Они знали множество путей и способов совершить это, но два из них обещали быть самыми действенными - как будто они были специально предназначены для такого случая. Одним из таких субъектов был английский дворянин, урожденный ирландец, родившийся за пределами аристократического круга; тот, у которого умение плести хитроумные политические интриги было не просто чертой характера, - он был одним из самых искусных дипломатов в Европе.
При этом он не был каким-то незаурядным гением. Напротив, у него был довольно ограниченный уровень интеллекта, обычный для такого проходимца. Как депутат Британского Парламента, он произносил вполне банальные речи, которые хотя и были отмечены некоторым изяществом, но демонстрировали ребячество и скудость ума. Часто он просто развлекал Парламент, снимая полдюжины белых детских перчаток в течение своей длинной торжественной речи. Тем не менее это никем не воспринималось как аристократический дух и не давало ему никакого, даже малого преимущества в глазах английской аудитории.
И, несмотря на это, он достиг высокой степени популярности, частично будучи на стороне либералов, но более потому, что прятал лицо злодея за ложным патриотизмом, - такое высоко ценилось нацией.
Если б у него не было столь высокой популярности, его соотечественники не пострадали бы так жестоко от его предательства.
К сожалению, так оно и случилось. Выражая свою приверженность к чаяниям простых людей, он приобрел доверие революционных лидеров во всей Европе и использовал все это во зло.
Такое доверие было получено совсем не благодаря некоему несчастному для народа случаю. Это произошло согласно заранее подготовленному плану, придуманному головами гораздо более умными и изобретательными, чем его. Короче говоря, он был не более как подобранный ими политический шпион приманка, выброшенная заговором деспотов для разгрома их общего врага, которого они боялись больше всего, - Республики.
Однако, несмотря на это, имя его до сих пор почитается в Англии, в стране, где две сотни лет назад уважения удостоились клеветники Кромвеля!
Вторая фигура, на которой с надеждой остановили свой взгляд испуганные деспоты, была человеком другой расы, хотя почти не отличалась от первой по характеру.
Этот человек также вошел в доверие революционеров путем ряда обманов, ловко изобретенных теми самыми головами, которые выдвинули дипломата.
Да, лидеры борющегося за Свободу народа не могли его не подозревать. Герой Булонской кампании, с ручным орлом на плече, не столько напоминал солдата Свободы, сколько ее апостола; и все же, несмотря на его революционную деятельность, они относились к нему с подозрением.
Если бы они могли наблюдать за ним, когда он покидал Англию, чтобы вступить на трон Президента Франции, нагруженный мешками с золотом, - платой коронованных особ, чтобы гарантировать его миссию, - тогда они были бы уверены относительно той роли, которую ему предстоит сыграть.
Его использовали как выталкивающую пружину - это было последней политической надеждой деспотов. Двенадцатью месяцами ранее они бы презирали такие позорные методы.
Но теперь времена изменились. Использовать династии Орлеанов и Бурбонов больше не представлялось возможным. Обе они были теперь не у дел, или не имели никакого влияния. Была только одна сила, которую можно было использовать для разгрома революции во Франции, - престиж этого громкого имени, Наполеона, все еще в расцвете славы, с его грехами, прощенными и забытыми.
Именно он и оказался тем самым актером, способным сыграть вполне посильную для него роль, на которую рассчитывали режиссеры этого спектакля.
Со звоном монет в кошельке и с имперской короной, обещанной ему в награду, он пошел дальше, чтобы с кинжалом в руке и присягой, принесенной Франции, нанести Свободе удар в самое сердце!
История взяла на заметку, насколько искренне хранил он верность своей присяге!
ГЛАВА XXIII
ДАЛЕКО ИДУЩИЕ ПЛАНЫ
В покоях Тюильри расположились за столом пять человек.
Перед ними на столе стояли графины и стаканы, вино в бутылках самых разнообразных форм, ваза с прекрасными цветами, серебряные подносы, наполненные сочными плодами, орехами, маслинами, - короче говоря, все атрибуты роскошного десерта.
Еще не улетучился запах жаренного мяса, который, смешиваясь с букетом недавно выпитых вин, указывал на недавно завершившийся обед, блюда с остатками которого уже были унесены.
Джентльмены закурили сигары, и запах отборного Гаванского табака сочетался с ароматом плодов и цветов. Куря и потягивая вино, они вели между собой легкую беспечную беседу, порой легкомысленную, так что, казалось, трудно найти в ней общие предметы для обсуждения.
И все же встреча была настолько серьезной и секретной, что дворецкому и официантам приказали не заходить более в комнату - двойная дверь была надежно закрыта на замок, в то время как в коридоре ее охраняли два солдата в гренадерской униформе.
Эти пять человек, принявшие такие меры предосторожности от подслушивания, были представителями пяти Великих Держав Европы - Англии, Австрии, России, Пруссии и Франции.
Они не были обычными послами, собравшимися на некое тривиальное дипломатическое совещание, нет, они являлись полномочными представителями европейских стран, своей властью способные решать судьбы континента.
И в этом собрании, соединившем пятерых представителей крупных анклавов, участвовали английский Лорд, австрийский Полевой Маршал, российский Великий Князь, выдающийся прусский Дипломат и Президент Франции - хозяин, принимавший четырех остальных гостей.
Собрались они для обсуждения заговора против народов Европы, освобожденных последними революциями, - с тем, чтобы подготовить их новое порабощение.
Их подлый план уже был в основном подготовлен, и после перерыва на обед им следовало обговорить детали и внести необходимые уточнения.
Между ними не было никаких споров; с тех пор, как основные моменты были обговорены, стороны пришли ко взаимному согласию.
Их послеобеденная беседа представляла всего лишь резюме того, что было давно решено, и этим и объяснялось отсутствие серьезности, которая обычно приличествовала обсуждению такого нелегкого вопроса и которая сопровождала эту дискуссию в более ранний час.
Теперь они отдыхали, наслаждаясь сигарами и винами, похожие на банду грабителей, уже завершивших все приготовления к очередному разбойничьему "мероприятию".
Английский лорд, казалось, имел особенное чувство юмора по сравнению с остальными. Отличаясь в жизни этим качеством, которое казалось некоторым привлекательным, в то время как другие считали это нелюбезной бессердечностью, он всегда пользовался случаем, чтобы очаровать своих собеседников. Поднявшись над не очень благородным происхождением, он достиг полноты власти, и теперь был одним из пяти людей, на которых была возложена миссия великодержавной Европейской аристократии против простых европейских людей. Он был одним из главных заговорщиков, предложивших большинство идей совместного согласованного плана; и благодаря этому, а также ощущая свою принадлежность к великой нации, он с молчаливого согласия остальных чувствовал себя их руководителем.
Реальное главенство, однако, принадлежало Принцу-Президенту - отчасти благодаря его высокому положению, отчасти потому, что он был хозяином собрания.
После того, как около часа пролетели в беседах ни о чем, "хозяин миссии", стоя спиной к очагу, засунув руки в карманы пиджака - обычная поза Наполеона Третьего, - вынул сигару изо рта и резюмировал встречу:
- Итак, ваша Пруссия направляет войска в Баден, достаточно сильные для того, чтобы сокрушить храбрых во хмелю ваших немецких друзей, обезумевших, без сомнения, от вашего коварного рейнского вина!
- Покорнейше благодарю за Меттерниха, господин Президент. Подумайте также о Йоханнесбергере!
Это отозвался остроумный Англичанин, которому было поручено последнее.
- Да, мой Принц, да, - более серьезно ответил прусский Дипломат.
- Дайте им винограда вместо виноградного вина, - вставил реплику остряк.
- А вы, ваша Светлость, мобилизуете Россию, чтобы устроить то же самое этому стаду свиней в венгерской Пушту?
- Две сотни тысяч людей готовы совершить поход в Венгрию, - отвечал Великий Князь.
- Позаботьтесь о том, чтобы не нарваться там на легкий успех, моя дорогая Светлость! - предостерег неофициальный руководитель миссии.
- Вы уверены в Джордже, Маршал? - продолжил Президент, обращаясь к Австрийцу.
- Весьма. Он ненавидит этого Кошута как дьявол, даже еще сильнее. Он с удовольствием отправил бы Кошута и его Хонведса на дно Дуная; и, я уверен, он сразу же сдаст их, как только наши российские союзники появятся на границе.
- И урожай шей, которые вы надеетесь собрать, я полагаю*? - вставил бессердечный остряк.
______________ * Игра слов. Neck and crop - сразу же, стремительно и Crop of necks урожай шей.
- Замечательно! - продолжил Президент, не обращая внимание на проделки его старого друга, лорда. - Я, в свою очередь, позабочусь об Италии. Я думаю, могу полагаться на Провидение, чтобы восстановить власть бедного старого Пио Ноно.
- Ваше собственное благочестие будет достаточным для победы, мой Принц. Это святой крестовый поход, и кто лучше вас сумеет совершить это? Победив Гарибальди, вы станете Луи Отважное сердце!
Веселый виконт подшутил над тщеславием Президента; и все остальные дружно засмеялись.
- Ну что ж, мой лорд! - ответил шуткой на шутку Принц-Президент. - Это навряд ли вас рассмешит. У Джона Буля слишком легкая роль в этой великой игре!
- Вы считаете, легкая? Она поручена ему, чтобы обеспечить ставки деньгами. И, в конце концов, какую выгоду он будет с нее иметь?
- Какую выгоду он будет с нее иметь? Пардон! Вы говорите так, словно запамятовали вашу недавнюю панику, вызванную чартистами. Честное слово! Если бы я не сыграл роль хорошего констебля для вас, дорогой виконт, то вместо того, чтобы прибыть сюда как полномочный представитель, вы бы наслаждались моим гостеприимством в изгнании!
- Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!
Серьезный славянин и серьезные тевтонцы - послы России, Пруссии и Австрии - дружно засмеялись; всем троим пришлась по вкусу эта шутка об Англичанине в изгнании.
Однако их добродушный партнер-заговорщик нисколько не был обижен этим смехом, иначе он мог бы парировать шутку словами:
- Но без Джона Буля, мой дорогой Луи Наполеон, и той услуги, которую, как вы говорите, ему оказали, даже фиолетовая мантия вашего великого дяди, словно спустившаяся с небес и презираемая Францией, не смогла бы поднять вас до вершины, которой вы достигли, - кресла Президента, которое, возможно, превратится в трон Императора!
Но Англичанин ничего подобного не произнес. Он был настолько - так же как и все - заинтересован в этом превращении, что предпочел вместо контрреплики присоединиться к громкому смеху компании.
Еще несколько бокалов Моэта и Мадейры, с этикеткой Токау, было выпито австрийским Полевым Маршалом, другие высокопоставленные гости выкуривали сигары, обмениваясь подобными шутками в отдаленной части зала.
Лишь двое остались на прежнем месте - Наполеон и его Английский гость.
Возможно, - и я полагаю, что очень даже вероятно, - эти два великих крючкотвора никогда еще не оказывались наедине в одной комнате!
Я ожидаю, что это утверждение вызовет у читателя, скорее всего, презрительную усмешку. Необходимо время для контактов, чтобы приобрести умение, которого так не хватало революционным лидерам, - умение давать в кредит и оплачивать подлость; но десять минут, потраченных для прослушивания последующей беседы, убедят вас в обратном, дорогой читатель.
Им нечего было скрывать друг от друга. Напротив, каждый из них признавал в другом родственную воровскую душу.
Но это были воры европейского масштаба; один из них украл у Франции половину ее свободы и теперь составлял заговор, чтобы лишить ее и второй половины.
Соединив в приветствии свои бокалы, они возобновили беседу, и Принц заговорил первым:
- Ну, как насчет этой фиолетовой мантии? Что следует предпринять? Пока я не чувствую ее на своих плечах, я слаб как котенок. Я должен во всем советоваться с Ассамблеей. Даже такое простое дело, как возвращение статуса Римского папы, будет стоить мне героических усилий.
Английский полномочный представитель ответил не сразу. Теребя лайковую перчатку пальцами, он сидел глубоко задумавшись - выражение его лица говорило о том, что он решает некоторую серьезную задачу.
- Вы должны сделать Ассамблею более послушной, - сказал он после долгого раздумья тоном, в котором не чувствовалось и малой доли обычного для него шутливого настроения.
- Вы правы. Но как этого добиться?
- Очистив его.
- Очистив его?
- Да. Вам следует избавиться от Бланкса, Ролинса, Барбюса, и от всей этой канальи.
- Хорошо бы! Но как?
- Лишив их избирателей в военных кителях - блузок - избирательных прав.
- Мой дорогой виконт! Вы, наверное, шутите?
- Нет, мой дорогой принц! Я серьезно.
- Черт побери! Такой законопроект, представленный Ассамблее, заставил бы многих депутатов покинуть свои кресла. Лишить блузок избирательных прав! Ерунда, их всего лишь два миллиона!
- Тем более вам следует избавиться от них. И это можно сделать. Как вы полагаете, что большинство депутатов поддержит это?
- Я уверен, что поддержит. Как вы знаете, Ассамблея у нас в основном состоит из депутатов старого режима. Следует опасаться лишь выступления толпы. Толпа непременно соберется, если подобный закон будет рассматриваться, а вам известно, что такое парижская толпа, если она собирается по политическому поводу!
- Но я уже подумал о том, как рассеять вашу толпу, или, скорее, помешать ей собраться.
- Как это сделать, мой друг?
- Мы должны сделать расческу из Галльского петуха, утыкав его перьями.
- Я вас не понимаю.
- Это очень просто. С нашей стороны, мы оскорбим вашего посла, де Морни - какое-нибудь пустяковое оскорбление, которое можно будет позже извинить и уладить. Я возьму это дело на себя. Вы отзываете его в большой ярости и позволяете этим двум нациям воспылать гневом друг к другу. Обмен дипломатическими нотами с довольно злобными формулировками, несколько острых провокационных статей на первых колонках вашей парижской прессы - я позабочусь о том же с нашей стороны, - маневры туда и обратно полдюжины полков, некоторая активная деятельность на верфях и военных складах, - и дело сделано. В то время как Галльский петух будет собирать свою команду на одной стороне пролива, а британский бульдог полает на другой, ваша Ассамблея сможет провести закон о лишении избирательных прав без опасения, что блузки этому помешают. Даю вам слово, что это можно будет сделать беспрепятственно.
- Мой лорд! Вы - гений!
- Нет здесь ничего гениального. Это также просто, как сыграть в домино.
- Тогда так и нужно сделать. Вы обещаете выставить Морни с вашего корта. Когда он узнает причину, никто не будет доволен всем этим более, чем он сам!
- Я обещаю вам это.
* * *
Обещание было выполнено. Де Морни "выпихнули" шелковой комнатной туфлей; остальная часть программы была также выполнена, включая лишение блузок избирательных прав.
Произошло все в точности, как предсказал Английский дипломат. Французы, возмущенные обидой, нанесенной их послу, в своей безумной ненависти к Англии позабыли про себя; и в то время как они пребывали в таком состоянии, захлопнулась вторая дверца ловушки и без всякого сопротивления с их стороны сильно сократила завоеванные ими свободы.
Но процесс сокращения свобод на этом не завершился, - он вылился в кровавый антиреволюционный заговор, который также был исполнен, как намечалось.
Еще до конца текущего года клятвопреступник, Король Пруссии вошел с верными ему войсками в Южную Германию, погасив пламя революции в Бадене и Баварии; солдаты-головорезы Наполеона Третьего силой вернули римлянам сброшенного ими монарха; и в то же время огромная двухсоттысячная армия Коссака утюгом прошлась по равнине Пушту, задув последнюю искру свободы на Востоке.
Все это не роман, это - история!
ГЛАВА XXIV
ОПАСНАЯ ЛЕСТНИЦА
Люди, пересекающие Атлантику на пароходе "Канард", сидят рядом или друг напротив друга за одним обеденным столом, три-четыре раза на дню без того, чтобы обменяться живыми фразами, отличными от формальных: "Могу я попросить вас передать солонку?" или "Соль, пожалуйста?"
Это обычные люди, у которых красивая жена, богатая дочь, достигшая брачного возраста, или социальное положение, которым они имеют основание гордиться.
Без сомнения, эти несчастные очень страдают от такой жизни на борту, особенно если каюта переполнена и компания малоподходящая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43