они так называемой первичной формации и, как таковые, состоят из неровных скал и утесов гранита, сиенита, гнейса и других пород. Западный берег - вторичной формации и состоит из слоистого известняка, часто встречающегося в прериях Америки. Собственно говоря, Виннипег является границей между первичной и вторичной формациями. По западному его берегу лежит плоская известковая местность, покрытая частью лесом, частью прериями, и простирающаяся до самых Скалистых гор, где первичная формация снова становится преобладающей. Длина Виннипега около трехсот миль, ширина весьма незначительна, от пятнадцати до пятидесяти. Озеро тянется почти прямо с севера на юг, с легким уклоном с северо-запада на юго-восток, и принимает несколько больших рек: Красную, Саскачеван и Виннипег. Эти реки под другими названиями вытекают из озера и впадают в Гудзонов залив. Существует мнение, что озеро Виннипег, подобно океану, имеет приливы и отливы. Мнение это ошибочно. Действительно, в нем наблюдаются подъемы воды, но они не повторяются периодически и происходят от сильного ветра, пригоняющего воду к тому или другому берегу. Озеро Виннипег замечательно тем, что, занимая центральное положение внутри американского материка, является центром речного судоходства. Отсюда можно проехать водою на северо-восток до Гудзонова залива, на восток до Атлантического океана, на юг до Мексиканского залива, на запад до Тихого океана и до Ледовитого моря на севере и северо-западе. Некоторые из этих путей достигают трех тысяч миль в длину, и ни один из них не требует длинного волока или переноски пироги; в некоторых же направлениях бывает даже возможно выбирать тот или другой маршрут.
Все эти сведения были сообщены Норманом, который хотя и мало интересовался первопричиной, но имел много практических знаний и был довольно хорошо знаком с путями сообщений и расстояниями. Некоторые из них были ему известны по предыдущим его путешествиям с отцом, о других он знал из рассказов промышленников. Он знал, что Виннипег полон грязи и тины, но нисколько не интересовался причиной этого. Знал также, что восточный гористый берег отличается от западного низменного, но не задумывался над его геологическим прошлым. Натуралист Люсьен высказал предположения относительно того, что озеро образовалось вследствие постепенного стирания скал в месте соединения двух формаций, вследствие чего получилась впадина, с течением времени наполнившаяся водой. Этой же причине приписывал он возникновение замечательной цепи озер, тянущейся почти от самого Ледовитого океана до границ Канады. Главными из них считаются Мартиново, Большое Невольничье, Атабаска, Уалластон, Оленье, Виннипег и Лесное. По объяснению Люсьена, всюду, где первичная формация выходит на поверхность, страна изобилует озерами, болотами, неровными, крутыми горами, разделенными глубокими долинами, короткими речками с многочисленными водопадами и порогами. С другой стороны, места, где преобладает вторичная система, в большинстве случаев представляют плоскую возвышенность, сухую и безлесную; примером могут служить американские прерии.
Все это рассказывал Люсьен своим спутникам, в то время как пирога скользила по озеру. Мальчики держали курс на запад, намереваясь добраться до устья Саскачевана. Они придерживались берега, по возможности сокращая путь. Еще более сократили бы они его, если бы решились плыть по середине озера, но благоразумие удерживало их; маленькое суденышко наших путешественников вряд ли могло бы бороться с сильными ветрами, часто поднимающимися на Виннипеге. Мальчики решили не рисковать напрасно и каждый вечер выходить на берег в удобном месте, раскладывать костер, готовить ужин и просушивать пирогу для продолжения путешествия.
Согласно этому расписанию, в первый же вечер, незадолго до заката, они сошли на берег и разбили лагерь. Они вынули припасы из пироги, осторожно вытащили ее из воды, перевернули вверх дном, чтоб дать воде стечь с нее и высохнуть. Разложили костер, сварили сушеное мясо, и все четверо, сев вокруг огня, принялись за еду с таким аппетитом, каким обладают только путешественники.
Глава XIV
ВАПИТИ, ВОЛКИ И РОСОМАХА
Мальчики пристали к берегу в маленьком заливчике. Небольшие группы деревьев красиво выделялись на безлесном фоне местности. Около одной из них, ярдах в ста от воды, был разложен костер, и вся окрестность на несколько миль вокруг была перед мальчиками как на ладони.
- Смотрите! - вдруг воскликнул Франсуа, вскакивая со своего места. - Что это такое, капитан?
Капитан встал, рукою защитил глаза от солнца, посмотрел внимательно на равнину, на которую указывал Франсуа, и просто сказал:
- Это вапити.
- Это мне ровно ничего не объясняет, - сказал Франсуа, - пожалуйста, выразись яснее!
- Это олени, или, вернее, лоси.
- А, понимаю. Я так и предполагал; но они так далеко от нас, что я не был вполне уверен.
Люсьен тоже встал и, взглянув в свою маленькую подзорную трубку, подтвердил справедливость слов Нормана. Он ясно различал стадо лосей.
- Ну, Люс, - попросил его Франсуа, - расскажи-ка нам все, что знаешь о лосях. Это займет наше время. Норман говорит, что мы напрасно стали бы охотиться за ними на этой открытой безлесной равнине; они убегут раньше, чем мы подойдем к ним на ружейный выстрел.
- Меня нисколько не удивит, - прервал его Норман, - если они вскоре появятся и около нас, здесь, в кустарниках. Кажется, они обыкновенно пасутся здесь и, вероятно, придут к озеру на водопой.
- И отлично. А пока философ пусть расскажет, что о них знает.
Люсьен начал:
- Редкое животное имеет столько названий, как это. В каждой местности и каждый автор называют его по-своему. Лосем назвали его первые колонисты, потому что он напоминал им европейского лося, но самым верным из всех его многочисленных названий я считаю индейское "вапити", потому что одно оно точно обозначает именно эту породу оленей. Да и лучшие натуралисты последних годов называют его этим именем.
- По моему мнению, - продолжал он, - вапити самый благородный представитель оленьей семьи. По красоте он равен европейскому оленю, но почти на целую треть больше его. В грации он не уступит нашему, а сильные, большие рога придают ему в высшей степени величественный вид. Летом он красновато-коричневый, откуда и само название - красный зверь; но этот красноватый оттенок гораздо ярче и гуще у вапити, чем у его европейских сородичей. Как и прочие олени, вапити родятся весною, обыкновенно парами, самец и самочка. Самки не имеют рогов, у самцов же они достигают полного развития и силы лишь через несколько лет. В феврале или марте олени ежегодно сбрасывают их, и рога начинают снова расти через месяц или шесть недель.
В продолжение лета они остаются мягкими и бывают покрыты нежной кожицей, похожей на сероватый бархат, почему и говорят тогда, что "рога оленя в бархате". Удар по рогам в это время причиняет зверю большие страдания, так как кожица на них имеет нервы и кровеносные сосуды. С наступлением осени бархат слезает и рога становятся крепкими, как кость. Да это и необходимо, так как наступает сезон ожесточенных битв, и олени, сцепившись рогами, бьются друг с другом до полного изнеможения. Нередко случается, что, сцепясь рогами в разгаре битвы, они уже не могут расцепиться и погибают от голода или хищников, нападающих на беззащитных животных. Охотникам часто попадаются такие сцепленные рога, да и сами соперники становятся их легкою добычей.
Особенный крик вапити издали различается охотником и служит верным его проводником. Осенью крик самцов особенно неприятен и очень напоминает крик осла.
Вапити водятся небольшими стадами, редко превышающими пятьдесят голов, часто же ограничивающимися шестью и семью оленями. Раненые самцы, принужденные защищаться, становятся чрезвычайно опасными, и многим охотникам лишь с большим трудом удалось спастись от их рогов и копыт. Охотятся за ними так же, как и за обыкновенными оленями, хотя индейцы нередко ловят их в воде; вапити отлично плавают и в состоянии переплыть самые широкие реки и заливы.
Они питаются травой и молодыми побегами ив и тополей. Особенно же любят вапити разновидность дикой розы, растущую в тех местностях.
В былые времена вапити можно было встретить на большей части Северной Америки; рост поселений заставляет их удаляться в глубь страны. В настоящее время они встречаются, да и то нечасто, в отдаленных гористых местностях севера Соединенных Штатов. В Канаде они более многочисленны и попадаются вплоть до самого Тихого океана; в тропических странах не встречаются вовсе, также не заходят севернее 57-й параллели, так что, собственно, должны быть причислены к животным умеренного пояса.
В этом месте своего рассказа Люсьен был прерван восклицанием Базиля, продолжавшего наблюдать за вапити.
- В чем дело? - спросили мальчики.
- Смотрите, - отвечал Базиль, указывая на стадо. - Что-то испугало оленей. Одолжи-ка мне твою подзорную трубу, Люс.
Люсьен подал брату свою трубу, и тот стал внимательно вглядываться в стадо. Остальные тоже наблюдали за ними. Что-то обеспокоило животных. Их было всего шесть штук, и путешественники даже на этом расстоянии могли видеть, что это были самцы: самки в это время года удаляются в чащу лесов и там производят на свет потомство. Олени метались по прерии, возвращались по собственным следам, как бы играя или, вернее, как бы стараясь спастись от преследований. Но невооруженным глазом невозможно было различить что-либо, кроме самих вапити, и все с нетерпением ждали объяснений Базиля.
- На них напали волки, - минуту спустя сказал тот.
- Странно, - возразил Норман. - Волки редко нападают на взрослых вапити, разве что те ранены или обессилены чем-нибудь. Они, вероятно, страшно голодны. Какой породы эти волки?
Вам, читатель, этот вопрос, вероятно, покажется очень странным. Вы думаете, что волк есть волк, и никаких разных пород волков не существует. Это не совсем верно. В Америке существуют две совершенно различные их породы, из которых каждая подразделяется на множество разновидностей, до того резко отличающихся друг от друга цветом и другими признаками, что некоторые исследователи считают их даже разными породами. Мнения ученых расходятся на этот счет; бесспорно лишь существование двух пород, отличающихся друг от друга цветом, ростом и повадками. Одна из них - большой, или обыкновенный волк, и другая - лающий, или степной волк. Первые встречаются на всем американском континенте и особенно многочисленны в северной его части. Они занимают в Америке место обыкновенных европейских волков и хотя напоминают своих европейских родственников повадками, однако резко отличаются от них сложением и внешним видом. Существует много разновидностей этого волка, известных под характеризующими их названиями черного, пестрого, белого, темного и серого волка. Из них наиболее распространен серый волк. Но об этой породе я поговорю дальше, а теперь займемся второй, то есть степными волками.
Эти волки почти на целую треть меньше обыкновенных. Они отличаются большею быстротою и живут большими стаями. Детенышей своих производят на свет в норах среди открытой степи, а не в лесу, как другие. Из всех американских животных, включая и лисиц, степные волки самые хитрые; они никогда не попадаются в капкан, между тем как сами часто хитростью овладевают какой-нибудь слишком любопытной ланью или оленем. Стоит раздаться в прерии выстрелу, как со всех сторон появляются эти хищные животные в надежде воспользоваться хоть частью добычи. Волки никогда не преследуют легкораненое животное; если же оно ранено смертельно, волки с яростью набрасываются на него и моментально раздирают на части, так что охотник редко поспевает вовремя, чтобы самому воспользоваться убитой добычей. Стаи степных волков следуют за стадами буйволов и пожирают отставших маток и телят. Часто сражаются они со старыми животными, причем, конечно, победа обыкновенно обходится им очень дорого: прежде чем сдаться, буйвол убивает большое их количество.
Своей мастью они напоминают серого волка. Вой их совершенно своеобразен и заключается в коротком лае, заканчивающемся протяжным звуком. Отсюда и само название их - лающий волк.
Их шкуры составляют предмет торговли Компании Гудзонова залива. Мех одинакового качества с мехом других волков, с густым подшерстком. Шкуры их никогда не срезаются, как шкуры других волков, а сдираются, подобно шкурам кроликов, и затем выворачиваются. Вот и все, что касается степных волков.
- Вероятно, в стаде есть больное или раненое животное, или же волки очень многочисленны и надеются затравить одного из оленей, - сказал Норман. - Они это иногда проделывают.
- Стая действительно большая: их, вероятно, штук пятьдесят, - сказал Базиль, все еще наблюдавший за животными в подзорную трубу. - Смотрите, им удалось отделить от стада одного из оленей. Он бежит прямо на нас.
Мальчики заметили это одновременно с Базилем и схватились за ружья. Вскоре они могли отчетливо различить преследовавших вапити волков. Через несколько мгновений олень был уже так близко, что они ясно видели его горящие глаза и раздувающиеся ноздри. Это был превосходный экземпляр: рога его достигли полного развития, касались самых плеч, но были еще в бархате. Он бежал прямо на мальчиков и заметил дым костра и их самих только тогда, когда был шагах в ста от лагеря. Он круто повернул и скрылся в зарослях ив. Волки - их было не менее пятидесяти - бросились было за ним в чащу, но вдруг остановились, а затем даже повернули назад и, как будто чего-то испугавшись, обратились в бегство. В первую минуту мальчики объяснили их странное поведение своим присутствием, но, немного подумав, убедились в своей ошибке, так как все были хорошо знакомы с нравами степных волков и никогда раньше не наблюдали ничего подобного.
Но теперь им было не до волков. Олень был главной притягательной силой, и, сговорившись окружить рощу, они рассыпались в разных направлениях. Несколько минут спустя все стояли по местам и с нетерпением ожидали появления зверя.
Роща занимала не больше одного акра земли, но была чрезвычайно густа, так что оленя решительно не было видно. Он стоял неподвижно, так как не было слышно ни звука, да и макушки деревьев оставались совершенно спокойными.
Тогда мальчики отправили в рощу Маренго. Умная собака не успела еще войти в чащу, как послышалось громкое фырканье, сопровождаемое звуком борьбы и топотом, и в следующее мгновение вапити выскочил из рощи. Из маленького ружья Люсьена грянул выстрел, но пуля, очевидно, пролетела мимо, так как олень продолжал мчаться. Все бросились к тому месту, откуда он выскочил, и увидели, что какое-то животное сидело на его спине, мешая свободе его движений.
Охотники не верили своим глазам; коричневатое косматое существо лежало на плечах вапити, запустив в него когти. "Пантера!" - воскликнул Франсуа. Базиль в первое мгновение принял его за медведя, хотя оно и было слишком мало ростом. Норман, однако, более других знакомый с местностью, сразу признал в нем грозную росомаху. Головы ее нельзя было видеть, так как она была спрятана в плечах вапити, горло которого она старалась перекусить, но короткие широкие лапы, пушистый хвост, длинная косматая шерсть, выгнутая дугой спина и темно-коричневый цвет не оставляли ни малейшего сомнения.
При первом появлении животных мальчики были слишком удивлены, чтоб стрелять. Когда они пришли в себя, Франсуа и Базиль хотели снова начать преследование. Норман удержал их.
- Они все равно далеко не уйдут, - сказал он, - посмотрим, что будет дальше. Смотрите, олень бросается в воду.
Вапити, выскочив из кустов, сначала несся прямо перед собою, то есть параллельно озеру, но, заметив воду, круто изменил направление и помчался к ней, очевидно, намереваясь броситься в воду и таким образом освободиться от своей ужасной ноши.
В несколько прыжков достиг он берега, в этом месте достигавшего восьми футов, и, не колеблясь ни секунды, ринулся вниз. Раздался сильный всплеск, и вапити с росомахой исчезли под водой. Через несколько мгновений они снова появились на поверхности, но уже отдельно друг от друга. Очевидно, неожиданная ванна охладила пыл росомахи, беспомощно барахтавшейся в несвойственной ей стихии. Тем временем олень свободно и легко плыл к середине озера. Нашим охотникам, взобравшимся на скалу, с которой только что спрыгнуло животное, было чрезвычайно удобно целиться в росомаху, и Базиль и Норман тотчас же всадили ей по пуле в спину. Франсуа тоже попал в нее из своего ружья, и убитое животное погрузилось на дно. Они так занялись росомахой, что ни один не подумал стрелять в удалявшегося вапити. Им сначала казалось слишком жестоким преследовать животное, только что избавившееся от стольких врагов;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20