- Есть выгодное дело, - прошептал он, хотя поблизости никого не было.
- Согласен?
- Я же не знаю, кто ты и что за дело...
- В свое время узнаешь.
- Мне до этого времени еще дотянуть надо... - признался Балабан,
бросив взгляд на карман Климунды, где лежала записная книжка с деньгами.
- Дотянешь, - пообещал Климунда, - пока что я тебя финансирую.
У Балабана загорелись глаза.
- Дай сотню. Мне сотня во как нужна!
- А все четыре не хочешь? - с издевкой спросил Климунда и вынул из
кармана бумажку. - Вот пока что для поддержания штанов.
Балабан покачал головой: он стоит большего.
- Еще одну! - потребовал он.
Климунда вздохнул и вынул еще бумажку.
- Считай, что тебе сегодня подфартило. Но не надейся, что я всегда
буду так щедр.
Балабан спрятал деньги, развалился на скамейке. Почувствовал, что
Климунде без него не обойтись.
- Но я стою тоже недешево, и усеки, если действительно наклевывается
дело, должен сидеть тихо, - с достоинством пояснил он.
- Должен, - согласился Климунда. - И поэтому сейчас дернем по банке,
а потом - ни капли... Завтра встретимся тут же.

...Собака сразу взяла след, и старшина вместе с ней исчез в кустах.
За старшиной побежал еще один оперативник, а майор Шульга остался на месте
преступления.
На обочине стояло такси - новенькая блестящая светло-зеленая "Волга".
Водитель сидел на переднем сиденье, выставив ноги. Шульга подошел к нему.
Видно, таксист уже разобрался, кто тут старший, потому что тотчас же
выскочил из машины и даже вытянулся перед майором.
- Я из уголовного розыска, - отрекомендовался Шульга. - Расскажите,
как все это случилось.
- Я привез компанию к ресторану "Островок", - начал таксист чуть ли
не шепотом и оглянулся, будто и действительно кто-то мог подслушать их, а
он делился с майором страшной тайной. - Этот тип уже стоял там, - выходит,
ждал...
- Как выглядел - одежда, внешность? - перебил его майор.
- Мужчина в светлой сорочке с короткими рукавами.
- Пожилой или молодой?
- Ну, такой представительный. Красивый парень.
- Приблизительный возраст?.. Внешность?
- Я же говорю, в светлой сорочке, стоит возле ресторана и ждет.
- Но вы же видели его лицо, запомнили?
Таксист, переступив с ноги на ногу, признался:
- Вроде видел, да не запомнил. Представительный, точно -
представительный, красивый парень.
- Говорите, парень, значит - молодой?
На сей раз у таксиста промелькнула какая-то мысль, и в его голосе
появились победные нотки:
- А кто же такие кепки носит? Такие знаете, почти без козырька.
Только молодые.
- Пьяный или трезвый?
- Вы что, я же на работе! - обиделся водитель.
- Да не вы, а пассажир ваш?
- Пассажир! - вдруг чуть не закричал таксист. - Какой там пассажир -
бандюга! Он меня чуть не убил!
- Спокойно, - положил ему руку на плечо Шульга, - верно - бандит, и
мы задержим его. Итак, пьяный или трезвый?
- Очевидно, трезвый. Держался хорошо. Хотя запах был. Это когда он
ткнул мне в затылок пистолетом, нагнулся, значит... Тут я и почувствовал -
чуток пахнет. Теперь вспомнил, а тогда мне было все равно - он же чуть не
убил меня.
- Но ведь не убил! - оборвал его Шульга. Не было времени слушать
жалобы потерпевшего. Это потом, если они сразу не задержат преступника. -
Он назвал адрес, куда ехать?
- В Вишнянку. По окружному шоссе.
- По дороге разговаривали?
- Молчал. Сел на заднее сиденье за мной и молчал. Я сразу подумал -
почему на заднее?
- И он приказал остановиться тут?
- Да. Я, конечно, на обочину, он тут меня и ткнул в затылок. Велел
заложить руки назад... - Таксист показал, как именно. - Ну, обыскал меня,
забрал деньги и убежал...
Что случилось дальше, майору было известно из рассказа автоинспектора
- тот первый пытался задержать преступника.
Лейтенант Голота ехал на мотоцикле в контрольный пункт ГАИ поблизости
от Вишнянки. Проехал мимо такси с выключенными подфарниками, не обратив на
него особого внимания. Но вдруг таксист резко и требовательно засигналил,
выскочил из машины и побежал вдогонку за мотоциклом, размахивая руками.
Лейтенант съехал на обочину, оглянулся и увидел, что таксист показывает на
кусты за придорожной канавой. Ему даже показалось, будто там мелькнула
какая-то тень.
- Грабитель! - кричал таксист. - Он ограбил меня! Догоните его, вот
он!..
Голота сразу понял, в чем дело, и, не раздумывая, бросился в кусты.
- Осторожно, он вооружен!.. - крикнул ему вслед таксист, и лейтенант
на бегу вытащил из кобуры пистолет.
За кустами начинались густые посадки. Лейтенант вскоре потерял
ориентацию, остановился, прислушался, но ничего не услышал, вернулся к
мотоциклу, включил рацию и вызвал оперативную группу.
Расследование дела о нападении на сержанта Омельченко у Шульги почти
застопорилось, и в душе майор даже обрадовался, услышав о случае на
окружной. Подумал: может быть, это тот самый преступник, что чуть не убил
Омельченко. Наверно, наследил так, что удастся его взять сразу, и надо
сразу, ведь это счастье, что из омельченковского пистолета еще не сделано
ни одного выстрела...
Майор попросил таксиста еще раз точно показать, в каком направлении
исчез грабитель, и распорядился поставить милицейские машины и мотоциклы
так, чтобы осветить фарами как можно большую площадь.
Днем прошел дождь. Преступник оставил на мягкой почве четкие следы.
Он прошел вдоль кювета с десяток метров, до того места, где кювет
становился более пологим. Тут он круто свернул к придорожным зарослям.
Шульга поручил эксперту снять гипсовые слепки с двух самых четких
следов. Они были какие-то необычные. Майор стоял, смотрел на них и никак
не мог понять, чем его так поражают эти следы.
Кажется, ничего особенного, просто бандит не спешил, шагал широко. И
все же походка преступника чем-то отличалась от походки обычного человека.
Шульга постоял еще немного, потом сделал несколько энергичных шагов - так
шел грабитель, чувствуя на затылке взгляд таксиста, - повернулся к машине.
Теперь рядом тянулись два следа, и майор понял, что так беспокоило его.
Обычно люди ходят, ставя ноги носками чуть в стороны, следы же грабителя
были параллельными. А это типичная примета профессиональной походки
строителя, которому приходится ходить по узким лесам. Правда, так ходят и
цирковые эквилибристы, - что ж, эту версию тоже не следует отбрасывать.
Шульга сбежал в кювет. На твердом дерне следы были уже не так
выразительны и скоро пропали совсем. Углубляться в кусты, да еще в такую
темень, не было смысла, и майор решил еще раз поговорить с таксистом. В
этот момент от контрольного пункта вынырнула "Волга" автоинспекции и, не
выключая фар, затормозила рядом.
Стукнули дверцы. Из машины выскочили шофер и старшина.
- Леда довела нас до той развилки, - старшина показал рукой на
кустарники. - Чуть не до центра Вишнянки, где магазин и маленький
базарчик. Видно, в поселке преступник поймал машину или сел на попутную.
Но вот оставил... - он подал майору что-то завернутое в газету.
Шульга развернул и увидел кепочку почти без козырька, как и утверждал
таксист.
- Потерял он ее тут недалеко, - объяснил старшина, - в кустах перед
канавой. Видно, испугался лейтенанта, шастнул в лес и зацепился за ветки.
И вот что, товарищ майор, мне кажется - тутошний он. Там мелиораторы
канаву прокопали, глубокую, и мостки через нее. Не зная местности, не
найдешь их - вокруг густой лес, а он продирался напрямик через кусты и
молодняк к мосткам.
На контрольном пункте майор дал распоряжение наблюдать за всеми
окружающими дорогами. И поспешил в город. Крепко держал завернутую в
газету кепочку, как драгоценное сокровище. В конце концов, так оно и было
- единственная неопровержимая улика против пока еще неизвестного
вооруженного грабителя.

Балабан ковырялся в замке, а Климунда нетерпеливо переминался с ноги
на ногу за его спиной. Проклятый комбинатор - запирает квартиру двумя
такими замками, что и не подступишься. Балабан уже кое-чему научил
Климунду, и тот разбирался в конструкции самых распространенных замков. Но
замки, с которыми они сейчас возились, были нестандартными, и Лёха
тихонько ругался, выбирая отмычки. Хозяина этой квартиры Романа
Кирилловича Недбайло Климунда знал давно - они жили в соседних домах.
Недбайло работал на мясокомбинате. Жил скромно. Не имел ни машины, ни
дачи. Но его сосед, постоянный партнер Климунды в домино, уверял, что
"мясокомбинатор" - человек с достатком. Его жена с ребенком все лето
отдыхает в Сочи. А какая у них квартира! Хрусталь и ковры! Сосед был
слесарем и видел, когда Недбайло вызывал его отремонтировать кран в
ванной.
Именно квартиру Недбайло имел в виду Климунда, разговаривая с
Балабаном в сквере.
Наконец лязгнул первый замок, второй поддался сразу, и Климунда вслед
за Балабаном проскользнул в квартиру. Лёха задержался в коридоре, закрыл
за Спиридоном дверь. Выглянул из-за спины Климунды, остановившегося на
пороге гостиной.
- Чего стал столбом? - прошипел он.
Климунда отступил, пропустил вперед Балабана. Стоял и растерянно
смотрел, как тот быстро и уверенно перебирает вещи в шкафу. Довольно
усмехнувшись, Балабан снял каракулевую шубу, свернул и положил в чемодан.
- Погляди, что там... - кивнул он на письменный стол у окна. - Если
заперт, попробуй... - подал отмычки.
Стол и правда был заперт, но Климунда легко справился с замками.
Выдвинул ящики - какие-то тетради, папки с бумагами, журналы. Его внимание
привлекла старинная бронзовая шкатулка. Попробовал отпереть, но замок не
поддался. Позвал Балабана. Тот неохотно оставил шкаф. Увидев шкатулку,
нетерпеливо сказал:
- А может, там деньги! - В его глазах вспыхнула жадность. Он сильно
надавил на отмычку, очевидно, сломал замок, потому что в шкатулке
хрустнуло. Открыл ее и даже свистнул от удивления. На дне лежали три пачки
аккуратно перевязанных зеленых ассигнаций.
- Пять...пять и две тысячи... - прочитал цифры на наклеенных
крест-накрест полосках.
- Двенадцать тысяч! - охнул Климунда.
- Подфартило! - выдохнул Балабан.
- Пересчитывать не будем... - счастливо засмеялся Спиридон. -
Недбайло считал для себя.
Балабан отдал ему одну пятитысячную пачку, но Климунда проворно
выхватил у него из рук и вторую - двухтысячную.
- Ты что! - угрожающе поднял кулак Балабан. - Все пополам!
- Возьмешь себе барахло. Там больше чем на две тысячи.
- Но ведь его еще надо сбыть... - пробормотал Лёха, однако отступил.
Климунда вынул из шкатулки золотые дамские часы на цепочке, золотые
запонки и две сберкнижки. Бросив Балабану часики, запонки взял себе.
Заглянул в книжки.
- Двести рублей... - пробормотал презрительно. - И сто пятьдесят...
Осторожный, денег на книжке не держит, да и эти, - подбросил на ладони
пачку, - наверно, только мелочь...
- Прячет, свинья! - согласился Балабан.
- Давай поживее! - поторопил его Спиридон. Знал, что Недбайло раньше
семи не возвращается и у них еще добрых четыре часа форы. Но у него все
время было такое ощущение, будто кто-то уже стоит у двери. Сейчас она
отворится - и тогда конец...
Закурил, глядя, как Лёха упаковывает уже второй чемодан, найденный у
Недбайло. Оперся на тумбочку, где стояла высокая китайская ваза, - вдруг
тумбочка закачалась, и ваза наклонилась. Спиридон успел дотянуться до нее,
но не удержал - ваза упала, ударилась боком об пол и разлетелась на куски.
Балабан испуганно огляделся...
- Ты что?..
Климунда прислушался: казалось, что звук разбившейся вазы услышали во
всем доме. Но вокруг, как и до сих пор, царили тишина и спокойствие...
Нервно раздавил папиросу о полированную поверхность тумбочки.
- Ну, долго ты еще? - крикнул.
- Готово, шеф! - Балабан поднял чемоданы. - Ты иди вперед и бери
такси. А я - за тобой.

- А-а, должничок пришел... - Губы у Иваницкого растянулись в деланно
приветливой улыбке. Это напоминание о долге сразу испортило настроение
Климунде.
Иваницкий отступил, пропуская его вперед. Климунда остановился перед
зеркалом, поправляя прическу. А Омельян стоял сбоку и иронически кривился.
"Кривись, дружище, кривись, в душе все равно завидуешь мне, - думал
Спиридон, - чем не настоящий мужчина! Какая фигура, мускулы! Девушки сами
пристают. А ты? Жалкий, плюгавый, жаба какая-то надутая".
Но достаточно было Климунде войти в комнату, как чувство
превосходства над Иваницким сразу же исчезло. Просторная однокомнатная
квартира, импортная мебель, холодильник, бар, заставленный бутылками, а на
стенах - целый музей старинного и современного искусства. Климунда
почувствовал себя никчемным среди этой роскоши.
Он неудобно, с краешка, сел в кресло и уставился на Омельяна, будто
впервые увидел его: грушевидная голова с узким лбом, утиный нос, бледные
губы, усеянные веснушками щеки и большие глаза, цвет которых словно то и
дело менялся.
Да, красотой Иваницкий не мог похвалиться. Зато хватка - куда
Климунде.
Климунда хорошо знал Омельяна - как-никак вместе учились в школе,
хотя Иваницкий пришел в их десятый класс в середине учебного года. До того
жил и учился в каком-то районном городке. Сначала Иваницкого в классе не
замечали. Не замечал его и Климунда, хотя новичка посадили за его парту.
Да и нечего было замечать: слишком невзрачен, бледен, раз ударишь - и
готов... И все же новичок скоро заставил уважать себя. Через какой-нибудь
месяц его авторитет признал даже первый ученик класса Борис Сойченко,
попросив посмотреть, правильно ли он решил задачу по алгебре. Домашняя
работа была действительно сложной, и только Иваницкий справился с ней...
И Спиридону стало немножко легче учиться. Поскольку он сидел с
Иваницким за одной партой, то получил право первым списывать домашнее
задание, не говоря уж о контрольных.
Как-то, возвращаясь вместе с Иваницким домой, Климунда начал
расспрашивать Омельяна о его районном городке, но тот отвечал неохотно и
перевел разговор на другое. Иваницкий не любил открываться посторонним.
Омельян и теперь, через много лет, даже в мыслях неохотно возвращался
к своему детству. Родители его жили незаметно, немилосердно экономили на
всем, держали в черном теле и своего единственного сына.
Потом Омельян понял почему: как-то ночью он подслушал их разговор. Из
соседней комнаты доносился возбужденный шепот:
- Думаешь, все забыто? А дудки! Крота когда взяли? Через пять лет.
Фраер был, фраером и остался. Пошиковать захотелось, два камушка спустил,
а на третьем и погорел.
- А если умненько? Уехать куда-нибудь, найти перекупщика...
- И не думай... Пять лет еще сиди тихо. Они дело в архив спишут, а мы
и развернемся.
Мать вдруг всхлипнула:
- Надоело прибедняться, считать копейки, делать вид, что едва
дотягиваем от получки до получки. Иметь камешки, золото - а как нищие...
- Замолчи! - В голосе отца послышалась неприкрытая угроза. -
Забудь... Только разочек взять, оно и потянется... А от людских глаз
ничего не спрячешь, новые туфли - и те заметят...
Мать зашлась сухим кашлем. Отдышавшись, тоскливо сказала:
- Помру я скоро, так хоть напоследок хотелось пошиковать.
- Сдурела! - разозлился отец. - И не думай!..
- Где прячешь золото? - вдруг спросила мать.
- А тебе зачем? Где прячу, там и лежит.
- Хотела бы знать, надежно ли?
- Не волнуйся! Сам черт средь бела дня не найдет.
- Эх, - вздохнула мать, - обидно. Кто вас тогда с Кротом на ювелирку
навел? Я навела. Ты мне мою долю отдай...
- У-у, сука!.. - прошипел отец. - Завалить хочешь? Тебе что - вышку
не дадут, а меня шлепнут. Крота шлепнули, и меня... За мной мокрое дело,
понимаешь, мокрое, они нам сторожа ни в жисть не простят.
- Не простят, - согласилась мать.
- Так сиди и не рыпайся.
Подслушанный разговор поразил Омельяна. Ему уже шел тогда пятнадцатый
год, и не понять того, о чем разговаривали родители, он не мог. Значит, он
сын бандита... Вот почему они живут как бы в стороне от всех, вот почему у
них нет ни друзей, ни хороших знакомых.
Омельян не сомкнул глаз до утра. Лежал неподвижно, уставившись в
потолок, который наискось пересекала широкая щель. Отец уже несколько раз
говорил, что надо отремонтировать дом, однако все время отговаривался тем,
что нет денег. И обещанного пальто так и не купил ему, Омельян бегает в
школу в старом, потрепанном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11