Клиффорд САЙМАК
СВАЛКА


1
Они раскрыли тайну - вернее, пришли к разгадке, логичной и научно
обоснованной, - но не выяснили ничего, ровным счетом ничего достоверного.
Для опытной команды космических разведчиков это никак нельзя было считать
нормальным. Обычно они с ходу брались за дело, выкачивали из планеты
прорву информации, а потом вертели факты так и эдак, пока они не
выстраивались в логической последовательности. А здесь таких фактов,
настоящих конкретных фактов, просто не было - кроме одного-единственного,
очевидного даже для двенадцатилетнего мальчишки.
Именно это беспокоило капитана Айру Уоррена, о чем он и сообщил
Лопоухому Брэди, корабельному коку, который был его приятелем с юности и
оставался таковым, невзирая на свою слегка подмоченную репутацию. Они
блуждали по планетам вот уже более трех десятков лет. Даром что их
разнесло по разные концы табели о рангах, они и по сей день могли сказать
друг другу такое, чего не сказали бы никому другому на борту, да никому и
не позволили бы произнести.
- Слушай, Лопоухий, - выговорил Уоррен. - Тревожно мне что-то.
- Тебе всегда тревожно, - отпарировал Лопоухий. - Такая уж у тебя
работа.
- Эта история со свалкой...
- Ты хотел всех обставить, - заявил Лопоухий, - а я предупреждал
тебя, чем это кончится. Я ведь говорил, что тебя загрызут заботы и ты
лопнешь от сознания своей ответственности и напы... напыщ...
- Напыщенности?
- Точно, - подтвердил Лопоухий. - Это как раз то слово.
- Вот уж чего за мной не водится, - возразил Уоррен.
- Конечно, нет, тебя только тревожит эта история со свалкой. У меня в
заначке есть бутылочка. Хочешь немного выпить?
Уоррен отмахнулся от соблазна.
- В один прекрасный день я выведу тебя на чистую воду и разжалую. Где
ты прячешь свое пойло? В каждом рейсе...
- Усмири свой паршивый характер, Айра! Не выходи из себя...
- В каждом рейсе ты ухитряешься протащить на борт столько спиртного,
что раздражаешь людей своим красным носом до последнего дня полета!
- Это личный багаж, - стоял на своем Лопоухий. - Каждому члену
экипажа дозволено взять с собой определенное количество багажа. А я больше
почти ничего не беру. Только выпивку.
- В один прекрасный день, - продолжал Уоррен, свирепея, - я спишу
тебя с корабля, причем, за пять световых лет от ближайшей цивилизованной
планеты.
Угроза была давней-предавней, и Лопоухий ничуть не испугался.
- Твои тревоги, - заявил он, - не доведут тебя до добра.
- Но разведчики ничего не выяснили. Понимаешь, что это значит?
Впервые за время существования космической разведки мы нашли очевидное
доказательство, что кто-то еще, кроме землян, также овладел космическими
полетами. И не узнали об этой расе ничего. А обязаны были узнать. С
таким-то количеством добра на свалке мы к нынешнему дню должны были бы
настрочить о них толстенный том!
Лопоухий презрительно сплюнул.
- Ты имеешь в виду - не мы должны, а твои хваленые ученые.
Слово "ученые" в его устах прозвучало чуть ли не ругательством.
- Они толковые ребята, - заявил Уоррен. - Лучшие из всех, кого можно
было найти.
- Помнишь прежние денечки, Айра? - спросил Лопоухий. - Когда ты был
младшим лейтенантом и наведывался ко мне, и мы пропускали вместе по
маленькой...
- Какое это имеет отношение к делу?
- Вот тогда с нами летали настоящие ребята. Брали дубинку,
отлавливали пару-тройку туземцев, быстренько вразумляли их и за полдня
выясняли больше, чем эти ученые со всей их мерихлюндией способны выяснить
за целую вечность.
- Тут немного другая картина, - сказал Уоррен. - Тут же нет никаких
туземцев...
По правде говоря, на этой планете вообще почти ничего не было. Она
казалась заурядной в буквальном смысле слова и не смогла бы набраться
незаурядности даже за миллиард лет. А разведка, само собой, не проявляла
особого интереса к планетам, у которых нет шансов набраться незаурядности
даже за миллиард лет.
Поверхность планеты представляла собой по преимуществу скальные
обнажения, чередующиеся с беспорядочными нагромождениями валунов. В
последние полмиллиона лет или что-нибудь вроде того здесь появились
первичные растения. Мхи и лишайники заползли в расщелины и поднялись по
скалам, но, кроме них, другой жизни здесь, по-видимому, не возникло. Хотя,
положа руку на сердце, даже в этом не было полной уверенности, поскольку
обследованием планеты как таковой никто не занимался. Ее не подвергали ни
тщательному осмотру, ни детальной проверке на формы жизни: слишком уж всех
заинтересовала свалка.
Они и садиться-то не собирались, а просто вышли на круговую орбиту и
вели дежурные наблюдения, занося полученные рутинные данные в полетный
дневник. Но тут кто-то из операторов заметил свалку, и с этой минуты их
всех затянуло в неразрешимую, доводящую до бешенства головоломку.
Свалку сразу прозвали свалкой, и это было точное имя. По всей ее
площади было разбросано... что? Вероятно, части какого-то двигателя,
однако, по большому счету, нельзя было поручиться даже за это. Поллард,
инженер-механик, лишился сна и покоя, пытаясь сообразить, как собрать хотя
бы несколько частей воедино. В конце концов ему удалось каким-то образом
соединить три детали, но и собранные, они не имели никакого смысла. Тогда
он решил разъединить детали сызнова, чтобы понять, по меньшей мере, как
они соединяются. И не сумел их разобрать. С этой секунды Поллард словно
рехнулся.
Части двигателя - если это был двигатель - валялись по всей свалке,
будто кто-то или что-то вышвырнуло их в безумной спешке, нимало не
заботясь, как и куда они упадут. Но в сторонке аккуратным штабелем было
сложено другое имущество - судя по всему, припасы. И среди этого -
какая-то пища, хотя и довольно странная пища (если вообще пища). Были
пластиковые бутылочки диковинной формы, наполненные ядовитой жидкостью.
Были предметы из ткани - вполне возможно, одежда (дрожь пробирала при
мысли, что за существа носили подобные наряды). Были металлические прутья,
скрепленные в пучки при помощи каких-то гравитационных сил. И было
множество другого добра, для которого не находилось вообще никакого
определения.
- Им бы давно следовало найти ответ, - продолжал Уоррен. - Они
раскалывали орешки покрепче этого. За месяц, что мы торчим здесь, им бы
следовало не только собрать двигатель, но и запустить его.
- Если это двигатель, - уточнил Лопоухий.
- А что же еще?
- Ты мало-помалу начинаешь лепетать, как твои ученые. Наткнулся на
что-то, чего не можешь объяснить, и выдвигаешь самую правдоподобную с виду
версию, а если кто-нибудь посмеет усомниться в ней, спрашиваешь сердито: а
что же еще это может быть? Такой вопрос, Айра, - это не доказательство.
- Ты прав, Лопоухий, - согласился Уоррен. - Конечно, это не
доказательство. Оттого-то мне и тревожно. Мы не сомневаемся, что там, на
свалке, космический двигатель, а доказательств у нас нет.
- Ну кому придет в голову, - спросил Лопоухий вспыльчиво, - посадить
корабль, выдрать из него двигатель и вышвырнуть прочь? Если бы они учудили
такое, корабль сидел бы здесь по сей день.
- Но если двигатель - не ответ, - ответил Уоррен вопросом на вопрос,
- тогда что же там валяется?
- Понятия не имею. Меня это не беспокоит. Пусть другие ломают голову,
если им это нравится. - Он поднялся и направился к двери. - У меня
по-прежнему есть для тебя бутылочка, Айра...
- Нет, спасибо, - отказался Уоррен.
И остался сидеть, прислушиваясь, как Лопоухий, громко топая,
спускается вниз по трапу.

2
Кеннет Спенсер, специалист по инопланетным психологиям, явился в
каюту, уселся в кресло напротив Уоррена и объявил:
- Мы наконец поставили точку.
- Какая там точка! - откликнулся Уоррен. - По существу, вы даже и не
начали...
- Мы сделали все, что в наших силах. Провели все положенные
исследования, анализов хватит на целую монографию. Подготовили полный
набор фотоснимков плюс диаграммы и словесные описания...
- Тогда скажите, что значит весь этот хлам.
- Это двигатель космического корабля.
- Если это двигатель, - заявил Уоррен, - тогда давайте его запустим.
Разберемся, как он работает. А главное, попробуем понять, что за существа
построили именно такой двигатель, а не какой-то другой.
- Мы пытались, - ответил Спенсер. - Каждый из нас трудился, не жалея
сил. Конечно, у части экипажа нет соответствующей подготовки и знаний, но
от работы никто не отлынивал.
И ведь правда, они не жалели себя, урывая считанные часы на сон,
перекусывая на ходу.
- Мы столкнулись с инопланетным механизмом, - промямлил Спенсер.
- Ну и что? Мы и раньше сталкивались с инопланетными идеями, -
напомнил Уоррен. - С инопланетной экономикой, инопланетными верованиями,
инопланетной психологией...
- И все же то были люди. Большая разница.
- Не такая уж и большая. Взять хотя бы Полларда. В данной ситуации он
ключевая фигура. Разве вы не ждали от Полларда, что он сумеет разгадать
загадку?
- Если ее можно разгадать, тогда, конечно, Полларду карты в руки. У
него хватает и знаний, и опыта, и воображения.
- Вы полагаете, надо улетать? - внезапно спросил Уоррен. - Вы явились
ко мне затем, чтобы сказать это напрямик? Пришли к выводу, что сидеть
здесь больше нет смысла?
- Вроде того, - согласился Спенсер.
- Хорошо, - произнес Уоррен. - Если таково ваше мнение, верю вам на
слово. Взлетаем сразу после ужина. Остается сказать Лопоухому, чтоб
подготовил банкет. Своего рода торжественный вечер в честь наших
выдающихся достижений.
- Не сыпьте соль на раны, - взмолился Спенсер. - Гордиться нам
действительно нечем.
Уоррен с усилием поднялся с кресла.
- Спущусь к Маку и скажу, чтоб подготовил машины к старту. По пути
загляну к Лопоухому предупредить насчет ужина.
Спенсер остановил его:
- Я встревожен, капитан.
- Я тоже. А что именно вас беспокоит?
- Кто были они, эти существа, эти создания с другого корабля? Вы же
понимаете, мы впервые встретили достоверное свидетельство, что какая-то
иная раса, кроме людей, достигла стадии космических полетов. И что с ними
здесь случилось?
- Вы боитесь?
- Да. А вы?
- Еще нет, - ответил Уоррен. - Но, наверное, начну, когда у меня
будет время хорошенько над этим подумать.
И отправился вниз по трапу сообщить Маку о подготовке к взлету.

3
Капитан нашел Мака в его клетушке. Инженер сосал почерневшую трубку и
читал захватанную библию.
- Хорошая новость, - сказал Уоррен с порога. Мак отложил книгу и снял
очки.
- Есть одна-единственная информация, которую вы можете мне сообщить и
которую я восприму как действительно хорошую новость.
- Так слушайте ее: мы скоро стартуем.
- Когда, сэр? Совсем скоро не получится.
- Часа через два примерно. Успеем поесть и разойтись по каютам. Я дам
команду.
Инженер сложил очки и засунул их в карман. Потом выбил трубку в
ладонь, выкинул пепел и опять стиснул погасшую трубку в зубах.
- Мне всегда было не по себе на этой планете, - признался он.
- Вам не по себе на любой планете.
- Мне не нравятся башни.
- Вы сошли с ума. Мак. Тут же нет никаких башен.
- Нет, есть. Я ходил с ребятами по окрестностям, и мы обнаружили
башни.
- Может, скальные образования?
- Нет, башни, - упрямо повторил инженер.
- Но если вы обнаружили их, - возмутился Уоррен, - то почему не
доложили?
- Чтобы ученые устроили вокруг них тарарам и мы застряли здесь еще на
месяц?
- А, все равно, - сказал Уоррен. - Вероятнее всего, это вовсе не
башни. Кто бы стал трудиться, возводя башни на этой занюханной планетке?
Чего ради?
- У них жуткий вид, - сообщил Мак. - Зловещий - самое точное слово.
От них пахнет смертью.
- Ну да - кельтская кровь. В душе вы по-прежнему суеверный кельт:
скачете по мирам сквозь пространство, а втайне до сих пор верите в
призраков и башни. Средневековый ум, просочившийся в век науки.
- От этих башен, - упрямо заявил Мак, - веет жутью.
Капитан и инженер довольно долго стояли друг против друга. Потом
Уоррен, протянув руку, легонько похлопал Мака по плечу.
- Я никому об этом не скажу, - пообещал он. - Давайте, раскручивайте
свои машины.

4
Уоррен молча сидел во главе стола, прислушиваясь к разговорам
команды.
- Они затеяли здесь аварийный ремонт, - заявил физик Клайн. -
Разобрали все, что смогли, а когда собирали заново, то часть снятых
деталей ставить обратно не стали. По каким-то причинам им пришлось
реконструировать двигатель, и они сделали его проще, чем прежний.
Вернулись к основным принципам, отбросив все излишества, всякие
технические безделушки, но при этом новый двигатель у них получился менее
компактным и более громоздким, чем прежний. Потому-то им пришлось оставить
здесь еще и часть припасов.
- Однако, - задал вопрос химик Дайер, - если потребовался такой
сложный ремонт, то где они взяли материалы?
Бриггс, специалист по металлургии, откликнулся:
- Здесь полно рудных месторождений. Если бы планета находилась не так
далеко от Земли, то могла бы стать золотой жилой.
- Мы не видели следов рудных разработок, - возразил Дайер. - Ни шахт,
ни плавильных печей, ни устройств для обогащения металла и его обработки.
- Мы их и не искали, - заметил Клайн. - Пришельцы могли спокойненько
добывать руду в двух-трех милях отсюда, а мы и не догадываемся об этом.
- Беда наша в том, - вмешался Спенсер, - что мы все время выдвигаем
предположения, а потом принимаем их за установленные факты. Если они
занимались здесь обработкой металлов, было бы важно узнать это поточнее.
- А зачем? Какая нам разница? - спросил Клайн. - Мы знаем главное -
здесь приземлился космический корабль в аварийной ситуации, но экипаж в
конце концов сумел починить двигатели и благополучно взлетел...
Старый доктор Спирс, сидевший в конце стола, ударил вилкой по
тарелке.
- Да не знаете вы толком ничего, - воскликнул он, - даже того, был ли
это космический корабль или что-то иное! Которую неделю подряд я слушаю
ваш кошачий концерт и должен сказать прямо: за всю свою долгую жизнь не
видывал такой несусветной суеты при столь ничтожных результатах...
Вид у всех собравшихся за столом был ошарашенный. Старый док обычно
вел себя тихо и почти не обращал внимания на то, что творится вокруг: знай
себе каждодневно ковылял по кораблю, врачуя мелкие болячки - кому
придавило палец, у кого воспалилось горло... Каждый в экипаже нет-нет да и
задавался не совсем приятным вопросом: а справится ли старый док, если
грянет настоящая беда и понадобится, например, провести серьезную
операцию? Во врачебное искусство дока не слишком верили, что не мешало
всем относиться к нему с симпатией. Очень может быть, симпатия эта
основывалась на том, что док предпочитал не вмешиваться в чужие дела.
Ланг, специалист по системам связи, высказался:
- Мы нашли следы посадки, док, помните? Отметины на скале. Как раз
такие, какие может оставить космический Корабль.
- Вот-вот, - насмешливо повторил док, - может оставить, а может и не
оставить. Может, корабль, а может, не корабль...
- Корабль, что ж еще!..
Старый док фыркнул и вернулся к еде, орудуя ножом и вилкой с
безучастным видом - голова опущена к тарелке, салфетка под подбородком.
Все на борту давно заметили, что ест он неопрятно.
- У меня такое чувство, - продолжил Спенсер, - что мы позволили себе
сбиться с правильного пути, предположив всего-навсего аварийный ремонт. По
количеству частей, выброшенных на свалку, я сказал бы, что они столкнулись
с необходимостью реконструировать двигатель полностью и, начав с самых
азов, построить совершенно новый, лишь бы выбраться отсюда. У меня такое
чувство, что эти выброшенные части составляют единое целое. Знать бы, как
их собрать, - и мы получили бы двигатель в первозданном виде.
- Я и пытался это сделать, - вставил Поллард.
- Идея полной реконструкции двигателя тоже не проходит, - заявил
Клайн. - Это значило бы, что новый двигатель оказался не похожим на
прежний в принципе, не похожим настолько, что прежний пришлось послать ко
всем чертям до последнего винтика. Разумеется, подобная теория объясняет,
отчего здесь прорва всяких частей, но такого просто не может быть.
1 2 3 4 5