Но шум продолжался недолго. Это было лишь проявлением общих чувств, ждавших только голоса, который бы их выразил.
И голос нашелся. Это был голос все того же молодого воина. Теперь, когда желание воинов было известно, он, как и любой другой, мог бы его выразить.
- Избранные племени решили, - сказал он в наступившей абсолютной тишине. - Я провозглашаю их ответ.
- Говори, - произнес Олуски, подняв голову.
- Они отвергают взятку белого вождя, предложенную за кости наших предков. Они просят меня спросить Олуски, что он ответит бледнолицему.
Старый вождь торопливо встал, его фигура и глаза словно увеличились, расширились.
Гордо осмотрев собравшихся, он чистым, звонким голосом воскликнул:
- Ответ Олуски написан здесь! - При этих словах он прижал руку к груди. - Когда белый вождь захочет его услышать, я скажу - НЕТ!
Одобрительными криками встретили воины эту патриотическую речь. С радостными восклицаниями окружили они вождя.
Престарелый патриарх почувствовал, как с новой силой кровь заструилась в его жилах. Он снова стал молод!
Через некоторое время возбуждение спало, и воины, выйдя из дома советов, разошлись по своим вигвамам.
Олуски вышел последним.
Когда он вышел на порог, ожививший его внутренний огонь словно неожиданно погас, вождь согнулся и шаги его стали усталыми.
Глядя вниз с холма, он увидел поселок белых, освещенные окна мерцали в темноте.
Одно окно, ярче других, привлекло его внимание.
Это был дом Элайаса Роди.
- Я боюсь, - слабым голосом сказал старый вождь, - мой дар окажется смертоносным и для него, и для меня. Когда в сердце входит честолюбие, в нем не остается места для чести и справедливости. Наши люди не знали этого человека в прошлом и судят о нем только по настоящему. Я был щедр - Великий Дух знает это, - но я должен быть и справедлив. И если на совете люди дали волю своему гневу, мне не в чем винить себя. Я только исполнял свой долг. Да отвратится сердце белого вождя от алчности, которая заполняет его. Великий Дух, услышь мою молитву!
Естественным жестом престарелый индеец поднял руки в обращении к той силе, которая знает мысли и белых, и краснокожих...
Глава XII
СИТУАЦИЯ
Прошло несколько дней после встречи в доме советов.
Ответ воинов-семинолов передал "губернатору" сам Олуски.
Старый вождь облек это решение в вежливую форму, выразив одновременно свое сожаление.
Элайас Роди удивительно хорошо владел собой.
Он улыбнулся, пожал плечами, подал руку семинолу и жестом показал, что отказывается от этой темы.
Больше того, он протянул старому вождю ружье прекрасной работы, тюк ткани и бочонок пороха.
- Ну, ну, - сказал он мягко, - не позволим такой мелочи отразиться на нашей старой дружбе. Ты должен принять эти вещи - это пустяк. Если примешь, я пойму, что ты не затаил зла ко мне и к моим людям.
Под таким давлением Олуски вынужден был принять подарок.
"Губернатор" про себя улыбнулся, глядя вслед уходящему вождю.
Нелати оправился от раны. Ежедневно он много времени проводил в обществе Уоррена, и не было конца общим развлечениям у молодого белого и его краснокожего товарища.
Их каноэ скользило по голубым водам залива или плыло по речному течению.
Их удочки и копья добыли великое множество вкусной рыбы.
Их ружья сбивали дичь на море, куропаток и перепелов на суше.
Иногда, заходя дальше от поселка, они приносили оленя или пару жирных индюков. В другое время пробирались в какую-нибудь темную лагуну и убивали отвратительного аллигатора.
Предлоги для таких походов постоянно изобретались Уорреном.
Он вел себя так, чтобы закрепить веру и понимание своего индейского спутника.
За внешней добротой он скрывал темные мысли, которые бродили в его голове, и являл собой воплощение того, кем старался казаться, - друга.
Нелати, доверчивый и простодушный, был польщен и очарован снисходительностью товарища. С наивностью ребенка он абсолютно доверял ему.
- Ах, Нелати, - говорил Уоррен, - если бы только я мог делать все, что хочу, я бы доказал, что я истинный друг индейцев. Наша раса боится проявлять искреннюю симпатию к вам из-за старых и глупых предрассудков. Подожди, пока у меня появится возможность подтвердить свои слова, и увидишь, что я сделаю. Даже сейчас я охотнее рыбачу с тобой или охочусь в лесах, чем провожу время среди своих, которые не понимают меня и мои желания.
Неудивительно, что после таких слов Нелати насаживал приманку на крючки своего друга, греб в каноэ, носил за ним его добычу или брал на себя тяжесть его ружья.
Из друга он превратился почти в слугу.
Так низменна лесть, так коварен эгоизм.
Так же, как молодой Роди расчетливо и предательски завоевывал дружбу юного воина, так он продолжал преследовать и его сестру.
Тысячью способов он заверял Нелати, что он рыцарь, способный на самопожертвование и достойный любви любой девушки. Затем, восхваляя Сансуту, заставлял брата девушки запоминать его похвалы.
Сансута, довольная и польщенная его восхищением, не уставала расспрашивать брата о хороших качествах Уоррена. С той извечной склонностью к воображению, которая свойственна юным сердцам, она принимала их за выражение страсти к себе и видела в дружбе молодых людей только еще одно доказательство силы своего очарования.
Да и более верные доказательства этого были в ее памяти.
Не раз встречались они с Уорреном Роди при посредничестве страшилища-негра - впрочем, в ее глазах он больше не был чудовищем.
Многие подарки, доказывающие восхищение молодого человека, попадали ей в руки, и она прятала их от отца. Не смела надевать украшения, но втайне любовалась ими.
Как можно видеть, Сансута была кокетлива, хотя это свойство не было у нее пороком, оно объяснялось только тщеславием.
Она была невинна, как дитя, но необыкновенно тщеславна.
Росла она без материнской заботы, и все ее недостатки объяснялись недостатком воспитания.
Сердце у нее было доброе, любовь к отцу и брату - глубокая и искренняя. Но она была слишком склонна наслаждаться удовольствиями жизни и не хотела думать о том, что казалось ей скучным.
В других обстоятельствах эта индейская девушка могла бы стать героиней. А так она была всего лишь легкомысленным ребенком.
Если бы она встретила щедрого и великодушного мужчину, она была бы в совершенной безопасности.
Но не таков был Уоррен Роди.
Ее невинность, казалось, только провоцировала его, вызывала стремление воспользоваться ею и погубить девушку.
Он стремился торжествовать победу.
Действительно, победа! Использовать простодушную любовь, завоевать безвредного и беззащитного ребенка!
Сын оказался характером в отца.
Хромоногий стал полезным орудием в осуществлении планов Уоррена. Уродливое создание оказалось гораздо более послушным и надежным, чем покойный Красный Волк. Негр всегда подобострастно слушался Роди.
Правда, иногда он со странным выражением искоса поглядывал на своего молодого хозяина, но стоило хозяину повернуться к нему, как это выражение сменялось уродливой улыбкой.
Никто из белых не знал, что на уме у негра, но все, испытывая какую-то непонятную тревогу, уступали ему дорогу, когда он проходил мимо. Дети убегали с криками и прятались в подолах матерей, мальчишки прекращали играть, когда он ковылял мимо, а старые сплетники качали головами и говорили о том, что мимо проходит сам дьявол.
Все эти проявления отвращения, казалось, только льстили Хромоногому, и он радостно хихикал, встречаясь с порождаемым им ужасом.
Индейцы тем временем предавались своим обычным занятиям.
Воды залива Тампа были усеяны их каноэ. Толпы ребятишек бегали по плато или рвали дикие цветы, растущие на склонах холма. Женщины племени занимались хозяйством, и все вокруг вигвамов было проникнуто спокойствием и удовлетворенностью.
Не бездельничали и белые поселенцы. На полях зрел богатый урожай, и фермеры уже приступили к его уборке. На пристани собиралось все больше товаров, и в заливе появилось несколько новых шхун.
Мир и изобилие царили в поселке.
Но как перед бурей маленькие черные облака возникают на чистом небе, так и здесь облако, незаметное для человеческого глаза, повисло над этой мирной сценой, как предвестие смерти и разрушений.
Медленно, но неотвратимо оно приближалось.
Глава XIII
ПОДЗЕМНАЯ ЛОВУШКА
Утро в лесу.
Какая красота! Какая радость!
Дикие цветы сверкают росой, дрожащая листва соперничает с изумрудной травой, все вокруг кажется сонным и бесконечным, воздух теплый, свет мягкий и благодатный.
Какие звуки издают птицы - настоящие райские песни!
Как сверкает их великолепное оперение, желтое, алое, синее, когда они перелетают с ветки на ветку!
Какая роскошь для уха и глаза!
Такие мысли заполняли голову человека, которого можно было увидеть вблизи поселка в это прекрасное утро через несколько дней после совета Олуски с его воинами.
Этим человеком была женщина. Она сидела верхом на лошади, и, когда разглядывала окружающее, ее лицо и фигура сами представляли чарующее зрелище. Открытое, бесстрашное, молодое лицо, полное истинно девичьей скромности. Волосы, волнистые, богатого золотого цвета, свободно падали на белоснежный лоб, на шею и уже округлившиеся плечи.
Фигура у девушки поразительно грациозная, ее не скрывает темный костюм для верховой езды. На голове у девушки озорно сдвинутая набок шляпка с пером цапли. Девушка сидит на семинольской лошади андалузской породы, маленькой, но пропорционально сложенной; и, как свидетельствует изогнутая шея, гордой своей всадницей.
Девушка некоторое время сидела неподвижно, наслаждаясь изумительным пейзажем.
Немного погодя она дернула за узду и позволила лошади двинуться по тропе. Иногда лошадь делала вид, что пугается, настораживала уши, сильнее изгибала красивую шею, когда мимо пролетала какая-нибудь бабочка или с цветов неожиданно срывались колибри.
Довольно большое расстояние девушка проехала без остановок и помех. Лошадь, которой, по-видимому, надоели мелкие проказы, шла теперь ровным, быстрым шагом. А мысли прекрасной всадницы не претерпели изменений, на губах ее по-прежнему играла милая улыбка.
Путь впереди свободен и ясен, утро яркое и ласковое, вся природа словно насыщена светом и радостью. Ощущение гармонии и счастья переполняет душу.
Вдруг лошадь под девушкой задрожала. Животное остановилось, проявляя все признаки сильного испуга. Глаза его расширились, передние ноги, широко расставленные, застыли, грива встала дыбом.
Еще шаг - и лошадь и всадница навсегда исчезли бы под землей.
Они находились на самом краю одной из тех подземных полостей, или "колодцев", которые встречаются в этой местности. Эти опасные места покрыты тонким слоем почвы, под которым скрывается смертоносная ловушка. А на поверхности такой пропасти растут трава и цветы, такие же зеленые и яркие, что и повсюду. Неосторожный путник обнаруживает опасность, только когда земля под ним неожиданно проваливается.
Прекрасная всадница мгновенно осознала свое положение - движение вперед означало верную смерть, попытка попятиться почти наверняка приведет к такому же результату.
Осторожно похлопывая лошадь по шее, девушка стала успокаивать ее, в то же время твердой рукой держа узду. Рука не дрожала, хотя краска на щеках исчезла.
Немного погодя у лошади в глазах вместо дикого выражения появилась какая-то тупость, на ноздрях показалась пена, все тело покрылось потом.
Девушка продолжала гладить шею животного и успокаивать его словами.
Не двигаясь, всадница по-прежнему твердой рукой сжимала узду. Но опасность не уменьшилась. Поверхность под ногами лошади медленно, но непрерывно трескалась и осыпалась, уже появилась широкая щель, в которую видна была пропасть.
Девушка на мгновение закрыла глаза, потом открыла и увидела, что щель стала шире - чернота в ней еще страшнее!
Молитва застыла на губах всадницы. Девушка ждала неминуемой гибели.
Напряжение мышц лошади стало слишком велико; животное с новой силой задрожало, колени его начали подгибаться.
Земля, казалось, сразу подалась под ногами.
Это смерть!
Последнее, что успела увидеть девушка, это то, как лошадь начинает скользить в пропасть.
Затем она больше ничего не чувствовала.
Потеряла сознание!
Глава XIV
ПОДЛИННЫЙ ДЖЕНТЛЬМЕН
Прекрасную всадницу спас Крис Кэррол.
Старый охотник сразу понял грозившую ей опасность и молниеносно принял решение.
Ни слова не говоря, он осторожно приблизился к месту надвигающейся катастрофы и добрался до дерева, одна из ветвей которого нависла над головой лошади.
Почти мгновенно взобрался он на дерево, прополз по ветке и поднял всадницу с седла.
Проделать это было совсем нелегко.
Он не предвидел обморок девушки, и, когда она повисла мертвым грузом, он почувствовал, что стало очень трудно двигаться.
Одной рукой цепляясь за ветку, другой держа потерявшую сознание девушку, Кэррол сделал сверхчеловеческое усилие и сумел добраться до ствола. Прислонившись к нему, он подождал, пока не восстановится дыхание и не вернутся силы.
Пропасть поглотила благородное животное: фыркающая лошадь исчезла в раскрывшейся бездне.
Старый охотник тяжело вздохнул. Ему было жаль лошади, и он спас бы ее, если бы это было возможно.
- Черт побери! Такому смелому созданию нельзя умирать такой смертью! Будь они прокляты, все эти ямы! Они стали причиной не одного несчастья! Благодарение богу, что я спас женщину!
Теперь его внимания требовало состояние "женщины", которая стала подавать признаки возвращения сознания.
Несмотря на сильную усталость, старый охотник с редким тактом и деликатностью осторожно спустился сам и опустил на землю свою прекрасную ношу.
Затем отнял руки от талии девушки и отступил на шаг-два. Сняв кожаную шапку, он вытер капельки пота с ее лба и с галантностью подлинного джентльмена подождал, пока девушка не обратится к нему.
Спасенная им молодая женщина была необычной личностью. Обморок ее продолжался недолго. Придя в себя, она с первого взгляда поняла не только суть оказанной ей услуги, но и характер человека, ее оказавшего.
- О, сэр! Боюсь, вы подвергали себя ужасному риску. Не могу сказать, как я вам благодарна.
- Ну, мисс, действительно, нелегко пришлось. Но слава богу, все закончилось благополучно. Если бы вы не проявили смелость, я бы ничем не смог вам помочь.
- Моя лошадь! Где она?
- Бедное создание погибло. Лошадь замечательно себя вела, и мне хотелось бы спасти и ее. В этом животном больше ума, чем во многих людях, и я с радостью бы поднял и его. Но это невозможно, никак невозможно.
- Скажите, сэр, откуда вы взялись? Я вас не видела!
- Ну, я проходил поблизости и увидел, что вы в опасности. Слишком поздно было кричать: это только испугало бы вас обеих и сделало бы положение еще хуже. Поэтому я бросил ружье и постарался побыстрее подобраться к вам. Заметил нависшую над вами ветку и забрался на нее. Остальное было просто.
Он не стал говорить, что мышцы его руки ужасно распухли и требовалась вся его сила воли, чтобы не стонать от боли. Но молодая женщина со своим обостренным восприятием, казалось, поняла и это.
- Просто, вы говорите? О, сэр, это еще одно доказательство вашего благородства, храбрости и скромности. Я никогда не смогу достойно отблагодарить вас.
Голос ее дрожал от полноты чувств, глаза наполнились слезами. Ее смелое сердце выдержало опасность, но не могло не дрогнуть от великодушия и самопожертвования спасителя.
- Ну, что ж, - сказал охотник. Ему хотелось побыстрей прекратить этот разговор, который он считал слишком лестным для себя. - Что вы собираетесь теперь делать без лошади?
Девушка утерла глаза и твердым голосом ответила:
- Я всего в четырех-пяти милях от дома. Поехала верхом просто для удовольствия. И не думала, что моя прогулка так кончится. А где вы живете, сэр? Не помню, чтоб я видела вас раньше. Вы ведь живете не в поселке?
Охотник отрицательно покачал головой.
- Нет, я здесь не живу. Как вы можете видеть, я охотник. Но бывал здесь много раз - в сущности еще до появления поселка у меня здесь был дом. Но как только узнал, что здесь хотят поселиться люди, собрался и ушел. Видите ли, мисс, охотник лучше себя чувствует в одиночестве.
- Несомненно, для человека, которому немного нужно, такая жизнь должна быть в радость.
- Вот именно, мисс: мне немного нужно. Знаете, мисс, я часто над этим размышлял и никак не мог сформулировать; а вы сделали это так легко и быстро, словно метнули нож.
- Вы шли в поселок, когда увидели меня?
- Нет, как раз наоборот. Я уходил из поселка. Был там на встрече со своим другом. Но совсем недавно я был в колонии и даже провел в ней какое-то время. А теперь держу путь в большие саванны. Но сначала отведу вас домой и увижу, что вам больше не грозит опасность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15