Это принесет мне радость!
- О, дьявол! - воскликнул раненый, страдая от нестерпимой боли.
- Дьявол? Да, я дьявол, и вы сделали меня таким!
Негр, как и сказал, сел рядом с Роди, приблизился к умирающему, и ужасная злорадная ужимка искривила его губы.
Он продолжал смотреть, пока лицо жертвы не посерело и некогда яркие глаза не потускнели и не затянулись пеленой смерти.
Крики стихли, и раздавались одни лишь жалобные стоны:
- Помогите! Помогите! Воды! Воды! У меня горит душа! Дьяволы! Демоны! Прочь! Прочь! Отпустите меня! Уберите с моего сердца свои горящие руки! Отпустите! Ах! Какой ужас!
Затем и стоны прекратились. Элайас Роди умер.
Негр без всякой жалости смотрел на агонию врага, слушал его предсмертные вопли, а когда душа отлетела, сжал кулаки и, торжествуя, встал над бесчувственным телом.
И в этот момент на сцене появился новый персонаж.
На небольшом удалении от этого места стоял человек, опираясь на ружье, и разглядывал дымящиеся руины. Он стоял уже какое-то время, но не подозревал, что на холме есть еще кто-то живой.
Но вот внимание его привлек Хромоногий. Негр, убедившись в смерти своего врага, не мог больше сдерживать свою свирепую радость, принялся приплясывать, выкрикивая при этом:
- Хо! хо! Мертв! Какое развлечение для старого негра! Только подумать, что это старый негр послужил причиной войны между белыми и краснокожими! Ха! ха! ха! Это слишком хорошо, чтобы в это поверить! Но это правда! Это правда! Закончив эту речь, чудовище неожиданно подпрыгнуло в воздух и упало замертво лицом вниз.
Из спины его торчал длинный охотничий нож.
- Будь ты проклят, черный пес! Если ты послужил причиной одной войны, то к другой уже не сможешь приложить руку! Я поклялся не проливать кровь белых и не поднимать оружие против краснокожих, но черная кровь в мои условия не входит!
Говоря так, Крис Кэррол выдернул свой нож из тела негра и хладнокровно ушел с этого места.
Глава XXX
ЛИШЕННЫЙ РАДОСТИ МЕСТИ
Добравшись до лагеря, Вакора распустил воинов и в одиночестве вошел в свой вигвам.
Остаток ночи он провел в размышлениях.
Неужели кровь белого человека в жилах заставляла его думать о бойне, которую он приказал устроить и в которой сам принял участие?
Странное несоответствие природы.
Героический вождь, все еще в воинской раскраске народа своего отца, не мог сдержать дрожь, вспоминая последние несколько часов.
Дух матери, казалось, возник перед ним; глаза у нее печальные и укоризненные, на сердце камень.
- Это были люди моей расы и твоей тоже, ты принес их в жертву своей мести.
Так, казалось, она говорила.
Голова Вакоры упала на грудь. Он тяжело вздохнул.
Долго продолжал он мрачно размышлять, и мысли его были тяжелей свинцового грузила.
Медленно ползли ночные часы, но он не шевелился. Страх и недобрые предчувствия заполнили сердце воина.
- Я все это сделал ради лучшего, - говорил он. - Свидетель мне Великий Дух - ради лучшего! Ради будущего народа моего отца я закрыл свое сердце для жалости. Не только из-за наших нынешних несчастий призывал я своих людей к убийствам. Они должны начать великое дело возрождения народа уверенными в своих силах, убежденными в своей непобедимости...
Подобно всем легковозбудимым натурам, Вакора поддался приступу уныния. Когда не нужны были действия, возбуждение спадало, светлая надежда сменялась мрачными сомнениями.
Солнце высоко поднялось в небе, когда он шевельнулся и попытался стряхнуть тяжелые мысли. Сделав усилие, он вышел из вигвама, чтобы посовещаться с воинами своего племени. А когда вышел, увидел медленно приближающегося Марокоту. Спящая ненависть мгновенно пробудилась. В глазах молодого индейца он прочел, что у того есть новости.
- Говори. Ты нашел его?
- Да. Он найден!
- Я имею в виду Уоррена Роди. Не ошибись, Марокота. Скажи мне снова, что Уоррен Роди найден.
- Он найден!
- Тогда все хорошо. Быстрей приведи его ко мне - я хочу взглянуть в лицо этому бледнолицему псу!
Марокота ничего не ответил и стоял неподвижно.
- Ты меня слышал? Приведи ко мне этого пса. Глаза мои жаждут увидеть его лицо. Я хочу видеть, как он побледнеет от страха, как будет дрожать передо мной.
Марокота продолжал молчать.
- Клянусь Великим Духом, Марокота, почему ты не идешь за ним? Почему ничего не отвечаешь мне?
- Марокота страшится твоего гнева.
- Ты, индейский воин, боишься? Что это значит?
- Что я ослушался твоего приказа.
- Ага, несчастный, я понял! Ты нашел его, но он сбежал!
- Нет...
- Но что тогда? Говори! Он победил тебя? Оказался слишком силен? Тогда призови наших воинов, и даже если это будет стоить жизни всем индейцам Флориды, он должен быть пойман! Отвечай мне, или я накажу тебя!
- Марокота заслуживает наказания.
Молодой вождь, теперь уже основательно разозленный, бросил свирепый взгляд на потупившегося индейца. Вакора едва сдерживался, чтобы не бросить Марокоту на землю. С огромным усилием он заставил себя сказать:
- Больше никаких загадок! Говори! Где он?
- Он мертв!
Вакора сделал шаг к нему и воскликнул:
- Ты убил его?
- Да, я!
Марокота стоял, бесстрашно ожидая удара.
С проклятием Вакора бросил свое оружие на траву.
- Несчастный! - воскликнул он. - Ты лишил меня радости мести! Пусть рука, которая отняла у него жизнь, вечно висит у тебя на боку неподвижно! Пусть - о, будь ты проклят!
Марокота опустил голову на грудь. Он не смел встретить гневный взгляд вождя, боялся его больше, чем удара томагавка.
Некоторое время оба молчали, и Вакора нервно расхаживал взад и вперед, как тигр в клетке.
Глава XXXI
ПЕЧАЛЬНОЕ ЗРЕЛИЩЕ
Немного погодя вождь остановился перед молчащим воином.
- Расскажи, как это случилось, - сказал он, очевидно, успокаиваясь. Рассказывай все, как было!
Марокота поведал ему обо всем.
- Значит, ты выстрелил в чудовище, чтобы спасти жизнь Нелати?
- Да.
- А он? Где Нелати?
- Недалеко. Вместе с Сансутой. Вон они идут!
Вакора посмотрел в указанном направлении и увидел приближающихся брата и сестру.
Вздох, больше похожий на стон, вырвался из его груди.
Прекрасная девушка, теперь бледная и печальная, склонив голову на плечо Нелати, казалось, поглощена рассматриванием полевых цветов, которые держала в руке. Другие цветы были вплетены в ее волосы.
Только так брату удалось увести ее с того места, на котором погиб ее соблазнитель. Он уговаривал ее, как мог, каждый раз останавливаясь и позволяя ей срывать цветы, растущие вдоль тропы.
Подойдя к Вакоре, Нелати протянул к нему руки, и двоюродные братья со слезами на глазах обнялись.
А Сансута не отрывала глаз от букета. Беспокойными движениями она непрерывно перебирала цветы, напевая печальную индейскую песенку.
- Нелати, - сказал Вакора, - какое печальное зрелище!
- Тише! Сейчас она успокоилась! Дважды за утро у нее были приступы плача и отчаяния. Видишь, она не замечает нашего присутствия. Марокота рассказал тебе?
- Рассказал все! Я с радостью - и теперь, когда увидел ее, в десять тысяч раз охотней! - отдал бы собственную жизнь, чтобы отобрать жизнь проклятого мерзавца!
- Судьба решила по-иному!
- Да, это так! Но что делать с нею? Она не может здесь оставаться. Мы вступили на тропу войны. Ее вместе с остальными скво нужно увести в наш поселок.
- Тогда я ее отведу: со мной она спокойна. Но я не буду отсутствовать долго. Я жажду действий.
- Да будет так!
Нелати повернулся к сестре и взял ее за руку, но тут появился воин, крича на бегу:
- Хорошие новости! Найдено тело белого вождя Роди, и...
Слишком поздно увидел он предупреждающий жест.
Сансута услышала роковое имя.
Отбросив цветы, она принялась дико кричать. В отчаянии она бросалась то к родному, то к двоюродному брату, которые оба стояли неподвижно, ошеломленные ее глубоким горем.
- Куда вы его спрятали? Отдайте его мне! Вы не должны его убивать. Нет, нет, нет! Я вам говорю: не причиняйте ему вреда! Уоррен! Уоррен! Это Сансута! Убийцы! Вы хотите убить мою любовь? Он вам ничего плохого не сделал. Возьмите мою жизнь, не его! Уоррен, Уоррен! О, не прячьте его от меня! Смотрите, у вас на руках его кровь! Глаза его закрылись, он умер! Это вы убили его! Нет, нет, не подходите! Я не позволю вам притронуться ко мне кровавыми руками. Назад! Назад! Я найду его! Нет, вы сначала должны убить меня! Я найду Уоррена Роди! На помощь! На помощь! Спасите меня от его убийц! Помогите найти моего убитого возлюбленного!
Эти крики вселяли ужас в сердца тех, кто их слышал. А девушка рванулась и побежала в лес.
По знаку Вакоры Нелати бросился за ней.
- Пусть молния сожжет тех, кто привел ко всему этому! Как я глуп был, когда чувствовал жалость к бледнолицым. Ничто не может отомстить за такое! Клянусь мстить, и месть моя будет такой ужасной, что сегодняшняя ночь покажется всего лишь насмешкой!
С этими словами молодой вождь торопливо ушел, сопровождаемый Марокотой и вестником.
Глава XXXII
ПОЩАДИ ЕЕ! ПОЩАДИ!
Возможность для мести представилась немедленно.
На площадке, окруженной индейскими вигвамами, под охраной нескольких воинов стояла группа бледнолицых пленников.
Она состояла из нескольких мужчин и девушки.
Вакора остановился, разглядывая эту группу. Лицо его озарилось свирепой радостью.
Один из вождей сообщил, что пленники были захвачены, когда пытались скрыться в соседнем лесу.
- Что нам с ними делать? - спросил он.
- Они будут подвергнуты пытке!
- А девушка?
- Она тоже умрет! Кто она?
- Не знаю.
Обратившись к Марокоте, Вакора повторил вопрос.
Марокота тоже не знал пленницу.
Вождь приказал подвести ее к себе.
Хотя девушка явно страдала от усталости и горя, она приблизилась гордой и грациозной походкой. Подойдя к Вакоре, она со скромной храбростью посмотрела ему в лицо.
- Кто ты? - спросил он.
- Твоя пленница!
- Когда тебя схватили?
- Часа два назад!
- Ты пыталась бежать?
- Да!
- А кто твои спутники?
- Я знаю о них только, что это жители поселка. Они были добры ко мне и пытались помочь спастись.
- Ты знаешь свою судьбу?
Она печально ответила:
- Я не жду милости.
Вакора, пораженный таким ответом, почувствовал к отважной пленнице интерес, который не смог бы объяснить.
- Тебя научили относиться к краснокожим как к безжалостным дикарям?
- Не безжалостным, только мстительным.
- Значит, ты признаешь, что у нас есть основания для справедливой мести?
- Я так не говорила.
- Но намекнула.
- У всех есть враги. Истинно велики только те, кто умеет прощать.
- Но дикари должны действовать в соответствии со своими инстинктами.
- Дикари - да! Но люди, умеющие отличать добро от зла, должны действовать по велению разума.
- Если я пощажу тебя, ты по-прежнему будешь считать меня дикарем?
- Моя жизнь ничего для меня не значит. Те, кого я любила, мертвы.
- Твоя мать?
- Она умерла, когда я была ребенком.
- Отец?
- Был убит прошлой ночью.
Вакора, казалось, задумался, потом как будто про себя сказал:
- Такая юная, однако не боится смерти.
Девушка услышала это и ответила:
- Несчастные приветствуют смерть!
- Несчастные?
- Я тебе сказала, что все, кого я любила, погибли.
- Да, смерть ужасна.
С грустной улыбкой девушка спросила:
- Правда?
Вакора был задет. Бесстрашный вождь почувствовал симпатию к девушке. У него возник еще один вопрос, и он его немедленно задал:
- Как тебя зовут?
- Элис Роди.
С криком дьявольской радости он схватил девушку за руку.
- Ты! Дочь проклятого человека, сестра демона в человеческом облике? Клянусь Великим Духом над нами, клянусь пеплом своих предков, ты умрешь! Я собственной рукой нанесу смертельный удар!
Произнеся эти слова, он извлек нож и готов был пронзить сердце Элис, когда кто-то перехватил его руку и вождь услышал голос, полный боли:
- Пощади ее! О, пощади! Возьми за нее мою жизнь!
- Нелати?
- Да, Нелати, твой брат, твой раб, если хочешь, только оставь ей жизнь.
- Ты забыл, как ее зовут!
- Нет, нет, я слишком хорошо знаю ее имя.
- Ты забыл, что ее отец послужил причиной всех несчастий!
- Нет, не забыл. Я и это помню.
- Что ее брат - похититель Сансуты...
- Нет, Вакора, я все помню!
- Тогда ты лишился разума, если просишь пощадить ее. Она должна умереть!
- Я не безумец. О, Вакора, на коленях умоляю пощадить ее!
- Встань, Нелати. Сын Олуски ни перед кем не должен преклонять колени. Благодаря твоему заступничеству, она останется жить.
Нелати встал.
- Ты поистине наш вождь, Вакора, сердце твое открыто и щедро.
- Подожди, ты неправильно меня понял. Я сохраню ей жизнь, но "око за око": она испытает то же, что испытала Сансута. Я сохраню ей жизнь, но не честь!
- Вакора!
- Я сказал. - Он повернулся к собравшимся воинам, которые изумленно наблюдали за этой сценой. - Это дочь нашего врага Элайаса Роди. По просьбе Нелати я сохраняю ей жизнь. И отдаю ее племени: поступайте с ней, как хотите!
Нелати встал перед подходившими воинами.
- Назад! - воскликнул он. - Первый, кто коснется ее, умрет!
Вакора взглянул на брата. Изумление боролось в его груди с гневом.
- Не обращайте на него внимания, он безумен!
- Нет, не безумен!
- Тогда говори: в чем дело?
- Я люблю ее! Я люблю ее!
Девушка, которая все это время стояла неподвижно, как статуя, опустилась на землю и закрыла лицо руками.
Для Вакоры слова Нелати были не менее удивительными. Повернувшись к дрожащей девушке, он сказал:
- Ты слышала слова Нелати. Он тебя любит.
Девушка негромко ответила:
- Слышала.
- Он любит тебя. Вакора тоже любил. Его любовь растоптал твой негодяй-брат! Но я прислушаюсь к словам Нелати. Я выполню его просьбу. Тебе сохранят и жизнь и честь, но ты останешься пленницей. Уведите ее!
- А эти люди? - спросил воин, указывая на остальных пленников.
Сердце Вакоры, тронутое на мгновение мольбой брата и героическим поведением Элис Роди, снова ожесточилось.
- Они умрут - без пыток, но немедленно. Расстреляйте их!
Храбрых поселенцев, которые не просили о пощаде, увели.
Нелати подошел к девушке и протянул руку, собираясь увести ее. Она с дрожью отпрянула и с выражением горя пошла одна. Вакора, оставшись в одиночестве, опять задумался. Он расхаживал взад и вперед перед своим вигвамом.
Вскоре в лесу раздалось несколько гулких выстрелов. Пленники были навсегда избавлены от всех земных забот.
Глава XXXIII
РАЗВАЛИНЫ СРЕДИ РАЗВАЛИН
Индейский лагерь вблизи залива Тампа был свернут. Женщины и дети, в сопровождении нескольких воинов, ушли в поселок.
Вместе с ними пленницей ушла и Элис Роди.
Вакора, Нелати и остальные воины присоединились к союзу племен, и вскоре война разгорелась по всему полуострову.
Какое-то время племена семинолов вели бродячую жизнь. Попеременные успехи и поражения требовали от них неусыпной бдительности и постоянной смены мест.
Поэтому двоюродные братья лишь изредка посещали поселок, в котором жили женщины и дети.
У Сансуты приступы безумной ярости случались редко. Обычно она была молчалива и печальна, бродила в окрестностях, погруженная в свои спутанные мысли.
Элис, хотя и оставалась пленницей, могла ходить куда вздумается. У бедной девушки после потери отца и брата не было стремления вырваться на свободу. Ее охватило равнодушие ко всему на свете.
Она ни с кем, кроме Сансуты, не разговаривала, и лишившаяся рассудка жертва бессердечного эгоизма ее брата, казалось, одна была способна вызвать в ней интерес.
Нелати в своей любви к бледнолицей девушке ничего не добился. Она лишь печальной улыбкой отвечала на терпеливое поклонение юноши.
В те редкие перерывы, какие допускала война, Нелати приходил в поселок и становился буквально рабом Элис; тысячью способов пытался он заслужить ее внимание.
Но до сих пор все было безуспешно.
Напрасно вставал он на рассвете и уходил в леса, чтобы раздобыть для нее самые яркие птичьи перья или нарвать редких цветов.
Когда он приносил ей подарки, она равнодушно благодарила его и разглядывала их без всякой радости.
Одинаково равнодушной она оставалась к его непрестанным заботам о ее удобствах, и, казалось, не обращала никакого внимания на его присутствие и на его страсть.
И он ни о чем не говорил с нею.
Признание в любви было вырвано у него стремлением спасти ее жизнь - и с тех пор больше никогда не повторялось.
Он чувствовал, что его страсть безнадежна, но не отказывался от нее.
Но для Сансуты Элис оказалась поистине ангелом-хранителем.
Вначале индианка уходила от осторожной нежности, которую проявляла бледнолицая, и, казалось, пугалась ее голоса. Однако со временем, покоренная волшебством доброты, она стала искать общества пленницы и в ее присутствии казалась счастливой.
Они часто вдвоем уходили из поселка и в каком-нибудь укромном месте проводили часы: Элис в молчаливых раздумьях, Сансута - в детских забавах; она нанизывала бусы или собирала букеты диких цветов, перевязывая их лианами.
Любимым их местом стала старая крепость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15