- спросил принц.
- Королевская кровь ничем не отличается от крови других людей, возразил Девлин.
- Но короли рождены, чтобы править. И моя смерть станет нарушением всех естественных законов этого мира. Кто же из вас готов нарушить эти законы?
Солдаты смущенно переминались, и никто не вышел вперед.
- Я отдам его одежды и корону тому, кто отрубит ему голову, - не выдержал Девлин.
Тогда вперед вышел чернобородый стражник.
- Я сделаю это. Такова воля народа. Таково его решение.
Толпа притихла, когда принца силой поставили на колени, прямо на ступенях, положив голову на самую верхнюю. Чернобородый стражник обнажил свой тяжелый меч и стал рядом. Меч поднялся высоко вверх.
- Я люблю тебя, Амадея, - сказал принц.
И меч опустился.
15
Трудно описать ужас этого момента. Кровь, везде была кровь. Амадея потеряла сознание. И лучше бы она тогда тоже умерла. Все мы застыли, глядя на скорчившееся на ступеньках тело, на полуотрубленную голову. Никто не мог пошевелиться. Чернобородый, которого с ног до головы окатила фонтаном брызнувшая кровь, стоял, как пурпурная статуя, сжимая обеими руками меч, все еще опущенный вниз после удара. Он первым нарушил всеобщее оцепенение, бросив меч, который со звоном покатился по каменным ступеням.
- Тиран мертв! - вскричал Девлин. - Да здравствует народ!
Он махнул своим приспешникам и они тоже закричали: "Тиран мертв!". Толпа быстро подхватила эти слова и вскоре радостно кричала и размахивала руками. Я вспомнил свадебную процессию. Тогда они тоже кричали и размахивали руками.
К Девлину подошел человек в черной рясе, тот самый, который говорил в зале.
- Ведьму надо сжечь. Но сначала мы должны заставить ее исповедаться и покаяться.
- Если она покается, - ответил Девлин, - это только нам на руку. А если нет - так или иначе мы сожжем ее.
Какая-то милосердная женщина привела Амадею в чувство, дала ей воды. Человек в рясе опустился рядом с ней на колени.
- Дитя мое, - начал он, - ты должна исповедаться в своих грехах. Проси и да простится тебе.
Амадея подняла голову и с ужасом поглядела на него.
- Простится что? Что я сделала?
Толпа снова затихла и Девлин снова обратился к ним.
- Тиран мертв! - выкрикнул он. - Но ведьма еще жива! Что делать с ней? Каково ваше решение?
- На костер ее! - завопил кто-то из приятелей Девлина.
- На костер! На костер! - завыла в ответ толпа.
Человек в черном что-то еще говорил Амадее, но я не слышал слов из-за непрекращавшихся воплей. Я только видел, как из ее голубых глаз, расширенных от ужаса, катятся слезы.
Стражники поволокли Амадею вниз по ступеням, сквозь толпу, к костру. В кучу дров уже наскоро поставили столб, к которому они сейчас привязывали Амадею. Человек в черной рясе шел за ними следом и теперь стоял рядом с костром, шевеля губами.
- Как все это могло случиться? - пробормотал Дженкинс. - Как мы допустили, чтобы это случилось?
- На костер ведьму! - бесновалась толпа.
К дровам были поднесены пылающие факелы. Сначала огня не было видно, и на мгновение я с надеждой подумал, что чудо все-таки произойдет и костер не зажжется. Но вот к небу потянулся дымок, затем языки огня. Даже с верхних ступеней я слышал, как дрова начинают потрескивать в огне.
Девлин повернулся к своим приятелям.
- Ну вот. Амадея превратится в золу - и там ей самое место.
Языки огня поднимались все выше и выше, она пыталась убежать от них, и когда пламя коснулось ее тела, Амадея жалобно вскрикнула.
- Спаси же ее! - молил я. - Ну пожалуйста, спаси!
И тут случилось чудо. Языки пламени яростно плясали вокруг столба и вдруг среди них возникла женщина. Она была окружена мягким белым сиянием, и даже издалека я видел, как ошеломительно она красива. Она коснулась головы Амадеи и ее извивающееся тело неожиданно обмякло. А потом... как объяснить это? Словно Амадея шагнула вперед и вышла из своего тела. Леди Света взяла ее за руку и вместе они вышли из огня, словно паря над костром и телом Амадеи.
- Смотрите! - зашептал я Дженкинсу. - Смотрите, там! Леди Света!
- Где?
- Там, за костром!
- Я не вижу никакой Леди Света, - удивился Дженкинс.
Толпа все кричала и улюлюкала. Они тоже ничего не видели.
- Она была в огне, - настаивал я, - и она забрала живую Амадею из мертвой Амадеи. А сейчас они уходят. Смотрите! Как же вы их не видите, вон же они, над толпой, в воздухе! Они идут к аллее! А сейчас и принц с ними! Я вижу и принца!
- Беги к ним! - неожиданно сказал Дженкинс. - Спасай свою жизнь, пока можешь!
До этой минуты я даже не замечал, что меня держат только руки Дженкинса. Он разжал их, я прыгнул наземь и покатился вниз по ступеням. Все глаза были прикованы к пылающему костру, и никто не заметил, как я пробежал сквозь этот лес ног через площадь перед дворцом на аллею.
- Амадея! - закричал я. - Амадея! Амадея!
Да, она была там, рука об руку с Леди Света и с принцем.
- Постойте! Постойте! - кричал я на бегу.
И они остановились. Я подбежал к ним и окунулся в это мягкое неземное сияние. Меня снова наполнило тепло и покой, и так хотелось слиться с ними, остаться в них...
- Это же Роберт! - воскликнула Амадея. - Мой бедный храбрый Роберт!
- Возьмите меня с собой! - взмолился я. - Позвольте мне служить вам!
- Нет, что ты, тебе нельзя! - удивленно ответила Леди Света голосом, ласковее которого не было в мире. - Тебе еще не время уходить.
- Милая Мара, - попросила Амадея, - это Роберт, которого ты превратила в моего кучера. Он так много вынес. Не могла бы ты превратить его обратно в человека - он так хочет им стать!
- Ты хочешь этого, Роберт? - посмотрела на меня Леди Света.
- Да, - пролепетал я, слишком ошеломленный, чтобы говорить.
- Значит, так тому и быть.
Она наклонилась ко мне и коснулась моей головы. Я почувствовал, как я раздуваюсь во все стороны и расту. Моя кожа, казалось, лопнула, и я выскочил из нее, становясь все больше и больше, пока, наконец, не стал человеком.
- Ну, теперь ты кучер, - улыбнулась Леди Света.
Я опустил голову, чтобы полюбоваться своим камзолом с золотыми пуговицами. На ногах у меня были блестящие сапожки, а в руке - кнут. Я был высоким.
- Мара, - шепнула Амадея, - у кучера должна быть карета.
- И у него будет карета, - кивнула Леди Света. - Принеси мне желудь и двух муравьев, Роберт. Твоя карета на этот раз должна быть простой повозкой.
Я бросился в дворцовый сад, где прятался до этого. На траве лежало предостаточно желудей, а кругом бегали муравьи. Я поднял желудь, поймал в ладошку двух муравьев и понес все это Леди Света.
- Положи их на землю, - сказала она.
Она коснулась их своей волшебной палочкой, и они тоже стали расти и раздуваться, пока не превратились в повозку, запряженную парой вороных.
- Теперь ты получил то, чего так хотел, - улыбнулась она. - А мы должны уходить.
- Прощай, мой храбрый Роберт, - сказала Амадея. - Счастья тебе.
Мне так много хотелось сказать им, но ни одно слово не могло сорваться с губ. Я только и мог, что стоять и смотреть, как они скользят прочь от меня, все дальше и дальше, пока они наконец не превратились в пятнышко света, которое становилось все меньше и меньше, стало сначала просто огоньком, потом звездочкой, а потом - ничего.
Не знаю, долго ли я стоял так. Только потом я повернулся к моим вороным, уткнулся лицом в лошадиную гриву и заплакал.
16
А толпа все орала.
- В темницу! В темницу, в темницу!
Издалека я видел, как стража уводит с верхних ступеней прочь мажордома и других верных слуг принца, и Дженкинса, который дал мне мою жизнь. Что эта толпа могла знать о Дженкинсе? Что они все могли знать о Дженкинсе? А они знай кричали и радостно улюлюкали, видя, как исполняются их желания.
Я вскарабкался на повозку, и стегнул лошадей, покатил к толпе. Люди понемногу стали расступаться.
- А теперь, - в последний раз крикнул Девлин, - давайте все вместе войдем во Дворец Народа!
Он и его приятели прошли через золоченые двери, и люди рванулись за ними следом, топоча по лестнице, толкаясь в дверях. Скоро они расползутся по всем залам, коридорам, комнатам и кладовым, хватая все кругом, топча все кругом, ломая все кругом. Я медленно продолжал продвигаться на повозке вперед, пока не доехал до подножия лестницы. Затем я подождал, пока людской поток не утихнет.
На вершине лестницы я увидел Принца. Его тело все еще было там, скорчившись на коленях, но теперь оно было обнаженным. Чернобородый палач взял свою плату. Даже неподвижное и нагое, это тело все еще внушало уважение, и толпа огибала его, словно тело так же нельзя было столкнуть с дороги, как и мою повозку. Но у меня не было времени отдавать принцу почести. Как только я увидел просвет в толпе, я соскочил с повозки и побежал вдоль дворцовой стены, в тени которой когда-то прятался, вокруг дворца, к задним воротам. Они были открыты. Но войти я не мог - из подвала как раз появилась цепочка несчастных созданий. Они были оборванными, заросшими и бледными, как белые стены дворца.
Они мигали и трясли головами, щурясь от яркого дневного света. Один из них заговорил знакомым голосом, от которого я дернулся, как ужаленный.
- Вот уж не думал, что доживу до того дня, когда простой свежий воздух будет вкуснее вина! - прохрипел он. Это был мистер Биггс.
Меня подмывало сказать ему, кто я такой на самом деле, но я пришел сюда не для того, чтобы повидать мистера Биггса. Я только спросил его, за что он был посажен в тюрьму.
- Воровство! - сплюнул он. - А тебе какое до этого дело, кучер?
Я не ответил ему, потому что наружу вышел последний из заключенных и двери освободились.
Я пробежал по темному сырому коридору и завернул за угол. Стражники как раз запирали железные решетки.
- Подождите! - крикнул я. - Срочный приказ от мистера Девлина. Который тут человек по имени Дженкинс?
- Я Дженкинс, - раздался голос из темноты.
- Дженкинса освободить, - сказал я.
- Кто приказал? - спросил один стражник.
- Сам мистер Девлин. Немедленно освободить его.
В моем голосе звучал непререкаемый авторитет. Звякнул ключ, заскрипела решетка.
- Ну, пусть идет, - пожал плечами стражник, - если это - его приказ...
Дженкинс шагнул ко мне.
- Немедленно отправляйтесь домой, - приказал я ему. Он подошел поближе, и даже в подвальном сумраке я прочел вопрос в его глазах.
- Ну, идите же! - и он молча заспешил к выходу.
- Первый раз мне кучер приказывает, - поморщился стражник, наконец-то разглядевший мой камзол.
- И не в последний, - бросил я через плечо. - Займитесь-ка своим делом.
Я быстро зашагал прочь от них и поднялся по каменной лестнице во внутренние покои дворца. Я искал черного кота, но его нигде не было. Зато было множество людей. Беготня, гогот, топот ног, плевки на пол...
В комнате Амадеи уже была толпа, но я был достаточно высоким, чтобы увидеть поверх голов Девлина, стоящего в конце комнаты. Он рылся в отрытом платяном шкафу, выбрасывая оттуда платья в жадно подставленные руки.
- Принцесса, настоящая принцесса! - пыхтел он. - Шелка и батист, а простые люди мерзнут в лохмотьях. Вот, берите это, это, и это берите!
Каждый подарок сопровождался восторженным гоготом и шутками. Платья тянули в разные стороны, и несколько из них просто разорвалось. Девлин издевался над принцессой, пока в шкафу не осталось больше платьев - кроме еще одного - лежавшего в самом углу, аккуратно завернутого в серебряную бумагу.
- А это что у нас? - спросил он, вынимая его. - Еще одно сокровище, с потом выжатое из народа?
Он медленно стал развертывать сверток, пряча его от остальных глаз, чтобы усилить эффект, но когда наконец поднял на вытянутых руках - вокруг повисла удивленная тишина. Он держал в своих руках то самое платье, которое было на Амадее, когда я впервые увидел ее на кухне.
- Ну, ну, - протянул Девлин. - Золотая корона на глиняных ногах. Кому нужны тряпки для хозяйства?
- Мне, - ответил я, и все лица повернулись ко мне.
- А зачем тебе тряпки, кучер? - удивился он.
- Они неплохо будут смотреться на моих клячах.
Раздался взрыв хохота и платье из рук в руки передали мне.
- Благодарю вас, мистер Девлин! - громко крикнул я. - Если вам понадобится кучер, только скажите, сэр!
- Я запомню тебя, - кивнул он. - Ну, пойдем посмотрим, что еще нам может предложить королевская фамилия.
Я не стал смотреть дальше на это осквернение. Меня ждали другие дела и я снова стал проталкиваться через напирающих людей, пока вновь не оказался на каменных ступенях перед входом. Обнаженное тело принца все еще лежало там, с неестественно отброшенной и вывернутой в сторону головой, в огромной луже крови. Несколько человек стояло рядом.
- Помогите мне с телом, - бросил я им. - Перетащите его на повозку.
Им не очень-то и хотелось заниматься такой работой, но я говорил и двигался так, словно у них не было другого выхода.
- И осторожнее с головой. Пусть один придержит ее.
Мы снесли тело по ступенькам и положили его в повозку, на мой плащ, который я расстелил на дне. Я поблагодарил моих помощников, и они побрели прочь, уверенные, что помогли правому делу. Я вскарабкался на козлы и медленно покатил к пепелищу, черному и дымящемуся. От Амадеи осталась лишь черная тень.
Вокруг еще стояло несколько зевак, и подъехав ближе, я удивленно остановился, узнав двух сестриц и их матушку. Посеревшие, они смотрели на обугленные останки. Я спустился с повозки и подошел к ним.
- Она была ведьма? - спросил я.
- Если люди говорят, что она была ведьма, - тихо ответила мать, значит, так оно и есть.
- Но ведь тогда она давным-давно погубила бы нас, - еще тише прошептала одна из сестер.
- Придержи язык, девчонка, - цыкнула мать.
- Ой, а что это у него? - вторая сестра заметила платье, которое все еще свешивалось у меня с руки.
- Где вы взяли это? - спросила мать, и в ее голосе злость смешалась со страхом.
- Мистер Девлин дал это мне. Оно принадлежало принцессе. Отойдите. Я должен забрать останки и похоронить их.
Я аккуратно ступал по еще дымящимся углям, не в силах на черную тень на верху пепелища. Крыса не испытала бы такого ужаса, но крысы не могут ни страдать так, как человек, ни причинять такие страдания, как человек. Я осторожно поднял обугленные остатки и так же осторожно спустился вниз.
- Куда вы везете ее? - снова забеспокоилась мать.
- Туда, где она обретет покой. Подальше от вашего мира.
Я скользнул мимо, к своей повозке. Там я положил ее внутрь, поверх тела ее принца. Когда я разгибался, что-то с металлическим звоном упало в повозку. Кошелек. Обернувшись, я увидел трех медленно удалявшихся прочь женщин - и не стал швырять кошелек им вслед.
Лошади пустились быстрым галопом. Мне хотелось сейчас одного - увезти две эти драгоценных жемчужины прочь, как можно дальше от этой Голгофы. Я не знал куда мы скачем, но лошади - знали, и мы понеслись прочь из города, вверх по холму. Наконец кони остановились, и это место словно было выбрано заранее. Кругом был лес, но отсюда был виден и величественный купол неба, и изгибы холмов и поля, а город, лежавший вдалеке, казался игрушечным. Здесь невозможно было представить толпу людей, похожую на каменную стену, воздух был сладким, а тишину нарушало лишь пение птиц.
На земле лежал острый камень, и этим камнем я вырыл могилу, в которую положил обгоревшие кости Амадеи и бледное скрюченное тело ее мужа. Когда, наконец, работа была сделана, я воткнул в землю простенький крест из двух палочек и опустился рядом на колени.
- Теперь я похоронил вас, и их руки больше не коснутся вас. А тех, кто забрал вас у меня и у этой жизни, ждет наказание. Я клянусь, что не усну спокойно, пока Девлин не умрет, и умирая, он будет знать, за что он наказан. А вы, храбрый принц и милая принцесса, покойтесь с миром... до скончания века.
17
Когда я вернулся в город, была уже ночь. Лошади сами нашли дорогу, я бы потерялся в этих холмах. Когда мы приблизились ко дворцу, ночь раскололи звуки музыки. То были не приятные мелодии того, первого, бала, и не пленительные напевы флейты Дженкинса - нет, эта музыка была резкой и скачущей, с визжащими волынками и хриплыми жестяными тарелками. Вся площадь перед дворцом была освещена тысячью факелов, и люди танцевали, пели песни, угощались. На угольях костра Амадеи приплясывал клоун, подражавший крикам агонии и ужаса, а кругом захлебывались от смеха и рукоплескали этому зрелищу. Почему? Я не видел здесь причин ни для смеха, ни для оваций.
Неожиданно у степеней дворца раздались ликующие крики и толпа скоро подхватила их, зашумев, словно приближающаяся гроза. В воздухе мелькали руки, голоса повторяли, как молитву: "Девлин, Девлин, Девлин!". Он вышел из дверей - и я заметил, что створки дверей уже покосились. На стене черным по белому - кто-то намалевал слова "Дворец Народа". Девлин, Девлин, Девлин. Девлина сопровождала охрана, среди которых я различил Джона, стоявшего рядом с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16