Она пытается вырваться, но уж если я в кого вцепляюсь, то намертво, как бульдог.Я заламываю ей руку, и она вскрикивает от боли. Сунув руку в ее карман, я извлекаю из него миленький шпалерок.— Странный рабочий инструмент для медсестры, — усмехаюсь я.Вторая девушка положила шприц на ночной столик и упала на кровать вся в поту и жутко бледная.— Господи, — икает она, — как я испугалась… Эта женщина пришла ко мне со шприцем в руке и сказала: “Доктор просит вас сделать этот укол пациентке из восьмой палаты”. Я ее не знала и ответила, что должна спросить у доктора, потому что он дал мне четкие инструкции. Тогда она наставила на меня револьвер и сказала, что если я откажусь подчиниться…Девица с пушкой чувствует себя очень плохо.Тереза в своей постели не лучше.— Смотри, — говорю я лжемедсестре, — как я вас облапошил. История с раненой — туфта, западня, в которую ты попалась… Оставьте нас, — приказываю я настоящей медсестре и Терезе Пеллегрини, — Мне надо очень серьезно поговорить с этой дамой!Обе выходят из палаты. Я небрежно поигрываю двумя пушками.— Ты работаешь на Бунксов, так? — спрашиваю я ее.Молчок.Хотел бы я знать, какое лекарство от трепа пьют члены этой банды! Из них не вытянешь ни единого слова…Тем хуже для них. После случая с малышкой Рашель я стал приверженцем жестких методов.— Ладно, продолжим чистку, моя милая, — решаю я. — Это займет некоторое время, но я уничтожу вас всех!Я валю ее на кровать двумя сильными пощечинами и крепко привязываю простынями.Сделав это, беру шприц.— Укольчик достанется тебе, солнышко ты мое…Она вся напрягается; ее лицо становится грязно-серым. Я задираю ее юбки. У нее очень красивые точеные ноги, ягодицы крепкие, в форме яблока.Втыкаю иголку ей в мясо. Она вздрагивает.— Ладно, — говорю, — теперь можно побеседовать. Или будешь говорить, или я нажму на поршень шприца. Надеюсь, ты меня понимаешь, а?— Да, — едва слышно выдыхает она.— Ты француженка?Я предпочитаю начинать с невинных вопросов, чтобы постепенно продвигаться к более сложным вещам.— Да.— Ты состоишь в организации Бунксов?— Да.— Ты знаешь, где прячут русского атташе?— Я не в курсе…— Не советую упрямиться!— Клянусь, я не знаю!Она это почти выкрикнула.Что-то заставляет меня поверить, что она не врет. Эта девчонка сходит с ума от ужаса и уже не может сопротивляться. Она полностью в моей власти.— Значит, ты не в курсе?— Да.— А насчет типа, умершего в Страсбуре?— Он был моим мужем.Я чешу клюв.— Твоим мужем?— Да.— Его роль в банде?— Я не знаю…— Не знаешь?— Да! Я его больше не видела… Он меня бросил ради этой девки!Для меня это луч света.— Ради Блаветт?— Да.— И ты продолжаешь оставаться в организации?— Да.— Ты знаешь Бунксов?— Только дочь…Я резюмирую ее историю. Мне кажется, эта девчонка почти ничего не знает. Она пятое колесо в телеге. Ее выбрали добить раненую потому, что знали о ее ненависти к той.— Чем обычно ты занимаешься?— Я связная.— Где ваша штаб-квартира?Она молчит. Догадываюсь, что на этот раз она просто колеблется. Чтобы помочь ей решиться, я снова беру шприц.— Нет! Нет! — кричит она.— Тогда отвечай!— Штаб-квартиры нет… Организация как таковая не существует… Время от времени приходят приказы…— Есть же место, где ты можешь связаться со своими руководителями в случае неприятностей?— Нет!Все ясно! Они не дураки. Их главарь Бункс установил одностороннюю связь. Он может сколько угодно строить из себя франкофила, возглавлять лиги по сближению между нашими странами, поддерживать боннское правительство… У нас против него фактически ничего нет — лишь одни предположения, и он всегда останется чистым благодаря своим деньгам и связям. Союзники и даже наше правительство за него. Бороться с ним все равно что срывать гору — результата не дождешься — Как ты добралась сюда?— Меня привезли на машине.— Кто заговорил в Страсбуре?Она не понимает.— Как вы узнали, что я еду допрашивать эту Блаветт?Врубилась…— А… Кто-то следит за вами несколько дней… Он видел, как вы уехали в Страсбур, а потом в Канн, и руководство поняло, что вы допросили Леопольда и он рассказал о своей любовнице…— Она в деле?— Нет. Видно, они боялись, что он ей что-то рассказал…В общем, все это дало мне очень мало. Моя цель — похищенный русский — все еще вне пределов досягаемости.— Тебя ждут на улице? — спрашиваю я вдруг.— Да…— Кто?— Двое мужчин в машине. На углу улицы. Я подхожу к окну и выглядываю наружу. В сотне метров дальше стоит машина. Я снимаю трубку телефона и звоню Пеллегрини. Только бы он не смотался погулять под предлогом, что сегодня ночью он холостяк! Нет, снимает трубку.Он узнает мой голос еще до того, как я назвал свое заглавие.— Получается? — спрашивает он.— Все отлично. Но мне нужна помощь. Перед больницей стоит машина с двумя парнями. Они ждут лжемедсестру, которую я держу тут. Возьмите побольше людей и захватите этих урок. У меня есть все основания полагать, что это злые мальчики, так что берите с собой пушки и не стесняйтесь ими пользоваться, ясно?— Понял!— Действуйте быстро!— Считайте, что я уже там. Он кладет трубку.— Вот видишь, — говорю я девочке, — твоя история подошла к концу. Скажи мне, милая, дочка Бункса здесь, так?— Да.— Знаешь, где она прячется?— Нет…— Ничего страшного!Я проверяю, насколько крепко она связана.— Я ненадолго уйду. Только не пытайся удрать. Все, что тебе удастся, — получить содержимое этого шприца в задницу, понимаешь?Она все прекрасно понимает.— Пока, красавица!Я выхожу.В коридоре стоят медсестра и мадам Пеллегрини.— Дежурная хотела поднять тревогу, — сообщает мне верная жена моего коллеги, — но я ей помешала.— Правильно сделали. Не волнуйтесь, я сейчас вернусь. Остановившись под козырьком подъезда больницы, я смотрю в сторону машины. Надеюсь, парни не потеряют терпение, а Пеллегрини не задержится.Я уже слышу рокот мотора. Машина на большой скорости выскакивает из-за поворота, резко тормозит и останавливается перед тачкой сообщников “медсестры”.— Выходите с поднятыми руками! — орет Пеллегрини. На это предложение отвечает сноп искр. В машине полицейских слышится крик. Автомобиль бандитов катит задним ходом. Полицейская машина преграждает ему путь. У сидящих в ней нет выхода… Полицейские открывают огонь, но бандитская машина продолжает катить. Тип, сидящий в ней за рулем, знает вождение. Он быстро разворачивается посреди шоссе. Машина поворачивается передом ко мне, и луч фар выхватывает меня из темноты. Рой пуль пролетает над моей головой, потому что я предусмотрительно упал на колени.Поднимаю мой шпалер и выпускаю две маслины, чтобы ослепить машину. Поскольку она поравнялась со мной, я прижимаюсь к стене и делаю еще два выстрела. Слышу крик. Машина идет зигзагами и врезается в металлический занавес магазина велосипедов. Раздается жуткий грохот. Верх иронии в том, что как раз напротив пострадавшего магазина находится табличка: “Больница. Соблюдать тишину!”.Я бросаюсь вперед.Думаю, можно вызывать катафалк. Один из двух типов прошиб башкой лобовое стекло, и из его разрезанной сонной артерии хлещет, как вода из открытого крана, кровища. А второму одна из моих последних пуль снесла верх черепушки и вышибла мозги.Подбегает Пеллегрини.— Падлы! Суки! — орет он. — Они убили Жереми, моего заместителя!— Им конец, — сообщаю я.Начинаю обыск мертвецов. При них нет ни клочка бумажки. Бунксовская тактика выжженной земли доказывает свою эффективность.Я сильно разозлен.— А пошло все… — говорю. — Я возвращаюсь в Париж. Займитесь трупами: отпечатки, фото… Заберите девушку, лежащую в палате наверху, найдите владельца машины… По мере получения данных пересылайте их мне в Париж, хорошо?— Договорились.— Заодно прочешите все гостиницы и семейные пансионы города. Ищите некую Кристию Бункс. Она очаровательная девушка лет двадцати, блондинка, загорелая… Настоящая красотка. Если случайно найдете, приставьте к ней толкового человека и следите за всеми ее действиями.Я протягиваю ему руку.— Мне очень жаль, что так получилось с вашим замом. Но с ним бы ничего не было, не выбери он такую говенную работу, как наша! ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Глава 1 Когда я вхожу в кабинет босса, часы показывают десять. Стоит хорошая погода, и хочется делать что угодно, только не ловить этих чертовых шпионов.В большой кабинет босса я вхожу не очень гордый собой. Даже наоборот: я чувствую, что между моей головой и тыквой в плане наличия мозгов разницы практически никакой.Кроме всего прочего, шеф, кажется, не в духе. Сидит, уперев подбородок в свою изящную руку, губы чуть кривятся в горькой гримасе.— Привет, патрон! — говорю я так весело, как только могу. Но веселья во мне столько же, сколько в камикадзе.— Садитесь! — приказывает босс. — И рассказывайте, как наши дела.— Черная дыра! — отвечаю.— Я вас слушаю.Именно это и вгоняет меня в тоску!Ну ладно…Рассказываю все по порядку: о моем приезде в Канн, поисках “Бла”, обнаружении убитой девушки, о наблюдателе с подзорной трубой в соседнем доме, о замене трупа лжераненой, вмешательстве жены Леопольда, уничтожении людей в машине…— Вот, — говорю я в заключение, — моя ловушка сработала, но результат неполный. Девица, по всей вероятности, почти ничего не знает. А мужики мертвые!— Почему вы вернулись? — спрашивает босс — Потому что меня все достало. Мне нужно было сменить обстановку.— Вы были неправы.Он протягивает мне телеграмму, длинную, как шея жирафа. Подписана она Пеллегрини. Читаю и сильно вздрагиваю. Мой каннский коллега сообщает, что милашка, которую я оставил привязанной к кровати, сделала ноги. Когда началась пальба, настоящая медсестра и жена Пеллегрини подбежали к окну посмотреть на фейерверк. В палату вошла сиделка, увидела скрученную медсестру, она ее развязала, а той только этого и было надо… Воспользовавшись суматохой, она слиняла со сверхзвуковой скоростью.Двое убитых оказались профессиональными убийцами из Марселя, машину они угнали.По-прежнему осторожно действует банда Бункса. Для силовых акций они вербуют уголовников, чтобы не пачкаться самим, и убирают тех своих, кто, как они чувствуют, провалился.— Мы на мертвой точке, — бормочу я.— Даже хуже, — добавляет шеф. — Они теперь знают, чего мы хотим, раз женщина, у которой вы спрашивали о русском, удрала.— Да, паршиво.Шеф встает.— Сан-Антонио, — говорит он, — я не хочу читать лекции такому человеку, как вы. Вы лучший сотрудник нашей Службы. Вы приучили нас к своим головокружительным трюкам… Человеческая натура привыкает ко всему, даже к чудесам. Чем больше вы играете в супермена, тем больших подвигов от вас ждут.Если Старик не хочет читать лекции, то как называется это?!— Короче, — продолжает он, — Сан-Антонио, решение этого дела должно быть найдено к завтрашнему дню…Он говорит мне это, тщательно подбирая слова, но суть не меняется. Я незаметно пожимаю плечами.— Если хотите, чтобы творились чудеса, — тихо говорю я, — надо брать в Службу Господа Бога! В морге ничего нового?— Ничего!Я выхожу, ничего не добавив к этому прочувствованному ответу.Как и всегда, когда что-то не клеится, я иду в соседнюю тошниловку.Хозяин жует кусок ветчины шириной с тракторный мотор.— А вы не грустите, — бросаю я с горечью, которой наполнен под завязку. Он пожимает плечами.— Не с чего, — заявляет он.— Как подумаю, — вздыхаю я, — что тоже мог бы держать забегаловку, вместо того чтобы рисковать своей шкурой, аж сердце кровью обливается! Нагуливал бы жирок за стойкой, играл бы в белот, жрал бы от пуза, лапал официантку да подсчитывал в конце дня выручку! Вот она, красивая жизнь!Толстяк смеется и говорит, что не его вина, если у некоторых в жизни одно занятие — портить нервы согражданам… Потом он предлагает мне вечный стаканчик беленького.— Ага, точно, беленького… Только не стаканчик, а лоханку побольше. Мне надо забыться.— Может, чего-нибудь поедите?Поскольку я не отвечаю, он говорит:— Загляните в холодильник…Я с силой шлепаю ладонью по стойке.— Бог ты мой! Да твоими толстыми губами говорит голос разума, — кричу я. — Холодильник! Мне только это и остается.Я выбегаю, даже не подумав извиниться.— Такси! В морг, пожалуйста.Почему в морг?Признаюсь, я и сам толком не знаю. Вернее, не знал в тот момент, когда решил туда поехать.Принять решение меня заставило брошенное хозяином бистро слово “холодильник”. Я подчинился какому-то. рефлексу… Но теперь я знаю, зачем еду в морг… И восхищаюсь своим старым чутьем, работающим быстрее мозгов.С самого начала этого цирка я бегаю туда-сюда, натыкаясь на стены, как муха под стаканом. Я слушаю, говорю, убиваю, ору, но не управляю событиями. Я действую, не ища строгой, все освещающей логики.Когда лжемедсестра мне сказала, что банда в курсе моих действий потому, что за мной кто-то следит, я не среагировал… А ведь было от чего подскочить до потолка. Не понимаете? Значит, вы дурее стада гусей.Если за мной кто-то следит и узнает о моей поездке в Страсбур, а потом в Канн, этим “кем-то” не могут быть покойная Рашель, вылетевшая из окошка мамаши Бордельер. Выходит, клан Бунксов посадил мне на хвост не Рашель, а кого-то другого!Этого другого я не смог обнаружить… Но кто в таком случае Рашель?Вдоль моего хребта начинает течь холодный пот. А вдруг я замочил невинную девчонку?Если это так, я швырну на стол Старику заявление об отставке и буду бродить в рубище по дорогам.Однако, если Рашель не причастна к делу, зачем ей было рыться в моих шмотках? Почему она взяла золотую булавку? Почему отказалась давать мне какие-либо объяснения?Я должен ее увидеть…Мне кажется, мертвая она расскажет мне больше, чем живая.В сторожке морга я нахожу одного моего коллегу, который режется со сторожем в белот, посмеиваясь и потягивая винцо.— Хорошо живете! — бросаю я.Монжен — маленького роста полицейский — вскакивает и поправляет галстук.— Господин комиссар… — бормочет он.— Вы, кажется, не скучаете.— Я жду уже три дня, господин комиссар, надо же как-то убивать время…— Убивать время! — усмехаюсь я. — Здесь действительно больше убивать некого. Кто-нибудь приходил опознать труп?— Никто.— Кто-нибудь спрашивал, есть ли у вас тело молодой женщины? — Абсолютно никто…— Прекрасно.Я поворачиваюсь к сторожу.— Можно мне, используя стандартную формулу, повидать ее в последний раз?— Следуйте за мной…Очередная прогулка по некрополю, пропахшему смертью. Я начинаю чувствовать себя здесь как дома. Как в собственном ледяном дворце!Парень вытягивает ящик с останками Рашель, над которыми я склоняюсь.Я еще не видел ее мертвой. Последний взгляд я бросил на нее в комнате, где мы перемахнулись… Тогда, бледная от страха, она пятилась к окну. При ударе о землю у нее смялась верхняя часть головы и сломалась шея… Руки, ноги у нее переломаны… Неприятное зрелище… Подумать только, я держал этот мешок костей в своих объятиях!Я долго, очень долго не свожу глаз с ее лица… И вдруг, странная вещь для подобного места, разражаюсь громким, бесконечным хохотом…— Что… — бормочет обалдевший сторож.— А что?— Я… Ничего!По-моему, он считает, что я совсем свихнулся.Я ржу как ненормальный, хотя никогда не видел, чтобы так ржал даже псих.Я сгибаюсь пополам от смеха. Это радость… Удовлетворение… Гордость… Самое сильное, самое будоражащее ощущение.— Ладно, — говорю я наконец сторожу, который обалдевает все сильнее, — можете закрыть ваш ящик…Я поднимаюсь из подвала на первый этаж, где меня ждет Монжен. Он надел пиджак, застегнул манжеты, убрал карты и спрятал литровую бутылку вина.— Где бутылек? — спрашиваю.— Господин комиссар…— А ну, — рявкаю, — живо! Он подчиняется.Я хватаю бутылку и отправляю внутрь себя солидную порцию.Монжен и сторож ошеломленно смотрят на меня.— Да, — говорю, — обмывать надо все, а особенно большие удачи.— Вы довольны, господин комиссар? — бормочет этот лопух Монжен.— А что, незаметно?— Рад за вас… Вы…Он хочет меня о чем-то спросить, но не решается и закрывает рот.— Можешь быть свободен, — говорю я ему. — Иди играй в белот в своем бистро. Труп куколки никто опознать не придет.— Да?— Да.— Вы… вы в этом уверены?— Допустим, что я в этом убежден…Я ухожу из морга, не заботясь о трупе, и возвращаюсь в контору.Это место, где не приходится самому платить за телефонные переговоры, а мне как раз надо позвонить. Глава 2 Если заказать с Германией срочный разговор, то соединяют очень быстро. В страну сосисок с капустой позвонить так же легко, как в Сен-Ном-ла-Бретеш.Меня соединяют со штабом французских войск в районе Фрейденштадта, и я прошу к телефону полковника Лербье.Это тот самый полковник, с которым я имел дело в ходе “трупной” миссии.— Кто говорит? — спрашивает он.— Комиссар Сан-Антонио из Секретной службы. Вы меня помните, полковник?— Да, прекрасно помню… Чем могу вам помочь?— Очень многим. Я бы хотел, чтобы вы съездили к Бунксам. Его сына похоронили?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12