в) в свою очередь может проявиться чрезмерный национализм, последствия которого враждебны интересам Соединенных Штатов или несовместимы с этими интересами.
В силу всего этого, говорится далее в документе, некоторые факты могут породить ситуации, когда интересы Соединенных Штатов потребуют смены правительства в "дружественной" стране с целью извлечения максимальных выгод из помощи со стороны США и практикуемого ими контроля.
Среди условий, необходимых для ограждения интересов Соединенных Штатов, в частности, есть следующее:
а) не допускать проникновения в воинские части дружественной страны элементов, сочувствующих революции, или, во всяком случае, элементов, враждебных США;
б) пресекать возможные контакты военного персонала Дружественной страны с революционерами;
в) уменьшить коррупцию и халатность в вооруженных силах дружественной страны до уровня, допустимого с точки зрения интересов Соединенных Штатов;
г) внушать офицерам дружественной страны, повышаемым в звании, чувство лояльности по отношению к Соединенным Штатам;
д) заботиться о безопасности всех разведывательных ведомств дружественной страны, облегчая проведение операций в сотрудничестве с разведывательной службой Пентагона.
В одном из разделов директивы даются следующие указания по вербовке агентов - предпочтение следует отдавать:
а) офицерам из зажиточных и культурных семей, имеющих давние связи с Соединенными Штатами;
б) офицерам, о которых известно, что у них сложилось благоприятное впечатление об американских концепциях конфронтации, особенно тем, кто проходил обучение в США;
в) офицерам, работающим в разведке дружественной страны. Эти люди заслуживают особое внимания.
...Генезис американо-испанских отношений поучителен: в годы войны против гитлеризма и Лондон и Вашингтон называли Франко гитлеровским союзником. После войны, на Потсдамской конференции, было подписано современное решение не принимать Испанию в ООН и прервать с нею дипломатические отношения. Однако логика холодной войны привела к тому, что вскоре Вашингтон начал переговоры с человеком Гитлера и Муссолини - "великим каудильо испанской нации, вождем крестового похода против коммунистов, гениальным стратегом и генералиссимусом Франсиско Франко". Эти переговоры кончились тем, что генерал Эйзенхауэр, главком союзных войск во время войны против Гитлера, решил договориться с Франко о строительстве на испанской территории морских и авиационных баз, направленных против своего бывшего союзника по коалиции - против Москвы. Он понимал, что этот шаг не вызовет "большой радости" в США: Франко он и есть Франко - трудно объяснять договор о "взаимопомощи" с фашизмом.
Поэтому переговоры велись в обстановке абсолютной секретности; газета публиковала время от времени разносные статьи против кровавого диктатора, комментаторы "Голоса Америки" и "Эн Би Эс" раскладывали на все лопатки террор франкистских "гристаповцев" ("грильос" - так называют полицейских - "серые"; отсюда - "гристапо"; испанцы остры на язык, было у кого учиться - Сервантес).
Бум протеста в американской прессе начался после того, как Эйзенхауэр объявил о строительстве военных баз на основании уже подписанного соглашения. Консультировал он это соглашение лишь с несколькими особо доверенными членами конгресса и сената. Государственный департамент успокаивал общественность: "Это - всего лишь техническое соглашение". Ничего подобного. "Техническое соглашение" стало агрессивным военным союзом, более тридцати тысяч американцев передислоцировалось за Пиренеи, около столичного аэропорта Баррахас началось строительство крупнейшего аэродрома для "фантомов", а огромный район возле Роты, что около Кадиса, стал недоступным для испанцев - там базировался подводный флот США. Так сбылась заветная мечта Франко - он снова стал участником "антикоммунистического" блока, но теперь уже с другими союзниками со своими прежними врагами, которые отныне взяли на себя заботу гарантировать стабильность его режима.
Французские политические обозреватели, весьма внимательно следящие за американской стратегией в Средиземноморье, считают, что: "интересы Америки не могут измеряться лишь военным мерилом. Испанские базы могут играть другую и, возможно, более значительную роль с точки зрения глобальной стратегии, исходя из которой Соединенные Штаты определяют свои внешнеполитические интересы. Эти базы наглядно свидетельствуют о решимости США сохранить свои стратегические позиции в Средиземном море. Всякий признак слабости в этой области представляется опасным. В этих условиях не может быть и речи о принятии каких-либо решений о базах в Испании, не взвесив их последствия для американской глобальной стратегии. За последние два года Соединенные Штаты были вынуждены закрыть в Турции некоторые базы, служившие для сбора сведений. Эта мера была принята по требованию Анкары. В Италии, где за последние пять лет были созданы новые базы, успехи коммунистов на выборах, если они будут продолжаться, могут очень скоро привести к их участию в правительстве, и эта новая возможность ставит в отдаленной перспективе вопрос о безопасности американских баз. Наконец, в Португалии также возникла опасность того, что левое правительство потребует ухода американцев с баз на Азорских островах.
И в этой тревожной для американцев обстановке американские базы в Испании неожиданно стали надежным, внушающим доверие орудием, которое должно служить самым важным стратегическим интересам, определяющим внешнюю политику США.
Ставка в этой игре очень велика - больше, чем в Португалии, Чили или Анголе. Возможно, что на карту поставлено нечто большее, чем во Вьетнаме. И безразличие, проявляемое американцами к изменениям в Испании, не следует принимать за политику невмешательства. Совсем наоборот. Именно потому, что соображения безопасности, определяющие американскую стратегию в отношении Испании, считаются жизненно важными для существования Соединенных Штатов, Вашингтон, не колеблясь, вмешается, применив, если понадобится, военную силу".
За несколько дней до встречи с людьми, близкими к правительству, я говорил с представителями оппозиции. Это было неким продолжением тех бесед, которые я слышал в самолете, когда летел над Пиренеями: в некоторых кругах царствует убежденность, что падение режима это вопрос дней; на смену вот-вот придет левое правительство.
- На чем базируется ваша убежденность? - спросил я собеседника, когда мы вышли из бара на шумную, по летнему теплую, январскую, солнечную авениду Хенералиссимо.
- На том, что растет забастовочное движение, во-первых, на том, что все открыто говорят о необходимости реформ, во-вторых, на том, наконец, что даже среди полиции появились недовольные - я уж не говорю об армии, - в-третьих.
- Но погодите, год назад забастовки так же сотрясали Испанию - только об этом не писали в газетах. Год назад Фрага уже пробовал предложить реформы только без оповещения в печати. Год назад был убран начальник генштаба Диас Аллегрия - "довольных" с такого поста не убирают. Не выдаете ли вы желаемое за действительное?
Собеседник остановился, поглядел на меня с сожалением:
- Простите, но в вас говорит оппортунизм.
- Это голословно. Так же, как и вы, я хочу демократии для Испании. Но ведь следует исходить из реальности, а не из теоретических схем и догматических умозаключений. Вопрос заключается в том, какими путями надо добиваться демократии в Испании? Вопрос в том, какова должна быть с т р а т е г и я битвы за социальный прогресс. Не сбрасывайте со счетов вашего атлантического контрагента.
- Все будем решать мы, испанцы! Америка теперь ничего уже не сможет сделать.
(Смогла. Вскоре нашего разговора в Мадрид прилетел Киссинджер и подписал новое военное соглашение. Деньги, которые Белый Дом даст Мадриду, могут быть обращены б е с к о н т р о л ь н ы м правительством на л ю б ы е цели. Борьба за стратегические интересы США в Европе заставила Белый Дом пойти на открытую демонстрацию поддержки монархического кабинета Хуана Карлоса. Я обратил внимание, что испанцы - люди горячие, увлекающиеся - склонны вычленять проблему своей страны из стратегического баланса мира. С одной стороны, в этом сказывается "груз" былого величия, престижность мировой державы, с другой как это ни странно - оторванность от серьезных политических знаний - в стране ведь нет даже начального обязательного обучения!)
...Неделю живу в Мадриде, встречаюсь с разными людьми, читаю газеты "скоро начнем реформы, скоро решим вопрос с амнистией, нельзя торопиться..."
Видимо, следует - под этим углом зрения - проанализировать "тактику последовательности", которую проводил Франко. Постепенность определяла все его поступки в политике. Стоит пролистать подшивку испанских газет, чтобы убедиться в этом. У меня создается впечатление, что нынешнее правительство следует именно этой "постепенности".
Итак, 1940 год.
13 июня немцы заняли Париж. Испанские газеты заполнили первые страницы восторженными фотографиями полков Гитлера. В шапки вынесены сообщения об аресте немцами многих испанских республиканцев, живших в эмиграции. Некоторые видные политики были выданы Испании, этапированы в Мадрид, судимы, приговорены к смерти и расстреляны.
На следующий день после падения Парижа испанские войска оккупировали международную зону Танжер: это было воспринято как начало новых испанских завоеваний.) "Институт политических исследований" (тот, который впоследствии возглавил нынешний министр внутренних дел Фрага Ирибарне), издал книгу "Притязания Испании", проникнутую империалистическими устремлениями.
В октябре 1940 года Гиммлер посетил Мадрид и был встречен, как "дорогой гость, сподвижник по борьбе".
На испано-французской границе состоялась встреча Гитлера и Франко. Их сопровождали министры иностранных дел - Риббентроп и Серрано Суньер. Речь шла о прямом участии Испании в войне на стороне Германии. Франко осторожничал, обещал, но ссылался на экономические трудности. Паек тогда составлял четверть литра масла и горсть риса в неделю. Расцвела спекуляция и контрабанда.
1941 год.
Нападение Германии на СССР вызвало в Испании взрыв национализма.
Министр иностранных дел Серрано Суньер (критикующий ныне правительство за "бездействие") выступил с речью перед фалангистами: "Сейчас не время для слов. Но пробил час, когда фаланга должна огласить свой обвинительный приговор: Россия виновна! Виновна в нашей гражданской войне! Уничтожение России - это требование Истории и будущей Европы!"
Была создана "Голубая дивизия". Первый эшелон отправился на фронт 13 июля. Первый бой, в котором приняли участие фалангисты, состоялся 26 октября. Первый погибший - сын алькальда Мадрида.
Через несколько месяцев первый командир дивизии Муньос Грандес отозван в Мадрид. За "выдающиеся заслуги в борьбе с коммунизмом" он был награжден Гитлером "Железным крестом". (Через несколько лет его наградит Эйзенхауэр.)
1942-1943 гг.
10 октября 1942 года американцы высадились во Французском Марокко. Армия и флот Испании находились в состоянии боевой готовности. Франко заключил пакт с Салазаром; поскольку Португалия, несмотря на фашистский образ правления, была союзником Англии, этот факт говорил о начале осторожного поворота в политике Мадрида.
(Каждый день, кроме воскресенья, на шесть часов по всей Испании отключалось электричество. В домах использовали бензиновые и спиртовые коптилки, "петромакс". Во время отключения электричества трамваи не работали, и это было тяжелой проблемой для рабочих. Во многих городах были ограничения с водой, у колодцев стояли очереди. Из-за ухудшения санитарного состояния началась эпидемия, в частности, затянулась эпидемия тифа, который называли "зеленая вошь". Все это помнят в Испании, поэтому так боятся нестабильности.)
Пропагандисты Франко должны были отвлечь народ и от экономических трудностей и от политики - всякий крутой поворот, в условиях фашизма, страшит владык. Для того чтобы не было неожиданностей, необходимо "завернуть гайки". И вот в Испании началась национальная кампания за поддержание "морали". На пляжах было запрещено раздеваться. Появились специальные кремы, которые придавали коже смуглый оттенок без необходимости загорать. Верхом караемой по закону фривольности считалось появление женщины на пляже без чулок. Пляжи патрулировались "полицией нравов" с дубинками. Провинившихся штрафовали безжалостно. Играя в футбол, мальчишки снимали куртки и брюки, но выставляли наблюдателей, которые предупреждали о приближении "морали", - то есть полицейского. В церкви нельзя было заходить в платье с короткими рукавами, и в жару женщины носили в сумочке "приставные" рукава.
В газетах портреты Черчилля понемногу стали теснить фотографии Гитлера. В своей речи в Аликанте Франко заявил: "Это две разные вещи - борьба против большевиков и спор на Западе между цивилизованными нациями". Через несколько дней Черчилль похвалил Испанию в палате общин: "Употребляя здесь сегодня благоприятные для Испании выражения, я хотел бы добавить, что, надеюсь, Мадрид окажет большое влияние в деле поддержания мира в Средиземноморье после войны. Внутренние политические проблемы Испании - дело самих испанцев. Нам не следует вмешиваться в эти дела".
Генеральное управление по делам печати направило в редакцию газет секретный циркуляр: "Следует в различном тоне освещать события на двух фронтах - на восточном и западном, приглушая резонанс от наступлений русских коммунистов и, напротив, в полной мере подчеркивая наступательные операции англичан и янки. Следует различать то, что есть Россия и "русское", от того, что есть международный коммунизм. Следует подчеркнуть, что союзницей Англии и Соединенных Штатов является "Россия", а не "коммунизм".
1944-1945 гг.
В эти годы строгость цензуры была невероятной. Любой человек - гражданский чиновник, военный или священник, - наделенный минимумом власти, брал на себя функции средневекового цензора. Приспособиться к их критериям было невозможно. Например, никто в Испании не мог понять, почему в течение нескольких лет было строжайше запрещено использовать слово "карнавал".
По-прежнему шла кампания за "чистоту морали". Епископ города Лас Пальмас обратился в совет министров с требованием убрать или "одеть" установленную на стадионе статую, копию "Дискобола". Заявление епископа было передано на рассмотрение правительства министром просвещения Руис Хименесом (нынешним руководителем демохристианской оппозиции). На фотографии актрисы Аны Марискаль на обложке журнала "Триунфо" цензоры велели ножницами отстричь часть бюста он им показался слишком большим. Примерно то же самое сделали в Севилье с украшающей портал театра фигурой грации "Империя" - архитекторам было приказано "убавить грудь". В журналах ретушеры пририсовывали майки на фотографиях пловцов и боксеров. Боксерам это было особенно обидно, поскольку в Испании лишь боксеры-любители выступают в майках.
За несколько недель до высадки в Нормандии было объявлено о ликвидации "Голубой дивизии".
26 августа освобожден Париж. В передовом отряде в Париж вошел испанец, эмигрант Амадо Гранель, боец французского Сопротивления.
(Присутствие в войсках союзников многих тысяч испанцев, бывших бойцов республиканской армии, создало напряженную обстановку на границе. Ночью 3 октября 1944 года пять тысяч человек, вооруженных винтовками, пулеметами и ручными гранатами, проникли через долины Ронсваль и Ронкаль и, подавив сопротивление небольших гарнизонов, заняли долину Аран. На помощь "гристаповцам" Франко послал войска. "Маки" были официально объявлены партизанами, что ставило их вне закона и лишало прав военнослужащих, которые предусмотрены международными конвенциями. К 30 октября "маки" отошли во Францию. Однако после первой неудачной попытки они перегруппировались на юге Франции (при благоприятном отношении де Голля) и начали предпринимать новые действия. Последующие операции "маки" носили форму классических партизанских действий. Проникали небольшие группы, которые иногда продвигались далеко в глубь страны. В начале 1945 года "Партизанское соединение Леванте и Арагона" сумело дислоцировать свои отряды в провинциях Теруэль, Куэнка, Валенсия, Кастельо, Таррагона и Гвадалахара. Некоторые отряды достигли даже Андалузии. Они беспокоили населенные пункты, терроризировали полицию и устраивали диверсии. В 1946 году "маки" предприняли 1085 операций, а в 1947 - 1317. Некоторые отряды продержались до 1950 года, а маленькие группы - и того дольше. 26 апреля 1957 года было сообщено о гибели партизанского командира Хуанина, а лишь в 1960 - в Хероне (Каталония) погиб Франсиско Сабатер (по кличке "Эль Трипас").
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16