Да, это страшно, опасно, но если ее тюремщик не лгал, то возможности открывает поистине безграничные. Если она добьется успеха… Размышляя об этом, Магара все более склонялась к мысли, что попытаться стоит. И ей делалось еще страшнее. «Похоже, у тебя к этому делу настоящий талант», — сказал колдун. Но девушка не знала, с чего начать. «Что, картинку тебе нарисовать?» Но как она сама могла нарисовать нужную картинку?«Все линии ведут через Сердце Вихря, и все они в твоем распоряжении…»На мгновение Магара замерла с бешено бьющимся сердцем. Слова были знакомы, но вот голос… Это не голос черного колдуна!«Кто ты? — с трепетом спросила она. — Поговори со мной!» Внезапно она ощутила вокруг себя бесконечность, хоть и невидимая, она была реальна. Сеть сама пришла к ней!И Магара увидела — нет, не увидела, а ощутила подле себя женщину, ту самую, с панно. Галану… Непостижимо, но она была одновременно и маленькой девочкой, и взрослой женщиной, и древней старухой, однако Магара предпочла видеть ее молодой, молодой женщиной необыкновенной красоты с длинными, колеблемыми ветром черными волосами. Или сама Галана предпочитала казаться такой?..«Ты ступила на зыбкую почву, Магара. В твоем мире это место называется царством смерти».В голосе женщины сквозила едва уловимая враждебность.«Помоги мне!» — взмолилась Магара.«Ты должна сама выбрать путь».«Но у меня нет выбора».«Выбор есть всегда, — возразила Галана. — К чему расточать свои таланты столь бездарно? Ты ведь целительница, а это… — женщина указала на книгу, — это тяжкий недуг, даже смерть! Помнишь, как некогда твои сказки заставляли трепетать сердца, как некогда прозорливость твоя исцеляла измученные души? А делая то, что ты сейчас делаешь, ты губишь все!»«Но если я не стану… — беззвучно закричала Магара, раненная в самое сердце этими обвинениями, — эти несчастные, те, что в озере, никогда не 6удут освобождены! И я присоединюсь к ним!»«А если продолжишь, — возразила Галана, — мы все к ним присоединимся. Ценой твоего успеха будет не только гибель Неверна, но гибель или порабощение всех, кто обитает в нашем мире! Если твой тюремщик станет господином Сети, повсюду, кроме Сердца Вихря, воцарится вечная тьма».«Нет!!!»«Сердцем ты знаешь, что это правда, — продолжала неумолимая Галана. — Будь самой собой, Магара! Не изменяй себе! Ему нужна твоя помощь. Откажи ему — откажи ради всех нас».Женщина канула в небытие так же внезапно, как и восстала оттуда. Магара не поняла даже, когда это случилось. Она уронила перо и в ужасе уставилась на свежие строчки. В собственных словах она явственно различала теперь трусость, терзалась сознанием страшной вины и чувствовала, как неумолимый лед сковывает ее члены… Глава 30 Бэйр и Росс отвели коней в конюшню и принялись гадать, что им делать дальше. Теперь, когда обнаружилось отсутствие Магары, в кратере им было решительно нечего делать. Они возвратились в гостиницу, где лежали бесчувственные Роган, Лисле и Слэтон, и, поразмыслив решили поискать в кратере другого целителя.— Здесь очень много одаренных людей, — констатировал Бэйр.— Мы наведем справки, — согласился Росс.Он был глубоко опечален болезнью брата и не собирался так легко сдаваться. В состоянии больных не происходило решительно никаких перемен.Тут в дверь постучались. Это оказался один из скалолазов, который помогал Россу спуститься в Тревайн, а потом подняться.— Городской Совет приглашает вас всех погостить в Тревайне, — объявил он. — Согласны ли вы?— С радостью, — ответил Бэйр, обрадованный столь неожиданным предложением.— Тогда я пойду и обо всем договорюсь, — сказал скалолаз, поглядев на три неподвижных тела. — Ждите меня здесь.— Любопытно, с чего бы это вдруг? — поинтересовался Росс, когда скалолаз удалился.— Понятия не имею. И все равно я рад, — ответил Бэйр.Вскоре возвратился скалолаз, но не один, а с товарищами. Они уложили раненых на носилки, привязали их прочными ремнями и понесли к краю кратера. Бэйр и Росс, восхищенные спокойствием и сноровкой скалолазов, пошли следом.Когда они достигли платформы под названием Добро Пожаловать, уже почти совсем стемнело, но их поджидала внушительная группа. Среди прочих выделялся высокий мускулистый человек, который, сомнения, и был тут главным. Как только Бэйр Росс выбрались из веревочной сетки, он выступил вперед и обратился к ним:— Совет города приветствует вас. Мое имя Ротар.Бэйр представился сам, представил товарища и троих раненых.— Лисле и Слэтона мы знаем, — объяснил Ротар — Они друзья Магары, но и сами по себе люди достойнейшие.— Мы можем отрекомендоваться лишь как ее друзья, — скромно произнес Бэйр, понимая, что и это некоторое преувеличение. — И прибыли сюда в надежде, что она сможет исцелить наших товарищей.— Друзьям Магары мы рады всегда, — ответил советник. — Она в городе человек весьма уважаемый. Как вам известно, сейчас ее нет в Тревайне. Иро сможет рассказать вам об этом подробнее. — Он указал на седовласого человека в серой хламиде. — Но перво-наперво вам надо обосноваться в доме Магары. Это нам кажется вполне разумным. Здесь, в городе, есть и другие целители, возможно, они смогут помочь вашим друзьям.Лишь поздним вечером, когда все были устроены, Бэйр смог потолковать с Иро. Они уютно расположились в плавучем жилище Магары и даже успели принять нескольких лекарей, но никому из них пока не удалось определить, что послужило причиной странного паралича раненых, а соответственно, и предложить какой-либо метод лечения. Правда, целители пообещали провести кое-какие исследования и снова зайти на следующий день.Когда они остались наедине, алхимик поведал Бэйру и Россу о намерении Магары уехать и о том, что послужило тому причиной. Рассказал он им и о том куда намеревалась отправиться девушка.— Если их с Хьюиттом ничто не задержало в пути, — заключил он, — они должны были достичь Неверна уже несколько дней назад. Но вот когда она вернется, я даже предположить не могу. Сама Магара намеревалась отсутствовать не более месяца…Бэйр и Росс не знали, что и думать, но были единогласны в одном: надо как можно скорее сообщить обо всем Варо и Бростеку.— Я отправлюсь в путь рано поутру, — сказал Росс. — А ты позаботься о больных. — И он с сожалением взглянул на брата.— Не беспокойся ни о чем, — ответил Бэйр, обрадованный готовностью молодого товарища совершить путешествие. — Отправляйся сперва в Дансери, там оставишь сообщение — так они скорее его получат. — Повернувшись к Иро, он добавил: — Спасибо тебе за помощь.— Я сделал все, что мог, — сказал алхимик. — Мне кое-что известно о ваших подвигах. К тому же не меньше вашего хочется, чтобы Магара поскорее возвратилась, живая и здоровая.
Росса не было уже целый день, и за это время в состоянии больных не наступило никаких перемен, невзирая на все усилия тревайнских лекарей. Замученный долгим путешествием и ночным бдением у ложа больных, Бэйр заснул.И тут шевельнулся Лисле.— Мага-а-а-ара, — выдохнул юноша, и на губах его заиграла блаженная улыбка.Он медленно сел на постели, потом бесшумно встал и, прихватив лютню, на цыпочках вышел в открытую дверь. Прежде неловкий, юноша ступал теперь так легко, что плавучий домик даже не шелохнулся. Лисле словно плыл в воздухе…На деревянных сходнях он помешкал, вглядываясь в озеро. Поверхность его была гладкой, словно гигантское зеркало, в котором отражалось постепенно светлеющее небо, темные скалы и домики. Но Лисле глядел куда-то в самые глубины, словно ища чего-то взглядом.К сходням привязана была чья-то лодка, и Лисле, двигаясь необычайно сноровисто и ловко — от былой его скованности не осталось и следа, — забрался в нее. Он устремил взгляд на узел, потом робко потянул за веревку. Узел не поддавался. Тогда Лисле тихонько запел, пальцы его задвигались в такт странной мелодии, и узел сам собой ослаб, а вскоре и совсем развязался.Было еще совсем раннее утро, и пробудились лишь немногие, да и те почти не глядели в сторону озера. Грядущий день обещал быть одним из знаменитых «зеркальных дней», когда даже легкий ветерок не нарушал спокойной безмятежности тихих вод, а в такие дни никто не смел тревожить водной глади. Поэтому никто и не заметил, как Лисле, орудуя единственным веслом, устремил легкое свое суденышко на самую глубину. Он продолжал тихонько напевать. Вокруг лодочки во все стороны расходились еле приметные круги.Отплыв от домика, Лисле отложил весло. Взяв лютню, он замер, глядя на воду. Легкая рябь все еще была видна, и юноша долго смотрел на нее, прежде чем начать играть. Тихая и спокойная мелодия поплыла в воздухе, словно убаюкивая ветер. И круги на воде, будто завороженно внимая дивной музыке, постепенно исчезали, поверхность озера вновь стала безупречно гладкой. Лодочка Лисле замерла, а юноша отложил лютню, поднялся и прыгнул в воду.Он тотчас же погрузился с головой, лишь беспомощно взмахнув руками. Из глубины поднялось на поверхность несколько серебристых пузырьков, но вскоре и они исчезли, снова озеро стало гладким, словно зеркало.Когда обнаружили пустую лодку, все изумились несказанно. Люди и предположить не могли, что кто-то посмел нарушить многовековую традицию, да и что делать, никто из них не знал. Ныряльщики божились, что это не их рук дело, но никто, кроме этих удивительных людей, не мог оставаться под водой так долго. Владелец лодки клялся, что она была надежно привязана.Но вот суета на берегу разбудила Бэйра. Он тотчас же обнаружил исчезновение Лисле и заподозрил неладное. Но даже теперь ныряльщики не торопились вопреки традиции отправляться на поиски пропавшего. Бэйр упорствовал. И тут внезапно повеяло свежестью, на озере появилась легкая рябь, и лодки ныряльщиков немедленно устремились к цели. Брошенная в пустой лодке лютня Лисле подтвердила их худшие опасения. Сразу несколько человек нырнули, долго обшаривали дно, но ничего не обнаружили. Если Лисле и впрямь утонул, то, должно быть, тело его подводными течениями унесло в самые глубины, и обнаружится оно очень нескоро, если вообще будет когда-нибудь найдено.Все терялись в догадках, почему паренек покончил с собой. Тому не было решительно никаких причин. Все искренне скорбели об утрате, ведь юноша был гениальным музыкантом…Печальный Бэйр возвратился к больным, которые пребывали все в том же состоянии. Он всем сердцем жалел Лисле и казнил себя за то, что не устерег его. Старый солдат, недолго зная Лисле, подобно всем остальным был глубоко тронут невероятным сочетанием дара и убогости, уживавшихся в этом странном юноше. Единственное утешало Бэйра: Лисле пришел-таки в себя без всякой посторонней помощи. Это вселяло надежду. Может быть, Роган и Слэтон тоже вскоре очнутся? Но даже эта мысль не принесла ему радости, ведь когда Слэтон очнется — если, конечно, ему суждено очнуться, — старому солдату волей-неволей придется поведать ему о гибели Лисле…
— Мага-а-а-ара…Лисле знал, что она где-то поблизости, и хотел ее отыскать. Хотя ему и не дано было словами поведать о своих чувствах, музыка, которая стала его жизнью, делалась еще чудеснее, когда девушка находилась рядом. Он вовсе не думал, что Магара в озере, да он и не знал, что это такое — озеро. Просто чутким ухом он уловил ее музыку. Доносилась она из темных глубин, и он послушно шел на этот зов.Юноша страшно испугался, очутившись под водой, ведь он и понятия не имел, что ждет его в глубине. Серебристые пузырьки заворожили его, но дышать стало больно, и он просто перестал дышать. Только глядел вокруг и слушал несмолкающую музыку, которая делалась все отчетливее и громче.Глубже, еще глубже… Делается все темнее. Как холодно. Болят грудь, уши, лицо… Чернота. Глубже, глубже…— Мага-а-ара…Внезапно он ощутил, что поднимается вверх. Становилось светлее. Но боль росла и крепла, и было невыносимо холодно. Темнота вокруг уже совсем рассеялась. Выше, выше…Голова Лисле показалась на поверхности, и он изо всех сил замолотил руками по ледяной воде, только бы не погрузиться в нее с головой снова. Боль постепенно стихала, но холод был невыносимым.Лисле огляделся, совершенно не удивившись тому, что озеро теперь окружают огромным мрачным кольцом черные горы с заснеженными вершинами. Он знал, что Магара здесь, но, хотя музыка ее звучала где-то совсем рядом, Лисле не видел девушки.— Мага-а-а-ара…По обе стороны озера, где он плавал, обнаружились еще два водоема, намертво скованные льдом. Музыка их внушала отвращение, от нее болели уши, и юноша просто зажал их ладонями, не переставая озираться. Он заметил вдали мрачный замок из серого камня. Именно оттуда раздавалась музыка Магары. Лисле осторожно поплыл в сторону замка, но тут музыка внезапно прервалась.«Нет, Лисле! Уходи прочь. Здесь плохо…»Голос Магары внезапно зазвучал в голове у Лисле, и юноша не стал прекословить. Он снова с головой погрузился в ледяную воду. Магара прогоняла его, и от этого музыка его собственного сердца зазвучала глуше.Вниз, в глубину, в непроглядную тьму… Глава 31 Росс въехал в Дансери поздним утром. С тех пор как он покинул Тревайн, минуло чуть более суток. Он был и донельзя изумлен, и невероятно обрадован, увидев, что те, кого он искал, въезжают в деревушку по главной улице с противоположной стороны. Варо и Бростек ехали во главе на удивление внушительного отряда. Росс ломал голову, что это за незнакомцы. Вскоре он узнал и о посланниках из земли Бари, и обо всем остальном, а помимо прочего ощутил напряженность, возникшую в рядах его друзей. За последние два дня им не удалось полностью преодолеть возникшие разногласия, посему и новость Росса все восприняли по-разному.— Так Лисле пытался предупредить нас, что Магара в опасности! — воскликнул Бростек. — Он не просто звал ее…— Ну, это еще бабушка надвое сказала, — хмыкнул Сокол.— Ежели она попала в беду, то как ей удалось явиться вам обоим во сне? — недоумевал Райкер.Но, прежде чем Бростек раскрыл рот, заговорил Варо.— А откуда ты обо всем узнал? — спросил он Росса.— Странный старик по имени Иро все мне рассказал, — ответил юноша. — Магара долго беседовала с ним, прежде чем уехала.— Расскажи нам обо всем подробно, — приказал предводитель.Росс как мог изложил теорию Иро по поводу узлов, объяснив, что Неверн — один из них. Затем поведал о таинственном Лабиринте Теней, который, по мнению Магары, находится теперь там, где прежде был волшебный сад. Это ничуть не противоречило тому, что прежде рассказывал Слэтон, этот его рассказ все прекрасно помнили. Потом Росс поведал про панно, про намерение Магары побывать на горе Свистунье, что недалеко от Аренгарда, и о том, что девушку сопровождал скрипач по имени Хьюитт.— Магара считала, будто все это так или иначе связано, — заключил Росс. — Неверн, затмения, люди-ножи…— Но кому могло прийти в голову его уничтожить? — спросил Райкер. — И зачем?— Люди-ножи уже доказали, что магия их необыкновенно сильна, — ответил бывший волшебник. — Возможно, Неверн каким-то образом противостоит им.— Ну как может сад кому-то противостоять? — изумился Вильман. — Чушь какая-то…— А если этих магических узлов, или как там их, так много, — спросил Райкер, — почему свет клином сошелся на Неверне?— Теперь уже совершенно очевидно, что мы сражаемся не с простыми смертными, а с сильнейшими магами, — сказал Варо. — А у магии свои законы, и я первым согласен признать, что нам они неведомы.— Ну, с этим я спорить не стану! — кивнул Вильман.— На панно изображено затмение, — припомнил Лангель. — Может, тут есть какая-то связь…Этот аргумент показался недостаточно убедительным даже Кередину, но он продолжал размышлять:— Если я не ошибаюсь, то панно — это еще и некое подобие карты, при помощи которой можно проникнуть в Неверн и пройти по Лабиринту Теней, а в конечном итоге и уничтожить его.— А вдруг Магаре удастся пройти? Что тогда будет? — спросил Бростек.— На сей счет мне известно не больше, чем тебе, — последовал ответ.Варо и Бростек переглянулись. На этот раз они совершенно сошлись во мнениях.— Не пойму, чем может помочь нам Тревайн, а тем более Неверн, — пожал плечами Сокол, — если люди-ножи сейчас в горах.— Мы поедем туда, — заверил его Бростек, — как только покончим с этим делом.— А есть ли у нас время? — спросил Лангель. — Не поселились же они в горах навечно! Затмения случаются все чаще и чаще. Сдается мне, вскоре случится нечто очень важное.— Что же именно? — полюбопытствовал Сокол.— Затмения нам помогают, — прибавил Райкер. — Ведь только во время затмений люди-ножи делаются уязвимыми.— А что, если прав все-таки я? — вмешался Бростек. — Что, если все не так просто? Вдруг и вправду, убивая одного, мы помогаем остальным стать сильнее? Мне даже страшно подумать, сколь могущественным будет последний уцелевший…— Ну, это лишь теория, — махнул рукой Сокол. — Ведь у тебя нет доказательств — так, одни эмоции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38