит
только то, что он был поглощен другими мыслями.
- А я думал, она тебе не нравится, - сказал Маркус.
- Пап, я ведь думал, что и я ей не нравлюсь. А оказалось не так. То
есть... - Уилбур прислонился к косяку двери, лицо у него было вытянутое
и грустное.
Маркус улыбнулся в полутьме. Мальчик так мало общается с девушками,
что не знает их повадок. Естественную реакцию на существо другого пола
он принял за нечто большее. Но ведь все к лучшему. Уилбур не помнит, ко-
го завоевывала Мари Эллен. С лихорадочным эгоизмом юности он сохранит в
памяти лишь интерес, проявленный к нему самому. Долгие годы ему будет
грезиться поцелуй.
- Надо ли понимать тебя так, что ты с ней сблизился? - строго спро-
сил Маркус, которого насмешило собственное упущение.
- Пап, как ты можешь! - воскликнул Уилбур. - Я ее поцеловал.
##- Это проходит.
- Все равно я должен попрощаться.
- Посмотрим, - сказал Маркус. Если только в его силах помешать, про-
щания не будет. Не хватает еще, чтобы при расставании Мари аллеи кину-
лась на шею ему, Маркусу, позабыв об Уилбуре. Она еще молода и не пони-
мает, как это может ранить юношу, даже если он младше ее. Маркус заснул
с чувством удовлетворения, присущим человеку, который вершит людскими
судьбами.
Утром никакие ууловки не понадобились. Улетал попутный звездолет. Он
не останавливался на Режихау - уж больно непримечательное местечко. Но
одну из остановок он делал на планете, откуда до Режихау рукой подать.
Режихау. После стольких лет опять можно называть ее законным именем, не
чувствуя себя провинциалом.
Уилбур так радовался возвращению домой, что забыл о Мари Эллен. Мар-
кус уложил вещи и распорядился, чтобы багаж отправили в космопорт. Он
позвонил Хлое договорился о денежных делах и передал привет Мари Эллен,
которая была на работе.
А потом они приехали в космопорт, взошли на борт звездолета. Старт
дали не сразу. Отец и сын обосновались по-хозяйски в каюте, и Уилбур
сразу заснул. Еда, сон и девушки - вот все, на что хватает времени у мо-
лодых людей.
А Маркусу не спалось, хоть он и устал. Он хотел услышать, как объяв-
ляют маршрут. Ведь поправку уже должны внести! Взревели ракетные двига-
тели. Уилбур, вздрогнув, проснулся и свесил ноги с амортизационной кой-
ки.
- Ты думаешь, сейчас объявят? - спросил он.
- Должны, - ответил Маркус.
Рев двигателей усилился, каюта задрожала. Объявят ли когда-нибудь
маршрут? Щелкнул микрофон.
- Бессемер, Золотой Песок, - заговорил динамик.
- Ложись на койку, - приказал Маркус и лег сам.
- Корни, Кассальмонт, - гудел динамик. И тут все заглушил рев двига-
телей. Маркуса вдавило в упругую койку. Диктор надрывался, но слов не-
возможно было разобрать - так шумела в ушах кровь. Маркус провалился в
серое забвение перегрузки. Когда он очнулся, вокруг сверкали звезды, а
непосильная тяжесть исчезла. Маркус сел.
- Не услышали, - заметил Уилбур, опуская ноги на пол.
- Да, но объявят еще раз.
- Все равно жаль, - сказал Уилбур. Маркус тоже забеспокоился.
- Самое разумное - справиться, - решил он. Они вышли в коридор. Ра-
кетные двигатели безмолвствовали: тезаерь работали межзвездные. Солнеч-
ная система осталась позади, слилась с другими светилами.
Звездолетчик был занят; он кивнул, приглашая их подождать, пока он
не задаст курс автонавигатору. Немного погодя он обернулся.
- Чем могу служить? - спросил он.
- Мы не слышали маршрута, - сказал Маркус. - Ракеты все заглушили.
Звездолетчик виновато улыбнулся.
- В последнюю минуту пришлось вносить исправления в карты; знаете
ведь, как это бывает. Мы ждали, пока на борт доставят список изменений.
- Понимаю. - Маркус немного приободрялся. - Скажите, пожалуйста,
среди исправлений была - Режихау?
1 2 3 4 5