Высокопоставленные носы стали красными и заблестели от удовольствия.
Джованнино не забыл, однако, ради чего он приехал в Рим, – ему надо было потрогать за нос короля. И он ждал удобного случая. Случай этот представился в день королевского выезда. Джованнино заметил, что время от времени кто-нибудь выбегал из толпы, вскакивал на подножку королевской кареты и вручал королю пакет, конечно, с каким-нибудь прошением. Король, улыбаясь, передавал пакет первому министру.
Когда карета оказалась рядом с Джованнино, он тоже вскочил на подножку и, пока король благосклонно улыбался ему, сказал:
– С вашего позволения! – протянул руку и указательным пальцем потер королю кончик носа.
Король тотчас же и сам с изумлением потрогал свой нос, открыл было рот, чтобы что-то приказать, но Джованнино уже спрыгнул с подножки и скрылся в толпе. Кругом раздались шумные аплодисменты, и тотчас же все с восторгом поспешили последовать примеру Джованнино: один за другим люди взбирались на подножку кареты, хватали короля за нос и как следует дергали его.
– Не беспокойтесь, ваше величество! Это новый знак внимания! – шепнул на ухо королю первый министр и натянуто улыбнулся.
Но королю было уже совсем не до улыбок: нос у него распух и заболел, начался насморк. Он не успевал даже прикладывать платок, потому что его верные подданные не давали ему не минуты покоя и, смеясь, продолжали весело дергать короля за нос.
Словом, король уже мечтал только об одном – как бы остаться с носом!
А Джованнино предовольный вернулся в родное село.
Карусель в Чезенатико
Однажды в Чезенатико появилась на берегу моря карусель – шесть деревянных лошадок и столько же красных, довольно облезлых автомобилей – для ребят с более современным вкусом. Невысокий человек вручную раскручивал карусель. Он был маленький, хмурый, худой и лицом походил на тех людей, которые день едят, а два нет. Словом, это была не бог весть какая карусель, но ребятам она, должно быть, казалась намазанной медом, потому что они так и тянулись к ней, упрашивая родителей покатать их.
– Да что она, в самом деле намазана медом, что ли? – удивлялись мамы и предлагали ребятам: – Давайте пойдем смотреть дельфинов в канале! Или сходим в кафе, где есть кресла-качалки!
Но где там! Ребятам подавай карусель, да и только!
Как-то вечером один старый синьор посадил своего внука в красный автомобиль, а сам тоже поднялся на карусель и сел на деревянную лошадку. Ему было неудобно сидеть на ней – ноги у него были длинные и волочились по земле, и синьор смеялся. Но едва карусель закружилась… Что за чудеса! Старый синьор в одно мгновение оказался выше самого высокого небоскреба в Чезенатико, и его лошадка поскакала по воздуху прямо к облакам. Синьор посмотрел вниз и увидел сразу всю Романью – провинцию, в которой он жил, – затем всю Италию, а потом и все Землю, которая удалялась куда-то под цокот копыт его лошадки. Скоро она стала походить на маленькую голубую карусель, которая кружилась и кружилась, показывая один за другим свои материки и океаны, словно нарисованные на глобусе.
– Куда же мы едем? – удивился синьор, как вдруг увидел своего внука. Тот сидел за рулем красного, довольно облезлого автомобиля, который превратился теперь в космический корабль. Затем он рассмотрел и остальных ребят. Они спокойно и уверенно правили – кто рулем, а кто вожжами. И все мчались по своим орбитам, будто искусственные спутники.
А человек, который раскручивал карусель, был уже ух как далеко! Но снизу еще доносилась заигранная популярная песенка, под которую крутилась карусель.
«Тут, пожалуй, не без колдовства! – решил старый синьор. – Этот человек, наверное, волшебник! – И спустя немного еще подумал: – Если мы облетим вокруг Земли, пока звучит эта песенка, то, пожалуй, побьем рекорд Гагарина…»
В это время небесный караван пролетал над Тихим океаном со всеми его островками, а потом над Австралией со скачущими кенгуру, над Южным полюсом, где миллионы пингвинов стояли, задрав кверху головы. Сосчитать их не было времени, потому что на их месте уже появились американские индейцы, сигналившие дымом костров, а затем небоскребы Нью-Йорка, а потом еще один небоскреб – в Чезенатико. Музыка умолкла. Старый синьор изумленно оглянулся по сторонам: он снова сидел на видавшей виды тихой карусели, в родном городе, на берегу Адриатического моря. Хмурый, худой человек медленно и осторожно – чтобы не было резких толчков – останавливал карусель. Старый синьор, пошатываясь, сошел на землю.
– Скажите… – обратился он к хмурому человеку. Но тому некогда было слушать его. Другие ребята уже уселись на лошадок, в машины, и карусель отправлялась в новое кругосветное путешествие.
– Скажите… – снова смущенно заговорил старый синьор.
Хмурый человек даже не взглянул на него. Он раскручивал карусель. И вот уже замелькали веселые лица ребят, которые искали глазами своих пап и мам, стоявших у карусели и ободряюще улыбавшихся.
«Волшебник он или не волшебник, этот полунищий человек? А эта смешная машина, что крутится под звуки заигранной пластинки, волшебная карусель.'' Ладно, – решил старый синьор, – лучше я никому не буду говорить про это. Еще посмеются надо мной, скажут: „Разве вы не знаете, что в вашем возрасте опасно кататься на карусели – может закружиться голова?!“
На пляже в Остии
Неподалеку от Рима, на берегу моря, есть
небольшой городок Остия. Летом римляне ездят туда купаться и загорать. Народу приезжает так много, что невозможно даже детской лопаткой копнуть песок. И тому, кто приходит на пляж позже всех, просто негде расположиться.
Как-то раз пришел на пляж один очень странный синьор, веселый и к тому же большой выдумщик. Он пришел позже всех и, конечно, не нашел места, чтобы поставить свой зонт от солнца. Тогда он раскрыл его, покрутил немного ручку, и вдруг зонтик сам собой поднялся в воздух, пролетел над тысячами других зонтов, что стояли на песке, и прилетел к самому берегу моря, но не опустился на землю – опуститься было некуда, – а повис в воздухе метрах в двух-трех над землей. Изобретательный синьор раскрыл свой шезлонг, и он тоже повис в воздухе. Синьор расположился в шезлонге в тени зонта, достал из кармана книжку и принялся читать, наслаждаясь соленым и целебным морским воздухом.
Сначала его даже не заметили. Все спокойно сидели под своими зонтами. Одни пытались разглядеть хотя бы краешек моря из-за торчащих впереди голов. Другие решали кроссворды, а третьи просто дремали. На небо никто и не смотрел. Вдруг что-то упало на зонт одной синьоры. Она подумала, что это мяч, и встала, чтобы отругать расшалившихся ребят. Осмотрелась по сторонам, но не нашла озорников, взглянула наверх и увидела веселого синьора, висевшего в своем шезлонге прямо у нее над головой.
– Простите, у меня упала книжка. Бросьте мне ее, пожалуйста, сюда, будьте любезны! – сказал ей синьор.
Синьора так удивилась, что тут же упала как подкошенная. К ней подбежали родственники, помогли подняться. Синьора была такая толстая, что сама никак не могла встать. Она не в силах была даже слово вымолвить от испуга и только молча показывала пальцем на висящий в воздухе зонт.
– Будьте любезны, – повторил синьор как ни в чем не бывало, – бросьте мне сюда мою книжку.
– Разве вы не видите, что напугали нашу тетушку? – услышал он в ответ.
– Мне очень жаль, но я не хотел этого!
– И вообще спускайтесь оттуда! Висеть в воздухе запрещено!
– Ничего подобного! Я устроился тут, потому что на пляже нет места. Я ведь тоже заплатил деньги за вход!
Теперь веселого синьора увидели уже все отдыхавшие на пляже, все стали показывать на него пальцем и громко смеяться.
– Смотрите-ка на него, – говорили люди, – у него там, наверное, зонтик с ракетным двигателем!
– Синьор Гагарин! – кричали другие. – А нас не прихватите к себе?!
Какой-то мальчик бросил синьору его книжку, и тот, найдя нужную страницу, снова принялся читать. Постепенно люди успокоились и перестали обращать на него внимание. Только ребята то и дело с любопытством посматривали на него, а самые смелые кричали:
– Синьор, а синьор!
– Ну, что вам?
– Научите и нас летать!
Но синьор фырчал в ответ что-то непонятное и снова принимался читать.
Вечером зонт с легким свистом тронулся с места и пролетел над всем пляжем. Изобретательный синьор приземлился на дороге прямо у своего мотоцикла, сел на него и уехал.
И никто так и не узнал, что это был за синьор и где ему удалось купить такой зонт.
Про мышонка из книжонки
Этот мышонок всю свою жизнь прожил в тоненькой дешевенькой книжонке – знаете, из тех, в которых рассказы в картинках. Надоело мышонку жить в этой книжке, и решил он поменять себе квартиру – найти другую, где бумага была бы получше на вкус и хотя бы пахла сыром. Собрал он все свои силенки и как прыгнет!… Так он оказался вдруг в настоящем мире, среди настоящих живых мышей.
– Скуаш! – сразу же испугался он, почуяв запах кошки.
– Что он сказал? – удивились мыши, пораженные столь непонятным языком.
– Сплум, бах, плюм! – сказал мышонок, который умел говорить только на том языке, на каком делались подписи к рисункам в его книжонке.
– Наверное, он иностранец! – заметила одна старая корабельная мышь, которая, прежде чем уйти на пенсию, служила на Средиземном море. И она попыталась заговорить с ним по-английски.
Но мышонок посмотрел на нее, ничего не понимая, и сказал:
– Циип, фниш, броик.
– Нет, это не англичанин, – заметила корабельная мышь.
– Тогда кто же?
– Пойди разбери кто!
Так и прозвали мышонка – Пойди-Разбери – и относились к нему как к деревенскому дурачку.
– Пойди-Разбери, – спрашивали его, – какой сыр тебе больше по душе – пармиджанский или пошехонский?
– Сплинг, грон, цицицаир, – отвечал мышонок из книжонки.
– Спокойной ночи! – смеялись мыши. А самые маленькие мышата вдобавок дергали его за хвост – им хотелось послушать, как он смешно будет сердиться:
– Цоонг, сплаш, скуарр!
Однажды мыши отправились на мельницу, где лежало много мешков с белой и желтой мукой. Мыши
2– Джанни Родари 33
прогрызли мешки и принялись уплетать муку. Только и слышно было, как они дружно щелкали зубами:
– Крик, крик, крик!
Впрочем, так делают все мыши на свете. Только мышонок из книжонки щелкал зубами совсем по-другому:
– Крек, скрен, скерекск.
– Научись хотя бы есть, как порядочные люди, – проворчала корабельная мышь. – Будь ты на корабле, тебя за это уже давно выбросили бы в море. Ты понимаешь хотя бы, что неприятно слушать твое чавканье?
– Кренг, – ответил мышонок из книжонки и снова забрался в мешок с мукой.
Корабельная мышь подала остальным мышам знак, и все они тихо-тихо удалились, покинув «чужака» на произвол судьбы, уверенные, что он не найдет дорогу домой.
Мышонок как ни в чем не бывало продолжал лакомиться мукой. А когда заметил наконец, что остался один, было уже слишком темно, чтобы возвращаться домой. И он решил провести ночь на мельнице. Он уже и задремал было, как вдруг в темноте вспыхнули два желтых семафора и послышались осторожные шаги четвероногого охотника. Это был кот!
– Скуаш! – в ужасе воскликнул мышонок.
– Граграньяу! – ответил ему кот. Он, оказывается, тоже был из книжки! И настоящие коты прогнали его, потому что он не умел говорить «мяу» как полагается.
Изгнанники обнялись, поклялись в вечной дружбе и всю ночь провели в разговорах на своем странном книжном языке. Они прекрасно понимали друг друга!
История королевства Обжория
В далеком древнем королевстве Обжория, что лежит на восток от герцогства Пей-до-дна, первым королем был когда-то Обжорий Железный Желудок. Его прозвали так за то, что, уплетая макароны, он с хрустом сжевывал и тарелки, на которых они подавались, и отлично переваривал все это.
Его сменил на троне Обжорий Второй по прозванию Три Ложки: потому что он ел суп сразу тремя серебряными ложками – две он держал сам, а третью ему подносила ко рту королева, и горе ей, если ложка была неполной.
Трон королевства Обжория возвышался во главе громадного стола, который с утра до ночи был уставлен кушаньями и завален всякой снедью. Понятно, что от королей отбоя не было. Один за другим на трои забирались:
Обжорий Третий, Любитель Закуски.
Обжорий Четвертый, Свиная Отбивная.
Обжорий Пятый, Вечно Голодный.
Обжорий Шестой, Фаршированный Индюк.
Обжорий Седьмой, Дай Добавку. Он был знаменит еще тем, что съел даже свою корону, а ведь она была из кованого железа.
Обжорий Восьмой, Сырная Крошка. Про него рассказывают, что, когда на столе уже не оставалось ни крошки, он съедал скатерть.
Обжорий Девятый, Стальная Челюсть. Он кончил тем, что съел трон со всеми подушками.
Так и окончилась династия королей Обжориев,
Как Алиса в море побывала
Однажды пошла Алиса купаться в море, и так оно ей понравилось, что ока ни за что не захотела выходить из воды.
– Алиса, хватит, вылезай! – кричала ей мама.
– Сейчас, сейчас! – отвечала Алиса.
А сама думала: «Буду сидеть в воде до тех пор, пока у меня не вырастут плавники и я не превращусь в рыбку.
И с тех пор каждый вечер, прежде чем улечься в постель, она подходила к зеркалу и смотрела, не прорезались ли у нее плавники, или, быть может, прежде начнет появляться серебристая чешуя? Но каждый раз находила на своих плечиках только несколько песчинок, и то если она не слишком старательно мылась в душе.
Однажды утром она пришла на пляж раньше обычного и встретила там мальчика, который собирал морских ежей и моллюсков. Мальчик был сыном рыбака и прекрасно разбирался во всем, что касается моря.
– А не знаешь ли ты, как превратиться в рыбу? – спросила его Алиса.
– Ну, это проще простого! – ответил мальчик. – Могу хоть сейчас показать.
Он положил на камень узелок с ежами и моллюсками и прыгнул в море. Прошла минута, прошла другая, а мальчик все не всплывал на поверхность. А в том месте, где он нырнул, вдруг показался из воды дельфин и давай кувыркаться между волнами и вздымать к небу веселые фонтаны брызг. Он играл и резвился у самых ног Алисы, и она нисколечко его не боялась.
Наигравшись, дельфин легко взмахнул хвостом и уплыл в море. А на том месте, где только что был дельфин, вдруг появился мальчик.
– Видела, как это просто? – улыбнулся он.
– Видела, – ответила Алиса, – только у меня, наверное, не получится.
– А ты попробуй!
Алиса бултыхнулась в воду. Ей очень хотелось стать какой-нибудь морской звездой. Но тут с ней, конечно же, приключилась беда: Алиса опустилась на большую двустворчатую раковину, которой как раз в этот момент захотелось зевнуть. Едва Алиса коснулась раковины, она тут же захлопнулась и заперла Алису вместе со всеми ее мечтами.
«Ну вот, опять я куда-то попала!» – подумала девочка.
Но какая тишина, какая свежесть и покой царили тут, на дне морском. Хорошо было бы остаться тут навсегда и жить на дне моря, как когда-то в давние времена жили русалки. Алиса вздохнула. Она вспомнила о маме. Бедная мама, наверное, думает, что ее дочь уже в постели! Потом Алиса вспомнила о папе, который как раз сегодня вечером должен приехать из города, потому что была суббота.
– Нет, не могу я оставить их одних! Ведь они так любят меня! На этот раз я уж так и быть вернусь на землю.
Она изо всех сил уперлась руками и ногами в «створки раковины, приоткрыла их, выскользнула наружу и быстро поплыла наверх.
Вынырнула она на поверхность и увидела, что мальчик, который собирал морских ежей и моллюсков, уже далеко.
И Алиса побежала домой. Она никогда и никому не рассказывала о том, что с ней приключилось в море.
Война колоколов
Шла однажды война, большая и ужасная война между двумя странами. Очень много солдат тогда полегло на поле боя. Мы были на нашей стороне, а враги – на своей. Стрельба шла день и ночь, но война все никак не кончалась, и нам стало не хватать бронзы для пушек, кончилось железо для пулеметов и так далее.
Тогда наш командующий Сверхгенерал Стреляй-мимо приказал снять колокола со всех колоколен и отлить из них одну огромную пушку – только одну, но такую большую, чтобы можно было выиграть войну с одного выстрела.
Чтобы поднять эту пушку, нужно было сто тысяч подъемных кранов, а чтобы отвезти ее на фронт – девяносто семь поездов. Сверхгенерал потирал от удовольствия руки и говорил:
– Стоит только выстрелить из этой пушки, как враги пустятся наутек и докатятся до самой Луны!
И вот настал торжественный момент. Сверхпушку нацелили на врагов. Мы заткнули уши ватой, потому что от грохота выстрела у нас могли лопнуть барабанные перепонки и евстахиева труба.
Сверхгенерал Стреляй-мимо скомандовал:
– Огонь!
Артиллерист нажал на пусковой рычаг. И вдруг по всему фронту, с одного края в другой, прокатился оглушительный колокольный звон:
– Дин! Дон! Дин! Дон!
Мы вынули вату из ушей, чтобы лучше слышать,
– Дин!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Джованнино не забыл, однако, ради чего он приехал в Рим, – ему надо было потрогать за нос короля. И он ждал удобного случая. Случай этот представился в день королевского выезда. Джованнино заметил, что время от времени кто-нибудь выбегал из толпы, вскакивал на подножку королевской кареты и вручал королю пакет, конечно, с каким-нибудь прошением. Король, улыбаясь, передавал пакет первому министру.
Когда карета оказалась рядом с Джованнино, он тоже вскочил на подножку и, пока король благосклонно улыбался ему, сказал:
– С вашего позволения! – протянул руку и указательным пальцем потер королю кончик носа.
Король тотчас же и сам с изумлением потрогал свой нос, открыл было рот, чтобы что-то приказать, но Джованнино уже спрыгнул с подножки и скрылся в толпе. Кругом раздались шумные аплодисменты, и тотчас же все с восторгом поспешили последовать примеру Джованнино: один за другим люди взбирались на подножку кареты, хватали короля за нос и как следует дергали его.
– Не беспокойтесь, ваше величество! Это новый знак внимания! – шепнул на ухо королю первый министр и натянуто улыбнулся.
Но королю было уже совсем не до улыбок: нос у него распух и заболел, начался насморк. Он не успевал даже прикладывать платок, потому что его верные подданные не давали ему не минуты покоя и, смеясь, продолжали весело дергать короля за нос.
Словом, король уже мечтал только об одном – как бы остаться с носом!
А Джованнино предовольный вернулся в родное село.
Карусель в Чезенатико
Однажды в Чезенатико появилась на берегу моря карусель – шесть деревянных лошадок и столько же красных, довольно облезлых автомобилей – для ребят с более современным вкусом. Невысокий человек вручную раскручивал карусель. Он был маленький, хмурый, худой и лицом походил на тех людей, которые день едят, а два нет. Словом, это была не бог весть какая карусель, но ребятам она, должно быть, казалась намазанной медом, потому что они так и тянулись к ней, упрашивая родителей покатать их.
– Да что она, в самом деле намазана медом, что ли? – удивлялись мамы и предлагали ребятам: – Давайте пойдем смотреть дельфинов в канале! Или сходим в кафе, где есть кресла-качалки!
Но где там! Ребятам подавай карусель, да и только!
Как-то вечером один старый синьор посадил своего внука в красный автомобиль, а сам тоже поднялся на карусель и сел на деревянную лошадку. Ему было неудобно сидеть на ней – ноги у него были длинные и волочились по земле, и синьор смеялся. Но едва карусель закружилась… Что за чудеса! Старый синьор в одно мгновение оказался выше самого высокого небоскреба в Чезенатико, и его лошадка поскакала по воздуху прямо к облакам. Синьор посмотрел вниз и увидел сразу всю Романью – провинцию, в которой он жил, – затем всю Италию, а потом и все Землю, которая удалялась куда-то под цокот копыт его лошадки. Скоро она стала походить на маленькую голубую карусель, которая кружилась и кружилась, показывая один за другим свои материки и океаны, словно нарисованные на глобусе.
– Куда же мы едем? – удивился синьор, как вдруг увидел своего внука. Тот сидел за рулем красного, довольно облезлого автомобиля, который превратился теперь в космический корабль. Затем он рассмотрел и остальных ребят. Они спокойно и уверенно правили – кто рулем, а кто вожжами. И все мчались по своим орбитам, будто искусственные спутники.
А человек, который раскручивал карусель, был уже ух как далеко! Но снизу еще доносилась заигранная популярная песенка, под которую крутилась карусель.
«Тут, пожалуй, не без колдовства! – решил старый синьор. – Этот человек, наверное, волшебник! – И спустя немного еще подумал: – Если мы облетим вокруг Земли, пока звучит эта песенка, то, пожалуй, побьем рекорд Гагарина…»
В это время небесный караван пролетал над Тихим океаном со всеми его островками, а потом над Австралией со скачущими кенгуру, над Южным полюсом, где миллионы пингвинов стояли, задрав кверху головы. Сосчитать их не было времени, потому что на их месте уже появились американские индейцы, сигналившие дымом костров, а затем небоскребы Нью-Йорка, а потом еще один небоскреб – в Чезенатико. Музыка умолкла. Старый синьор изумленно оглянулся по сторонам: он снова сидел на видавшей виды тихой карусели, в родном городе, на берегу Адриатического моря. Хмурый, худой человек медленно и осторожно – чтобы не было резких толчков – останавливал карусель. Старый синьор, пошатываясь, сошел на землю.
– Скажите… – обратился он к хмурому человеку. Но тому некогда было слушать его. Другие ребята уже уселись на лошадок, в машины, и карусель отправлялась в новое кругосветное путешествие.
– Скажите… – снова смущенно заговорил старый синьор.
Хмурый человек даже не взглянул на него. Он раскручивал карусель. И вот уже замелькали веселые лица ребят, которые искали глазами своих пап и мам, стоявших у карусели и ободряюще улыбавшихся.
«Волшебник он или не волшебник, этот полунищий человек? А эта смешная машина, что крутится под звуки заигранной пластинки, волшебная карусель.'' Ладно, – решил старый синьор, – лучше я никому не буду говорить про это. Еще посмеются надо мной, скажут: „Разве вы не знаете, что в вашем возрасте опасно кататься на карусели – может закружиться голова?!“
На пляже в Остии
Неподалеку от Рима, на берегу моря, есть
небольшой городок Остия. Летом римляне ездят туда купаться и загорать. Народу приезжает так много, что невозможно даже детской лопаткой копнуть песок. И тому, кто приходит на пляж позже всех, просто негде расположиться.
Как-то раз пришел на пляж один очень странный синьор, веселый и к тому же большой выдумщик. Он пришел позже всех и, конечно, не нашел места, чтобы поставить свой зонт от солнца. Тогда он раскрыл его, покрутил немного ручку, и вдруг зонтик сам собой поднялся в воздух, пролетел над тысячами других зонтов, что стояли на песке, и прилетел к самому берегу моря, но не опустился на землю – опуститься было некуда, – а повис в воздухе метрах в двух-трех над землей. Изобретательный синьор раскрыл свой шезлонг, и он тоже повис в воздухе. Синьор расположился в шезлонге в тени зонта, достал из кармана книжку и принялся читать, наслаждаясь соленым и целебным морским воздухом.
Сначала его даже не заметили. Все спокойно сидели под своими зонтами. Одни пытались разглядеть хотя бы краешек моря из-за торчащих впереди голов. Другие решали кроссворды, а третьи просто дремали. На небо никто и не смотрел. Вдруг что-то упало на зонт одной синьоры. Она подумала, что это мяч, и встала, чтобы отругать расшалившихся ребят. Осмотрелась по сторонам, но не нашла озорников, взглянула наверх и увидела веселого синьора, висевшего в своем шезлонге прямо у нее над головой.
– Простите, у меня упала книжка. Бросьте мне ее, пожалуйста, сюда, будьте любезны! – сказал ей синьор.
Синьора так удивилась, что тут же упала как подкошенная. К ней подбежали родственники, помогли подняться. Синьора была такая толстая, что сама никак не могла встать. Она не в силах была даже слово вымолвить от испуга и только молча показывала пальцем на висящий в воздухе зонт.
– Будьте любезны, – повторил синьор как ни в чем не бывало, – бросьте мне сюда мою книжку.
– Разве вы не видите, что напугали нашу тетушку? – услышал он в ответ.
– Мне очень жаль, но я не хотел этого!
– И вообще спускайтесь оттуда! Висеть в воздухе запрещено!
– Ничего подобного! Я устроился тут, потому что на пляже нет места. Я ведь тоже заплатил деньги за вход!
Теперь веселого синьора увидели уже все отдыхавшие на пляже, все стали показывать на него пальцем и громко смеяться.
– Смотрите-ка на него, – говорили люди, – у него там, наверное, зонтик с ракетным двигателем!
– Синьор Гагарин! – кричали другие. – А нас не прихватите к себе?!
Какой-то мальчик бросил синьору его книжку, и тот, найдя нужную страницу, снова принялся читать. Постепенно люди успокоились и перестали обращать на него внимание. Только ребята то и дело с любопытством посматривали на него, а самые смелые кричали:
– Синьор, а синьор!
– Ну, что вам?
– Научите и нас летать!
Но синьор фырчал в ответ что-то непонятное и снова принимался читать.
Вечером зонт с легким свистом тронулся с места и пролетел над всем пляжем. Изобретательный синьор приземлился на дороге прямо у своего мотоцикла, сел на него и уехал.
И никто так и не узнал, что это был за синьор и где ему удалось купить такой зонт.
Про мышонка из книжонки
Этот мышонок всю свою жизнь прожил в тоненькой дешевенькой книжонке – знаете, из тех, в которых рассказы в картинках. Надоело мышонку жить в этой книжке, и решил он поменять себе квартиру – найти другую, где бумага была бы получше на вкус и хотя бы пахла сыром. Собрал он все свои силенки и как прыгнет!… Так он оказался вдруг в настоящем мире, среди настоящих живых мышей.
– Скуаш! – сразу же испугался он, почуяв запах кошки.
– Что он сказал? – удивились мыши, пораженные столь непонятным языком.
– Сплум, бах, плюм! – сказал мышонок, который умел говорить только на том языке, на каком делались подписи к рисункам в его книжонке.
– Наверное, он иностранец! – заметила одна старая корабельная мышь, которая, прежде чем уйти на пенсию, служила на Средиземном море. И она попыталась заговорить с ним по-английски.
Но мышонок посмотрел на нее, ничего не понимая, и сказал:
– Циип, фниш, броик.
– Нет, это не англичанин, – заметила корабельная мышь.
– Тогда кто же?
– Пойди разбери кто!
Так и прозвали мышонка – Пойди-Разбери – и относились к нему как к деревенскому дурачку.
– Пойди-Разбери, – спрашивали его, – какой сыр тебе больше по душе – пармиджанский или пошехонский?
– Сплинг, грон, цицицаир, – отвечал мышонок из книжонки.
– Спокойной ночи! – смеялись мыши. А самые маленькие мышата вдобавок дергали его за хвост – им хотелось послушать, как он смешно будет сердиться:
– Цоонг, сплаш, скуарр!
Однажды мыши отправились на мельницу, где лежало много мешков с белой и желтой мукой. Мыши
2– Джанни Родари 33
прогрызли мешки и принялись уплетать муку. Только и слышно было, как они дружно щелкали зубами:
– Крик, крик, крик!
Впрочем, так делают все мыши на свете. Только мышонок из книжонки щелкал зубами совсем по-другому:
– Крек, скрен, скерекск.
– Научись хотя бы есть, как порядочные люди, – проворчала корабельная мышь. – Будь ты на корабле, тебя за это уже давно выбросили бы в море. Ты понимаешь хотя бы, что неприятно слушать твое чавканье?
– Кренг, – ответил мышонок из книжонки и снова забрался в мешок с мукой.
Корабельная мышь подала остальным мышам знак, и все они тихо-тихо удалились, покинув «чужака» на произвол судьбы, уверенные, что он не найдет дорогу домой.
Мышонок как ни в чем не бывало продолжал лакомиться мукой. А когда заметил наконец, что остался один, было уже слишком темно, чтобы возвращаться домой. И он решил провести ночь на мельнице. Он уже и задремал было, как вдруг в темноте вспыхнули два желтых семафора и послышались осторожные шаги четвероногого охотника. Это был кот!
– Скуаш! – в ужасе воскликнул мышонок.
– Граграньяу! – ответил ему кот. Он, оказывается, тоже был из книжки! И настоящие коты прогнали его, потому что он не умел говорить «мяу» как полагается.
Изгнанники обнялись, поклялись в вечной дружбе и всю ночь провели в разговорах на своем странном книжном языке. Они прекрасно понимали друг друга!
История королевства Обжория
В далеком древнем королевстве Обжория, что лежит на восток от герцогства Пей-до-дна, первым королем был когда-то Обжорий Железный Желудок. Его прозвали так за то, что, уплетая макароны, он с хрустом сжевывал и тарелки, на которых они подавались, и отлично переваривал все это.
Его сменил на троне Обжорий Второй по прозванию Три Ложки: потому что он ел суп сразу тремя серебряными ложками – две он держал сам, а третью ему подносила ко рту королева, и горе ей, если ложка была неполной.
Трон королевства Обжория возвышался во главе громадного стола, который с утра до ночи был уставлен кушаньями и завален всякой снедью. Понятно, что от королей отбоя не было. Один за другим на трои забирались:
Обжорий Третий, Любитель Закуски.
Обжорий Четвертый, Свиная Отбивная.
Обжорий Пятый, Вечно Голодный.
Обжорий Шестой, Фаршированный Индюк.
Обжорий Седьмой, Дай Добавку. Он был знаменит еще тем, что съел даже свою корону, а ведь она была из кованого железа.
Обжорий Восьмой, Сырная Крошка. Про него рассказывают, что, когда на столе уже не оставалось ни крошки, он съедал скатерть.
Обжорий Девятый, Стальная Челюсть. Он кончил тем, что съел трон со всеми подушками.
Так и окончилась династия королей Обжориев,
Как Алиса в море побывала
Однажды пошла Алиса купаться в море, и так оно ей понравилось, что ока ни за что не захотела выходить из воды.
– Алиса, хватит, вылезай! – кричала ей мама.
– Сейчас, сейчас! – отвечала Алиса.
А сама думала: «Буду сидеть в воде до тех пор, пока у меня не вырастут плавники и я не превращусь в рыбку.
И с тех пор каждый вечер, прежде чем улечься в постель, она подходила к зеркалу и смотрела, не прорезались ли у нее плавники, или, быть может, прежде начнет появляться серебристая чешуя? Но каждый раз находила на своих плечиках только несколько песчинок, и то если она не слишком старательно мылась в душе.
Однажды утром она пришла на пляж раньше обычного и встретила там мальчика, который собирал морских ежей и моллюсков. Мальчик был сыном рыбака и прекрасно разбирался во всем, что касается моря.
– А не знаешь ли ты, как превратиться в рыбу? – спросила его Алиса.
– Ну, это проще простого! – ответил мальчик. – Могу хоть сейчас показать.
Он положил на камень узелок с ежами и моллюсками и прыгнул в море. Прошла минута, прошла другая, а мальчик все не всплывал на поверхность. А в том месте, где он нырнул, вдруг показался из воды дельфин и давай кувыркаться между волнами и вздымать к небу веселые фонтаны брызг. Он играл и резвился у самых ног Алисы, и она нисколечко его не боялась.
Наигравшись, дельфин легко взмахнул хвостом и уплыл в море. А на том месте, где только что был дельфин, вдруг появился мальчик.
– Видела, как это просто? – улыбнулся он.
– Видела, – ответила Алиса, – только у меня, наверное, не получится.
– А ты попробуй!
Алиса бултыхнулась в воду. Ей очень хотелось стать какой-нибудь морской звездой. Но тут с ней, конечно же, приключилась беда: Алиса опустилась на большую двустворчатую раковину, которой как раз в этот момент захотелось зевнуть. Едва Алиса коснулась раковины, она тут же захлопнулась и заперла Алису вместе со всеми ее мечтами.
«Ну вот, опять я куда-то попала!» – подумала девочка.
Но какая тишина, какая свежесть и покой царили тут, на дне морском. Хорошо было бы остаться тут навсегда и жить на дне моря, как когда-то в давние времена жили русалки. Алиса вздохнула. Она вспомнила о маме. Бедная мама, наверное, думает, что ее дочь уже в постели! Потом Алиса вспомнила о папе, который как раз сегодня вечером должен приехать из города, потому что была суббота.
– Нет, не могу я оставить их одних! Ведь они так любят меня! На этот раз я уж так и быть вернусь на землю.
Она изо всех сил уперлась руками и ногами в «створки раковины, приоткрыла их, выскользнула наружу и быстро поплыла наверх.
Вынырнула она на поверхность и увидела, что мальчик, который собирал морских ежей и моллюсков, уже далеко.
И Алиса побежала домой. Она никогда и никому не рассказывала о том, что с ней приключилось в море.
Война колоколов
Шла однажды война, большая и ужасная война между двумя странами. Очень много солдат тогда полегло на поле боя. Мы были на нашей стороне, а враги – на своей. Стрельба шла день и ночь, но война все никак не кончалась, и нам стало не хватать бронзы для пушек, кончилось железо для пулеметов и так далее.
Тогда наш командующий Сверхгенерал Стреляй-мимо приказал снять колокола со всех колоколен и отлить из них одну огромную пушку – только одну, но такую большую, чтобы можно было выиграть войну с одного выстрела.
Чтобы поднять эту пушку, нужно было сто тысяч подъемных кранов, а чтобы отвезти ее на фронт – девяносто семь поездов. Сверхгенерал потирал от удовольствия руки и говорил:
– Стоит только выстрелить из этой пушки, как враги пустятся наутек и докатятся до самой Луны!
И вот настал торжественный момент. Сверхпушку нацелили на врагов. Мы заткнули уши ватой, потому что от грохота выстрела у нас могли лопнуть барабанные перепонки и евстахиева труба.
Сверхгенерал Стреляй-мимо скомандовал:
– Огонь!
Артиллерист нажал на пусковой рычаг. И вдруг по всему фронту, с одного края в другой, прокатился оглушительный колокольный звон:
– Дин! Дон! Дин! Дон!
Мы вынули вату из ушей, чтобы лучше слышать,
– Дин!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10