и поболтать пр
иятно, и время летит быстро, да и узнаешь немало интересного. В прошлом год
у Ц это было в июле Ц подъезжал я к Виареджо, как вдруг останавливают мен
я двое парней.
Ц Не в Турин ли едете?
Ц В Турин. Садитесь.
И они садятся со своими рюкзаками Ц двое славных парией, двое туринских
рабочих, которые провели отпуск у моря и теперь возвращались домой. Весе
лые, компанейские ребята. Одного звали Берто, другого Джулио. Ну, это все н
ичего. Мы разговорились, конечно, о том о сем, и я не заметил, как кончился бе
нзин. Вернее, заметил, да поздно, когда уже совсем ничего не осталось в бак
е. Мотор поворчал, почихал, покашлял, плюнул разок и замолчал. Машина остан
овилась.
Ц Ай, ай! Ц говорю. Ц Слыхали новость? До ближайшей бензоколонки всего к
аких-нибудь десять километров, и в каждом ровно по тысяче метров.
Ц Подумаешь! Ц говорит Берто. Или, может быть, Джулио? Ладно, оба смеются.
Ц Туринцы мы или не туринцы? Ц говорят. Ц К тому же опытные механики. У м
ашин от нас нет секретов.
Ц Тут дело не в технике и не в секретах, Ц возражаю я. Ц У меня ни капли бе
нзина, даже в зажигалке.
Ц Резиновая трубка у вас найдется?
Ц Конечно. Только бензин она не заменит.
Ц Сейчас посмотрим. Да, да, вот такая нам и нужна!
Берто берет трубку, выходит из машины и что-то делает возле бензобака. Джу
лио, оставшийся в машине, улыбается.
Ц А что он там делает? Ц спрашиваю.
Ц Сейчас кончит. Бензин Ц это его специальность.
Берто идет к обочине дороги, срывает штук десять крупных маков, затем выб
ирает один из них, засовывает его в трубку, тотчас же раздается славное бу
льканье и чувствуется сильный запах бензина. Бензобак наполняется за не
сколько секунд. И мы едем дальше. У меня от удивления глаза на лоб лезут, но
я не решаюсь и слова сказать.
Ц Видали? Ц говорит Джулио. Ц Пустяки! Мы в автомобилях кое-что смыслим
.
Я помалкиваю. И едва не врезаюсь в шлагбаум. Спохватываюсь, жму на тормоза
…
Ц Да вы что, Ц смеясь, кричит Джулио, Ц с ума сошли, что ли!
И тут же изо всех сил жмет ногой на акселератор.
Ц Спасайся, кто может! Ц ору я и зажмуриваюсь, чтобы не видеть, как произо
йдет катастрофа. Только ничего не случилось. Открываю глаза Ц машина, сл
егка задрав капот, не замедляя движения, плавно перелетает шлагбаум и… п
роносится над товарным составом, несущимся на большой скорости, опускае
тся на другой стороне и, коснувшись шинами асфальта, снова мчится вперед
как ни в чем не бывало.
Парни на все это ноль внимания и продолжают болтать о каком-то туринском
кафе, где можно попробовать лучшие во всей Солнечной системе грибы.
Ц Но как же так… Ц бормочу я. Ц Что это было?… То есть я хочу сказать… Над
о же!
Парни с недоумением и даже с тревогой смотрят на мена:
Ц Вам плохо? Что-нибудь случилось? Хотите конфетку? Жевательную резинку?

Ц Какая там резинка? Объясните лучше, что за чудеса вы творите!
Парни смотрят на меня с еще большей тревогой.
Ц Поосторожней в выражениях! Ц говорит Берто. А может быть, Джулио, или о
ба сразу. Ц Поосторожней! Мы честные рабочие люди, а вы что думаете? Мы мож
ем собрать машину с завязанными руками и глазами, это верно. Так мы уже гов
орили об этом.
Я умолкаю. Уже проехали Геную, миновали Апеннины, приближаемся к Турину. Д
ень клонится к закату.
Некоторое время едем молча. Затем Джулио Ц видимо для того, чтобы восста
новить мир, Ц предлагает:
Ц Послушаем музыку?
Ц Очень жаль, Ц говорю, Ц но у меня в машине нет радио.
Ц Ну, если дело только за этим…
Он каким-то особым образом нажимает рычажок включения «дворников». Как?
Понятия не имею. Факт тот, что «дворники» неподвижны, а в машине звучит вес
елая музыка. Джулио и Берто крепко хлопают друг друга по плечу и клянутся,
что, как только приедут в Турин, отправятся потанцевать в одно хорошее ме
стечко на набережной По.
Ц Э, да сколько можно, уважаемый! Все-то вам не по нраву.
Ц Я не…
Ц Поймете как следует только одно Ц для хорошего туринского механика
нет ничего невозможного. Ясно?
«Бах! Бух! Бах!» Лопается шина.
Тяжело вздыхая, лезу в багажник за домкратом, чтобы сменить колесо. Но не у
спеваю и оглянуться, как шина уже в порядке. Она тверда, как камень. А Джули
о кладет в карман своего пиджака карандаш. Готов поспорить, что он накача
л шину этим карандашом!
Словом, я совсем перестал понимать, кого же все-таки я посадил к себе в маш
ину Ц двух рабочих или двух волшебников. И подумать только, что таких люд
ей, как они, в Турине десятки тысяч…

Гвидоберто и этруски

Много, очень много лет назад профессор Гвидоберто Доминициани отрастил
себе щеголеватую черную бородку и отправился в Перуджу. Я не хочу сказат
ь, что без бороды он не смог бы совершить визит в город, который, как уверяю
т путеводители, «был некогда крупным центром этрусской цивилизации». Я х
очу сказать, что и та, и другая идея Ц отрастить бородку и побывать в Перу
дже Ц родились одновременно, в одном и том же году. И с тех пор, точнее, с то
го дня, когда Гвидоберто прошел под этрусской аркой, которую еще называю
т Аркой Августа, его борода и город Перуджа уже никогда не разлучались.
Надо вам сказать, что Гвидоберто до безумия любил… этрусков. Среди всех с
обытий, всех народов и всех загадок истории только этруски обладали спос
обностью привести его мозг в крайнее напряжение. Кто они такие? Откуда пр
ишли в Италию? И самое главное: на каком таком чертовском языке они говори
ли?
Надо вам сказать также, что язык этрусков, словно неприступная крепость,
тысячелетиями выдерживал атаки ученых всего мира. Но до сих пор никто та
к и не расшифровал его, никто не понимает ни единого слова.
Тем самым этруски словно отомстили за себя, как бы говоря: «Вы уничтожили
нас? Ладно. Древние римляне захватили и покорили наши города? Прекрасно. З
ато мы сделаем так, что никто никогда не сможет заниматься этрусками без
головной боли и нервного истощения».
И вот Гвидоберто оказался в Этрусско-романском музее. Он медленно, нетор
опливо, тщательно осматривал один зал за другим, растягивая удовольстви
е, словно сладкоежка, откусывающий шоколад крохотными кусочками, чтобы п
родлить приятное ощущение. Удар молнии разразился, когда он увидел знаме
нитейший «чиппо» Ц могильный столбик без капители из местного камня тр
авертина, на котором высечена знаменитейшая «этрусская надпись» Ц нес
колько строк, над которыми ломали свои светлые головы сотни виднейших уч
еных, головоломка, от которой бросало в дрожь лучших дешифровщиков и люб
ителей ребусов и кроссвордов.
Увидеть этот знаменитый могильный столбик и влюбиться в него было для Гв
идоберто минутным делом. Почтительно прикоснуться к нему и решить, верне
е, поклясться, что он прочтет высеченную на нем надпись, тоже было вполне е
стественно.
Так уж устроены этрускологи, то есть те, кто изучает культуру этрусков. Пр
офессор Гвидоберто Доминициани, приехав в Перуджу всего на один день, ос
тался там на всю жизнь. Все рабочие дни с 9 до 12 и с 15 до 17 часов (в соответствии
с расписанием работы музея) он проводил перед своим любимым столбиком, с
озерцая его.
Однажды утром, когда он размышлял над словом «расенна», пытаясь понять, о
значает ли оно «народ», «люди» или, может быть, «увитые цветами балконы», к
то-то обратился к нему на незнакомом языке. Молодой голландец, жаждавший
узнать что-нибудь про знаменитый столбик, надеялся получить у него хоть
какие-нибудь сведения. Гвидоберто напрасно пытался объясниться с ним по
-немецки, по-английски или по-французски. Ясно было, что они изучали эти яз
ыки у весьма различных преподавателей, потому что понимали друг друга не
лучше, чем крокодил и утюг.
Молодой человек, похоже, очень хотел узнать как можно больше об этрусках.
А Гвидоберто со своей стороны очень хотел поделиться с ним своими знания
ми. Как быть? Гвидоберто не оставалось ничего другого, как изучить голлан
дский язык, что он и сделал в те короткие промежутки времени, которые моги
льный столбик иногда оставлял ему. Через несколько недель грамматика и с
ловарь Нидерландов уже не составляли для Гвидоберто никакого секрета, и
молодой голландец Ц студент знаменитого перуджинского университета д
ля иностранцев Ц уже клялся, что посвятит свою жизнь этрускам, по крайне
й мере, одну половину, а другую сохранит для Голландии.
На следующий год профессор Гвидоберто вынужден был Ц все так же урывкам
и Ц освоить шведский, финский, сербскохорватский, португальский и японс
кий языки. К этим национальностям принадлежали иностранные студенты, ув
леченные этрусской проблемой. И Гвидоберто волей-неволей пришлось изуч
ать их языки, раз уж он хотел быть уверенным, что они правильно ухватили су
ть вопроса, а именно, что этрусский язык Ц поразительнейшая загадка и чт
о тот, кто надеется понять в нем хоть одно слово, имеет полное право на льг
отный пропуск в сумасшедший дом.
В течение следующих быстро промелькнувших пяти лет профессор Гвидобер
то, не отрывая ни одной минуты от созерцания могильного столбика, изучил
турецкий, русский, чешский и арабский языки, а также дюжину наречий и диал
ектов стран Среднего Востока и черной Африки. Потому что теперь в Перудж
у приезжали студенты и оттуда, и в городе можно было услышать языки всех с
тран мира. Неудивительно, что однажды какой-то иранец сказал другому (это
были туристы Ц не студенты):
Ц Как на строительстве Вавилонской башни!
Ц Ошибаетесь! Ц тут же отозвался профессор Гвидоберто, который проход
ил мимо и услышал эту реплику. Он сказал это, разумеется, на чистейшем перс
идском языке. Ц Перуджа, дорогие господа, полная противоположность Вав
илонии. Ведь там произошло смешение языков, и люди перестали понимать др
уг друга Ц родного брата, соседа по дому, сборщика налогов. Здесь наоборо
т. Сюда приезжают со всех концов света и прекрасно понимают друг друга. На
ш университет для иностранцев Ц это, если позволите, прообраз будущего
мира, в котором все народы будут жить в дружбе.
Иранские туристы, услышав от итальянца такой длиннейший и к тому же без е
диной ошибки монолог на их родном языке, от волнения чуть в обморок не поп
адали. Они тут же завладели Гвидоберто и ни за что не захотели отпускать е
го. Они пошли за ним в Этрусско-романский музей, позволили объяснить себе
, что такое «чиппо» Ц могильный столбик, и очень быстро и охотно согласил
ись, что этрусский язык Ц самая замечательная загадка во всей Вселенной
.
Подобных эпизодов я мог бы привести вам сотни. А сегодня профессор Гвидо
берто безупречно пишет и говорит на двухстах четырнадцати языках и диал
ектах планеты, которые он изучил, как вы понимаете, только в свободное вре
мя. Его бородка поседела, а под шляпой прячется совсем жалкая прядь волос.
Каждое утро он спешит в музей и отдается своему любимому занятию. Для нег
о «чиппо» Ц сердце Перуджи, больше того Ц всей Умбрии и даже Вселенной.

Когда кто-нибудь изумляется его лингвистическим знаниям и начинает вос
хищаться его способностями, Гвидоберто резким жестом прерывает собесе
дника.
Ц Не говорите глупостей! Ц возражает он. Ц Я такой же невежда, как и вы. В
едь за тридцать лет я так и не смог освоить этрусский язык.
То, чего мы еще не знаем, всегда важнее того, что знаем.

Пигмалион

Давным-давно, во времена древних мифов, жил на Кипре молодой скульптор по
имени Пигмалион. Он любил свое искусство больше всего на свете. Когда кам
енщики приносили ему новый блок мрамора, он внимательно осматривал его,
обходил вокруг и спрашивал себя:
Ц Интересно, кто скрыт в этой мраморной глыбе? Человек или бог? Женщина и
ли хищный зверь?
Однажды он представил себе, что в камне скрыта красивейшая девушка, како
й еще никто никогда не видел на Кипре, да что там на Кипре Ц на всем средиз
емноморском побережье!
Он с таким волнением принялся за работу, что даже вслух заговорил сам с со
бой:
Ц Я знаю, знаю, ты спишь там многие тысячелетия! Но скоро я освобожу тебя и
з мраморного плена! Потерпи еще немного, и я выведу тебя оттуда!
День за днем работал он, не зная отдыха. И каждый удар его резца высвобожда
л из мрамора прекраснейшую девушку. И когда он касался резцом ее носа, губ
, маленьких, скрытых под локонами ушей, он дрожал от страха, боясь причинит
ь ей боль.
Он старательно разгладил складки ее туники. А пальцы ее рук все казались
ему недостаточно утонченными. Он сделал ей изящные сандалии.
А когда последний раз коснулся резцом ее глаз и закончил работу, то загов
орил с девушкой так, будто она могла понять его.
Ц Ты навсегда останешься со мной! Ц воскликнул он. Ц Мы никогда не разл
учимся! Ты прекрасна! Такой я и представлял тебя. Никогда не будет на свете
женщины красивее тебя!
Желая доставить статуе удовольствие, Пигмалион подкрасил ей губы, нарис
овал длинные ресницы, покрыл лаком ногти на руках и ногах, уложил волосы.

Когда же наступила ночь, он с тысячью предосторожностей опустил ее с под
ставки, уложил в свою постель и укрыл одеялом, натянув его до самого подбо
родка.
Ц Спи! Ц оказал он, укладываясь рядом с кроватью на полу. Ц А я послежу, ч
тобы никто не потревожил твой сон.
Каждый день он менял ей наряды: то брал для нее у матери красивый плащ, то в
ышитую тунику, то пояс, украшенный драгоценными камнями, то шелковое пок
рывало. Он без конца одевал и переставлял статую, как маленькие девочки с
воих кукол.
Он приносил ей игрушки, угощал самыми свежими фруктами, самыми изысканны
ми сладостями. Он клал все это к ногам статуи, не замечая, что она ни к чему н
е притрагивается, ни на что не смотрит.
Долгими часами он ласково говорил с ней, рассказывал сказки, сообщал раз
ные домашние и городские новости, если они доходили до него, потому что са
м он почти никуда не выходил, никого не хотел видеть и грубо прогонял немн
огих друзей, которые навещали его, думая, что он заболел.
Он даже совсем перестал работать.
Его родители, не решаясь побеспокоить сына, с тревогой упрашивали из-за д
вери:
Ц Сынок, приди в себя! Нельзя же любить кусок камня! Нельзя посвящать жиз
нь какой-то игрушке!
Ц Оставьте меня в покое! Ц отвечал он. Ц У меня есть все, что мне надо, я н
е хочу ничего другого!
И он продолжал разговаривать со статуей, представляя, что она отвечала б
ы ему, если б могла говорить, и радовался:
Ц Ах, как ты мила, как остроумна!
Совсем как девочки, когда играют со своими куклами. Но девочки вырастают
и забывают кукол. А Пигмалион Ц юноша высокий, сильный, и к тому же красив
ый Ц вел себя как ребенок, который не хочет расти.
Со временем, однако, он стал нервным и раздражительным. Даже когда он убеж
дал себя, что статуя отвечает ему и говорит приятные вещи, здоровая часть
его мозга отлично понимала, что статуя остается немой и холодной и говор
ит ему:
Ц Глупец! Не видишь разве, что эта девушка мертва!
Пигмалион злился и подавлял в себе этот голос разума, но тот, приводя в отч
аяние, звучал все громче. Радость его угасала быстро, как соломенный факе
л, и сердце было несчастно.
Если верить легенде, то однажды Пигмалион пришел в храм Венеры и обратил
ся к богине любви с мольбой, а когда вернулся домой, увидел, что статуя пре
вратилась в настоящую живую девушку, влюбленную в него так же сильно, как
он в нее. Он назвал ее Галатеей и женился на ней.
На самом же деле все было не так.
Это верно, что он пошел в храм Венеры и обратился к богине любви с мольбой.
А вот потом, возвращаясь домой, он встретил девушку, с которой прежде, когд
а был ребенком, вместе играл. Он не видел ее много лет, помнил маленькой де
вочкой, а теперь она выросла и стала просто красавицей.
Увидев его, девушка сказала только два слова:
Ц Привет, Пигмалион!
Но, говоря это, она посмотрела на него своими черными, смеющимися глазами.
И, заглянув в эти живые, веселые глаза, Пигмалион позабыл мраморные глаза
своей статуи. Он влюбился в эту настоящую, живую девушку и женился на ней,
и создал много прекраснейших статуй, которые изображали не мечту его, а ж
ену, его детей, друзей и саму жизнь, которая захватила его в свой стремител
ьный круговорот.

Трактат о Бефане Ц доброй в
олшебнице, которая приносит итальянским детям новогодние подарки

У Бефаны есть, как известно, три волшебные вещи Ц метла, мешок и дырявые б
ашмаки. Некоторые, может быть, думают иначе и, разумеется, могут поступать
, как им угодно, но мне кажется, что прав все-таки я. А теперь я опишу вам одну
за другой все эти вещи и постараюсь ни в чем не ошибиться.


Вещь первая. Метла

После Нового года Бефана, которая живет на площади Навона, использует ме
тлу уже только для посещения других миров.
1 2 3 4 5