Не так давно их пересекала широкая полоска черно-желтой клейкой ленты с надписью: «Апасно, Не Вхадить Ни При Каких Обфтоятельстфах». Теперь лента была сорвана, а двери приоткрыты. В этом Думминг не нашел ничего удивительного. Любой истинный волшебник при виде двери с надписью: «Не открывайте эту дверь. Ни в коем случае. Мы серьезно предупреждаем. Кроме шуток. Открытие этой двери равносильно концу света» — АВТОМАТИЧЕСКИ дернет ее ручку, чтобы проверить, из-за чего весь сыр-бор. Что превращает сочинение и развешивание подобных запретов в пустую трату времени, но, по крайней мере, когда придет момент вручать скорбящим родственникам банку с остатками волшебника, можно будет с чистой совестью сказать: «А мы его ПРЕДУПРЕЖДАЛИ». По ту сторону двери, в темной библиотеке, затаилась тишина.Чудакулли осторожно, одним пальчиком, толкнул дверную створку.В библиотеке вдруг что-то зашебурдпилось, и библиотечные двери резко захлопнулись. Волшебники отпрянули.— Не стоит рисковать, аркканцлер! — призвал заведующий кафедрой беспредметных изысканий. — Я уже пытался туда войти. Надо сказать, когда на меня обрушился весь раздел Критических Эссе, мое положение было весьма критичным!Из-под дверей лился синий свет.Где-нибудь в другом месте люди могли бы возразить: «Но это всего лишь книги! Книги не опас ны!» Однако даже самые обычные книги опасны, не говоря уже о таких, что носят названия типа «Создайте Гелигнит У Себя Дома». Человек сидит себе в каком-нибудь музее и пишет безвредную книгу по политэкономии. А потом ни с того ни с сего тысячи людей, которые в глаза эту книгу не видели и не читали, вдруг начинают гибнуть — а все потому, что те, кто ее читал, не поняли шутку юмора. Знание опасно, поэтому правительство, мягко скажем, недолюбливает людей, способных генерировать мысли крупнее определенного калибра.А библиотека Незримого Университета была волшебной библиотекой, размещающейся на тончайшем лоскутке времени и пространства. На самых дальних ее полках можно было найти не только книги, которые еще не написаны, но и книги, которые никогда не будут написаны. Или будут написаны, но не здесь. Длина окружности, вдоль которой располагались эти таинственные книги, составляла несколько сотен ярдов, но радиус, насколько было известно, приближался к бесконечности.А еще в волшебной библиотеке книги протекают и учатся друг у друга…— Они теперь набрасываются на любого, кто входит в библиотеку, — пожаловался декан. — Без библиотекаря никакой управы на них нет!— Но мы же Университет! Мы ОБЯЗАНЫ иметь функционирующую библиотеку! — озадаченно произнес Чудакулли. — Это прибавляет нам СТИЛЯ. Кем бы мы были, если бы не посещали библиотеку?— Студентами, — криво усмехнулся главный философ.— Ха, я помню, еще в студенческие времена, — сказал профессор современного руносложения, — старик Глотяга по прозвищу Страшилла повел нас в экспедицию. Экспедиция была затеяна в целях поиска Потерянного Читального Зала. Три недели мы там бродили. Уже начали собственные башмаки грызть.— И как, нашли Потерянный Читальный Зал? — поинтересовался декан.— Нет, только останки предыдущей экспедиции.— И что?— Съели их башмаки.Из-за двери донесся шлепающий звук, как будто кто-то клацал кожаным переплетом.— Там есть некоторые гримуары, у них ужасный нрав. — Главный философ покосился на двери. — Иным ничего не стоит за здорово живешь оттяпать человеку пальцы.— Хорошо, что они в дверных ручках не разбираются, — пробормотал декан.— Если там есть книга типа «Дверные Ручки Для Начинающих», то разбираются, — покачал головой главный философ. — Они друг друга ЧИТАЮТ. Аркканцлер бросил взгляд на Думминга.— Тупс, насколько высока вероятность, что такая книга там есть?— В соответствии с теорией Б-пространства подобная книга практически наверняка там имеется.Волшебники снова попятились от дверей.— Этой чепухе пора положить конец, — заявил Чудакулли. — Надо вылечить библиотекаря. Он болен волшебной болезнью, следовательно, средство от нее тоже должно быть магическим. И мы должны его приготовить.— Трудно придумать более рискованное предприятие, аркканцлер, — возразил декан. — Его организм во власти множества конфликтующих магических сил. Невозможно предугадать, что произойдет, если мы добавим в этот бурлящий котел еще волшебства. Его временная железа и так на свободном ходу [Волшебники искренне убеждены в существовании временной железы, невзирая на то что до сих пор ни одному, даже самому въедливому, алхимику так и не удалось определить ее местонахождение. В настоящее время крайне популярна теория, согласно которой данная железа существует вне тела, являясь таким образом чем-то вроде эфирного аппендикса.В общем и целом временная железа отвечает за возраст бренного земного тела. Будучи чрезвычайно чувствительной к высокоэнергетическим магическим полям, она способна функционировать даже в обратном направлении, поглощая вырабатывающийся в организме хрононин. Алхимики утверждают, что это и есть настоящий ключ к бессмертию. Впрочем, то же самое они говорят по поводу апельсинового сока, черного хлеба и человеческой мочи. Алхимик отрежет собственную голову, если поверит, что это каким-то образом продлит ему жизнь]. Капелькой магии больше — и… не знаю, чем все это закончится.— Вот это мы и выясним, — бесцеремонно оборвал его Чудакулли. — Мы должны иметь возможность пользоваться библиотекой. Ради нашего заведения, декан. Незримый Университет — это больше, чем один человек…— … Примат…— …СПАСИБО, примат, и всегда следует помнить, что «я» — последняя буква алфавита.Из-за дверей опять донесся глухой стук.— Чтобы быть совсем уж точным, — вмешался главный философ, — хотелось бы внести небольшое исправление. На самом деле эта буква раскладывается на два звука — «й» и «а». Но так же поступает и предшествующая «ю». А стало быть, последней нормальной буквой алфавита является «э». Быть может, в этой связи нам стоит говорить не «я», а «э»? К примеру, лично э туда даже носа не суну…— Да-да, конечно. — Чудакулли отнесся к этой вставке, как к обычному университетскому фоново-логическому шуму. — Таким образом, можно назначить библиотекарем кого-нибудь другого… человека опытного и умелого… Гм-м… Может, у кого-то есть предложения? А, декан?— Хорошо, ХОРОШО! — воскликнул декан. — Будь по-твоему. Как всегда.— Э-э, но, аркканцлер… Магические эликсиры ни в коем случае применять нельзя, — набравшись храбрости, выступил Думминг.— Правда? — осведомился Чудакулли. — Может, ты хочешь поубираться на тамошних полках, а?— Я пытаюсь сказать, что повлиять на библиотекаря посредством магии не получится. Мы столкнемся с серьезнейшей проблемой.— Проблем, господин Тупс, не бывает. Есть только возможности.— Разумеется, аркканцлер. Но, прежде чем решать возможности, может, нам следует выяснять имя библиотекаря?Волшебники одобрительно забормотали.— А паренек прав, — кивнул профессор современного руносложения. — Магическое воздействие возможно, лишь когда знаешь имя того, на кого ты собираешься воздействовать. Одно из основополагающих правил.— Почему бы нам в таком случае не назвать его библиотекарем? — предложил Чудакулли. — К нему все так обращаются.— Это всего лишь его должность, аркканцлер.Чудакулли обвел взглядом лица волшебников.— Но кто-то же должен знать его имя! Силы небесные, столько лет проработать бок о бок и не знать имени своего коллеги? И это называется «коллектив»? — Чудакулли остановил испытующий взгляд на выбранной жертве. — Декан?— Гм-м, аркканцлер, он уже довольно долго как… примат, — отозвался декан. — Большинство тех, кто работал с ним, скончались. Отправились на Большую Небесную Пирушку, так сказать. В те времена в Университете уровень карьерности был очень и очень высок note 6 Note6
Как уже сообщалось ранее, наиболее популярный способ сделать себе волшебную карьеру — это ускорить отбытие на небеса тех, кто стоит выше вас по званию. Впрочем, времена меняются, меняются и методы. В Незримом Университете они изменились после нескольких неудачных попыток сместить Наверна Чудакулли, одна из которых закончилась для очередного карьериста двухнедельной глухотой. Чудакулли свято следовал принципу «хорошего человека должно быть много, а вот хорошего места много не бывает»
.— Возможно, но какие-то сведения о нем должны были сохраниться.Все разом вспомнили о бумажных горах и утесах, составляющих документацию Университета.— Архивариус так их и не нашел, — сообщил профессор современного руносложения.— А кто у нас архивариус?— Библиотекарь.— Но хотя бы в Книге Выпускников за свой год он должен числиться!— Весьма забавно, — отозвался декан, — однако со всеми до единого экземплярами Книги Выпускников за тот год произошли необъяснимые несчастные случаи.От внимания Чудакулли не укрылась подчеркнуто-деревянная интонация, с которой декан произнес эту фразу.— И какого рода несчастные случаи? Постой, попробую догадаться. Из каждого экземпляра оказалась вырванной одна конкретная страница, оставившая после себя лишь слабый банановый аромат.— Точно в яблочко, аркканцлер.Чудакулли поскреб подбородок.— Начинает прослеживаться закономерность,— Любые попытки выяснить его имя ВСЕГДА заходили в тупик, — сообщил главный философ. — Он опасается, что мы попытаемся опять превратить его в человека. — Главный философ многозначительно глянул на декана, лицо которого приняло оскорбленное выражение. — НЕКОТОРЫЕ высказывались в том духе, что примат в качестве библиотекаря — вещь для Университета абсолютно неуместная.— Я просто выражал мнение, согласно которому это идет вразрез с многовековыми университетскими традициями… — начал было декан.— Которые сводятся главным образом к участию в мелких склоках, обильным ужинам и идиотским выкрикам посреди ночи про всякие там ключи, — констатировал Чудакулли. — По-моему, мы…Неожиданно изменившиеся лица волшебников заставили его оглянуться.В холл вошел библиотекарь. Под тяжестью бесчисленных одеяний он едва передвигал ноги; из-за множества напяленных друг на друга кофт и свитеров руки библиотекаря, в обычных условиях игравшие роль подпорок для ног, теперь торчали почти горизонтально в стороны. Но наиболее ужасающей деталью шаркающего явления библиотекаря народу была красная шерстяная шапочка.Очень веселенькая. С помпоном. Ее связала госпожа Герпес. Вообще-то университетская домоправительница вязала весьма неплохо, и единственный ее недостаток заключался в полном неумении хотя бы приблизительно угадать размеры будущего вещеносителя. Волшебник, которому посчастливилось получить вязанный подарок от госпожи Герпес, непременно задавался вопросом: «А не три ли у меня ноги? Или, может, шея радиусом в метр?» В итоге большую часть ее подарков тайком передавали в благотворительные учреждения. Когда речь идет об Анк-Морпорке, в одном можно не сомневаться: каким бы странным ни было одеяние, где-то обязательно найдется тот, кому оно придется в самый раз.В данном случае ошибка госпожи Герпес заключалась в допущении, что библиотекарю, к которому она питала глубокое уважение, всенепременно понравится красная шапка с помпоном и «ушами», завязывающимися под подбородком. В результате завязать «уши» можно было лишь под животом, поэтому библиотекарь предпочел оставить их болтаться.Остановившись у дверей, примат печально посмотрел на волшебников. Потянулся к ручке. Изрек едва слышное «'к»… и чихнул.Груда одежды бесформенно осела. Разбросав кофты, волшебники обнаружили под ними очень большую и толстую книгу в мохнатом рыжем переплете.— На обложке написано «У-ук», — после небольшой паузы напряженным голосом сказал главный философ.— А там не говорится, кто автор? — усмехнулся декан.— Очень смешно, декан.— Я к тому, может, там указано его настоящее имя?— Интересно, а что внутри? — полюбопытствовал заведующий кафедрой беспредметных изысканий. — Давайте посмотрим оглавление.— Еще есть желающие полюбоваться на внутренности библиотекаря? — ядовито осведомился Чудакулли. — Только не перекрикивайте друг друга и не толпитесь.— Характер морфогенетической нестабильности определяется особенностями окружения, — прокомментировал Думминг. — Какая замечательная особенность! Он проводит все свое время в библиотеке и в результате превращается в книгу. Своего рода… защитный камуфляж. Он словно бы эволюционирует, чтобы идеально вписаться в окружение…— Благодарю за ценные знания, господин Тупс. И какой во всем этом смысл?— Полагаю, заглянуть внутрь можно, — заключил Думминг. — Книга ведь и предназначена для того, чтобы ее открывали. Здесь даже закладка есть, черная, кожаная…— А-а, так это ЗАКЛАДКА! — облегченно протянул заведующий кафедрой беспредметных изысканий, до того момента нервно рассматривавший ленточку.Думминг прикоснулся к книге, которая оказалась довольно теплой. И открылась довольно легко.Все страницы до единой были заполнены «у-уками».— Диалоги неплохие, но сюжет слабоват.— Декан! Буду тебе весьма признателен, если ты отнесешься к происходящему со всей серьезностью! — обрезал Чудакулли. Он задумчиво потопал ногой. — Еще идеи есть?Волшебники переглянулись и пожали плечами.— Думаю… — начал профессор современного руносложения.— Слушаю, руновед… Тебя ведь, по-моему, Арнольдом зовут?— Нет, аркканцлер…— Ну, не важно.— Мне кажется… Я знаю, это прозвучит нелепо, но…— Продолжай, не робей. Мы почти сгораем от нетерпения.— Мне кажется, всегда можно прибегнуть к такому средству, как… Ринсвинд.Чудакулли наградил профессора долгим взглядом.— Это тот самый тощий волшебник-неумеха? С неухоженной бородкой? И за ним еще хвостом таскается ящик на ножках?— Именно так, аркканцлер. У тебя блестящая память. Некоторое время он был заместителем библиотекаря… как ты, вероятно, помнишь.— Не то чтобы помню, но все равно продолжай.— Он, Ринсвинд, был здесь, когда произошло превращение библиотекаря в… библиотекаря. А еще я помню, как-то раз мы все наблюдали библиотекаря за работой: он очень лихо штемпелюет книги по четыре штуки за раз… Так вот, Ринсвинд тогда воскликнул: «Просто потрясающе! Никогда не поверишь, что он родом из Анк-Морпорка! » Готов биться об заклад, если кто и помнит имя библиотекаря, так это Ринсвинд.— Что ж, в таком случае немедленно ведите его сюда. Нам ведь известно, где он сейчас?— Мы знаем лишь его формальное местонахождение, аркканцлер, — поспешил вставить Думминг. — Где же он находится ФАКТИЧЕСКИ, сказать довольно трудно.Чудакулли, нахмурившись, воззрился на Думминга.— Мы полагаем, что он на ИксИксИксИксе, аркканцлер, — завершил тот.— На ИксИкс…— …ИксИксе, аркканцлер.— Но я думал, никто не знает, где располагается ИксИксИксИкс.— Именно, аркканцлер, — подтвердил Дум-минг.Очень редко какой-то факт вмещался в голову Чудакулли с первой попытки. Это было все равно что вставлять в некий механизм новую деталь. Вы крутите ее то так, то этак, а потом она вдруг встает на место note 7 Note7
Порой Думмингу казалось, что своими успехами в обращении с Гексом он обязан одновременно невероятному уму и поразительной тупости последнего. Чтобы заставить машину понять какую-нибудь идею, приходилось измельчать ее до крошечных единиц информации, дабы устранить всякую возможность непонимания. Но после пяти минут общения со старшими волшебниками тихие часы в обществе Гекса казались блаженным отдыхом
.— И что он там делает?— Трудно сказать наверняка, аркканцлер. Его туда закинуло, насколько вы помните, после приключений в Агатовой империи…— А что ему там понадобилось?— Не думаю, что понадобилось в прямом смысле слова ЕМУ, — уточнил Думминг. — Ведь его туда отправили… МЫ. Это стало результатом тривиальнейшей ошибки в билокационном чудотворстве… Такую может совершить любой.— Но совершил, если не ошибаюсь, ты, — парировал Чудакулли, чья память славилась своей способностью неожиданно выкидывать всякие мерзкие коленца.— Но как член коллектива, — подчеркнул Думминг.— Что ж, если он там оставаться не хочет, да и мы не против, чтобы он очутился здесь, давайте его вер…Остаток фразы потонул не в шуме, а в своего рода взрыве тишины. Она разорвалась прямо посреди волшебников и была столь всеобъемлющей, что поглотила даже стук их сердец. Старый Том, волшебный и безъязыкий университетский колокол, безмолвно пробил два часа.— Гм-м… — промолвил Думминг. — Все не так просто.Чудакулли прищурился.— Почему? — спросил он. — — Вернем его сюда с помощью волшебства. Как отправили, так и вернем.— Гм-м… Чтобы вернуть его непосредственно сюда, потребуются месяцы подготовки. Круг пятидесяти футов в диаметре — примерно таков будет разброс приземления в случае малейшей неточности.
1 2 3 4 5 6
Как уже сообщалось ранее, наиболее популярный способ сделать себе волшебную карьеру — это ускорить отбытие на небеса тех, кто стоит выше вас по званию. Впрочем, времена меняются, меняются и методы. В Незримом Университете они изменились после нескольких неудачных попыток сместить Наверна Чудакулли, одна из которых закончилась для очередного карьериста двухнедельной глухотой. Чудакулли свято следовал принципу «хорошего человека должно быть много, а вот хорошего места много не бывает»
.— Возможно, но какие-то сведения о нем должны были сохраниться.Все разом вспомнили о бумажных горах и утесах, составляющих документацию Университета.— Архивариус так их и не нашел, — сообщил профессор современного руносложения.— А кто у нас архивариус?— Библиотекарь.— Но хотя бы в Книге Выпускников за свой год он должен числиться!— Весьма забавно, — отозвался декан, — однако со всеми до единого экземплярами Книги Выпускников за тот год произошли необъяснимые несчастные случаи.От внимания Чудакулли не укрылась подчеркнуто-деревянная интонация, с которой декан произнес эту фразу.— И какого рода несчастные случаи? Постой, попробую догадаться. Из каждого экземпляра оказалась вырванной одна конкретная страница, оставившая после себя лишь слабый банановый аромат.— Точно в яблочко, аркканцлер.Чудакулли поскреб подбородок.— Начинает прослеживаться закономерность,— Любые попытки выяснить его имя ВСЕГДА заходили в тупик, — сообщил главный философ. — Он опасается, что мы попытаемся опять превратить его в человека. — Главный философ многозначительно глянул на декана, лицо которого приняло оскорбленное выражение. — НЕКОТОРЫЕ высказывались в том духе, что примат в качестве библиотекаря — вещь для Университета абсолютно неуместная.— Я просто выражал мнение, согласно которому это идет вразрез с многовековыми университетскими традициями… — начал было декан.— Которые сводятся главным образом к участию в мелких склоках, обильным ужинам и идиотским выкрикам посреди ночи про всякие там ключи, — констатировал Чудакулли. — По-моему, мы…Неожиданно изменившиеся лица волшебников заставили его оглянуться.В холл вошел библиотекарь. Под тяжестью бесчисленных одеяний он едва передвигал ноги; из-за множества напяленных друг на друга кофт и свитеров руки библиотекаря, в обычных условиях игравшие роль подпорок для ног, теперь торчали почти горизонтально в стороны. Но наиболее ужасающей деталью шаркающего явления библиотекаря народу была красная шерстяная шапочка.Очень веселенькая. С помпоном. Ее связала госпожа Герпес. Вообще-то университетская домоправительница вязала весьма неплохо, и единственный ее недостаток заключался в полном неумении хотя бы приблизительно угадать размеры будущего вещеносителя. Волшебник, которому посчастливилось получить вязанный подарок от госпожи Герпес, непременно задавался вопросом: «А не три ли у меня ноги? Или, может, шея радиусом в метр?» В итоге большую часть ее подарков тайком передавали в благотворительные учреждения. Когда речь идет об Анк-Морпорке, в одном можно не сомневаться: каким бы странным ни было одеяние, где-то обязательно найдется тот, кому оно придется в самый раз.В данном случае ошибка госпожи Герпес заключалась в допущении, что библиотекарю, к которому она питала глубокое уважение, всенепременно понравится красная шапка с помпоном и «ушами», завязывающимися под подбородком. В результате завязать «уши» можно было лишь под животом, поэтому библиотекарь предпочел оставить их болтаться.Остановившись у дверей, примат печально посмотрел на волшебников. Потянулся к ручке. Изрек едва слышное «'к»… и чихнул.Груда одежды бесформенно осела. Разбросав кофты, волшебники обнаружили под ними очень большую и толстую книгу в мохнатом рыжем переплете.— На обложке написано «У-ук», — после небольшой паузы напряженным голосом сказал главный философ.— А там не говорится, кто автор? — усмехнулся декан.— Очень смешно, декан.— Я к тому, может, там указано его настоящее имя?— Интересно, а что внутри? — полюбопытствовал заведующий кафедрой беспредметных изысканий. — Давайте посмотрим оглавление.— Еще есть желающие полюбоваться на внутренности библиотекаря? — ядовито осведомился Чудакулли. — Только не перекрикивайте друг друга и не толпитесь.— Характер морфогенетической нестабильности определяется особенностями окружения, — прокомментировал Думминг. — Какая замечательная особенность! Он проводит все свое время в библиотеке и в результате превращается в книгу. Своего рода… защитный камуфляж. Он словно бы эволюционирует, чтобы идеально вписаться в окружение…— Благодарю за ценные знания, господин Тупс. И какой во всем этом смысл?— Полагаю, заглянуть внутрь можно, — заключил Думминг. — Книга ведь и предназначена для того, чтобы ее открывали. Здесь даже закладка есть, черная, кожаная…— А-а, так это ЗАКЛАДКА! — облегченно протянул заведующий кафедрой беспредметных изысканий, до того момента нервно рассматривавший ленточку.Думминг прикоснулся к книге, которая оказалась довольно теплой. И открылась довольно легко.Все страницы до единой были заполнены «у-уками».— Диалоги неплохие, но сюжет слабоват.— Декан! Буду тебе весьма признателен, если ты отнесешься к происходящему со всей серьезностью! — обрезал Чудакулли. Он задумчиво потопал ногой. — Еще идеи есть?Волшебники переглянулись и пожали плечами.— Думаю… — начал профессор современного руносложения.— Слушаю, руновед… Тебя ведь, по-моему, Арнольдом зовут?— Нет, аркканцлер…— Ну, не важно.— Мне кажется… Я знаю, это прозвучит нелепо, но…— Продолжай, не робей. Мы почти сгораем от нетерпения.— Мне кажется, всегда можно прибегнуть к такому средству, как… Ринсвинд.Чудакулли наградил профессора долгим взглядом.— Это тот самый тощий волшебник-неумеха? С неухоженной бородкой? И за ним еще хвостом таскается ящик на ножках?— Именно так, аркканцлер. У тебя блестящая память. Некоторое время он был заместителем библиотекаря… как ты, вероятно, помнишь.— Не то чтобы помню, но все равно продолжай.— Он, Ринсвинд, был здесь, когда произошло превращение библиотекаря в… библиотекаря. А еще я помню, как-то раз мы все наблюдали библиотекаря за работой: он очень лихо штемпелюет книги по четыре штуки за раз… Так вот, Ринсвинд тогда воскликнул: «Просто потрясающе! Никогда не поверишь, что он родом из Анк-Морпорка! » Готов биться об заклад, если кто и помнит имя библиотекаря, так это Ринсвинд.— Что ж, в таком случае немедленно ведите его сюда. Нам ведь известно, где он сейчас?— Мы знаем лишь его формальное местонахождение, аркканцлер, — поспешил вставить Думминг. — Где же он находится ФАКТИЧЕСКИ, сказать довольно трудно.Чудакулли, нахмурившись, воззрился на Думминга.— Мы полагаем, что он на ИксИксИксИксе, аркканцлер, — завершил тот.— На ИксИкс…— …ИксИксе, аркканцлер.— Но я думал, никто не знает, где располагается ИксИксИксИкс.— Именно, аркканцлер, — подтвердил Дум-минг.Очень редко какой-то факт вмещался в голову Чудакулли с первой попытки. Это было все равно что вставлять в некий механизм новую деталь. Вы крутите ее то так, то этак, а потом она вдруг встает на место note 7 Note7
Порой Думмингу казалось, что своими успехами в обращении с Гексом он обязан одновременно невероятному уму и поразительной тупости последнего. Чтобы заставить машину понять какую-нибудь идею, приходилось измельчать ее до крошечных единиц информации, дабы устранить всякую возможность непонимания. Но после пяти минут общения со старшими волшебниками тихие часы в обществе Гекса казались блаженным отдыхом
.— И что он там делает?— Трудно сказать наверняка, аркканцлер. Его туда закинуло, насколько вы помните, после приключений в Агатовой империи…— А что ему там понадобилось?— Не думаю, что понадобилось в прямом смысле слова ЕМУ, — уточнил Думминг. — Ведь его туда отправили… МЫ. Это стало результатом тривиальнейшей ошибки в билокационном чудотворстве… Такую может совершить любой.— Но совершил, если не ошибаюсь, ты, — парировал Чудакулли, чья память славилась своей способностью неожиданно выкидывать всякие мерзкие коленца.— Но как член коллектива, — подчеркнул Думминг.— Что ж, если он там оставаться не хочет, да и мы не против, чтобы он очутился здесь, давайте его вер…Остаток фразы потонул не в шуме, а в своего рода взрыве тишины. Она разорвалась прямо посреди волшебников и была столь всеобъемлющей, что поглотила даже стук их сердец. Старый Том, волшебный и безъязыкий университетский колокол, безмолвно пробил два часа.— Гм-м… — промолвил Думминг. — Все не так просто.Чудакулли прищурился.— Почему? — спросил он. — — Вернем его сюда с помощью волшебства. Как отправили, так и вернем.— Гм-м… Чтобы вернуть его непосредственно сюда, потребуются месяцы подготовки. Круг пятидесяти футов в диаметре — примерно таков будет разброс приземления в случае малейшей неточности.
1 2 3 4 5 6