Но, похоже, никто в этой толпе не умел взводить эти смертоносные машинки. Или просто в войске не нашлось ни единого болта, а арбалеты были взяты исключительно для устрашения.
И теперь клинок Шута вершил свою работу. Он рыскал вперёд-назад, жаля врагов, и тела их преграждали путь наступающим следом.
Час, другой, третий… Солнце уже давно перевалило за Полуденную Черту, вот уже скоро оно упадёт на черту горизонта, скатится за неё. Совсем как этот, что сейчас скатился с моста в ров… Но сколько же можно ещё! Конечно, извне не видать, но силы-то на исходе. Ещё пол-часа… Ещё пять минут… Ещё минута… На что он надеется? Ведь силы сейчас иссякнут, и тело единственного защитника замка поднимут на вилы… А затем – резня в замке. Выбитые двери в комнату Принца и его брата… Детская кровь: бунтарям не нужны наследники прежней власти… И всё же – ещё на минуту отсрочу эту резню… Ещё на пол-минуты… Ещё на секунду…
– Рыцари! Серебряные Рыцари!!! – вопль ужаса пробежал по толпе, и войско рассеялось. Лишь сотня-другая самых озверевших и бездумных продолжала пытаться штурмовать мост, а затем, развернувшись, напала на подоспевшую замку подмогу. Но их рассеяли, просто срубив на скаку.
Измотанный невероятным напряжением Шут присел на камень моста, прислонился к холодным шероховатым перилам. Звякнул, выпадая из рук, клинок… Покатился, очерчивая гардой круг…
Из замка выбежал Принц в сопровождении пёстрых пажей. Он кинулся к сидящему и с достоинством, стараясь подражать взрослым (а на самом деле просто скрывающим за этой напускной взрослостью своё смущение), произнёс:
– Я видел. Ты спас нас и нашу власть. Преклони колено, ты достоин быть рыцарем!
А в мозгу Шута – вспышка-память: двое мальчишек во дворце. Двое друзей. Оба пришли издалека, с самых окраин, что возле Растёр-Гоув: Города Рваного Свитка. Сотни лет назад это была столица, а теперь – провинция с деревушками да двумя уцелевшими часовенками. Вот оттуда-то и явились мальчишки. Обоим по тринадцать лет. Оба сироты. И оба твёрдо решили стать Королевскими Гвардейцами! И – слова Короля: «Вот Вы, – перст монарха указует на одного, того, что четырнадцать лет спустя возглавит Восстание, – подходите нам, да! А Вы, молодой человек, – и палец упирается в другого мальчишку, – Посмотрите на себя! Ну какой же из Вас воин?! Вы же сами видите, что после перелома у Вас неправильно срослась правая рука! Вы же даже оружие держать ею не сможете! Какой же из Вас Воин?! Разве что шут. Если так уж хочется остаться при дворе – оставайся Шутом!»…
И теперь, словно в насмешку – эти слова Принца:
– Я видел. Ты спас нас и нашу власть. Преклони колено, ты достоин быть рыцарем!
И – невольный сарказм в ответе:
– Да что вы говорите, Ваше Высочество?!?! Я же просто Шут!..
Слова брошены, как перчатка. Теперь остаётся только встать и уйти…
– Останься… Не уходи. – Принц взглянул на Шута так жалобно и с надеждой, что тот не выдержал, посадил Принца к себе на колени. Взглянул прямо в лицо мальчишке. И в самом деле: в чём малец-то провинился? Дети за ошибки отцов не в ответе… Но уходить надо. Впереди – иная судьба…
– Моё время пришло. Постарайся не повторять ошибок отца…
Изогнутая рука Шута гладит принца по поникшей голове.
– Ты… куда пойдёшь… – в голосе Принца – взрослое смирение с предстоящей разлукой, но вместе с тем – и детское любопытство.
– Словами это трудно объяснить… Проще спеть. Ребята, гитара найдётся?
Кто-то из подошедших с Принцем протянул Шуту гитару – новомодный инструмент, завезённый с Земли и почти вытеснивший привычные лютни.
Белоснежный Шут коснулся струн, настраивая гитару, затем взял первый аккорд, и негромко запел:
Шёпот Безлюдных Пространств стынет в душе,
Тени Кристалла проносятся по берегам,
Тех, кто хотел войны, прогнали взашей,
Тех, кто другой, здесь ещё не ступала нога,
Только звенит трель монотонных цикад
И вездесущие дети пытаются вплавь
Выбраться на остров игр и засад
Прежде чем возвратиться во взрослую явь.
Здесь нет дорог, тропы травой заросли,
Здесь никогда не слышно рёва машин,
Здесь нету места отраве нашей Земли,
Здесь место для тех, кто будет другим…
Я много раз видел всё это во снах,
Мысли мои словами оттуда звенят,
Я хоть сегодня сделать готов первый шаг,
Только не знаю – примут ли там меня.
Звёзды чужих миров я видел не раз
И уж давно одной ногой на пути,
Но в моих мыслях яд земных парафраз,
Как я смогу с ними барьер перейти?
Если бы быть чистым душой, как они,
Дети, не знающие преград и замков,
Я бы играл с ними все летние дни
И засыпал рядом под трели сверчков.
Но на душе шрамом Дорога лежит,
И устремляет мысли движенье вперёд…
Нет, не судится в Пространствах свободных мне жить,
Если Дорога туда меня не приведёт.
Плиты сменяются пылью, за пылью асфальт,
Здесь неизвестно понятие Ночи и Дня,
Если трава начнёт по коленям стегать,
Значит, Дорога благословила меня,
Значит, Дорога всё ж отпустила меня…
А когда смолк последний звон струны – Шута уже не было рядом. Он словно растаял в пространстве, и только где-то вдали стучали копыта белоснежного коня, уносящего на себе белоснежного всадника в алом шутовском колпаке. А за конём, чуть левее, бежал белый крылатый пёс, темнеющий на ходу и превращающийся в пепельно-серого колли с очерченными чёрной каймой крыльями.
Глава 15
Глядя сквозь стёкла на город, где третьи сутки лишь стараниями Серебряных Рыцарей удавалось сохранить хоть какое-то подобие порядка, наследник Престола тяжело вздохнул.
– Это всё Мрак, – прошептал, сжимая кулаки, Принц. – Совсем как в сказках про Лордов, которые рассказывал нам Шут!
– Но то сказки, – осторожно начал старший.
– И ты веришь в эту чушь?! – глаза принца впились в лицо брата. – А ещё колдуном себя считает! Неужели ты не понял, что он рассказывал нам то, что было с ним когда-то! Взаправду было!
– С ним?
– Я даже думал когда-то, что он – Лорд Ночи в изгнании. Но затем понял, что ошибался… Но в этом ли дело?! Главное – что Мрак сеет безумие в нашей Столице! И если взрослые бесятся от него, как собаки, то значит – нам, детям, прийдётся выйти на борьбу с этим Злом!
– Но как ты думаешь с ним бороться, братишка? – зевнул Мерлин.
– Если Мрак пришёл – значит, прибыл кто-то из его Повелителей. Найти его и победить, изгнать!
– Ладно, допустим, что ты прав и даже – что мы можем его победить. Но как ты найдёшь, где он скрывается?!
– О, это очень даже просто! Ты у нас Маг или где? Вот ты его своими чарами и отыщешь. В крайнем случае – через один из папочкиных Палантиров…
А часом раньше на окраине города, посреди старого кладбища, заросшего лесом, возникли ребята. Двое. В джинсовках и мятых рубашках. Старший – со стареньким радиоприёмником в чехле из жёлтой кожи. Младший – с противогазной сумкой через плечо.
Они явно не спешили посетить местные достопримечательности. Похоже, что они даже не очень соображали, куда угодили. Словно прыгнули наугад.
– Ну, и куда мы попали? – младший уставился на покосившийся могильный крест за спиной.
– Не «куда», а «откуда»! Подальше от полиции! Или соскучился по ней? – старший покрутил настройку приёмника, но тот молчал, словно убитый. – Хорошо же нас занесло: тут даже радио ещё не знают! Можем спокойно потеряться – и никто нас никогда не сыщет!
– В этих-то одеждах? – усомнился младший, теребя подол рубашки.
– Подыщем чего-нибудь…
От дальнейшей беседы их отвлёк шум голосов. По лесу шли двое пажей в расфуфыренных кружевами нарядах. Они болтали о чём-то своём, явно не догадываясь о близкой неприятности.
Вот кто-то свистнул, словно призывно маня к себе. Не знаю, что подумал младший мальчишка, но, оставив старшего стоять у огражденья могилки, сам кинулся на зов.
Мальчишка промчался у дерева и… споткнулся о корень. Вернее, не о корень, а о вовремя подставленную ногу старшего брата. А младший привычным и не лишённым артистизма движением поймал падающего прямо в резиновый намордник противогаза. Паж дёрнулся и мгновенно затих. Через секунду он уже сладко сопел, не обращая ни малейшего внимания на раздевающего его пацана.
Старший же уже спешил к оставшемуся у могилы, на ходу теряя улетевший в овраг радиоприёмник. При виде незнакомца паж выхватил было свой клинок, но подошедший угомонил его одним жестом: «Спокойно!». Привычным взглядом гипнотизёра он вперился в зрачки стоящего и забубнил:
– Ты голоден. Ты хочешь есть. Ты очень хочешь есть…
При этих словах поддавшийся внушению мальчишка опустил клинок и соблазнённо заоблизывался, а гипнотизёр поднял правую руку, словно поддерживая ею плоскую коробку, и продолжил:
– Ты настолько сильно хочешь есть, что готов променять свою старую и ненужную одежду на эту вкусную, ароматную, сочную пиццу!
Паж, начавший было уже расстёгивать свой камзольчик, вдруг встрепенулся и вновь вскинул клинок.
И туго пришлось бы мальчишке, если б на помощь ему не успел младший брат, вырядившийся уже в розовые кружева и лосины. Он оглушил пажа, а затем прижал к падающему свой противогаз, не забыв при этом съехидничать старшему:
– Дурак! Они же не знают тут, что такое пицца! Пообещал бы ему лучше пирог!
– Я балдею, как ты его противогазом усмирял, – вместо «спасибо» ответствовал старший, расстёгивая одеяния пажа.
– А что, несложно, если вместо фильтра баллон со снотворным газом прикрутить…
И вскоре уже двое братьев вступали в город, неотличимые от большинства горожан. Впрочем, обилие земных одежд навело их на мысль, что не так уж далёк этот мир от досягаемости КосмоПола, да и возня с пажами оказалась напрасной, но… Во всём есть и свои плюсы: по крайней мере, в этой одежде они не просто сливаются с горожанами, они сливаются с МЕСТНЫМИ горожанами. А это, согласитесь, не одно и то же…
Жизнь в Гоув-Хэл шла своим чередом. Сновали вездесущие мальчишки, цокали копытами кони, зазывалы пытались заманить потенциальных покупателей в свои лавки… Порой откуда-то сверху выплёскивались помои, но наученные опытом горожане всегда успевали отшатнуться от опасного места, сохраняя в неприкосновенности свои одежды.
Вот только драк на улицах стало в последние дни не в пример больше. Но вновьприбывшим братьям сравнивать было не с чем, а поэтому они списали драки на естественную озлоблённость столицы. Впрочем, они видали миры и поагрессивней. Чего стоил один только Дэсхорд с его тоталитарными загибами! А та всегалактическая помойка, на которой три вполне нормальные на вид цивилизации ведут многовековую войну за право обладать испражнениями местных червей! Или Риан с его чёрномагическими загибами и кланом правящих ведьм!..
Так что можно было чуть-чуть и расслабиться. Жаль только, что «расслаблялись» братья по разному. И, пока младший отошёл куда-то в уголок «на минуточку, ну, надо очень», старший подошёл к ближайшему вознице. Конечно, просто так стоять и смотреть на лошадь – мало толку, но если при этом незаметно просыпать на брусчатку красного перцу…
Первые признаки беспокойства лошадь проявила через пару минут. Но зато как потом понесла! Птица, а не лошадь! Пожалуй, не догонит её даже проехавший на земном мотоцикле какой-то расфуфыренный франт-дворянин…
Младший тем временем брёл по двору герцогского замка, куда его вывела тропинка. На возвышении стояли три чана, прикрытых тяжёлыми крышками. Стоило заглянуть. М-да! Запах, исходивший от первого чана, мог бы сбить на лету дракона. Если тот не страдал насморком, разумеется.
– Возможно – это новое средство от тараканов, – ухмыльнулся мальчишка, засовывая в ноздри портативные фильтры. Затем поднял вторую крышку. К его сожалению, бак оказался совершенно пустым. В третьем на дне слегка покачивалась вода с ржавой плёнкой…
Делать тут явно было нечего. Стоило подойти к парадным дверям и легонечко постучать.
Дверь открыл пожилой мужчина в полудоспехе и шлеме.
– Чего надобно!
– Сантехника вызывали? – невинным голосом спросил мальчишка. А затем, уцепившись своим сознанием за сознание герцога, принялся внушать:
– У Вас в доме есть сокровища!
– Хм, ну разумеется – есть.
– Вам они не нужны!
– И действительно – зачем они мне?..
– А поэтому Вы желаете отдать их сейчас мне!..
– Сейчас принесу… – и герцог нетрезвой походочкой зомби отправился вглубь своего жилища. Минут через пять он явился, одной рукой опираясь на меч, а второй сжимая полотняный мешочек ярко-оранжевого цвета.
Малыш протянул руку:
– Давай их сюда!..
– Слушай, пацан, а с чего я тебе должен отдавать мои сбережения?! – вдруг спросил герцог, потеряв за время похода до тайника и обратно все гипнотические навеивания. Но завершить он не успел: газовая гранатка, брошенная мальчишкой, разорвалась у него под ногами, и облако снотворного газа взметнулось в поднебесье, по ходу даровав мирный сон обитателю замка…
Старший проводил глазами мотоцикл, и повернулся к подбежавшему братишке:
– Где ты столько времени пропадал?!
– В туалет ходил! А потом ко мне привязались некоторые неприятности.
– Эти вот, что ли? – и старший указал на арбалетчиков, окружающих пацанов. Младший вздрогнул, но затем выпрямился и лениво спросил:
– И что же вам надо?
Вперёд вышел уже знакомый ему герцог, и протянул руку:
– Отдай то, что взял у меня, и я дарую вам жизнь. Иначе мои лучники превратят вас в ёжиков!
– Они не смогут этого сделать, ПОТОМУ ЧТО У НИХ ОЧЕНЬ БОЛЯТ ЖИВОТЫ!..
Внушение помогло: вояки застонали, некоторые из них левой рукой прижимали свои животы, но арбалеты в правой были неумолимы. И тогда начал старший. Он сладко и долго зевнул, после чего самым невинным образом произнёс:
– Спать-то как хочется! Мы засыпаем, засыпаем…
Два арбалетчика с грохотом и храпом свалились на землю.
– …засыпаем…
Ещё три тела…
– …засыпаем…
Последние грохнулись рядом. На ногах остался только сам герцог, но и его покачивало. И тогда старший выпучил глаза и заорал, подражая Кашпировскому:
– СПА-А-АТЬ!!!
Грохот тела. Последнего. Младший, который внушил этим воякам сперва боль в желудке, принюхался к лежащим, затем мрачно прокомментировал:
– Чан номер один!..
И братья отошли в сторонку. Подальше от спящих, которым они только что магическим путём сыммитировали популярнейший на Земле рецепт: пурген с димедролом.
А потом старший повернулся к брату.
– В туалет, значит, сходил!.. – ухмылка старшего не предвещала ничего хорошего.
– Ну и что! – огрызнулся меньшой, – Зато не в каждом унитазе такие сокровища валяются! – и он покачал на руке оранжевый шёлковый мешочек с алмазами.
Кто же знал, что игры в догонялки с герцогом продлятся ещё целых три дня… Пока старший не догадается, что предпринять.
* * *
– Когда я стану Королём – в первую очередь уравняю в правах людей и нечисть! Подумайте сами: разве гоблин или вампир не имеет права на жизнь, если никому не мешает?.. Не спорю, голодный вампир может и укусить человека, но зачем же доводить бедолагу до голодного полуобморока? И простой человек в голодном безумии не менее опасен… А уж гоблины – и говорить не следует: разве не нынешний Король озлобил их, вырезав весь обоз их мирных переселенцев?.. То-то же… – Принц втолковывал свои идеи собравшимся ребятам, когда к нему подошёл старший из братьев-авантюристов.
– Ваше Высочество, Вам нужны деньги, чтобы собрать армию, нам же нужно, чтобы Вы защитили нас от этого взбалмошного герцога, утверждающего, что наши бриллианты мы взяли у него! Надеюсь, мы сможем договориться, – и с этими словами Андрэ – старший из братьев – положил в руку Принцу увесистый оранжевый мешочек.
Едва Андрэ отошёл от Принца со свитой, как на него налетел младший брат, Бронеслав. Вцепившись в руку своего старшего брата, он ядовито зашипел:
– Идиот! Ты чё! Решил отдать алмазы?!
– Лучше алмазы, чем голова, – и старший кивнул за окно.
– О чём это вы? – спросил подошедший к пререкающимся братьям Принц.
– Да так, потом объясню… – тем временем до Бронеслава дошло: если граф не прекратил охоту на них, то пусть охрана от графа станет заботой принца. В конце концов, у него и охраны побольше, и опыт в дворцовых интригах, наверняка, имеется…
Глава 16
– Вам знаком этот человек? – спросил Коэн. Последний Гоблин пригляделся к экрану:
– О, да это же Принц, сын того самого Короля! Как вырос парнишка!
– Так вы встречались… раньше?..
– Было дело! Ему тогда годков пять-шесть было, когда мы похитили его. Думали использовать как заложника, чтобы с Короля свобод да прав себе добиться. Да не тут-то было… Впрочем, можете посмотреть сами…
И гоблин привычным движением напялил переносной мнемошлем на голову.
…Мальчишка сидел, съёжившись под деревом, и затравленно озирался. По видимому, он был наслышан во дворце про орочьи нравы, и ожидал, когда с него начнут живьём снимать кожу. Вёл он себя храбро, и это вызывало уважение, но снимать из-за этого верёвки с рук и ног пацана никто не спешил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
И теперь клинок Шута вершил свою работу. Он рыскал вперёд-назад, жаля врагов, и тела их преграждали путь наступающим следом.
Час, другой, третий… Солнце уже давно перевалило за Полуденную Черту, вот уже скоро оно упадёт на черту горизонта, скатится за неё. Совсем как этот, что сейчас скатился с моста в ров… Но сколько же можно ещё! Конечно, извне не видать, но силы-то на исходе. Ещё пол-часа… Ещё пять минут… Ещё минута… На что он надеется? Ведь силы сейчас иссякнут, и тело единственного защитника замка поднимут на вилы… А затем – резня в замке. Выбитые двери в комнату Принца и его брата… Детская кровь: бунтарям не нужны наследники прежней власти… И всё же – ещё на минуту отсрочу эту резню… Ещё на пол-минуты… Ещё на секунду…
– Рыцари! Серебряные Рыцари!!! – вопль ужаса пробежал по толпе, и войско рассеялось. Лишь сотня-другая самых озверевших и бездумных продолжала пытаться штурмовать мост, а затем, развернувшись, напала на подоспевшую замку подмогу. Но их рассеяли, просто срубив на скаку.
Измотанный невероятным напряжением Шут присел на камень моста, прислонился к холодным шероховатым перилам. Звякнул, выпадая из рук, клинок… Покатился, очерчивая гардой круг…
Из замка выбежал Принц в сопровождении пёстрых пажей. Он кинулся к сидящему и с достоинством, стараясь подражать взрослым (а на самом деле просто скрывающим за этой напускной взрослостью своё смущение), произнёс:
– Я видел. Ты спас нас и нашу власть. Преклони колено, ты достоин быть рыцарем!
А в мозгу Шута – вспышка-память: двое мальчишек во дворце. Двое друзей. Оба пришли издалека, с самых окраин, что возле Растёр-Гоув: Города Рваного Свитка. Сотни лет назад это была столица, а теперь – провинция с деревушками да двумя уцелевшими часовенками. Вот оттуда-то и явились мальчишки. Обоим по тринадцать лет. Оба сироты. И оба твёрдо решили стать Королевскими Гвардейцами! И – слова Короля: «Вот Вы, – перст монарха указует на одного, того, что четырнадцать лет спустя возглавит Восстание, – подходите нам, да! А Вы, молодой человек, – и палец упирается в другого мальчишку, – Посмотрите на себя! Ну какой же из Вас воин?! Вы же сами видите, что после перелома у Вас неправильно срослась правая рука! Вы же даже оружие держать ею не сможете! Какой же из Вас Воин?! Разве что шут. Если так уж хочется остаться при дворе – оставайся Шутом!»…
И теперь, словно в насмешку – эти слова Принца:
– Я видел. Ты спас нас и нашу власть. Преклони колено, ты достоин быть рыцарем!
И – невольный сарказм в ответе:
– Да что вы говорите, Ваше Высочество?!?! Я же просто Шут!..
Слова брошены, как перчатка. Теперь остаётся только встать и уйти…
– Останься… Не уходи. – Принц взглянул на Шута так жалобно и с надеждой, что тот не выдержал, посадил Принца к себе на колени. Взглянул прямо в лицо мальчишке. И в самом деле: в чём малец-то провинился? Дети за ошибки отцов не в ответе… Но уходить надо. Впереди – иная судьба…
– Моё время пришло. Постарайся не повторять ошибок отца…
Изогнутая рука Шута гладит принца по поникшей голове.
– Ты… куда пойдёшь… – в голосе Принца – взрослое смирение с предстоящей разлукой, но вместе с тем – и детское любопытство.
– Словами это трудно объяснить… Проще спеть. Ребята, гитара найдётся?
Кто-то из подошедших с Принцем протянул Шуту гитару – новомодный инструмент, завезённый с Земли и почти вытеснивший привычные лютни.
Белоснежный Шут коснулся струн, настраивая гитару, затем взял первый аккорд, и негромко запел:
Шёпот Безлюдных Пространств стынет в душе,
Тени Кристалла проносятся по берегам,
Тех, кто хотел войны, прогнали взашей,
Тех, кто другой, здесь ещё не ступала нога,
Только звенит трель монотонных цикад
И вездесущие дети пытаются вплавь
Выбраться на остров игр и засад
Прежде чем возвратиться во взрослую явь.
Здесь нет дорог, тропы травой заросли,
Здесь никогда не слышно рёва машин,
Здесь нету места отраве нашей Земли,
Здесь место для тех, кто будет другим…
Я много раз видел всё это во снах,
Мысли мои словами оттуда звенят,
Я хоть сегодня сделать готов первый шаг,
Только не знаю – примут ли там меня.
Звёзды чужих миров я видел не раз
И уж давно одной ногой на пути,
Но в моих мыслях яд земных парафраз,
Как я смогу с ними барьер перейти?
Если бы быть чистым душой, как они,
Дети, не знающие преград и замков,
Я бы играл с ними все летние дни
И засыпал рядом под трели сверчков.
Но на душе шрамом Дорога лежит,
И устремляет мысли движенье вперёд…
Нет, не судится в Пространствах свободных мне жить,
Если Дорога туда меня не приведёт.
Плиты сменяются пылью, за пылью асфальт,
Здесь неизвестно понятие Ночи и Дня,
Если трава начнёт по коленям стегать,
Значит, Дорога благословила меня,
Значит, Дорога всё ж отпустила меня…
А когда смолк последний звон струны – Шута уже не было рядом. Он словно растаял в пространстве, и только где-то вдали стучали копыта белоснежного коня, уносящего на себе белоснежного всадника в алом шутовском колпаке. А за конём, чуть левее, бежал белый крылатый пёс, темнеющий на ходу и превращающийся в пепельно-серого колли с очерченными чёрной каймой крыльями.
Глава 15
Глядя сквозь стёкла на город, где третьи сутки лишь стараниями Серебряных Рыцарей удавалось сохранить хоть какое-то подобие порядка, наследник Престола тяжело вздохнул.
– Это всё Мрак, – прошептал, сжимая кулаки, Принц. – Совсем как в сказках про Лордов, которые рассказывал нам Шут!
– Но то сказки, – осторожно начал старший.
– И ты веришь в эту чушь?! – глаза принца впились в лицо брата. – А ещё колдуном себя считает! Неужели ты не понял, что он рассказывал нам то, что было с ним когда-то! Взаправду было!
– С ним?
– Я даже думал когда-то, что он – Лорд Ночи в изгнании. Но затем понял, что ошибался… Но в этом ли дело?! Главное – что Мрак сеет безумие в нашей Столице! И если взрослые бесятся от него, как собаки, то значит – нам, детям, прийдётся выйти на борьбу с этим Злом!
– Но как ты думаешь с ним бороться, братишка? – зевнул Мерлин.
– Если Мрак пришёл – значит, прибыл кто-то из его Повелителей. Найти его и победить, изгнать!
– Ладно, допустим, что ты прав и даже – что мы можем его победить. Но как ты найдёшь, где он скрывается?!
– О, это очень даже просто! Ты у нас Маг или где? Вот ты его своими чарами и отыщешь. В крайнем случае – через один из папочкиных Палантиров…
А часом раньше на окраине города, посреди старого кладбища, заросшего лесом, возникли ребята. Двое. В джинсовках и мятых рубашках. Старший – со стареньким радиоприёмником в чехле из жёлтой кожи. Младший – с противогазной сумкой через плечо.
Они явно не спешили посетить местные достопримечательности. Похоже, что они даже не очень соображали, куда угодили. Словно прыгнули наугад.
– Ну, и куда мы попали? – младший уставился на покосившийся могильный крест за спиной.
– Не «куда», а «откуда»! Подальше от полиции! Или соскучился по ней? – старший покрутил настройку приёмника, но тот молчал, словно убитый. – Хорошо же нас занесло: тут даже радио ещё не знают! Можем спокойно потеряться – и никто нас никогда не сыщет!
– В этих-то одеждах? – усомнился младший, теребя подол рубашки.
– Подыщем чего-нибудь…
От дальнейшей беседы их отвлёк шум голосов. По лесу шли двое пажей в расфуфыренных кружевами нарядах. Они болтали о чём-то своём, явно не догадываясь о близкой неприятности.
Вот кто-то свистнул, словно призывно маня к себе. Не знаю, что подумал младший мальчишка, но, оставив старшего стоять у огражденья могилки, сам кинулся на зов.
Мальчишка промчался у дерева и… споткнулся о корень. Вернее, не о корень, а о вовремя подставленную ногу старшего брата. А младший привычным и не лишённым артистизма движением поймал падающего прямо в резиновый намордник противогаза. Паж дёрнулся и мгновенно затих. Через секунду он уже сладко сопел, не обращая ни малейшего внимания на раздевающего его пацана.
Старший же уже спешил к оставшемуся у могилы, на ходу теряя улетевший в овраг радиоприёмник. При виде незнакомца паж выхватил было свой клинок, но подошедший угомонил его одним жестом: «Спокойно!». Привычным взглядом гипнотизёра он вперился в зрачки стоящего и забубнил:
– Ты голоден. Ты хочешь есть. Ты очень хочешь есть…
При этих словах поддавшийся внушению мальчишка опустил клинок и соблазнённо заоблизывался, а гипнотизёр поднял правую руку, словно поддерживая ею плоскую коробку, и продолжил:
– Ты настолько сильно хочешь есть, что готов променять свою старую и ненужную одежду на эту вкусную, ароматную, сочную пиццу!
Паж, начавший было уже расстёгивать свой камзольчик, вдруг встрепенулся и вновь вскинул клинок.
И туго пришлось бы мальчишке, если б на помощь ему не успел младший брат, вырядившийся уже в розовые кружева и лосины. Он оглушил пажа, а затем прижал к падающему свой противогаз, не забыв при этом съехидничать старшему:
– Дурак! Они же не знают тут, что такое пицца! Пообещал бы ему лучше пирог!
– Я балдею, как ты его противогазом усмирял, – вместо «спасибо» ответствовал старший, расстёгивая одеяния пажа.
– А что, несложно, если вместо фильтра баллон со снотворным газом прикрутить…
И вскоре уже двое братьев вступали в город, неотличимые от большинства горожан. Впрочем, обилие земных одежд навело их на мысль, что не так уж далёк этот мир от досягаемости КосмоПола, да и возня с пажами оказалась напрасной, но… Во всём есть и свои плюсы: по крайней мере, в этой одежде они не просто сливаются с горожанами, они сливаются с МЕСТНЫМИ горожанами. А это, согласитесь, не одно и то же…
Жизнь в Гоув-Хэл шла своим чередом. Сновали вездесущие мальчишки, цокали копытами кони, зазывалы пытались заманить потенциальных покупателей в свои лавки… Порой откуда-то сверху выплёскивались помои, но наученные опытом горожане всегда успевали отшатнуться от опасного места, сохраняя в неприкосновенности свои одежды.
Вот только драк на улицах стало в последние дни не в пример больше. Но вновьприбывшим братьям сравнивать было не с чем, а поэтому они списали драки на естественную озлоблённость столицы. Впрочем, они видали миры и поагрессивней. Чего стоил один только Дэсхорд с его тоталитарными загибами! А та всегалактическая помойка, на которой три вполне нормальные на вид цивилизации ведут многовековую войну за право обладать испражнениями местных червей! Или Риан с его чёрномагическими загибами и кланом правящих ведьм!..
Так что можно было чуть-чуть и расслабиться. Жаль только, что «расслаблялись» братья по разному. И, пока младший отошёл куда-то в уголок «на минуточку, ну, надо очень», старший подошёл к ближайшему вознице. Конечно, просто так стоять и смотреть на лошадь – мало толку, но если при этом незаметно просыпать на брусчатку красного перцу…
Первые признаки беспокойства лошадь проявила через пару минут. Но зато как потом понесла! Птица, а не лошадь! Пожалуй, не догонит её даже проехавший на земном мотоцикле какой-то расфуфыренный франт-дворянин…
Младший тем временем брёл по двору герцогского замка, куда его вывела тропинка. На возвышении стояли три чана, прикрытых тяжёлыми крышками. Стоило заглянуть. М-да! Запах, исходивший от первого чана, мог бы сбить на лету дракона. Если тот не страдал насморком, разумеется.
– Возможно – это новое средство от тараканов, – ухмыльнулся мальчишка, засовывая в ноздри портативные фильтры. Затем поднял вторую крышку. К его сожалению, бак оказался совершенно пустым. В третьем на дне слегка покачивалась вода с ржавой плёнкой…
Делать тут явно было нечего. Стоило подойти к парадным дверям и легонечко постучать.
Дверь открыл пожилой мужчина в полудоспехе и шлеме.
– Чего надобно!
– Сантехника вызывали? – невинным голосом спросил мальчишка. А затем, уцепившись своим сознанием за сознание герцога, принялся внушать:
– У Вас в доме есть сокровища!
– Хм, ну разумеется – есть.
– Вам они не нужны!
– И действительно – зачем они мне?..
– А поэтому Вы желаете отдать их сейчас мне!..
– Сейчас принесу… – и герцог нетрезвой походочкой зомби отправился вглубь своего жилища. Минут через пять он явился, одной рукой опираясь на меч, а второй сжимая полотняный мешочек ярко-оранжевого цвета.
Малыш протянул руку:
– Давай их сюда!..
– Слушай, пацан, а с чего я тебе должен отдавать мои сбережения?! – вдруг спросил герцог, потеряв за время похода до тайника и обратно все гипнотические навеивания. Но завершить он не успел: газовая гранатка, брошенная мальчишкой, разорвалась у него под ногами, и облако снотворного газа взметнулось в поднебесье, по ходу даровав мирный сон обитателю замка…
Старший проводил глазами мотоцикл, и повернулся к подбежавшему братишке:
– Где ты столько времени пропадал?!
– В туалет ходил! А потом ко мне привязались некоторые неприятности.
– Эти вот, что ли? – и старший указал на арбалетчиков, окружающих пацанов. Младший вздрогнул, но затем выпрямился и лениво спросил:
– И что же вам надо?
Вперёд вышел уже знакомый ему герцог, и протянул руку:
– Отдай то, что взял у меня, и я дарую вам жизнь. Иначе мои лучники превратят вас в ёжиков!
– Они не смогут этого сделать, ПОТОМУ ЧТО У НИХ ОЧЕНЬ БОЛЯТ ЖИВОТЫ!..
Внушение помогло: вояки застонали, некоторые из них левой рукой прижимали свои животы, но арбалеты в правой были неумолимы. И тогда начал старший. Он сладко и долго зевнул, после чего самым невинным образом произнёс:
– Спать-то как хочется! Мы засыпаем, засыпаем…
Два арбалетчика с грохотом и храпом свалились на землю.
– …засыпаем…
Ещё три тела…
– …засыпаем…
Последние грохнулись рядом. На ногах остался только сам герцог, но и его покачивало. И тогда старший выпучил глаза и заорал, подражая Кашпировскому:
– СПА-А-АТЬ!!!
Грохот тела. Последнего. Младший, который внушил этим воякам сперва боль в желудке, принюхался к лежащим, затем мрачно прокомментировал:
– Чан номер один!..
И братья отошли в сторонку. Подальше от спящих, которым они только что магическим путём сыммитировали популярнейший на Земле рецепт: пурген с димедролом.
А потом старший повернулся к брату.
– В туалет, значит, сходил!.. – ухмылка старшего не предвещала ничего хорошего.
– Ну и что! – огрызнулся меньшой, – Зато не в каждом унитазе такие сокровища валяются! – и он покачал на руке оранжевый шёлковый мешочек с алмазами.
Кто же знал, что игры в догонялки с герцогом продлятся ещё целых три дня… Пока старший не догадается, что предпринять.
* * *
– Когда я стану Королём – в первую очередь уравняю в правах людей и нечисть! Подумайте сами: разве гоблин или вампир не имеет права на жизнь, если никому не мешает?.. Не спорю, голодный вампир может и укусить человека, но зачем же доводить бедолагу до голодного полуобморока? И простой человек в голодном безумии не менее опасен… А уж гоблины – и говорить не следует: разве не нынешний Король озлобил их, вырезав весь обоз их мирных переселенцев?.. То-то же… – Принц втолковывал свои идеи собравшимся ребятам, когда к нему подошёл старший из братьев-авантюристов.
– Ваше Высочество, Вам нужны деньги, чтобы собрать армию, нам же нужно, чтобы Вы защитили нас от этого взбалмошного герцога, утверждающего, что наши бриллианты мы взяли у него! Надеюсь, мы сможем договориться, – и с этими словами Андрэ – старший из братьев – положил в руку Принцу увесистый оранжевый мешочек.
Едва Андрэ отошёл от Принца со свитой, как на него налетел младший брат, Бронеслав. Вцепившись в руку своего старшего брата, он ядовито зашипел:
– Идиот! Ты чё! Решил отдать алмазы?!
– Лучше алмазы, чем голова, – и старший кивнул за окно.
– О чём это вы? – спросил подошедший к пререкающимся братьям Принц.
– Да так, потом объясню… – тем временем до Бронеслава дошло: если граф не прекратил охоту на них, то пусть охрана от графа станет заботой принца. В конце концов, у него и охраны побольше, и опыт в дворцовых интригах, наверняка, имеется…
Глава 16
– Вам знаком этот человек? – спросил Коэн. Последний Гоблин пригляделся к экрану:
– О, да это же Принц, сын того самого Короля! Как вырос парнишка!
– Так вы встречались… раньше?..
– Было дело! Ему тогда годков пять-шесть было, когда мы похитили его. Думали использовать как заложника, чтобы с Короля свобод да прав себе добиться. Да не тут-то было… Впрочем, можете посмотреть сами…
И гоблин привычным движением напялил переносной мнемошлем на голову.
…Мальчишка сидел, съёжившись под деревом, и затравленно озирался. По видимому, он был наслышан во дворце про орочьи нравы, и ожидал, когда с него начнут живьём снимать кожу. Вёл он себя храбро, и это вызывало уважение, но снимать из-за этого верёвки с рук и ног пацана никто не спешил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27