Подобный путь, разумеется, для него неприемлем, если только не найти подходящую вдовую мафиозницу, что, конечно же, трудновато. Или взять Саньку Серебрякова, тоже повезло, только уж этот не сможет воспользуется шансом, тем более, что тот, кто захочет доить Воронова Станислава Сергеевича, протянет недолго. И все же, как некоторым везет!.. Почему не ему? Серебряков, мерзавец, явился в город - и ему все! Почему? Отчего? Всех бы поубивать, легче бы стало!
Почему же все же не он, Александр Найденов, а кто-то другой?.. С такими вот оптимистическими мыслями, вихрем проносящимися в голове, подобно малькам под сваями портового причала, старший лейтенант Найденов и притормозил у павильона летнего кафе. Не выходя из машины, он закурил сигарету, заглушил мотор и стал осматриваться. Опытным взглядом он искал среди сидевших за... шестью... нет, семью столиками что-нибудь, что могло бы стать зацепкой, пусть небольшой, но разрядкой для чувств, но, конечно, ничего такого не замечалось, разве что эта молоденькая сучка Лена, портовая шлюшка, что устроилась на коленях у своего очередного хахаля и целовалась взасос могла бы стать источником разрядки, но - увы! - даже эта была из знакомых и недосягаема. За другими столами сидела добропорядочная сволочь, служащие, наверное. Один столик занимали четверо знакомых мандариновых носорогов с Кавказа, но эти из другой епархии, этими занимаются ребята из отделения у рынка. Стрший лейтенант Найденов вынул ключ из гнезда зажигания, щелчком выбросил окурок из окна дверцы, поднял стекло и наконец вышел. Сейчас дневная жара спала, воздух благоухал, с потемневших листьев акаций и тополей стекал отежеленный ароматами воздух; перекрывая Киркорова гаркнула ворона; на пустующий столик приземлился голубь, аэродинамическим толчком сметя привлекшие его крошки, только что бывшие на забытой бумажной тарелке. Проходя к окошку продавца, старший лейтенант Найденов ещё раз окинул внимательным взором окрестности. Да нет, ничего такого. Старший лейтенант Найденов подошел к высунувшейся голове продавца. - Здорово, Чингиз! - кивнул он знакомому азейбарджанцу, которому сам выправлял временную регистрацию. - Ну как, бизнес? - Здорово, начальник! Только не Чингиз, а Назим, - почтительно поправил он милиционера. - Какая разница: Назим, Чингиз?.. Все вы Абдулки, - сказал саркастически настроенный старший лейтенант Найденов. - Ну как, все тихо? - спросил он и повернулся спиной к окошку выдачи, чтобы ещё раз осмотреть публику. Ничего не изменилось. Лена все также сосалась со своим парнем, пацан курил и маленькими глотками сосал пиво, на пустом столике все ещё в недоумении топтался голубь, возле ног старшего лейтенанта Найденова остановилась серая собака и Чингиз-Назим уже было вылез в окно выдачи, чтобы пугнуть её закавказским голосом, но милиционер его вовремя осадил. Не потому, что любил собак, а так, для порядка. - Ты это брось, - сказал он. - Здесь вам не там... у вас. Дай-ка мне пивка, ну и орешков там каких-нибудь. И сигарет не забудь... "Мальборо". - Пиво ие холодильника? - готовно отозвался южанин. - А то как же. Сколько с меня? - ритуально поинтересовался старший лейтенант Найденов и услышал ритуальный же ответ. - Обижаешь, начальник. За счет заведения. Ну смотри, - сказал старший лейтенант Найденов и, захватив одной рукой вмиг запотевшие бутылки, а другой фисташки и пачку сигарет, направился к свободному столику, где некоторое время молча пил пиво, в упор беззастенчиво разглядывая отдыхающих за соседними столиками. И тут-то случай, время от времени благосклонно направляющий каждого из живущих, подставил рассеянному взору старшего лйтенанта машину, неторопливо проезжавшую мимо. Это был синий "Опель", лейтенанту известный. Конечно, Ворон куда-то налегке намылился, сразу сообразил старший лейтенант. Если куда официально, то он использует свой кадиллак. Когда же лейтенант всмотрелся в салон поверх опущенных по случаю жары стекол дверных окон, увиденное поразило: на переднем сиденье, рядом с водителем, которым была известная ему подруга Алишера Ленка Коростылева, сидел Санек, собственной персоной, даже со своей повязкой на лбу, делавшей его похожим на камикадзе, только без иероглифов, сволочь поганая. Надо же, объявился, ничего не боится, едет развлекаться, судя по всему, в порт. Длинная фигура милиционера торопливо направилась к патрульной машине. Мешковато сидевший китель делал фигуру мужественной, скрывая толщину наливавшихся жирком бедер. Сев в машину, старший лейтенант Найденов быстро завел мотор и, утопив в гнезде педаль газа, с визгом рванул вслед за маячившим ещё на горизонте "Опелем". Через десять минут он окончательно убедился, что догадка его была верна, Ленка направляла свою тачку к "Альбатросу", шикарному плавучему ресторану-бару-клубу, принадлежавшему, естесственно, самому Ворону, то есть, Воронову Станиславу Сергеевичу. А также лейтенант убедился в том, что некоторые люди сами стараются укоротить свой - и так недлинный - жизненный путь поступками глупыми, не поддающимися разумному объяснению. Санька, хоть и гад отмороженный, но соображать должен, что на "Альбатросе" полно людей Алишера, хотя бы Сало, Багор, а есть и другие, сразу доложат. Старший лейтенант Найденов закурил и выйдя из машины, продолжал наблюдать за поднимающейся по трапу парой - Коростылевой и Саньком. В какой-то момент он встретился взглядом с Саньком, но тот, видимо, соблюдая конспирацию (все-таки за ним шла охота, что ни говори) не кивнул, даже, как будто, не узнал - его дело. Когда парочка скрылась, старший лейтенант Найденов выбросил окурок, сел в машину, машинально вскрыл одну из банок пива, всегда лежавших у него в "бардачке", и стал пить, пока пена не попала в нос. Когда он прокашлялся, решение его окончательно созрело и старший лейтенант Найденов тут же достал свой мобильный телефон. Набирая номер, он, правда, ещё сомневался, слушая длинные гудки, думал, не отключиться ли, а когда на том конце незримой телефонной линии сняли трубку и твердый голос сказал: "Ало!", старший лейтенант Найденов едва не нажал кнопку отключения. Но не нажал. - Алишер! Это Найденов. - Что тебе. - Он здесь, на "Альбатросе". Только что с Леной поднялись по трапу. Некоторое время Алишер молчал. Старший лейтенант Найденов напряженно вслушивался в тишину, нарушаемую лишь еле слышным потрескиванием эфира телефонной трубки. Пауза затягивалась. От напряжения вспотела рука, державшая трубку. Наконец Алишер сказал: - Спасибо, дорогой. За мной долг. Ты сейчас не можешь подняться на борт, проследить, чтобы он никуда не делся, пока не прибудут мои ребята? Минут пятнадцать, не больше. Конечно.
ГЛАВА 9
БЕЗУМНЫЙ КОШМАР
Мужчина в белом костюме стюарта с черным галстуком бабочкой, помогавший посетителям шагнуть на палубу, неожиданно встретился с Александром глазами. Оба узнали друг друга. Мужчина оказался тем парнем в рабочем комбинезоне, что вчера вызвал для него у вокзала машину "скорой помощи". Он весело, хотя и как можно незаметнее для других н округлил глаза: - Елена Ивановна! Сашок! Лена надменно и молча посмотрела на него. Смотрела она на родимое пятно на щеке парня, отчего у того сразу исчезла некоторая фамильярность в тоне. Парень посчитал нужным извиниться. - Я вчера помогал Александру лечиться, после того как на него напали. Я вызвал для него "скорую помощь". Лена кивнула, будто бы с облегчением, отвернулась и вновь уже улыбалась Александру. А тот, уходя от ступенек трапа, оглянулся. Парень, помогая входить новой паре, напряженно смотрел ему вслед. Тень беспокойства, уже почти забытого за день, вновь коснулась Александра. Он решил забыть обо всех недоразумениях и неприятности. Его ожидала праздничная ночь. Подчиняясь общему настроению и в крепнувшей уверенностью в неизбежности счастья, Александр все чаще обнаруживал рядом с собой улыбку, касание руки, плеча, воркующий смешок - присутствие Лены просветляло и, как и обещал Станислав Сергеевич, здесь было здорово. Александр, боясь сглазить, прогонял эти мысли, помятуя, что он здесь ещё чужой, приехал только вчера, и этим чудным, наверное очень богатым людям, почему-то сразу принявшим его, долго присутствие чужака развлекать не сможет. Но пока гремела по железным палубам судна музыка, звенели стаканы, которые разносили на подносах стюарты и которыми лихо чокались то тут то там, на корме играл оркестр, танцевали пары, плавно колыхались на ветру разноцветные воздушные шарики, время от времени с шумом лопавшиеся - все было так прекрасно, что думать о плохом не хотелось. - Мне надо отлучиться, - сказала ему Лена. - А ты стой здесь... Хотя нет, иди к стойке бара и чем-нибудь подкрепись. Я скоро. Лена упорхнула, а Александр послушно вошел внутрь салона, где в большом чем-то все время сверкающем зале, у овально закругленной стены находилась стойка бара, а безупречный бармен с толстым лицом и заметной темной щелью между передними зубами, весело тряс миксером, словно бы готовился и не решался жонглировать. - А, Сашок! - сказал он Александру. - Привет. Слушай, ты почему не позвонил вчера? Тебе как обычно? - спросил он и уже пододвигал стакан с какой-то смесью, впрочем, приятной на запах и вкус, ибо Александр, машинально стал пить. Отпив глоток, он сказал, бармену, что тот ошибается, он первый раз в Анапе, ещё никого не знает и прибыл только вчера, так что тот его принял за другого. - За кого же я могу тебя принять? - удивился бармен. Он засмеялся и весело огляделся, словно искал свиделеля своим словам. - За кого же тебя ещё можно принять, князь ты наш серебряный. Александра Серебрякова и так ни с кем не спутаешь, а после того, как тебя отметили по лобешнику, и подавно. - Так что мил человек, десять кусков вынь да положь. Это может для тебя мелочь, а я вынужден из-за них корячиться. Внезапно лицо его исказила злоба. Быстро оглянувшись, видят ли другие посетители, сидевшие на табуретах несколько в стороне, бармен потянулся вперед и схватил огромной ладонью руку Александра, сжав её так крепко, что казалось могут хрустнуть кости. - Ты что же это, опять надуть захотел? Так я тебе не пацан, знаешь сколько за твою голову Алишер предложил?.. Так я могу ещё и сверх получить, если приму его предложеие. Смотри у меня.. Алишер будет рад, когда узнает. Александр, испугавшись не так угроз бармена, как его откровенной злобы, выдернул руку с такой силой, что расплескал бокал в другой руке. Бармен сразу опомнился. Лицо его потухло. - Что тут происходит, Сало? - вдруг раздался рядом рассерженный голос Лены. - Ты что, идиот, забыл кому служишь? Если у тебя есть притензии, ты знаешь к кому идти. - Я-то знаю, - сказал бармен с угрозой. - Ни черта ты не знаешь. А вот я знаю, - в свою очеред с угрозой сказала Лена. Она взяла Александра за руку. - Пойдем отсюда, завтра он здесь работать не будет, я обещаю. А сегодня лучше ни о чем не думай. Пошли вниз. Александр последовал за ней. Они на лифте спустились вниз, он старался думать о ней, о Москве, о той скуке и ожидании перемен, что постоянно томили его последний год после окончания школы. Он думал, что знакомство с такой девушкой, как Лена уже все окупает, и нечего беспокоится о разных странных вещах, которые не существуют, потому как существовать не могут. Надо хватать удачу за хвост и не думать о плохом. Однако, ему плохо удавалось успокоить себя. Лена провела его в помещение ресторана, оформленное со всей возможной корабельной помпой. Во всяком случае,с преобладанием двух цветов: белого и желтого. Желтый цвет, естесственно, символизировал золото. Потолок и стены блистали разными сверкающими финтифлюшками, лепниной, узорами и прочей яркой дребеденью. Лена выбрала столик и сделала заказ подлетевшему официанту. Официант Лену знал, потому летал особенно стремительно. - Коктейли и что-нибудь к ним. Ну, сам знаешь. Официант наклонил голову и исчез. Лена вытащила сигареты, прикурила одну, затянулась, потом передала её Александру. - Затянись, это мои любимые. Александр послушно втянул в себя дым, отметил необычный вкус, и тут голова его закружилась. Как бы со стороны он услышал собственный голос, спрашивающий Лену: - Что это? И её голос: - Травка. Ты разве не куришь? Курю. Сигареты, - глупо ответил он. Лена засмеялась. - Это тоже сигареты. Не стесняйся, кури. Здесь все ширяются, нюхают и курят. Обычное дело. И вдруг вновь все стало четким, ясным. Официант принес коктейли, какие-то салаты, блюдечки с орешками. Совсем рядом небольшой оркестрик из пяти человек играл что-то медленное, на ярко освещенном пятачке танцевало несколько пар. Лена быстро выпила половину своего стакана, оглянулась вокруг и повернулась к Александру. - Допивай, Саня, и пошли танцевать. Он послушно выпил весь стакан. Настроение мгновенно стало лучше, а формы Лены, под ничего не не скрывающим платьицем, - особенно соблазнительными. Немного неприятно было идти на всеобщее обозрение с повязкой на лбу, хоть и обновленной недавно приходящим врачом в особняке Станислава Сергеевича, но неприятно не настолько, чтобы лишить себя удовольствия ощутить Лену в своих объятиях. Тем более, что настроение продолжало улучшаться, а все глупые мысли о том, что его принимают за другого, стали казаться смешными. Этот ресторанный зал был маленький, почти камерный, и из двадцати - двадцати пяти столов были заняты едва половина. Как Александр и предвидел, на них немедленно обратили внимание. Но, как он с тщеславным удовольствием отметил, смотрели на Лену. Было приятно: с такой роскошной девушкой он танцевал впервые. Наконец танец окончился. Музыка смолкла, музыканты стали складывать свои инструменты. Наверное, решили прерваться на короткий отдых. Лена отошла в сторону к саксофонисту, стала ему что-то говорить. Александр сделал было шаг в её сторону, но вдруг постыдным образом наступил на развязавшийся шнурок и чуть не упал. Когда он быстро нагнулся, чтобы завязать этот проклятый шнурок, вдруг что-то звонко взвилось. По звуку он решил, что это медная тарелка музыкантов. Лена быстро повернулась, посмотрела на Александра, а не в сторону музыкальной сцены, где и звякнула брошенная кем-то тарелка. Александр, повинуясь странному импульсу, оглянулся в противоположном направлении и успел заметить, как мелькнуло в открытом, выходящем на вторую, нижнюю палубу окне чье-то лицо... пристально устремленные на него глаза... что-то еще... пистолет, кажется... Но тут занавеска, отодвинутая прежде, упала, мужчина скрылся, подошла Лена и, взяв его под руку, спросила: - Что это с тобой? Ты белый, как мел. Александр взглянул на её участливое, скорее веселое лицо и, сам понимая, что говорит глупость, сказал: - Знаешь, мне показалось, что в меня стреляли. Пуля попала в тарелку, потому что я нагнулся. Лена, откинув голову с копной тяжелых смоляных волос, завитых в тукие локоны, звонко смеялась. На них оглядывались в полной тишине её смех был слышен во всех уголках зала. - Так же крезануться можно, мой милый дурачок. Если на тебя вчера напали на вокзале какие-то извращенцы, это не значит, что теперь везде надо видеть убийц. Пошли лучше, - сказала она и, взяв его под руку, решительно повела к выходу. На этот раз они попали в полутемный бар, где было накурено, пахло спиртным, пивом. Во всю работали лазеры, выписывая на стенах, потолке и воздухе разные фантомы, геометрические фигуры. Они сели на высокие табуреты у стойки бара. Юбка её немедленно задралась, обнажив загорелые ножки, и Александру страшно захотелось положить руку на её шоколадную кожу. Лена немедленно заметила его взгляд и улыбнулась. Александр поспешно отвернулся. В зале было мало посетителей, человек пять, да, точно. Александр повернулся к Лене. - А почему здесь так мало народу? - спросил он. - Мало? Да вся толпа сейчас пляшет в трюмах. Там классный дансинг организовали. Мы ещё туда доберемся, времени полно, сам увидишь. А ещё сегодня дядя распорядился пускать только проверенную публику. Это в честь твоего прибытия в наш город. - Почему же такая честь? - смущенно спросил Александр. - Да это он для меня старается, - улыбнулась Лена и загадочным взором взглянула на него. - Почувствовал за эти две недели, как я тебя ждала. - Две недели? удивился он, хотя и польщенный. - Ну, две недели собиралась, а потом все же решилась позвонить. Она повернулась к ничего не слушающему бармену и, подмигнув, попросила: - Федя! Налей-ка моему другу фирменный коктейль. Бородатый бармен, пожонглировав миксером секунду-другую, вдруг исчез под столом, выпрямился уже со стаканами, которые и протянул им: один Александру, другой - Лене. - Тебе обычный, - объяснил бармен, - а твоему другу - фирменный. После того, как Александр выпил содержимое своего стакана, стали происходить необычные вещи. Но что интересно, Александру они необычными не казались. Просто их истинный смысл находился по иную сторону понимания, отношения к нему, Александру, не имел, следовательно, нечего было ломать голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Почему же все же не он, Александр Найденов, а кто-то другой?.. С такими вот оптимистическими мыслями, вихрем проносящимися в голове, подобно малькам под сваями портового причала, старший лейтенант Найденов и притормозил у павильона летнего кафе. Не выходя из машины, он закурил сигарету, заглушил мотор и стал осматриваться. Опытным взглядом он искал среди сидевших за... шестью... нет, семью столиками что-нибудь, что могло бы стать зацепкой, пусть небольшой, но разрядкой для чувств, но, конечно, ничего такого не замечалось, разве что эта молоденькая сучка Лена, портовая шлюшка, что устроилась на коленях у своего очередного хахаля и целовалась взасос могла бы стать источником разрядки, но - увы! - даже эта была из знакомых и недосягаема. За другими столами сидела добропорядочная сволочь, служащие, наверное. Один столик занимали четверо знакомых мандариновых носорогов с Кавказа, но эти из другой епархии, этими занимаются ребята из отделения у рынка. Стрший лейтенант Найденов вынул ключ из гнезда зажигания, щелчком выбросил окурок из окна дверцы, поднял стекло и наконец вышел. Сейчас дневная жара спала, воздух благоухал, с потемневших листьев акаций и тополей стекал отежеленный ароматами воздух; перекрывая Киркорова гаркнула ворона; на пустующий столик приземлился голубь, аэродинамическим толчком сметя привлекшие его крошки, только что бывшие на забытой бумажной тарелке. Проходя к окошку продавца, старший лейтенант Найденов ещё раз окинул внимательным взором окрестности. Да нет, ничего такого. Старший лейтенант Найденов подошел к высунувшейся голове продавца. - Здорово, Чингиз! - кивнул он знакомому азейбарджанцу, которому сам выправлял временную регистрацию. - Ну как, бизнес? - Здорово, начальник! Только не Чингиз, а Назим, - почтительно поправил он милиционера. - Какая разница: Назим, Чингиз?.. Все вы Абдулки, - сказал саркастически настроенный старший лейтенант Найденов. - Ну как, все тихо? - спросил он и повернулся спиной к окошку выдачи, чтобы ещё раз осмотреть публику. Ничего не изменилось. Лена все также сосалась со своим парнем, пацан курил и маленькими глотками сосал пиво, на пустом столике все ещё в недоумении топтался голубь, возле ног старшего лейтенанта Найденова остановилась серая собака и Чингиз-Назим уже было вылез в окно выдачи, чтобы пугнуть её закавказским голосом, но милиционер его вовремя осадил. Не потому, что любил собак, а так, для порядка. - Ты это брось, - сказал он. - Здесь вам не там... у вас. Дай-ка мне пивка, ну и орешков там каких-нибудь. И сигарет не забудь... "Мальборо". - Пиво ие холодильника? - готовно отозвался южанин. - А то как же. Сколько с меня? - ритуально поинтересовался старший лейтенант Найденов и услышал ритуальный же ответ. - Обижаешь, начальник. За счет заведения. Ну смотри, - сказал старший лейтенант Найденов и, захватив одной рукой вмиг запотевшие бутылки, а другой фисташки и пачку сигарет, направился к свободному столику, где некоторое время молча пил пиво, в упор беззастенчиво разглядывая отдыхающих за соседними столиками. И тут-то случай, время от времени благосклонно направляющий каждого из живущих, подставил рассеянному взору старшего лйтенанта машину, неторопливо проезжавшую мимо. Это был синий "Опель", лейтенанту известный. Конечно, Ворон куда-то налегке намылился, сразу сообразил старший лейтенант. Если куда официально, то он использует свой кадиллак. Когда же лейтенант всмотрелся в салон поверх опущенных по случаю жары стекол дверных окон, увиденное поразило: на переднем сиденье, рядом с водителем, которым была известная ему подруга Алишера Ленка Коростылева, сидел Санек, собственной персоной, даже со своей повязкой на лбу, делавшей его похожим на камикадзе, только без иероглифов, сволочь поганая. Надо же, объявился, ничего не боится, едет развлекаться, судя по всему, в порт. Длинная фигура милиционера торопливо направилась к патрульной машине. Мешковато сидевший китель делал фигуру мужественной, скрывая толщину наливавшихся жирком бедер. Сев в машину, старший лейтенант Найденов быстро завел мотор и, утопив в гнезде педаль газа, с визгом рванул вслед за маячившим ещё на горизонте "Опелем". Через десять минут он окончательно убедился, что догадка его была верна, Ленка направляла свою тачку к "Альбатросу", шикарному плавучему ресторану-бару-клубу, принадлежавшему, естесственно, самому Ворону, то есть, Воронову Станиславу Сергеевичу. А также лейтенант убедился в том, что некоторые люди сами стараются укоротить свой - и так недлинный - жизненный путь поступками глупыми, не поддающимися разумному объяснению. Санька, хоть и гад отмороженный, но соображать должен, что на "Альбатросе" полно людей Алишера, хотя бы Сало, Багор, а есть и другие, сразу доложат. Старший лейтенант Найденов закурил и выйдя из машины, продолжал наблюдать за поднимающейся по трапу парой - Коростылевой и Саньком. В какой-то момент он встретился взглядом с Саньком, но тот, видимо, соблюдая конспирацию (все-таки за ним шла охота, что ни говори) не кивнул, даже, как будто, не узнал - его дело. Когда парочка скрылась, старший лейтенант Найденов выбросил окурок, сел в машину, машинально вскрыл одну из банок пива, всегда лежавших у него в "бардачке", и стал пить, пока пена не попала в нос. Когда он прокашлялся, решение его окончательно созрело и старший лейтенант Найденов тут же достал свой мобильный телефон. Набирая номер, он, правда, ещё сомневался, слушая длинные гудки, думал, не отключиться ли, а когда на том конце незримой телефонной линии сняли трубку и твердый голос сказал: "Ало!", старший лейтенант Найденов едва не нажал кнопку отключения. Но не нажал. - Алишер! Это Найденов. - Что тебе. - Он здесь, на "Альбатросе". Только что с Леной поднялись по трапу. Некоторое время Алишер молчал. Старший лейтенант Найденов напряженно вслушивался в тишину, нарушаемую лишь еле слышным потрескиванием эфира телефонной трубки. Пауза затягивалась. От напряжения вспотела рука, державшая трубку. Наконец Алишер сказал: - Спасибо, дорогой. За мной долг. Ты сейчас не можешь подняться на борт, проследить, чтобы он никуда не делся, пока не прибудут мои ребята? Минут пятнадцать, не больше. Конечно.
ГЛАВА 9
БЕЗУМНЫЙ КОШМАР
Мужчина в белом костюме стюарта с черным галстуком бабочкой, помогавший посетителям шагнуть на палубу, неожиданно встретился с Александром глазами. Оба узнали друг друга. Мужчина оказался тем парнем в рабочем комбинезоне, что вчера вызвал для него у вокзала машину "скорой помощи". Он весело, хотя и как можно незаметнее для других н округлил глаза: - Елена Ивановна! Сашок! Лена надменно и молча посмотрела на него. Смотрела она на родимое пятно на щеке парня, отчего у того сразу исчезла некоторая фамильярность в тоне. Парень посчитал нужным извиниться. - Я вчера помогал Александру лечиться, после того как на него напали. Я вызвал для него "скорую помощь". Лена кивнула, будто бы с облегчением, отвернулась и вновь уже улыбалась Александру. А тот, уходя от ступенек трапа, оглянулся. Парень, помогая входить новой паре, напряженно смотрел ему вслед. Тень беспокойства, уже почти забытого за день, вновь коснулась Александра. Он решил забыть обо всех недоразумениях и неприятности. Его ожидала праздничная ночь. Подчиняясь общему настроению и в крепнувшей уверенностью в неизбежности счастья, Александр все чаще обнаруживал рядом с собой улыбку, касание руки, плеча, воркующий смешок - присутствие Лены просветляло и, как и обещал Станислав Сергеевич, здесь было здорово. Александр, боясь сглазить, прогонял эти мысли, помятуя, что он здесь ещё чужой, приехал только вчера, и этим чудным, наверное очень богатым людям, почему-то сразу принявшим его, долго присутствие чужака развлекать не сможет. Но пока гремела по железным палубам судна музыка, звенели стаканы, которые разносили на подносах стюарты и которыми лихо чокались то тут то там, на корме играл оркестр, танцевали пары, плавно колыхались на ветру разноцветные воздушные шарики, время от времени с шумом лопавшиеся - все было так прекрасно, что думать о плохом не хотелось. - Мне надо отлучиться, - сказала ему Лена. - А ты стой здесь... Хотя нет, иди к стойке бара и чем-нибудь подкрепись. Я скоро. Лена упорхнула, а Александр послушно вошел внутрь салона, где в большом чем-то все время сверкающем зале, у овально закругленной стены находилась стойка бара, а безупречный бармен с толстым лицом и заметной темной щелью между передними зубами, весело тряс миксером, словно бы готовился и не решался жонглировать. - А, Сашок! - сказал он Александру. - Привет. Слушай, ты почему не позвонил вчера? Тебе как обычно? - спросил он и уже пододвигал стакан с какой-то смесью, впрочем, приятной на запах и вкус, ибо Александр, машинально стал пить. Отпив глоток, он сказал, бармену, что тот ошибается, он первый раз в Анапе, ещё никого не знает и прибыл только вчера, так что тот его принял за другого. - За кого же я могу тебя принять? - удивился бармен. Он засмеялся и весело огляделся, словно искал свиделеля своим словам. - За кого же тебя ещё можно принять, князь ты наш серебряный. Александра Серебрякова и так ни с кем не спутаешь, а после того, как тебя отметили по лобешнику, и подавно. - Так что мил человек, десять кусков вынь да положь. Это может для тебя мелочь, а я вынужден из-за них корячиться. Внезапно лицо его исказила злоба. Быстро оглянувшись, видят ли другие посетители, сидевшие на табуретах несколько в стороне, бармен потянулся вперед и схватил огромной ладонью руку Александра, сжав её так крепко, что казалось могут хрустнуть кости. - Ты что же это, опять надуть захотел? Так я тебе не пацан, знаешь сколько за твою голову Алишер предложил?.. Так я могу ещё и сверх получить, если приму его предложеие. Смотри у меня.. Алишер будет рад, когда узнает. Александр, испугавшись не так угроз бармена, как его откровенной злобы, выдернул руку с такой силой, что расплескал бокал в другой руке. Бармен сразу опомнился. Лицо его потухло. - Что тут происходит, Сало? - вдруг раздался рядом рассерженный голос Лены. - Ты что, идиот, забыл кому служишь? Если у тебя есть притензии, ты знаешь к кому идти. - Я-то знаю, - сказал бармен с угрозой. - Ни черта ты не знаешь. А вот я знаю, - в свою очеред с угрозой сказала Лена. Она взяла Александра за руку. - Пойдем отсюда, завтра он здесь работать не будет, я обещаю. А сегодня лучше ни о чем не думай. Пошли вниз. Александр последовал за ней. Они на лифте спустились вниз, он старался думать о ней, о Москве, о той скуке и ожидании перемен, что постоянно томили его последний год после окончания школы. Он думал, что знакомство с такой девушкой, как Лена уже все окупает, и нечего беспокоится о разных странных вещах, которые не существуют, потому как существовать не могут. Надо хватать удачу за хвост и не думать о плохом. Однако, ему плохо удавалось успокоить себя. Лена провела его в помещение ресторана, оформленное со всей возможной корабельной помпой. Во всяком случае,с преобладанием двух цветов: белого и желтого. Желтый цвет, естесственно, символизировал золото. Потолок и стены блистали разными сверкающими финтифлюшками, лепниной, узорами и прочей яркой дребеденью. Лена выбрала столик и сделала заказ подлетевшему официанту. Официант Лену знал, потому летал особенно стремительно. - Коктейли и что-нибудь к ним. Ну, сам знаешь. Официант наклонил голову и исчез. Лена вытащила сигареты, прикурила одну, затянулась, потом передала её Александру. - Затянись, это мои любимые. Александр послушно втянул в себя дым, отметил необычный вкус, и тут голова его закружилась. Как бы со стороны он услышал собственный голос, спрашивающий Лену: - Что это? И её голос: - Травка. Ты разве не куришь? Курю. Сигареты, - глупо ответил он. Лена засмеялась. - Это тоже сигареты. Не стесняйся, кури. Здесь все ширяются, нюхают и курят. Обычное дело. И вдруг вновь все стало четким, ясным. Официант принес коктейли, какие-то салаты, блюдечки с орешками. Совсем рядом небольшой оркестрик из пяти человек играл что-то медленное, на ярко освещенном пятачке танцевало несколько пар. Лена быстро выпила половину своего стакана, оглянулась вокруг и повернулась к Александру. - Допивай, Саня, и пошли танцевать. Он послушно выпил весь стакан. Настроение мгновенно стало лучше, а формы Лены, под ничего не не скрывающим платьицем, - особенно соблазнительными. Немного неприятно было идти на всеобщее обозрение с повязкой на лбу, хоть и обновленной недавно приходящим врачом в особняке Станислава Сергеевича, но неприятно не настолько, чтобы лишить себя удовольствия ощутить Лену в своих объятиях. Тем более, что настроение продолжало улучшаться, а все глупые мысли о том, что его принимают за другого, стали казаться смешными. Этот ресторанный зал был маленький, почти камерный, и из двадцати - двадцати пяти столов были заняты едва половина. Как Александр и предвидел, на них немедленно обратили внимание. Но, как он с тщеславным удовольствием отметил, смотрели на Лену. Было приятно: с такой роскошной девушкой он танцевал впервые. Наконец танец окончился. Музыка смолкла, музыканты стали складывать свои инструменты. Наверное, решили прерваться на короткий отдых. Лена отошла в сторону к саксофонисту, стала ему что-то говорить. Александр сделал было шаг в её сторону, но вдруг постыдным образом наступил на развязавшийся шнурок и чуть не упал. Когда он быстро нагнулся, чтобы завязать этот проклятый шнурок, вдруг что-то звонко взвилось. По звуку он решил, что это медная тарелка музыкантов. Лена быстро повернулась, посмотрела на Александра, а не в сторону музыкальной сцены, где и звякнула брошенная кем-то тарелка. Александр, повинуясь странному импульсу, оглянулся в противоположном направлении и успел заметить, как мелькнуло в открытом, выходящем на вторую, нижнюю палубу окне чье-то лицо... пристально устремленные на него глаза... что-то еще... пистолет, кажется... Но тут занавеска, отодвинутая прежде, упала, мужчина скрылся, подошла Лена и, взяв его под руку, спросила: - Что это с тобой? Ты белый, как мел. Александр взглянул на её участливое, скорее веселое лицо и, сам понимая, что говорит глупость, сказал: - Знаешь, мне показалось, что в меня стреляли. Пуля попала в тарелку, потому что я нагнулся. Лена, откинув голову с копной тяжелых смоляных волос, завитых в тукие локоны, звонко смеялась. На них оглядывались в полной тишине её смех был слышен во всех уголках зала. - Так же крезануться можно, мой милый дурачок. Если на тебя вчера напали на вокзале какие-то извращенцы, это не значит, что теперь везде надо видеть убийц. Пошли лучше, - сказала она и, взяв его под руку, решительно повела к выходу. На этот раз они попали в полутемный бар, где было накурено, пахло спиртным, пивом. Во всю работали лазеры, выписывая на стенах, потолке и воздухе разные фантомы, геометрические фигуры. Они сели на высокие табуреты у стойки бара. Юбка её немедленно задралась, обнажив загорелые ножки, и Александру страшно захотелось положить руку на её шоколадную кожу. Лена немедленно заметила его взгляд и улыбнулась. Александр поспешно отвернулся. В зале было мало посетителей, человек пять, да, точно. Александр повернулся к Лене. - А почему здесь так мало народу? - спросил он. - Мало? Да вся толпа сейчас пляшет в трюмах. Там классный дансинг организовали. Мы ещё туда доберемся, времени полно, сам увидишь. А ещё сегодня дядя распорядился пускать только проверенную публику. Это в честь твоего прибытия в наш город. - Почему же такая честь? - смущенно спросил Александр. - Да это он для меня старается, - улыбнулась Лена и загадочным взором взглянула на него. - Почувствовал за эти две недели, как я тебя ждала. - Две недели? удивился он, хотя и польщенный. - Ну, две недели собиралась, а потом все же решилась позвонить. Она повернулась к ничего не слушающему бармену и, подмигнув, попросила: - Федя! Налей-ка моему другу фирменный коктейль. Бородатый бармен, пожонглировав миксером секунду-другую, вдруг исчез под столом, выпрямился уже со стаканами, которые и протянул им: один Александру, другой - Лене. - Тебе обычный, - объяснил бармен, - а твоему другу - фирменный. После того, как Александр выпил содержимое своего стакана, стали происходить необычные вещи. Но что интересно, Александру они необычными не казались. Просто их истинный смысл находился по иную сторону понимания, отношения к нему, Александру, не имел, следовательно, нечего было ломать голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24