Куда меня забросили неизвестные шутники? Мысленно я перечислил все англоговорящие страны. США, Англия, Канада, Австралия, Новая Зеландия. Кажется, в Ирландии тоже говорят по английски? Шесть стран, надо же! Если судить по фильмам… Трудно судить по фильмам. Такой садово-огородной архитектуры я ни в одном кино не видел. В Америке, даже в самой глухой деревне, дома другие. Канада, по-моему, должна быть просто продолжением Америки. Австралия? Почему-то я Австралию не представлял такой. Англия? Добрая старая Англия? Верится с трудом. Остаются только Ирландия и Новая Зеландия, страны, почти диаметрально противоположные на земном шаре. Да и в них, надо понимать, трудно найти такую отсталую провинцию. Не знаю. Я огляделся: ни одного высокого дома, выходит, «мать всех лестниц» на помощь не позовёшь. Та-ак. Кто же так тонко пошутил и зачем? Да и шутка ли это? Отсутствие высоких домов означает мою полную изоляцию на приличный срок. В зависимости от расстояния до ближайшего города. Кому надо меня изолировать? Кардиналу, если его помощник врал, или самому преемнику, если тот врал лишь о своём выходе из игры? Есть у меня ещё враги? Не слыхал, не знаю. Неожиданно в памяти всплыла случайная встреча, когда мы с Кэт шли к Дому. У соседнего здания, того самого, с преимущественно женским населением, стояла симпатичная девушка, которую я вначале принял за Руту и здорово струхнул. Но она, скользнув равнодушным взглядом, отвернулась, а я, подойдя поближе, признал свою ошибку. Опять же — блондинка с короткой стрижкой, но Рута так никогда не одевалась. На этой платьице — закачаешься. А если, всё-таки, это была Рута? Увидела, закипела от ревности и сама или ещё, не дай Бог, с мамашиной помощью отомстила?Я стоял посреди улицы и ломал голову над происками неизвестных врагов. Одно можно сказать: все мои неприятности от женщин. Из-за Наташки со шпаной связался, потом Рута влипла, тоже «весело» было. А теперь — Кэт. Нет, это она меня сюда доставила, точно. Только я убедился, что слежки нет, она объявилась. И я хорош, ас сыскного дела.Через секунду меня занимали уже другие проблемы. Я увидел вывернувшую из-за угла процессию. Впереди в обтрёпанной красной накидке с белыми крестами на груди и спине шёл скелет. Да-да, скелет. Бело-жёлтые кости, череп с пустыми глазницами… Как он ходит, что он видит?За скелетом вереницей шли пятеро хмурых людей: трое мужчин и две женщины. В самой… гм… разнообразной одежде. На шеи пятерых была петлями накинута общая верёвка.Процессия прошла мимо меня, стоящего с отвисшей челюстью, и остановилась у одного из домов. Скелет бросил на землю конец верёвки, открыл калитку, прошёл к зданию. Подойдя к дому вплотную он засветился сиреневым светом и… прошёл сквозь стену. Секунд через тридцать дверь распахнулась, он появился на пороге. Костлявая образина тащила отчаянно сопротивлявшуюся женщину в изодранной рубашке.Высокая, плотного сложения женщина не могла противостоять усилиям непонятного, чуть ли не просвечивающего насквозь существа. Скелет волок пленницу абсолютно без усилия, как это делал бы какой-нибудь мощный механизм. Вопль стоял жутчайший.Я почувствовал себя как на просмотре объёмного, да ещё и с запахами, фильма ужасов. В дырах ночной рубашки мелькнула белая грудь, ягодицы. Фильм ужасов, да ещё с элементами эротики. Но ведь у скелета не видно никаких признаков пола?Вопль был хуже всего. В фильмах так не кричат. Я находился в очень-очень реальном мире. Что делать? Вмешаться? Я огляделся. У дома напротив во дворе стоял здоровенный парень и наблюдал за действом без малейшего любопытства или чувства сопереживания на лице. Та-ак, аборигены в курсе, им это не в новинку. Вмешаться? Ведь потом даже не смоешься, Дом далеко.Верёвочная петля, накинутая на шею женщины, мгновенно остановила вопли и сопротивление. Теперь все пленники выглядели одинаково.Внезапно из распахнутой двери выскочил-вывалился мужчина в исподнем с лопатой в руках и кровоподтёком в пол-лица. Он поднял лопату как топор и, пошатываясь, кинулся на скелета. Образина дважды взмахнула бичом, до этого висевшим на каком-то подобии бедра. Первый удар перерубил лопату. Второй — сломал мужчине ногу. Хлынула кровь, треснула кость и её острый обломок разорвал кожу. Раненый с воем свалился на землю. Скелет равнодушно отвернулся и пошёл, как ни в чём не бывало, ведя за собой невольничий караван.Да-а. Ну и скелеты здесь. Пожалуй, подерёшься с таким. Движимый каким-то извращённым любопытством я пошёл за процессией. Одно мне стало ясно. Попал я сюда через седьмой этаж. Это не иная история, не иное время и не иная планета. Это вымышленный мир. Сто процентов. Значит, Кэт с седьмого этажа? Или тот, кто её послал? Но мне нечего делить ни с кем из семиэтажников. Чья-то наводка? Чья?На противоположной стороне улицы появился ещё один скелет с пленниками. Шли они навстречу нам, а накидка на том скелете была салатная с какими-то закорючками на груди и спине. Скелеты попривестствовали друг друга взмахами рук и продолжили свой путь.Я брёл и ломал голову над кошмарной загадкой. Моё подозрение упало на несколько мгновений морального самоедства рядом с Домом Книги. После этих мгновений я встретил американку, и началось очередное приключение. Словно высшая сила с ногами влезла в мою жизнь, распорядилась мной как беспомощной марионеткой, персонажем своего безумного сценария. Может, это экзамен на зрелость? Что я стою без Дома? Вечно мне кто-то помогал, даже в безнадёжных ситуациях. То Ветер, то Юмор. А вот теперь, парень, выкрутись сам. Без помощи Бога с Машины.Мимо прогромыхала телега, запряжённая вполне земной лошадёнкой. И старичок-боровичок тоже вполне земной. Вообще, райский уголок, дачное место, если бы не скелеты проклятые.Я остановился! Работа матери! Скелет на велосипеде! Но какая связь? Неужели мать меня?.. Ну, нет. Она же никого не знает и ни в чём не разбирается.Я решил не преследовать процессию. Ну их. Надо получить какую-то информацию. Слава богу, хоть в англоязычный фильм или роман засунули. Могли в японский, китайский… Интересно, а живопись как-то связана с языком? Или Кэт просто домыслила мир картины?Я подошёл к первому же встречному, пожилому опрятно одетому мужичку с ящиком в руках.— Скажите пожалуйста, здесь есть поблизости большой город?— Большой… — мужчина отвечал вполне дружелюбно, просто надолго задумался. — Очень далеко. Вниз по реке — две недели плыть. Наш город — самый большой в провинции. Шестьдесят тысяч жителей, может быть и больше.«Вот это да, — подумал я, — домики до горизонта, точно. Но должно же здесь быть хоть одно высокое здание! Например, церковь, какому бы богу здесь не молились. Или электростанция. Провода же есть. Мне бы только до лестницы добраться…»— А есть здесь поблизости какое-нибудь высокое здание? — спросил я.— Что? — дружелюбие собеседника мгновенно испарилось. — Ещё сам Великий Император Лентяй Первый запретил строить дома выше дюжины футов под страхом мучительной…Договаривал он уже отвернувшись и направляясь быстрой трусцой в сторону противоположную той, куда шёл.Вот это да! Какова империя первого Лентяя или его наследников? Дела-а-а… Что-то у него не то с именем. Что? Лентяй по английски — лэйзибоунз. Дословный перевод сказанного стариком — ленивые кости. Как понимать: скелет-император?Меня засунули в жестокий мир. Засунули всерьёз и надолго. Бессмысленно гадать, кто и зачем. Надо искать выход. Искать, искать, искать, не надеясь на чудо и внезапный подарок судьбы. Этот мир создан по тем же законам, по каким создаются все художественные произведения. А ни один автор не в силах предусмотреть все. Моя задача — обнаружить чужой просчёт.Кстати, какой палач не захочет посмотреть на мучения жертвы? Надеюсь, и загадочный сценарист навестит свои угодья. Буду ждать. Ведь он же не Юмор, и он не растает в моих руках. Добро пожаловать! ЧАСТЬ ВТОРАЯ 1. Лестница из преисподней. Я глубока вдохнул. Задержал дыхание. Наверное, курящие так затягиваются последней сигаретой. Мне же хотелось надышаться… воздухом. Обыкновенным воздухом. Там, у нас, на Земле, такого воздуха не было, помню точно. Надо же, даже в кошмарнейшем из мест можно найти свои прелести. Как тут — хрустальной чистоты воздух с лёгкой примесью лесных запахов. Я должен был запомнить его, так как собрался покинуть этот мир. Навсегда? Возможно. Не буду зарекаться.На дальнюю дорогу полагалось присесть. Я и присел на нагретый ласковым солнцем камень. Посмотрел вниз, в долину. Вверх, на склон горы. Ещё раз вниз… Поля представлялись беспорядочным набором лоскутков. Жёлтые, зелёные, коричневые — с этим всё ясно. Но красные? Так и не удалось мне узнать, что там выращивали. И не удастся уже. И слава Богу! Чем меньше я буду вспоминать этот безумный мир, тем меньше вероятность, что меня замучат ночные кошмары. Интересно, те сволочи, которые отправили меня сюда, хотели, наверное, чтобы я разыграл из себя героя и по геройски же погиб, защищая местное человечество?Я прикрыл глаза, подставил лицо солнечным лучам. Да-а… Сейчас вспоминаешь — гадко и неприятно. Но ужас первых дней прошёл. Стёрся. Ежедневный ужас — это уже не ужас. Это просто сложности жизни.В первые же часы, проведённые здесь, я наткнулся на ходячие скелеты, ведущие пленников, избивающие людей. Потом узнал, что местная власть запрещает строительство зданий высотой больше трех метров. Получалось, что я не мог убраться из этого мира, используя мою власть над Домом. Мало было представить перед собой знакомую ленинградскую улицу. Надо было спуститься к этой улице по ступенькам. Но где найти достаточно длинный спуск со ступеньками в этом мире?Мне пришлось задержаться. Надолго. По моим оценкам — чуть ли не на год. Из наблюдений за скелетами я понял, что справиться с ними мне не по силам. Истории о том, как храбрый землянин попадает в мир, порабощённый чудовищами, поднимает восстание и освобождает добрых аборигенов, годились только для книжек и для фильмов. Но в жизни… В какой, к чёрту, жизни набор костей, годящийся лишь для демонстрации в медицинских учебных заведениях, мог передвигаться, не рассыпаясь на составные части? При этом он ещё и очень ловко дрался, владея чудовищным всесокрушающим бичом. Этого не могло быть!После того, как один из скелетов проводил меня «долгим задумчивым взглядом» (интересно, что он видел пустыми глазницами?), я решил ретироваться подальше от населённых пунктов. Куда уходят люди в моей ситуации? Правильно, в горы. А за неимением гор — в холмы. Уже тогда в моём мозгу стали вызревать различные варианты возвращения в свой мир.Ни одного дня мне не удалось прожить в одиночестве. «Пятница» нашёлся очень быстро. Да не один, а… «с половиной». Так я узнал, что просто ходячими скелетами местные кошмары не исчерпываются.Выбирая удобное место для шалаша, я обнаружил, что оно уже занято. В шалаше жил Джон (вполне нормальное имя для местного англоязычного населения) — высокий рыхлый и патологически трусливый парень. Поговорив с ним, я понял, что он ещё может считаться местным олицетворением храбрости. Но осуждать бедолагу не стоило. Аборигенам было кого и чего бояться.Первой у шалаша я увидел неряшливую расплывшуюся женщину с каким-то странным, дебильным лицом. Я даже назвал бы его супердебильным. Женщина не обратила на меня ни малейшего внимания. Двигаясь медленно-медленно, она возилась на небольшом огородике. Я попытался с ней заговорить — безуспешно. Ещё одна попытка — то же самое. Эти попытки здорово облегчили моё знакомство с Джоном. Его удивил незнакомец, пытающийся заговорить с шулу. По моему поведению Джон догадался, что я не опасен. Он вышел из своего укрытия и мы познакомились.Ещё за несколько месяцев до нашей встречи Джон работал при дворе местного скелетного начальника. Он относился к третьему кругу (кто жил в первом — никто не знал, а второй состоял из скелетов и женской прислуги) и был вполне доволен безумным для меня, но вполне разумным для него миропорядком. Неожиданно, каким-то шестым чувством Джон понял, что скелеты начали смотреть на него не так как раньше. Для них он «созрел». Что такое «созрел», Джон знал намного лучше других в силу своей жуткой профессии. Единственным шансом выжить был побег.Оказывается (как говорил Джон), скелеты совсем не набрасываются на кого угодно. Они мудро правят (?!) в своих владениях, отбирая лишь необходимый им человеческий материал. Это либо пожилые люди со слабым здоровьем, либо «созревшие» люди между тридцатью и сорока годами. В «созревшие» обычно попадали матери трех-четырех детей и неженатые или бездетные мужчины. Джону ещё не было тридцати, он привык жить сегодняшним днём и, до поры — до времени, не думал об опасности. К тому же, работа Джона позволяла ему прекрасно обходиться без женщин.В чём состояла работа, и как Джон обходился без женщин, нормальный цивилизованный человек вряд ли мог выслушать без сильнейшей рвоты и потери аппетита как минимум на неделю. Я тогда, в свой первый день здесь, уже успел проголодаться. Мой желудок был пуст. Таким образом, мне удалось избежать рвоты. А как средство борьбы с голодом… Да, рассказ Джона очень пригодился.«Проще всего» было с больными пожилыми людьми. Особым образом (после их умерщвления или усыпления?) их скелеты освобождались от всего лишнего, присущего людям (кожа, мышцы и прочее) и присоединялись к себе подобным в их военно-полицейской деятельности. Молодые мужчины и женщины тоже лишались своих скелетов (без черепа), но на этом их злоключения не кончались. Из оставшихся после извлечения скелетов тел изготавливались шулу.Естественная брезгливость так и не позволила мне узнать абсолютно точно, как устроены шулу. То ли это были выпотрошенные и набитые каким-то составом человеческие оболочки (кожа, грубо говоря). То ли, после извлечения костей и ещё других «мелочей», все извлечённое заменялось суррогатами… Бр-р-р. Неважно. Суть в том, что шулу являлись местной разновидностью зомби. Ещё около года они вполне успешно функционировали на самых простых работах, не нуждаясь ни в пище, ни в отдыхе (интересно, какого типа батарейки скрывались у них внутри?). Интеллектом шулу не блистали и говорить не могли, хотя иногда, совершенно неожиданно и не к месту, выдавали бессмысленные речи. Шулу женского пола использовались лишёнными брезгливости аборигенами как суррогат женщин в интимных отношениях. В третьем круге брезгливостью не страдал никто. В четвёртом тоже, но туда перепадало не так уж много полуживых чучел. А работой Джона было зашивать готовеньких, поступивших из второго круга шулу.Джон гордился своей бывшей работой. Говорил, что считался выдающимся специалистом. (Из его рассказа я понял, что особые нитки обладали очень сильным зарядом статического электричества, а шулу «оживал» мгновенно после наложения последнего стёжка). Парень вовсю, что называется, злоупотреблял служебным положением: ухитрялся удерживать новых шулу-женщин при себе, пользовался ими сам и за определённую мзду допускал к ним других работников. Даже решившись бежать, Джон ушёл не с пустыми руками. Он захватил с собой своё последнее изделие. Кстати, несколько месяцев спустя, когда я собрался было пойти и поискать себе другое, более подходящее место, Джон предложил мне (чтобы я не уходил) пользоваться его шулу без стеснения. Я ухитрился без особых эмоций отказаться от щедрого подарка.Делать было нечего. Я расширил шалаш и стал жить с Джоном и его служанкой. Мой напарник был вполне безобиден, в долину он спускался только по ночам вместе со мной, чтобы украсть что-нибудь в садах. «Поживу несколько лет тут, — говорил он, — потом спущусь вниз, найду какую-нибудь вдову, у которой забрали мужа. Скелеты долго не заглядывают в те семьи, где уже были».Поначалу я просто бесился. Скелеты, шулу… И я! Какого черта? Что за сила забросила меня в этот одноэтажный бордель, попахивающий мертвечиной? Ну, хорошо. Неважно какая. Как мне отсюда выбраться?Путь на свободу лежал через лестницу. Не приставную, а лестницу со ступеньками. Хотя бы один лестничный пролёт! Но к нему нужен дом высотой минимум в два этажа. В местном Скелетлэнде (Скелетистане? Скелетии?) таковых не имелось. Я попытался получить у Джона урок географии. Но узнал немного, а полезного — ещё меньше. За границами цивилизованного мира, если можно было так назвать территорию контролируемую скелетами, жили кочевники. Никто не складывал песен об этих свободных людях и никто не пытался к ним убежать. Кочевники были отменными воинами и безгранично жестокими грабителями. Насколько Джон помнил местную историю, скелеты появились как последнее средство борьбы со страшным врагом. Как из искусственных воинов скелеты превратились во властителей, и были ли они в самом деле сами себе хозяевами, история умалчивает. Суть в том, что искать спасения у кочевников было невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32