К тому же это место очень пугало Лисле, и я в конце концов оставил свои попытки.— Звучит жутковато, — констатировал Бростек.Варо промолчал.— А тебя, похоже, нелегко застращать, — сказал, обращаясь к нему, Слэтон.— Всяким разумным человеком когда-то овладевает страх, — заявил Варо. — Это вполне естественный защитный механизм нашего организма. Но случается и так, что важность миссии заставляет преодолеть боязнь.Слэтон внимательно оглядел молодого человека.— А у тебя, по всему видать, есть некая миссия на этой земле…— Да, это так, — очень серьезно ответил Варо. И они с Бростеком принялись растолковывать Слэтону, в чем состоит дело их жизни.Магара никогда прежде не видела Варо столь оживленным. Слэтону доводилось слышать о зверских нападениях на приграничные деревни, но сейчас он впервые узнал об этом из первых рук. Его потряс истинный масштаб бедствия — прежде он ошибочно полагал, будто дело исчерпывается единичными бесчинствами на хуторах. Теперь же описание творимых ужасов заставило его похолодеть. Он был полностью солидарен с друзьями, пытавшимися в одиночку противостоять напасти, но ничуть не удивился равнодушию и бездействию Картеля.— Подобное поведение весьма типично для сытых и довольных лордов! — воскликнул он. — Как можно быть столь близорукими?— Может, ты сумеешь помочь нам раскрыть им глаза? — с надеждой спросил Бростек.— Сомневаюсь. Теперь я всего лишь проклятый отпрыск не столь уж знатного семейства. Вот если бы мы могли представить им весьма и весьма убедительный повод зашевелиться… — Он подался вперед, упершись локтями в стол. — Расскажите-ка мне подробнее о самых последних случаях.Магара уже наизусть знала отвратительные и кровавые подробности, и ей больше всего на свете хотелось хотя бы на время позабыть о них. К тому же беседа со Слэтоном пробудила в ее душе полузабытые воспоминания о прежней жизни. И хотя причины, по которым они оба покинули отчий дом, были различны, девушка искренне сочувствовала другу детства.«Ни для него, ни для меня нет обратной дороги», — печально подумала она.Магара была младшей из четырех дочерей в семействе. Отец ее, богатый землевладелец и влиятельный лорд, расстроился было, когда понял, что супруга так и не родит ему долгожданного сына, но в конце концов решил продолжить династию, одну за другой выдавая своих дочерей замуж по расчету. Магара с ужасом наблюдала, как старшие сестры безропотно покоряются отцовской воле. Девушек выдавали за выходцев из домов не менее, а то и более аристократических, чем их собственный, что немало способствовало расширению сферы влияния их расчетливого отца.Само собой разумелось, что Магара разделит судьбу сестер, но у юной строптивицы совсем иное было на уме. Свободолюбивая и независимая, наделенная живым умом, она неустанно противилась отцовской воле, используя малейшую возможность побольше узнать о дальних странах, об истории родной земли, ее мифах и легендах. Она жила в мире грез и старинных книг, в который время от времени врывался свежий ветер дальних странствий, когда в поместье случайно являлся какой-нибудь путешественник. Две ее сестры вместе с мужьями жили тут же, в их родовом поместье — величественном строении из камня, кирпича и бревен, и девушка собственными глазами видела, чем обернулось для ее сестер нежеланное замужество. Впрочем, притерпевшись, они начинали испытывать и некоторые радости, но Магара твердо знала: это не для нее.Когда и к ней зачастили сваты, туманные мечты ее обрели конкретную форму, а решимость удесятерилась. Настало время проявить твердость — так Магара и поступила. Отец ее, человек алчный и самоуверенный, тем не менее нежно любил свою младшенькую, и ее непокорность больно его ранила. После долгих и бесплодных споров, сопровождаемых ее слезами и вспышками его безумного гнева, он уступил наконец отчаянной мольбе дочери и разрешил ей отправиться попутешествовать, чтобы «поглядеть мир». Бунтуя против отцовского деспотизма, Магара стала взрослой и в глазах окружающих, и в своих собственных. К своему изумлению, она поняла, что сестры завидуют ей и лишь притворяются возмущенными, и это открытие приумножило ее решимость следовать своей дорогой. «Только год, — сказал отец. — Помни, я даю тебе один год — не больше и не меньше».Благодарная за отсрочку исполнения своего приговора и трепещущая от волнения девушка вскоре отправилась в путь. Тому минуло уже три с половиной года…Задолго до истечения условленного срока Магара благополучно отделалась от спутников, навязанных ей строгим родителем, и прямиком направилась в Тревайн, совершенно уверенная в том, что все равно не сумеет оправдать отцовских чаяний. Когда отпущенный для путешествий год уже близился к концу, она послала домой весточку, уведомляя обо всем домашних. В ответ посыпались угрозы вперемежку с мольбами, но все было втуне. Со временем связь с родным домом прервалась окончательно. Никто уже не предпринимал попыток принудить ее возвратиться. Официально отец не проклял дочь, не изгнал ее, но достаточно твердо дал ей понять, что коль скоро она не желает быть частью семьи, то пусть и пожинает все плоды своеволия.И вот сейчас, сидя в уютной таверне Ньюберри, Магара гадала, примут ли ее дома, если она надумает вернуться, или же с негодованием отвергнут блудную дочь. Впрочем, ей вовсе не хотелось это выяснять. Она ни о чем не жалела.«Но я скучаю по моим любимым книгам», — напомнила она себе с улыбкой.Воскрешая в памяти любезную ее сердцу домашнюю библиотеку, девушка вспомнила и еще кое о чем. Ее дедушка был страстным пчеловодом, особенно на закате своих дней, и передал любимой внучке секреты своего мастерства. Сперва Магара робела, но вскоре полюбила пчелиный рой, его дружное жужжание и деловитость. Прежде чем покинуть Аренгард, она простилась со своими ульями, разговаривая с пчелами так, как некогда делал дедушка. «Да, у пчел нет ушей, чтобы услышать тебя, — говорил он, — но они непременно поймут твои слова».Существовала семейная традиция рассказывать пчелам о каждой смерти членов семейства. Когда дедушка отошел в мир иной, обязанность эта возложена была на Магару. Она поведала пчелам о смерти дедушки очень серьезно, со слезами на глазах — и почти уверена была, что неутомимый рой оцепенел, охваченный печалью. После Магара сама решила, что пчелам следует знать не только о семейных печалях, но и о радостях, — это казалось ей справедливым. Таким образом она стала родоначальницей новой традиции.Магара закрыла глаза и припомнила одно давнее утро.…Она, облокотясь о подоконник, стоит у окна своей комнаты на втором этаже особняка и кричит, обращаясь к пчелам: «У моей старшей сестры только что родился сыночек!» И тут, от радостного ли ее голоса или же в ответ на счастливое известие, весь рой поднялся в воздух и совершил над садом огромный круг. Магара была тогда в восторге — она и сейчас явственно слышала жужжание, словно и впрямь неким непостижимым образом возвратилась в детство, вновь став десятилетней девочкой…Она открыла глаза, все еще продолжая во весь рот улыбаться. Но пчелиное жужжание почему-то не умолкало.Лисле пристально глядел прямо на нее. Губы его были полураскрыты, а зубы плотно сжаты — он в совершенстве имитировал жужжание потревоженного пчелиного роя. Когда взгляды их встретились, в глазах мальчика сверкнул странный огонек.Магара приросла к стулу. Потом повернулась к Слэтону, который пристально наблюдал за этой немой сценой.— Ты кое о чем недоговариваешь, правда? — спросила она. Глава 6 — Лишь немногие столь проницательны, — ответил Слэтон. Он улыбался, хотя и выглядел смертельно уставшим.— От Магары ничего не скроешь, — сказал ему Бростек. — Она читает мысли.— Неправда! — вскинулась девушка, не замечая усмешки Бростека, но прекрасно видя мелькнувший в глазах Слэтона страх. — А он?.. — тихонько спросила она.— Иногда я и сам это подозреваю, — понизив голос, ответил Слэтон.— Так музицирование не единственный талант Лисле? — спросил Варо, на которого случившееся произвело сильное впечатление.Слэтон кивнул.— К несчастью, это так, — согласился он, не желая, впрочем, развивать эту мысль.— Пойдемте отсюда. Можете остановиться у меня, — предложила Магара, угадав причину молчаливости приятеля.Хотя Лисле уже вновь что-то наигрывал на лютне, но несколько любопытных, заинтригованных перерывом в музыке, прислушивались к их беседе.Однако уйти оказалось не так уж легко. Музыканты не желали отпускать Лисле, да и сам паренек, похоже, не прочь был играть всю ночь напролет. Если он начинал какую-то мелодию, то даже мировая катастрофа не смогла бы заставить его прерваться, а убедить благодарных слушателей не докучать более просьбами юному музыканту удалось нескоро.Но вот Магара и ее спутники оказались на улице, не забыв перед уходом тепло поблагодарить Ньюберри.На улице было тихо, а в спокойных непроницаемо-черных водах озера отражались далекие звезды. Магара уверенно вела друзей по деревянным мосткам, объясняя Варо и Бростеку, что так потрясло ее в таверне. Слэтон молча слушал.Когда они уже приближались к жилищу Магары, та внезапно переменила тему.— Ведь вы остановитесь у меня? — спросила она и смущенно добавила: — Хотя мое жилище не слишком-то просторно…— Не беспокойся. Нам есть где остановиться, — быстро ответил Бростек, а Варо молча кивнул.«Неужели они подумали, что нас со Слэтоном надо оставить наедине?» — изумилась Магара. Они со Слэтоном дружили с тех пор, как себя помнили, но между ними никогда не было и намека на романтические отношения. К тому же она вдруг ощутила острое сожаление, когда Бростек и Варо с такой легкостью отвергли ее гостеприимство. Ни тот, ни другой не были ее возлюбленными, и все же они значили для нее больше, чем просто друзья…— Вы говорите правду? — неуверенно переспросил Слэтон.— Да, — сказал как отрезал Варо. — Вы в Тревайне новички. К тому же, как известно, старый друг лучше новых двух.— Спасибо тебе, — тихо произнес Слэтон.— Спасибо тебе, — эхом откликнулся Лисле.В голосе его прозвучали те же облегчение и благодарность, что и у старшего товарища.Магара повернулась к юноше и с нежностью ему улыбнулась:— Добро пожаловать, Лисле. Входи.Казалось, в необыкновенных его глазах отражается что-то еще, кроме бледного света звезд, — и девушка невольно подумала о том, сколько тайн хранит этот взгляд.Тень встречала их в дверях. Она утробно зарычала, обеспокоенная присутствием незнакомцев.— Это друзья, Тень! — крикнул Бростек. — Подойди и поздоровайся! — И прибавил, обращаясь персонально к Слэтону: — Она ручная.Слэтон слегка поморщился, когда волчица принялась обнюхивать его руки, Лисле же незамедлительно уселся прямо на пол так, что лицо его оказалось вровень с волчьей мордой. Не обнаруживая и тени страха, юноша принялся почесывать у волчицы за ушами. Между зверем и юношей мгновенно возникло не только полное взаимопонимание, но и некая мистическая связь. Остальные с недоумением наблюдали за происходящим.— Музыка — далеко не единственный его талант, — констатировал Бростек.Магара первой прошла в дом, ей не терпелось услышать продолжение необыкновенной истории гостей. Она торопливо зажгла светильники и усадила всех в кресла.— Из-за нас вы явно переменили планы на сегодняшний вечер, — виновато сказал Слэтон. — Простите, друзья.— Насколько я смею судить, — заявил Бростек, — ваша история много ценнее всего, что мог бы нынче предложить нам Ньюберри. К тому же я человек предусмотрительный…С этими словами он извлек из-под полы необъятной своей куртки две бутылки вина.— Это чтобы рот у рассказчика не пересыхал! — торжественно объявил он.Слэтон неуверенно взглянул на Магару.— Расскажешь только то, что сочтешь нужным, — успокоила его девушка. — Но учти — этим двоим можно верить.Воцарилась тишина. Слышалось лишь, как с легким хлопком пробка вылетела из бутылочного горлышка да забулькало вино, разливаемое по кружкам.— Извините меня, — чуть погодя заговорил Слэтон. — Я вовсе не сомневаюсь в вас. Дело в другом. Просто я привык скрывать правду, ведь очень мало кто любит, когда нечто или некто опрокидывает их привычные взгляды на мир. Это здорово пугает.— Людей обычно пугает то, чего они не в силах понять, — спокойно сказал Варо.— А тебя самого? — поинтересовался Слэтон.— Отчасти и я таков, поэтому стараюсь учиться.Слэтон, посерьезнев, кивнул.— Начну-ка я с самого начала, — сказал он, отхлебнул вина и озабоченно взглянул на Лисле, который все еще сидел на полу возле самого порога, рядом с Тенью. — А он там в безопасности?— Тень не допустит, чтобы с юношей что-то случилось, — заверил Бростек.— Но он же не привык к воде, — все еще волновался Слэтон.— На сходнях надежные перила, — сказала Магара, — к тому же Тень не позволит ему одному там разгуливать. Тебе не о чем волноваться. Рассказывай!Расслышав нетерпение в голосе девушки, Бростек широко ухмыльнулся.— Селия рассказывала мне, — начал Слэтон, — что Лисле всегда знал, о чем она думает, знал с самого раннего детства. Впрочем, тогда он мало на что был способен, поэтому я особенно и не задумывался об этих ее словах. Просто не придавал им значения, ведь Селию частенько посещали странные мысли. Но позднее я сам имел возможность убедиться в правдивости ее слов. Стоило мне подумать о какой-нибудь книжке или игрушке и начать их разыскивать, как Лисле уже стоял подле меня, держа в руках искомое. А потом глядел мне прямо в глаза и… — Слэтон умолк и снова отхлебнул вина. — Порой, когда я только поднимал руку, чтобы постучаться в двери детской, он сам распахивал их передо мною.— Но, возможно, он просто слышал твои шаги? — предположил Варо.— Сперва я и сам так думал и учинил ему проверку. Я подходил к дверям босой — поклясться могу, что при ходьбе не издавал ни единого звука. И результат был тем же! Впрочем, реагировал он не только на мое приближение. Лисле всегда прятался, когда приближался отец. Вообще-то прятаться не в его правилах, — огорченно прибавил он.— А ты чувствовал что-нибудь? — спросила Магара.— Ты имеешь в виду мысленно?Девушка кивнула.— Ровным счетом ничего! Будь так, я, наверное, лучше понимал бы его.— А как ты? Ну, нынче вечером? — спросил Бростек, обращаясь к Магаре.— Нет. Не думаю… Я просто не ожидала…Девушка умолкла, пожав плечами, и Слэтон возобновил прерванное повествование.— Позже мы стали замечать и еще кое-что. Лисле совершенно точно знал, когда должно встать солнце, и будил нас, чтобы показать восход. Он знал, когда именно должен расцвести цветок или яблоко упасть с ветки… Нас оторопь брала — он никак не мог узнать об этом, читая людские мысли! Никто не желал замечать этого, кроме нас с Селией. Ведь идиотам не положено иметь никаких талантов, — с горечью добавил он. — Даже когда обнаружилась его поразительная музыкальная одаренность, в нем видели не более чем «музыкальную шкатулку». И только когда начались солнечные затмения, все изменилось.— Затмения? — озадаченно переспросила Магара.— Да. Они начались года полтора тому назад.— Что еще за затмения? — удивилась явно сбитая с толку девушка.— Ты наверняка их видела!Теперь Слэтон был озадачен такой ее реакцией. Магара отрицательно покачала головой.— Не было здесь никаких затмений! — уверенно заявила она.За всю свою жизнь она видела солнечное затмение лишь единожды — и было это много лет тому назад. Дедушка научил ее, как смотреть на солнце без вреда для глаз — сквозь закопченное стеклышко. Хоть девочка и была немного испугана, но все же завороженно следила за тем, как тень луны постепенно наползает на солнечный диск. Ее детское воображение поразила изумительная геометрия этой игры планет. Лишь спустя некоторое время, очнувшись от воспоминаний, она заметила, что все трое мужчин смотрят на нее как-то странно.— Но ведь не было никаких затмений! — продолжала настаивать Магара.— Их произошло не менее дюжины с тех пор, как мы покинули дом! — воскликнул Слэтон. — Ты должна была видеть хотя бы некоторые из них, даже сидя тут, на дне кратера! Последнее случилось только вчера!Бростек и Варо, до сей поры согласно кивавшие, нахмурились.— Вчера? — переспросил Варо.— Да.— А в котором часу?— Ближе к вечеру.Слэтон заметил, как друзья обменялись недоуменными взглядами, и вконец смутился.— Мы ничего не видели, — уверенно сказал Варо.— Не может быть! Вы должны были видеть! Мы находились всего в нескольких лигах от кратера, когда вдруг сделалось темно, почти как ночью!— Здесь ничего подобного не наблюдалось, — заявила Магара. — Я совершенно в этом уверена.— Нам приходилось наблюдать солнечные затмения, — вставил Бростек, — но вчерашнего мы точно не видели!— Подумать только, а мне вы об этом ни разу не рассказывали! — с упреком воскликнула Магара.— Нам это не казалось таким уж важным, — объяснил Бростек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38