Настроение Магары от этого нисколько не улучшилось, хотя девушка несказанно рада была снова стать самой собой. Потом она с наслаждением переоделась. Хьюитт деликатно повернулся к ней спиной.— Ночью ты не был столь галантен, — поддразнила его девушка. — А что было бы, если б я вошла и застукала вас?— Мы нисколько бы не возражали.— Ах ты, паскудник! Да я бы все равно не уснула — вы так отвратительно шумели…— Сожалею, что тебе пришлось спать на конюшне, — сказал Хьюитт с глубоким раскаянием.— Ничего, там было довольно сносно, — сказала Магара, завершившая перевоплощение. — Пора двигаться.Они неторопливо поехали на север.— Ну как, дело того стоило? — некоторое время спустя спросил Хьюитт. — Я имею в виду, стоило тебе заезжать домой?Магара хорошо подумала, прежде чем ответить.— В общем и целом — да, — ответила она. — Я утвердилась во мнении относительно некоторых вопросов, хотя и не узнала ничего нового. Но я никогда в жизни больше так не поступлю! Это ужасно…— С кем поведешься, от того и наберешься, — вздохнул Хьюитт.— Особенно от осла, хитрого, словно лис, и пиликающего на скрипочке, как полоумный сверчок, — отчетливо произнесла Магара.— От кого-о-о?!Магара с наслаждением повторила свою тираду, а затем, смеясь, все растолковала Хьюитту.— Да, некоторые люди начисто лишены вкуса, — вздохнул музыкант.Они перекусили на свежем воздухе, с наслаждением поглощая яства, заботливо прихваченные Хьюиттом в Аренгарде.— Ума не приложу, какой добрый гений снабдил нас такой амброзией? — с невинным видом сказала Магара.— Даже от ослов в хозяйстве бывает польза! — захохотал Хьюитт.В сумерках они подъехали к одинокой ферме. Изможденная крестьянка рада была за несколько монет покормить их незамысловатым ужином и уложить спать в мансарде. Под игом Картеля фермерам жилось несладко. Путешественники удовлетворились одним матрасом на двоих — они настолько вымотались, что ни о чем, кроме сна, и думать не могли. Впрочем, как правдиво заметил Хьюитт еще в Тревайне, на уме у него относительно Магары не было «ничего подобного».Рано утром они тронулись в путь, воодушевленные тем, что гора Свистунья была уже совсем близко.Гора показалась вдали еще до полудня. Даже издали она выглядела весьма неприветливой. Здешние земли, в большинстве своем плодородные, сейчас вовсю зеленели, а гора Свистунья оставалась голой и серой. Подъехав ближе, путники увидели, что трава тут вся иссохла и покрылась ржавыми пятнами, даже папоротник и вереск казались какими-то неживыми.— Да, с магией тут, кажется, не густо, — заметил Хьюитт, когда они поднимались на вершину.Магара готова была согласиться, но упрямство гнало ее все выше и выше. Лошади неторопливо переступали по камням. Хотя подъем и не был крут, но казался каким-то бесконечным. К тому же дул холодный, пронизывающий ветер, неизвестно откуда взявшийся, ибо небо над их головами по-прежнему оставалось ясным — ни единого облачка!Наконец, когда солнце уже стояло в зените, они достигли вершины и увидели камни, которые, впрочем, выглядели ничуть не более волшебными, чем удручающе скучные окрестности. Стояли камни неправильным кругом шагов двадцати в диаметре. Казалось, мрачные глыбы охраняют пустоту. Внутри круга росла лишь чахлая сухая трава. Форму камни имели неправильную, явно выточенные многовековыми ветрами и дождями, однако очевидно было, что кто-то расставил их здесь с некой непонятной целью. Основания камней тонули в темно-коричневой земле.Магара спешилась и подвела лошадь к самым камням, дивясь, кому это понадобилось тратить столько сил на строительство заведомо бесполезного сооружения. Потом протянула руку и коснулась ладонью ближайшей глыбы, высотой примерно в человеческий рост. Она надеялась ощутить хоть что-то — дрожь, леденящий холод… Но камень оказался как камень — прохладный и поросший лишайником.Тогда Магара вступила в круг, сетуя, что понапрасну притащилась на эту дурацкую гору, но воздух вокруг нее вдруг словно сгустился. Резко потемнело. Обе лошади встревоженно всхрапнули. Повеяло леденящим холодом.Затмение произошло внезапно. Солнечный диск померк, вокруг него запылало алое сияние, а камни сразу стали казаться зловещими. В душу Магары проник ужас. Хотя девушка не сдвинулась с места, она вдруг ощутила бьющий в лицо ветер, услышала бешеный стук подков. «Я не хочу смотреть на это, Лисле!» — мысленно взмолилась она. Но Лисле был неумолим.Перед нею появилась другая облаченная в синее Фигура, на сей раз озаренная алым сиянием. Встретившись взглядом с этим существом, Магара затрепетала, однако на сей раз взгляд человека-ножа не был ни спокойным, ни презрительным. В холодных глазах метался ужас, а тело его как-то странно, неестественно выгнулось. Раздался вопль, и человек зашатался, судорожно схватившись за плечо. «Пой, Лисле, пой!» — кричал незнакомый голос. Ослепительная синяя вспышка… Треск пламени и запах смерти. Ледяной ураган. Фонтан крови, заливающий вокруг все, все…Потом красный цвет сменился черным.Когда Магара пришла в себя, она навзничь лежала близ самого центра круга. В голове у нее что-то болезненно пульсировало, все тело ныло. Хьюитт, стоя подле нее на коленях, заботливо поил ее водой из фляжки. А над головами у них в синем безоблачном небе сияло яркое полуденное солнце.— Пей же! Пей! — строго приговаривал Хьюитт.— Что случилось? — простонала она.— Затмение началось как раз в тот миг, когда ты вступила в круг, — ответил Хьюитт с улыбкой, радуясь, что девушка очнулась. — Ты вдруг задрожала и стала издавать очень странные звуки. Потом дошла сюда и рухнула как подкошенная. Моя лошадь словно обезумела, мне немалых трудов стоило с нею справиться, но я тотчас же кинулся к тебе…— Ты никого не видел? — спросила она.— Ты это о чем? — озадаченно заморгал Хьюитт.— Человека в синем…— Нет, — нахмурился Хьюитт. — Ты что сильно ударилась головой, когда падала?— Ты никого не видел? — морщась, повторила Магара.— Только тебя, а еще камни, освещенные красным светом. — Хьюитт поежился. — От ветра они застонали, у меня по коже даже мурашки побежали. Не нравится, ох не нравится мне это место!— Мне тоже, — с чувством произнесла девушка. «Что случилось?» При воспоминании о хлещущей во все стороны кровище ее передернуло.— А ты что видела? — поинтересовался Хьюитт. Она вкратце описала ему свое видение, затем без особой охоты поделилась предположением относительно его происхождения. Молодой музыкант, хотя и внимательно слушал, явно не торопился верить ей, но в искренности Магары не сомневался.— Пошли-ка прочь отсюда, — сказал он. — Кстати, а ходить ты можешь?Он помог Магаре подняться, приобнял ее за плечи и вывел из зловещего круга. Девушке тотчас же полегчало.— Хочешь, спустимся с этой дрянной горы? — предложил Хьюитт.— Нет. Я уже в полном порядке, — заверила его девушка. — Просто мне надо немного передохнуть.Она чувствовала себя разбитой, а нежная забота Хьюитта глубоко ее трогала. Они добрели до лошадей и присели на траву.— Боюсь, нынче пира не получится, — объявил Хьюитт, роясь в суме. — Хлеб, сыр и вода — вот и все.Он протянул Магаре ее долю, все еще озабоченно глядя на девушку.— Ты по-прежнему хочешь ехать в Неверн?— Да, — кивнула она и принялась жевать, постепенно успокаиваясь.— Ну, это магическое местечко явно не пошло тебе на пользу, — отметил Хьюитт. — Кто может поручиться, что в Неверне не будет еще хуже?— Никто.— Тогда к чему рисковать?— Я должна!Хьюитт пожал плечами и обреченно кивнул.— А когда мы туда доберемся?— Дня через два.Давешние изыскания в библиотеке помогли Магаре немного точнее определить местоположение таинственной долины, хотя дороги туда она, как и раньше, не знала.Некоторое время они, глубоко задумавшись, молча поглощали еду. Вдруг Хьюитт подскочил, принес сумку Магары и принялся торопливо в ней рыться.— У меня идея! — воскликнул он, вытаскивая панно и разворачивая его.Магара показала его Хьюитту вскоре после отъезда из Тревайна, и он как истинный художник был буквально заворожен его красотой и оригинальностью.— Если твоя догадка верна, — взволнованно заговорил музыкант, — и мы приближаемся к Неверну с южной стороны, то перед нами должен быть вот этот пейзаж. — Он указал на весеннюю картинку. — Насколько я понимаю, это вид на север. Мы можем поискать это место, ведь линия горизонта много выше сада. Погляди-ка вот сюда…Тут до Хьюитта дошло, что Магара его будто и не слышит. Девушка во все глаза глядела совсем на другой квадрат.— Панно изменилось! — выпалила она. — Посмотри!В самом центре заходящего осеннего солнца виднелась маленькая, но вполне отчетливая черная точка. Магаре стало нехорошо.— Что ты хочешь сказать?— Вот это черное пятнышко, — указала Магара. — Его тут прежде не было. Это начало следующего затмения!— Да полно! — рассмеялся Хьюитт. — Не могло же панно перемениться само по себе?— Но именно это с ним и случилось! — чуть ли не взвизгнула его спутница. — Клянусь! Тут уже есть одно затмение, а это — второе…Она взволнованно разглядывала панно, ища других перемен. Она не сомневалась, что никакой точки на осеннем солнце прежде и в помине не было, но то, что два других солнца остались нетронутыми, немного ее успокоило.— Но это просто смешно! — воскликнул Хьюитт. — Ведь все это время панно пролежало в твоей сумке!— Вот! — Сердце Магары екнуло и сжалось. — Помнишь зимние белые розы? Те, которые цветут вопреки здравому смыслу?— Да…— Взгляни на них!Хьюитт повиновался и онемел от того, что увидел. Два цветка, прежде свежие и прекрасные, стремительно увядали, лепестки их, утратив свежесть, казались мертвыми…— О боги! — прошептал он. — Это ужасно…Но Магара уже заметила кое-что еще в самом центре панно — там, где прежде был веночек из полевых цветов. Теперь венок переменил форму, превратившись в четыре кольца. Магара торопливо сняла свою подвеску и приложила ее к панно. Форма подвески идеально совпала с новым изображением в центре картины.— И этого прежде не было… — сдавленно выдохнула девушка.Хьюитт уже и не думал спорить. Он даже слова не мог вымолвить. Магара снова надела подвеску. Ее опять трясло. Это было последней каплей, и теперь она не сомневалась, что над миром нависла страшная угроза.— Что же, мы имеем ответ по крайней мере на один вопрос, — сказал наконец Хьюитт.— И на какой же именно?— Магия все еще жива.— Но происходит нечто очень страшное, — тихо прибавила Магара.— И если уж мы направляемся в Неверн, — обреченно договорил Хьюитт, — то чем раньше мы до него доберемся, тем лучше.Они еще немного посидели, стараясь отыскать что-либо новое на панно, и готовы были уже свернуть его, когда острый глаз Хьюитта заметил последнюю перемену.— Послушай, разве у радуги не семь цветов? — неуверенно спросил он.Магара быстро взглянула на весеннюю картинку. Верхняя дуга бесследно исчезла.— Пропал красный цвет! — подтвердила она. Но ни один из них и понятия не имел, что это значит…А ночью Магаре приснился мир, освещенный синим солнцем, но и это мало что для нее значило, поэтому, едва тронувшись в путь, она позабыла свой сон. Глава 21 До Неверна они добирались целых три дня. По пути то и дело вытаскивали панно, дотошно разглядывали его, но никаких перемен в нем больше не было.— Полагаешь, причиной стало затмение? — спросил Хьюитт. — А может, гора Свистунья?— Скорее всего, и то и другое, — предположила Магара. — Впрочем, я знаю не больше твоего.Магара и Хьюитт частенько справлялись у встречных путников о Неверне, и те ошарашенно таращились, недоумевая, как решились они отправиться в таинственную долину. Некоторые утверждали, что понятия не имеют о том, где находится Неверн. Местныe жители хоть и были рады помочь, но посылали их в совершенно разные стороны… И все же девушка и музыкант медленно, но верно двигались к цели.— Послушай, вот эта линия горизонта тебе не кажется знакомой? — вдруг взволнованно спросил Хьюитт.Магара кивнула. В душе ее медленно нарастало волнение и еще необъяснимый страх.— Как здорово, что я у тебя есть, а то кто бы вел тебя к цели? — хорохорился Хьюитт.— Уж и не знаю, что бы я без тебя делала, — ответила Магара, пряча улыбку.— Ты все равно рано или поздно добралась бы сюда, — беспечно сказал Хьюитт. — Но путешествие твое не было бы и вполовину таким забавным!— И вполовину таким опасным! — парировала девушка.— Вот она, долгожданная благодарность! — жалобно сказал он, делая вид, будто до глубины души оскорблен.Когда наконец среди гор показалась долина, их настроение тотчас же переменилось. Долина походила на гигантскую суповую миску, наполненную бледно-серым бульоном. Даже при ярком предзакатном свете это удивительное место казалось холодным и мертвым.— Интересно, давно ли тут так… весело? — тихо спросил Хьюитт.— Не знаю. — Магара силилась вспомнить, что говорил по этому поводу Слэтон. — Кажется, уже много недель, а может, даже месяцев…— Я не хотел бы и часа тут провести, — признался музыкант, — не говоря уж о месяцах!Магару начинало одолевать то же ощущение, но попытать счастья она была просто обязана. Обязана Селии, Лисле и Слэтону, но прежде всего самой себе. Путники ехали молча, всей кожей чувствуя, как неведомая сила придавливает их к земле. «Не удивительно, что никто не желает сюда ходить», — мрачно подумала Магара. Подъехав ближе, они заметили, что поверхность тумана слегка колышется, подобно лениво движущейся, свитой в кольца огромной змее или морским волнам под легким бризом. Однако никакого ветра тут и в помине не было.Лошади начали прясть ушами и фыркать. Магаре и Хьюитту пришлось спешиться и повести коней в поводу. Вокруг стояла мертвая тишина. Не слышалось ни птичьего гомона, ни шелеста листвы. В нескольких шагах от того места, где начиналась густая серая муть, они остановились.— И ты готова туда вступить? — шепотом спросил Хьюитт.— Да, если… если меня впустят. Да, готова! — твердо сказала Магара, переборов страх.— Ну, тогда я иду с тобой!— Нет. Кто-то должен оставаться при лошадях, к тому же, когда я вернусь, мне может понадобиться помощь.— Но, возможно, она понадобится тебе и там! — воскликнул музыкант.— Я благодарна тебе, — ласково, но решительно произнесла Магара, — но это мой долг.— Тогда пни меня ногой! — драматически воскликнул Хьюитт. — Ведь я исчахну тут от тоски, покуда тебя не будет!Он вымученно улыбнулся, и в глазах музыканта Магара заметила затаенную боль.— Сыграй мне, — попросила она. — Даже если я не буду видеть в тумане, твою музыку непременно услышу и ни за что не заблужусь. Интуиция подсказывает, что там мне очень пригодится голос твоей скрипки.Хьюитт мгновение внимательно смотрел на девушку, а потом порывисто шагнул к ней и тепло, по-братски обнял. Не давая ей возможности что-либо сказать, он стремительно направился к лошадям, достал скрипку и что-то еще.— Не хочешь взять его с собой? — спросил он, протягивая Магаре панно.— Нет! — воскликнула она. — Оставь его себе. Там оно вряд ли мне пригодится.Хьюитт спрятал свернутую ткань и снова повернулся к девушке.— Пора? — хрипло спросил он.— Пора.Магара чувствовала, что, помешкай она еще немного, волнение может взять над нею верх.— Удачи, — односложно сказал Хьюитт, пристраивая скрипку у подбородка.— Скоро увидимся, — пообещала Магара, умудрившись лучезарно улыбнуться.И шагнула в Неверн.Хьюитт заиграл. Это была лирическая, но довольно живая мелодия, противоречившая драматизму положения. Под эти звуки Магара решительно пересекла границу тумана. Вокруг ее башмаков тотчас словно обвились серые щупальца, и вскоре она перестала видеть собственные ноги. Но девушка продолжала идти вперед, осторожно пробираясь по невидимой в тумане земле. Вот серая мгла уже поднялась ей до пояса, достигла груди, плеч…«Вот он, Лабиринт Теней!» — в ужасе подумала она.Девушка глубоко вдохнула и шагнула вперед. Оглядываться она не стала.Хьюитт следил за каждым шагом Магары, терзаясь страхом и печалью. Туман постепенно скрывал ее фигуру. А жизнерадостная мелодия продолжала звучать. Это было настоящим испытанием для музыканта, привыкшего подбирать музыку под настроение. Вот над неспокойной серой пеленой осталась лишь голова Магары. Казалось, по серому морю плывет золотистый одуванчик. Еще шаг — и он исчез. Колышущиеся серые волны сомкнулись…В тот же миг солнечный свет померк. Хьюитт в ужасе поднял голову. «Нет! — беззвучно взмолился он. — Только не теперь!» Он вновь взглянул туда, где исчезла девушка, и ничего не увидел. «Только не теперь, Магара!» Тьма сгустилась, а удручающая картина сделалась зловещей. На мгновение Хьюитту почудилось, будто померкшее солнце окружено мерцающей голубой короной, но он решил, что у него просто разыгралось воображение. Затмение кончилось так же внезапно, как и началось, однако сердце Хьюитта все еще окутывала непроницаемая тьма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38