- Потому что я знаю, как он меня любит! Он всегда обращался со мною с такою нежностью и любовью! Женщина, которая убежала с ним, теперь не может уже удерживать его, и я знаю, что он вернется ко мне.
- Моя бедная, несчастная, безумная мать!
Я эти слова произнес тихо, она их не слышала.
- Теперь, кстати, - продолжала она, - открыли золото и в Австралии. Значит, не надо ездить за золотом за океан. Много диггеров вернулось домой. Многие собираются вернуться. Я уверена, что вместе с ними скоро вернется и мистер Лири. Это правда, он совершил ошибку, но он в этом не слишком виноват. Он вернется к своей жене, и мы будем еще счастливее, чем раньше.
- Мать! Я вижу, что вы отказываетесь ехать со мною в Англию?
- Роланд, мой сын, - сказала она нежным и ласковым голосом, с глубоким волнением, - как ты можешь убеждать меня уехать отсюда, когда я каждый день ожидаю возвращения своего мужа? Подожди немного, пока он приедет, и тогда мы все вместе поедем в Англию.
Разубеждать ее дальше было бы безумием. На нее не действовали никакие резоны, никакие факты. Она слепо верила в мистера Лири. Сообщить же ей о печальном конце последнего я не решался.
Марта рассказала мне про безумную любовь матери к мистеру Лири. Для него она готова была пожертвовать своей жизнью и даже счастьем своих детей. Когда она отыскала Лири в Сиднее, тот согласился жить с нею, когда узнал, что у нее есть деньги, вырученные от продажи дома. Он оставался до тех пор, пока не пропил все эти деньги до последнего шиллинга.
- Сколько дней нам приходилось сидеть впроголодь, - говорила Марта, потому только, что нужно было беречь деньги для мистера Лири! О! Я надеюсь, что мы никогда больше не увидим его.
- Вы никогда больше не увидите его, - сказал я, - он ушел туда, куда наша бедная мать не может больше следовать за ним: он умер.
Марта была непосредственной натурой. Услышав это известие, она воскликнула:
- Вот слава-то Богу! Нет! Нет! - продолжала она, как бы раскаиваясь в том, что сказала. - Я хотела сказать не это; но если он умер, то это хорошо для матери: он уже не будет больше мучить ее.
Я подробно рассказал сестре о смерти мистера Лири. Она согласилась, что если рассказать все это матери, то ее бедный ум не выдержит такого потрясения.
- Я никогда не слыхала, - сказала Марта, - чтобы какая-нибудь женщина в мире любила человека так, как наша мать любит мистера Лири. Я убеждена, Роланд, что ее убьет сообщение о смерти Лири.
Тогда мы с сестрою решили постепенно подготавливать мать к известию о том, что Лири нет больше в живых. Конечно же, то, какой смертью он умер, мы решили от нее скрыть.
Но увы! Случилась непредвиденная вещь, которая полностью разбила все наши планы.
В "Сиднейской газете", которую ежедневно читала мать, появилась корреспонденция из Калифорнии, где обстоятельно описывался суд над Лири, а затем его казнь. Эту корреспонденцию прочитала мать. Бедный ее рассудок не выдержал: она сошла с ума. Здоровье ее тоже было совершенно подорвано. Она недолго прохворала, и через несколько дней умерла.
Ее смерть, помимо глубокого горя, навела меня на мрачные мысли. Я вспомнил о печальном конце Ричарда Гайнена. Мой старый друг Бурный Джек также погиб жестокой смертью вскоре после нашей встречи. А теперь, после того, как я нашел мою бедную мать, я потерял навсегда и ее... Как это все странно и тяжело.
23. ИЗВЕСТИЯ О ЛЕОНОРЕ
Похоронив мать, мы с Мартой стали рассуждать о том, как быть дальше. Я желал вернуться в Ливерпуль и, конечно, взять с собой мою сестру. Я предполагал сделать это в самом скором времени.
- Я очень огорчена, что тебе не нравится в Австралии, - сказала мне Марта. - Я уверена, что если ты поживешь здесь немного подольше, то сам не захочешь уехать.
- Не думай этого, - ответил я, - я приехал сюда только с намерением разыскать вас и затем отправиться на родину. Теперь нас больше ничего не удерживает.
- Роланд, милый брат, - сказала Марта и заплакала. - Зачем ты хочешь бросить меня?
- Я вовсе не желаю бросать тебя, Марта, - сказал я. - Напротив, я хочу уехать вместе с тобой. Я теперь уже не бездомный авантюрист. Если бы я не мог устроиться более или менее прилично и обеспечить тебе безбедное существование, я не предлагал бы тебе ехать со мною.
- Роланд, Роланд, - воскликнула она, - не оставляй меня. Ты, может быть, единственный близкий мне человек на всем свете. Ты не оставишь меня!
- Успокойся, Марта, - сказал я. - Объясни, как мне понимать тебя? Я приглашаю тебя ехать вместе со мною в Ливерпуль, и в ответ на это приглашение ты начинаешь плакать и просишь не покидать тебя. Скажи, наконец, хочешь ли ты ехать со мною в Ливерпуль? Если нет, то объясни почему.
- Я не желаю ехать в Ливерпуль, - ответила она. - Я не желаю покидать Сидней. Я прожила здесь несколько лет. Это моя вторая родина, и я не хочу и не могу оставить ее, Роланд!
Несмотря на все мои попытки, я не мог добиться откровенного объяснения, почему Марта не желает покинуть Сидней, и начал подозревать, что у моей сестры такие же препятствия, какие были и у моей бедной умершей матери.
Я решил пока подождать и посмотреть, что будет дальше. Оставлять же в Австралии сестру я не хотел, несмотря на страстное желание поскорее увидеться с Леонорой, которую отделял от меня океан.
Я очень часто ходил на пристань, когда приходили корабли из Англии, надеясь встретить кого-нибудь из старых знакомых.
Однажды я был приятно удивлен. Я встретил Мейсена, который служил на "Леоноре" у капитана Хайленда. Мейсен, как помнит читатель, помог мне разоблачить мистера Адкинса.
Мейсен, со своей стороны, тоже очень обрадовался мне. Мы зашли в гостиницу и принялись вспоминать старину и пересказывать друг другу события, случившиеся с нами после нашего последнего свидания.
- Вы помните миссис Хайленд и ее дочь? - неожиданно спросил Мейсен во время своего рассказа. - Впрочем, что же я спрашиваю? Конечно, помните, ведь дом капитана Хайленда был вашим родным домом.
- Конечно, - ответил я. - Я никогда не забуду их. - После этого я, естественно, попросил рассказать все, что он знает о них.
- Миссис Хайленд теперь живет в Лондоне, - продолжал моряк. - Она живет у своей дочери, которая вышла замуж.
- Что? Леонора Хайленд вышла замуж! - вскричал я.
- Да. Разве вы не слышали об этом? Она вышла замуж за капитана корабля, торгующего с Австралией. После свадьбы они поселились в Лондоне.
- Правда ли это? Не ошибаетесь ли вы? - спросил я дрожащим голосом.
- Да, это правда, - ответил Мейсен. - Но что с вами? Вам, кажется, неприятно продолжать разговор об этом?
- О, ничего, ничего. Только почему вы так уверены, что она вышла замуж? спросил я, пытаясь казаться хладнокровным.
- Я сам слышал это. Кроме того, я видел ее в доме капитана в Лондоне, куда я заходил по делу.
- Но уверены ли вы, что та особа, которую вы видели, это Леонора, дочь капитана Хайленда?
- Конечно. Как я мог ошибаться? Вы знаете, что я бывал в доме капитана Хайленда много раз, не говоря уже о той сцене, когда мы были вместе с вами и разоблачали клевету Адкинса. Я не мог ошибиться; я говорил с нею в то время, когда был в ее доме в Лондоне. Она вышла замуж около двух лет тому назад за капитана австралийского корабля. Он человек довольно пожилой и скорее годился бы ей в отцы.
Теперь не оставалось уже никаких сомнений.
Как мрачен для меня сделался свет!
Я оставил все свои мечты о возвращении в Ливерпуль. Я ничего не сказал моей сестре о перемене моих планов. Горе мое было слишком велико. Я решил отправиться опять на золотые прииски, надеясь, что тяжелый труд и наполненная различными опасностями жизнь рудокопа хоть отчасти заглушат те страдания, которые терзали мое сердце. Я отбросил намерение отправиться в Америку, и решил остаться в Австралии, чтобы не очень отдаляться от моей сестры.
Простившись с Мартой, которая сильно была опечалена разлукой со мной, я через двадцать четыре часа после разговора с Мейсеном выехал из Сиднея в Мельбурн.
24. НА БЕРЕГАХ ЗОЛОТОНОСНЫХ РЕК
В Мельбурне я пробыл недолго, запасся там всем необходимым и отправился на прииски. Условия работы на приисках в Австралии оказались гораздо тяжелее, чем в Калифорнии. Чтобы добывать золотую руду, приходилось рыть очень глубокие шахты. Золотая руда обыкновенно находилась на так называемых криках. Крик высохший глубокий ручей. В период дождей крики быстро наполнялись водой и превращались в целые реки, но потом также быстро и высыхали.
Я работал на различных приисках и зарабатывал очень хорошо. В Каллао, городке, лежащем близ приисков, я познакомился с двумя джентльменами - Вэном и Канноном, которые убедили меня вместе с ними принять участие в охотничьей экспедиции на Ярру-Ярру, отправившись к одному знакомому скваттеру.
Мы были уже недалеко от цели нашего путешествия, как во время одной ночной стоянки пропал наш вьючный мул с багажом. Вэн и Каннон отправились на розыски пропавшего мула, а я остался их ждать. Но проходил час за часом, а мои спутники все не возвращались. Я теперь уже раскаивался в том, что остался их ждать. Дело в том, что дом скваттера должен был находиться не более чем в пяти милях от нашей стоянки. Очень возможно, что мои спутники были уже там и ждали меня. От скуки и досады я пошел немного прогуляться.
Я вышел на какую-то тропинку, которая привела меня на берег реки. Это была Ярра-Ярра. Весь ее берег был покрыт богатой растительностью. День был очень жаркий, и я почувствовал большое облегчение, когда укрылся в тени от жарких лучей солнца.
Я не хотел идти к скваттеру один, так как не был с ним знаком.
Берег реки был очень живописным. Передо мной протекали серебристые струи Ярры-Ярры. Мягкий ветер время от времени нежно шелестел листвой. Я задумался.
Противный рев осла вывел меня из задумчивости. Животное было недалеко, и, следовательно, я был очень близко от жилья скваттера. Я медленно стал пробираться вперед сквозь кустарник. Вдруг пронзительный женский голос заставил меня вздрогнуть. Голос раздавался с берега реки, из-за кустов. Я быстро пошел вперед, пробираясь через кусты, и вышел на открытый берег реки.
Я увидел молодую девушку, готовившуюся броситься в реку. Мое внезапное появление заставило ее переменить намерение. Обернувшись ко мне и указывая на реку, она тем же отчаянным голосом крикнула:
- Спасите ее! О, спасите ее!
Взглянув по указанному направлению, я увидел маленькую девочку, барахтавшуюся на поверхности воды. Ее быстро уносило течением. В следующий же миг я был в воде и держал ребенка в руках.
Берег реки на довольно значительном расстоянии был высок и крут. После двух или трех неудачных попыток выбраться на него я решил спуститься вниз по течению и там уже выйти на твердую землю.
Молодая девушка, видя мои неудачные попытки, несколько раз пыталась броситься в воду, чтобы помочь мне. Но так как помощь она никакой оказать не могла, а, напротив, мне пришлось бы еще заняться спасением двоих вместо одной, то я строгим голосом крикнул ей, чтобы она этого не делала. Спустившись вниз по течению, я, наконец, выбрался на берег и передал спасенного ребенка девушке.
В течение некоторого времени все внимание девушки было обращено на спасенного ребенка. Она проявила столько нежности и трогательной любви к маленькому существу, что я невольно вспомнил Леонору. Девушке было на вид лет шестнадцать. У нее были золотые волосы и необычайно изящная и грациозная фигурка.
Немного успокоившись, она принялась в трогательных словах выражать свою благодарность мне за то, что я спас жизнь ее сестре.
Я остановил ее и предложил проводил ее до дому. Ребенок после испытанного потрясения едва был способен стоять на ногах, и я предложил донести его до дому на руках. Мое предложение было принято, и мы отправились вдоль берега реки.
За нами шла большая собака из породы догов, и молодая девушка обратила мое внимание на этого четвероногое.
- Роза побежала впереди меня, - начала она, - и играла с догом. Она подбежала к реке, дог за нею, и он неосторожно толкнул ее, так что она упала в реку. Я боюсь, что наша мать не станет больше пускать нас гулять на Ярру-Ярру, а я так люблю эту реку. Нам теперь идти недалеко, - прибавила она, - дом сразу же за этим холмом. Вы его сейчас увидите. Он не больше чем в миле отсюда.
Прежде чем мы дошли до дому, я узнал всю простую историю ее жизни. Она была дочерью того самого скваттера, к которому мы с Канноном и Вэном направлялись.
Я узнал, что ее зовут Джесси. Жизнь скваттера и его семьи была очень однообразной, и появление нового лица было для них необыкновенным событием. Джесси сказала также, что они ждут посещения друга отца с двумя своими приятелями.
- Этот друг - мистер Каннон? - спросил я.
- Да, и вы один из его приятелей, который должен был приехать с ним? спросила она весело, женским чутьем сразу определив причину моего появления. Мы будем очень счастливы видеть вас у себя.
Еще до прихода в дом мы сделались с Джесси большими приятелями. Когда мы вошли в дом, последовала трогательная сцена, виновницей которой была маленькая Роза. Джесси, казалось, решила выставить меня настоящим героем и описала событие такими красками, что я сразу попал в знаменитости и сделался центром всеобщего внимания, потому что маленькая Роза была любимицей семьи.
В доме скваттера я застал своих товарищей по путешествию, которые прибыли за час до меня.
Скваттер занимался скотоводством и специально разводил овец для шерсти. Дело у него было поставлено на широкую ногу, и он получал большие барыши от своих предприятий. Это был прямодушный человек лет пятидесяти. Колонистом в Австралии он был уже более двадцати лет.
Нас всех приняли с большим радушием и старались скрасить наше пребывание различными доступными удовольствиями, чтобы мы не почувствовали скуки. На следующий же день по прибытии была устроена охота на кенгуру. Во время охоты я очень удивил своих спутников, Вэна и Каннона, умением прекрасно ездить верхом на лошади. Они знали, что я моряк, а моряки редко умеют ездить верхом. Но я ведь недаром служил в американской кавалерии. Им, впрочем, это обстоятельство не было известно.
25. ДЖЕССИ
Возвращаясь домой, мы каждый вечер проводили в обществе красавицы Джесси.
Редко случалось встретить такую благовоспитанную девушку, хотя ее единственным воспитателем была природа. Она умела поддерживать беседу с каждым из нас на самые разнообразные темы, и в этих беседах проявляла много ума и такта.
Вэн влюбился в Джесси с первого же взгляда, но его любовь не встретила никакого сочувствия со стороны девушки. Я кое-что понимал в любовных делах и видел, что Вэн не может рассчитывать на ответное чувство.
Я стал замечать, что она почувствовала особенную склонность ко мне. Без сомнения, тут сыграло известную роль и мое первое внезапное появление в роли спасителя маленькой Розы.
Леонора была для меня потеряна. Я стал размышлять, не постараться ли мне полюбить эту молодую красивую и милую девушку, относившуюся ко мне с таким обожанием. Но после долгого размышления и тщательного анализа своих чувств, я понял, что полюбить Джесси не могу, что я все еще продолжаю любить одну только Леонору, несмотря на всю безнадежность моей любви. Придя к такому заключению, я осознал, что дальнейшее мое пребывание у скваттера будет неудобно, и что мне необходимо как можно скорее уехать ради полюбившей меня девушки.
- Мисс Джесси, - сказал я, - я должен вас покинуть.
- Вы нас покидаете! - воскликнула она, и голос ее дрогнул.
- Да, я должен вернуться в Мельбурн завтра утром.
В продолжение нескольких минут она молчала; я видел, что Джесси побледнела.
- Очень жаль, - тихо сказала она, - очень жаль.
- Очень жаль! - повторил я, не зная, что сказать. - Почему это вас огорчает? - Я не желал задавать подобного вопроса и сразу почувствовал, что сделал большую ошибку, задав его.
Я увидел на глазах ее слезы и почувствовал, что эта девушка меня любит.
- Мисс Джесси, - сказал я, - можно ли так волноваться при отъезде просто хорошего знакомого?
- Ах, - ответила она, - я думаю о вас, как о друге, но только о таком, какого раньше у меня никогда не было. Моя жизнь очень однообразна. Мы здесь, как вам известно, живем вдали от всего света. Друзей у нас очень мало. Ваша дружба внесла неведомую прежде радость в мою жизнь. Вы постоянно в моих мыслях, с тех пор, как я в первый раз увидела вас.
- Вы должны постараться забыть меня, забыть, что мы когда-либо встречались. Я буду помнить вас только как друга.
Она положила свою руку на мое плечо и дрожащим голосом спросила:
- Вы любите другую?
- Да, я люблю другую, хотя безнадежно. Она никогда не может быть моею и я, вероятно, никогда ее уже не увижу. Мы выросли вместе. Я воображал, что она меня любит. Но я ошибался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14