Я отпил глоток кофе и поднял глаза на Джерри.
- Понимаю. Я сам об этом думал. И как раз это меня удивляет.
Нолан нахмурился, но промолчал.
- Они еще никогда, даже при чистке, не думали пойти на такое. В
крайнем случае давали очередь из автомата и дело было кончено.
Джерри отодвинул пустую чашку и вытер рот.
- Но иногда они способны на большее, особенно если им попадется такой
первоклассный козел отпущения, как, например, ты, - заметив, что я поджал
губы, он усмехнулся и спросил: - Ну, так чего ты от меня хочешь? Ты же,
наверное, пришел не только для того, чтобы рассказать мне что я и сам
знаю?
- Кто сообщил Ардженино о взятке? - неожиданно спросил я.
Он, казалось, застыл, только в углах рта появились морщинки.
- Ты же знаешь, как бывает с анонимными звонками, Реган.
- Знаю... но не когда речь идет о полицейском с отличной репутацией,
вроде меня. И прежде всего, почему такая спешка?
Он молча кивнул и откинулся на спинку стула. Я понял, что эта тема
ему не по душе.
- Только между нами, - предупредил Джерри. - Когда зазвонил телефон,
трубку снял сам Ардженино. Он выслушал, что там ему сказали и сразу же
доложил начальнику управления, потому что так ему велел тот, кто звонил.
Ну а шеф поручил Ардженино немедленно ехать к тебе и проверить сигнал.
- Звонили через коммутатор?
- Да, но его не прослушивали. Звонок был в одиннадцать вечера, а
Джексон был занят чем-то серьезным, чтобы слушать все разговоры.
- Чисто сработано, да? - заметил я.
- Я бы сказал эффектно, - сказал он и добавил: - Что тебя еще
интересует?
- Что ты можешь сказать об Ардженино?
Мой вопрос ему опять не понравился, это было ясно написано у него на
лице.
- Он в полиции уже четырнадцать лет, очень хорошо себя
зарекомендовал. Имеет две благодарности.
- У меня их двенадцать. Я не об этом.
Нолан подался вперед, его пальцы вцепились в край стола. Заговорил он
спокойно, но в голосе его была сухость.
- Слушай, Ардженино мой напарник уже два года, и он несколько раз
вытаскивал меня из самых трудных положений. Так чего ты ждешь от меня?
- Напарник и должен помогать в трудном положении. Деньги он, кстати,
получает именно за храбрость и решительность. А теперь все-таки ответь на
мой вопрос.
Пальцы Джерри разжались и отпустили стол, а на лице появилось
выражение неуклонной решимости.
- Не знаю. Он довольно суровый человек - ко всем и к себе в первую
очередь. Правда, можно сказать, он немного странный.
- Как ты думаешь, его можно купить?
- Нет! Я знаю, однажды ему предлагали кучу денег, но он отказался.
- И все же он тебе не нравится, или я ошибаюсь?
- Нет, не ошибаешься. Он мне действительно не особо нравится, да
только дела это не меняет. Он чертовски прилежный полицейский, и о нем
нельзя сказать ничего плохого. Есть и другие полицейские, которых я не
очень уважаю, но разве это имеет какое-нибудь значение? И к чему ты,
собственно, клонишь?
- Тебе не кажется подозрительным, что после этого звонка он слишком
поспешно забрался ко мне в квартиру?
- Ему приказали!
- Он мог для начала связаться со мной. Всем известно, где меня можно
найти.
- Тебе что, непонятно: исчез материал, а он нашел у тебя эти пять
тысяч, и ты не смог объяснить, откуда они у тебя?
- А ему не пришло в голову, что эти деньги могли мне подбросить?
- Нам всем это приходило в голову, Реган. Вывод напрашивался сам
собой. Может быть, мы и смогли бы что-нибудь сделать, поведи ты себя
иначе...
Он замолчал и покачал головой.
- Ты и впредь будешь держать глаза открытыми? - тихо спросил я.
- Конечно!
Я допил кофе и произнес:
- Если захочешь связаться со мной, действуй через Данингера.
- А чем ты собираешься заниматься сейчас? - поинтересовался он, но
вопрос прозвучал как-то фальшиво. Это уже нельзя было назвать разговором
двух полицейских, которые занимаются одним делом.
- Кое-что после всего этого случилось.
- Что?
- Кто-то ведь должен занять место Маркуса.

Остаток дня я потратил на то, чтобы обойти все рестораны, какие знал
и показать всем, что я опять на свободе.
Мне требовалось время.
Но время требовалось всем. А к главарям преступного мира просто так,
безо всякого, не подступишься. Поэтому я решил: пусть все решат, что я
усиленно ищу и пусть убедятся, что не так-то легко меня остановить.
Скоро об этом узнают и те, кому надо, и им это не понравится. Конечно
же, не понравится, но они ничего не смогут сделать. Вернее, смогут только
одно - попытаться меня прикончить.
Вернувшись домой, я почувствовал, что устал и разбит. Под душем я
смыл грязь и пот, накопившиеся за день. Потом, не вытираясь, побрился,
надел халат и вышел на кухню, чтобы достать холодного пива и бутерброд.
Еще долго я стоял у окна, жевал и думал. Вечер был спокойный и
движение на улице почти прекратилось. Но по опыту я знал, что за ночь
произойдет от десяти до пятнадцати загадочных смертей, несколько убийств,
несколько сот стычек и драк с применением ножей и огнестрельного оружия.
Из задумчивости меня вывел телефонный звонок. Я поставил стакан с
пивом на стол и снял трубку. Чей-то голос на другом конце линии спросил:
- Реган? Это Реган?
В первый момент я не узнал этот голос.
- Да, это Реган.
- Я же вам сказал, что позвоню. Говорит Шпуд из "Клаймэкса". Помните?
- Да-да, конечно, Шпуд. Что у вас новенького?
- Я нашел ту рыжую; и Ривера говорит, что это она.
На стене напротив висело зеркало, и я случайно увидел свою невеселую
усмешку. Но ведь у меня не было никаких причин ухмыляться, совершенно
никаких, и поэтому она показалась мне довольно странной.
- И где же вы ее нашли, Шпуд? - я постарался сказать это как можно
спокойнее.
- В вечернем выпуске. "Ньюс" дал две фотографии: на первой полосе и
на третьей. Ее мертвую вытащили из реки. Полиция предполагает, что это
самоубийство.
Усмешка испарилась и на душе стало тяжело и грустно. Чтобы понять
это, не надо было смотреть в зеркало.
- Большое спасибо за то, что сообщили, Шпуд.
- Надеюсь, это не изменило ваши планы?
- Не изменило, Шпуд, - заверил я его и повесил трубку.

3
На первой странице газеты была фотография, которую сделали, когда
рыжую вытаскивали из воды. Сообщение о происшествии напечатали на третьей
странице. Там же была и фотография, которую нашли у нее в сумочке.
Довольно привлекательная на вид женщина лет тридцати с мягкими волосами,
локонами спадавшими на плечи. Полные чувственные губы застыли в приятной
улыбке.
Опознали ее по водительским правам. Ее звали Милдред Свисс. Причина
смерти не приводилась, но полиция предполагает, что она просто покончила с
собой. Сейчас они проверяли все заявления о пропавших без вести и пытались
отыскать родственников погибшей женщины.
Я еще раз внимательно взглянул на фото и долго рассматривал лицо.
Хотя передо мной был не оригинал, я все же решил, что снимок был
любительским. За это говорили и его качество, и поза Милдред, и какое-то
странное выражение лица с немного раскосыми глазами.

Мы с Ваном Ривсом из опознавательной службы были старыми приятелями.
Он очень обрадовался, услышав по телефону мой голос.
- У меня к тебе небольшая просьба, Ван.
- Давай, не стесняйся.
- Вчера ночью из реки выловили труп рыжей женщины, Милдред Свисс.
- Точно. Я видел...
- Ты можешь мне сказать, пришли на нее какие-нибудь запросы?
- Еще нет, а что, должны прийти?
- Может быть... Вы посылаете ее отпечатки прямо в Вашингтон? В любом
случае у меня к тебе просьба. Посмотри, нет ли ее отпечатков в нашей
картотеке. Судя по фотографии, она могла быть у нас на учете.
- Ладно. Подождешь у телефона?
- Да.
Ждать пришлось не слишком долго. Скоро я услышал его голос и шорох
каких-то бумаг.
- А ведь ты прав, Пат. Я нашел ее. Она из поляков, а ее второе имя
вообще не выговоришь. Последний адрес у нее был в районе Пятидесятых улиц,
но это уже устарело, так как там снесли целый квартал и построили отель.
Нового адреса нет. Родители давно умерли, про других родственников ничего
не известно.
- Как она попала в Штаты?
- Привезли родители. Сперва она жила в Лондоне, штат Нью-Джерси. Еще
что-нибудь?
- В вашей картотеке больше ничего нет?
- У нас в городе у нее не было приводов в полицию. А ты что об этом
думаешь?
- Думаю, дело нечистое.
- Ты точно знаешь или предполагаешь?
- Предчувствую, Ван... и большое спасибо.
После стольких лет службы в полиции предчувствия меня никогда не
подводили. Частью они складывались из опыта, частью из интуиции.
У Милдред Свисс была вполне определенная внешность, и в прошлом у
нее, конечно же, было немало крючков, за которые можно ухватиться. Она
толкнула меня на убийство, а потом, когда дело не вышло, сама нашла
смерть. Явно не случайно.
Я улыбнулся и стал тихонько насвистывать. Где-то в этом городе сидит
некто и поджидает меня. Он волнуется, его жжет огнем, потому что он знает:
я опять на свободе и ищу его. Некто затеял слишком опасную игру, и ставка
в этой игре - _с_м_е_р_т_ь.

На пятом этаже здания Галтон-Мид на Мэдисон-авеню весь угол огромного
небоскреба занимало рекламное бюро. Оно было шикарным, так как в этом
районе жили только респектабельные квартиросъемщики и такие, кто мог
платить за квартиру огромные деньги. На каждой двери огромными золотыми
буквами было написано:
АГЕНТСТВО "ШУРВЕЗЕНТ"
Это была весьма солидная фирма, она имела дела дело только с ведущими
журналами и здесь были самые лучшие манекенщицы. Отсюда в свое время вышло
шесть кинозвезд и множество телезвезд. Было еще много других, но уже менее
именитых. Это агентство одновременно было самым роскошным публичным домом
города, и поэтому пользовалось огромной популярностью.
Много лет назад Мэделяйн Штумпер начинала с малого, но удача и
упорство вскоре вознесли ее наверх. У нее были знакомые в самых высоких
кругах, а доходы совсем не соответствовали тем налогам, что она платила.
Одно только и можно было сказать в ее пользу: и в той, и в другой
области Мэд работала с удивительным прилежанием. Она никогда не попадала
за решетку, а если ее и вызывали иногда в полицию, что случалось крайне
редко, то она тотчас же вызывала целую ватагу адвокатов - самых дорогих, и
они мгновенно вытаскивали ее из самых неприятных и безнадежных положений.
У полиции всегда оказывалось недостаточно доказательств и дело прекращали.
Даже недовольный чем-то клиент никогда не доносил на нее. Ни один сыщик не
мог ее подловить.
Я вошел в комнату, где за столом красного дерева сидела пышная
женщина лет тридцати с небольшим. У нее были серебристо-светлые волосы и
глаза, которыми она оценивала каждого входящего намного раньше, чем тот
успевал пересечь толстый ковер между столом и дверью.
Улыбка ее казалась приветливой, но в глазах застыл явный холодок. Она
несомненно учуяла от меня запах оружейного масла и поняла, что в моем
кармане, там, где раньше лежал полицейский значок, теперь его нет.
Она пробурчала всего три слова:
- Что вам угодно?
- Передайте, пожалуйста, мисс Мэд, что я хотел бы с ней поговорить.
Меня зовут Пат Реган.
Ее брови поднялись медленно и несомненно вызывающе.
- Мы с ней старые друзья, - прибавил я.
В известной степени это была правда. Когда-то мы вместе с ней
частенько возвращались из школы, а раза два я даже спасал ее от парней,
покушавшихся на девичью честь. Оба раза мне от них изрядно доставалось. И
тем не менее в моем голосе, видимо, прозвучали такие нотки, которые
заставили даму поднять трубку, набрать номер и заговорить так тихо, что я
не понял ни слова. Потом она повесила трубку и сказала:
- Ее секретарша сейчас выйдет.
- Спасибо.
У меня было минут пять, чтобы понаблюдать, что творится в этой фирме.
Туда-сюда сновали разные люди, в основном - женщины, самые разные -
худые и тощие, с шеями, наводившими меня на те же мысли, что и монсеньора
Гильотена, когда он изобретал свою гениальную машину. Многие выглядели
такими изголодавшимися, что на них смотреть было больно. На лицах у них
выступали острые скулы, а покрой платьев и пальто напоминал песочные часы.
Волосы они укладывали по последней моде. И все они были плоскими, как
доски, и только у некоторых на пальцах были обручальные кольца. О причине
было совсем не трудно догадаться. А у меня они не вызывали никаких
постыдных желаний.
И все же не все тут были такими. В кабинет вбежали две пышненькие
веселые девушки, как будто для того, чтобы покрасоваться перед
присутствующими. Они прошелестели нарядными платьями, которые могли свести
с ума любого мужчину, и упорхнули куда-то в другую комнату.
Какая-то девушка в зеленом платье и со слишком мудрым личиком
прикоснулась к моей руке и сказала:
- Прошу вас, мистер Реган.
Мы направились по длинному коридору мимо кабинетов, свернули за угол,
и она распахнула дверь.
- Пожалуйста, сюда, - пригласила она.
Я поблагодарил ее, вошел в кабинет и оказался перед женщиной, из-за
которой меня в детстве так часто лупили.
- Привет, Мэд, - сказал я.
О ней можно было говорить все, что говорят обычно о красивой женщине
- до тех пор, пока вам не удастся заглянуть ей в глаза. В этих черных
глазах, блестевших одним цветом с иссиня-черными волосами, можно было
открыть бездонные глубины, населенные доселе неизвестными и странными
существами. На какое-то мгновение они наполнились чем-то, чем они и должны
быть наполнены всегда, но это мгновение быстро прошло. Ее губы были словно
красные лепестки цветов, а зубы блестели необыкновенной белизной. В
уголках губ сидела чуть заметная улыбка.
- Реган! Вот это да!
- Да, я. Давно не виделись, Мэд!
- Зато я часто читала о тебе.
- Ничего удивительного.
Мэделяйн Штумпер протянула мне руку и предложила сесть.
- Ты чертовски хороша, Мэд, - сказал я, усаживаясь.
Она улыбнулась несколько шире.
- Какое эмоциональное изъявление чувств! Недавно председатель АТР
целый час пытался сказать мне то же самое.
- У меня нет столько времени, я спешу.
- У тебя его никогда не было.
- Согласен. К тому же я не особенно разговорчивый.
- Зато драчливый, - протянула она. - Принесло это тебе какую-нибудь
пользу в жизни?
- Тогда я думал, что да.
- А сейчас?
- Все течет, все меняется, мы тоже.
В ее глазах снова появилось какое-то неясное выражение, смешанное с
грустью.
- А жаль, что не все можно изменить.
- Может быть, и можно.
- О-о-о!
Я полюбовался на нее, а потом спросил:
- Тебе знакома рыжая стерва, которую зовут Милдред Свисс?
- Я не читаю газеты.
- Я совсем не это имел в виду.
- Реган...
- Скажи просто: да или нет?
- Неужели ты думаешь, это так просто?
Я понял, на что она намекала. Достав бумажник, я показал ей то место,
где у полицейского должен быть прикреплен форменный значок.
- И вот что я хочу сказать, Мэд. Я слишком хорошо знаю, что такое
твое агентство и чем здесь занимаются кроме основной работы. Захоти я, и
давно бы прихлопнул эту лавочку. Но тогда бы на нас принялись давить
многие известные личности и мы решили, что овчинка не стоит выделки.
Сейчас я здесь не по делам службы и, откровенно говоря, мне все равно, на
что ты тратишь время и силы. Я не идеалист и не собираюсь улучшать мир.
Сейчас я пришел к тебе по личному делу и задал вопрос, касающийся меня
лично. Твой ответ нигде не будет зафиксирован и никогда не будет
использован против тебя.
- Ладно... Конечно, я ее знала, Реган. Но на меня она никогда не
работала.
- Правда?
- Да.
- А как ты ее знала?
Мэд пожала плечами и откинула за спину роскошные волосы.
- Мне ведь тоже по долгу службы приходится интересоваться, что у меня
за конкуренты, если речь идет о совсем маленьких людях. Я держу в памяти
множество мелких людишек, вроде нее. Куча разных имен...
- В общем, она продажная девка, так?
- Не в обычном смысле. Она была в заведении у Мэйса, пока прокурор не
разогнал эту лавочку. Потом она, скорее всего, работала в одиночку. - Мэд
сморщила лоб и добавила: - Она не часто позволяла себе такие вещи и,
похоже, ждала чего-то более серьезного.
- Замужество?
Мэд утвердительно кивнула.
- Мне кажется, в основном они все такие.
- А ты? - усмехнулся я, но она выдержала мой взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9