Кое-кто из северян поддался панике и начал стрелять в темноту — пауки предпочли отступить, издалека прислушиваясь к мыслям врагов.
Спустя полчаса северяне наткнулись на вторую стену из паутины, которую восьмилапые успели возвести за их спиной. Как ни странно, они ощутили не испуг, а облегчение: идти больше некуда. Можно лечь на землю и отдохнуть.
— Э-э, нет,— забеспокоился Посланник,— отдохнувший противник нам ни к чему. Дравиг, пошевели их!
Смертоносцы, забираясь в сосновые кроны, вновь стали подкрадываться к врагам и накатывать на них волны ужаса. В ответ то и дело начинали лететь стрелы — пауки шарахались назад, потом снова подкрадывались и опять излучали страх. Ночные маневры прекратились только в предрассветных сумерках, когда стало ясно, что силуэты восьмилапых на фоне неба вот-вот станут хорошо различимой целью.
Северяне забылись глубоким сном, больше похожим на потерю сознания, а Найл тем временем приказал поставить поперек отведенного противнику пространства новую стену, сокращая размер «загона» почти вдвое. Смертоносцы трудились на виду северян, на расстоянии примерно в полтора арбалетных выстрела, но воины шерифа настолько вымотались, что уже не имели сил подняться на ноги и отогнать братьев по плоти.
— Посланник,— подошла к правителю Кавина и подергала его за край туники.— Разреши мы перейдем через стену и повяжем их всех, пока спят?
— Нет,— покачал головой Найл.— Арбалетная стрела пробьет тебя насквозь, далее если ее выпустит очень усталый человек. Пусть лучше северяне попытаются переправиться через стену, а мы подождем здесь.
В том, что шериф способен прорваться сквозь паутину, Посланник был уверен абсолютно — слишком часто северяне воевали между собой в своих густых лесах, почти всегда в рядах их армий сражались пауки. Наверняка не один раз приходилось им штурмовать подобные заграждения. Вопрос состоял в том, сколько сил требовал подобный штурм. Что окажется проще — трем сотням воинов прорывать паутину, или двум тысячам смертоносцев ставить новые препятствия.
— Дравиг,— решил перестраховаться правитель,— поставь метрах в ста от первой стены еще одну, хорошо?
— Как прикажешь, Посланник.
— Нефтис! — закрутил Найл головой в поисках своей верной телохранительницы.
— Да, мой господин,— женщина была совсем неподалеку, сидела рядом с группой других братьев.
— Разбей озерных жителей на группы по три человека и расставь их вдоль стены метрах в ста от нее. Объясни, что они должны будут прикрывать пауков от стрел. Понятно?
— Да, мой господин.
— Попробуем устроить шерифу достойную встречу.
Первые мысли по планированию предстоящей схватки возникли у Найла на основе одного очень простого факта: в составе армии северян находились только арбалетчики.
Из знаний, которые вкачал ему в память компьютер Белой Башни, правитель знал, что у арбалета и лука нет особых преимуществ друг перед другом. Да, из арбалета легче попасть в цель и стреляет он заметно дальше лука. Зато лук в несколько раз легче, во много раз скорострельнее, а тренированный стрелок поражает из него цель ничуть не хуже арбалетчика. В старину обязанности между видами оружия распределялись так: тяжелыми арбалетными болтами отстреливались защитники городов и крепостей, а профессиональные воины ходили в походы с легкими колчанами за плечами.
Князь Граничный мог отказаться от столь практичного и удобного вооружения только по одной причине: в бою лучники попадали под удар парализующей воли еще до того, как успевали сделать первые выстрелы, а потому в схватках с пауками оказывались совершенно бесполезны. Видимо, полет арбалетной стрелы тоже находится где-то на пределе возможного — значит, пауки вполне могут побороться с северными стрелками. Особенно, если тем придется стрелять из-за стены наугад.
Интересно, каким способом шериф попытается вырваться из ловушки?
Шевеление в стане врагов началось вскоре после полудня. Найл приказал всем немедленно занять исходные позиции: три десятка смертоносцев замерли неподалеку от стены под прикрытием плетеных щитов, остальные отступили за пределы досягаемости стрел. Серую массу пауков прикрывала редкая цепочка закованных в латы двуногих братьев по плоти. Сам Найл вместе с Нефтис и Дравигом выбрал позицию примерно посередине, рядом со старой дуплистой сосной, за которой в крайнем случае можно будет укрыться от обстрела.
По ту сторону стены послышались громкие равномерные стуки. Смертоносцы испустили первые импульсы страха, поймали отклики из-за стены и ударили парализующими лучами. Стуки смолкли. Прилетело несколько одиноких арбалетных стрел и бесшумно утонули в мягкой лесной подстилке, а через пару минут Найл заметил, как на сосну по ту сторону стены карабкается человек.
Арбалетчик! Собирается стрелять не наугад, а прицельно! Только этого не хватает.
— Внимание! — правитель вызвал на себя сознание всех тридцати передовых смертоносцев, ощутил как рывком расширяется сознание, и коротко выплеснул объединенную волю в смельчака, представив себе бессильно разжимающиеся пальцы.
— А-а-а! — фигурка отделилась от кроны и ухнула вниз.
Посланник увидел немного в стороне еще одного стрелка и повторил импульс в его направлении. Стрелок громко выкрикнул какое-то ругательство и тоже рухнул вниз. Правда, второй арбалетчик не успел забраться высоко и наверняка остался жив.
Найл выжал немного, ожидая появления новых верхолазов. Желающих больше не нашлось, и правитель ослабил волю, предоставляя смертоносцам самостоятельность. Продолжавшийся все это время стук снова затих.
— Чем они там стучат все время? — пожал плечами Посланник.— Не стену же рубят?
Внезапно сквозь кроны прошелестело целое облако стрел, звонко зацокав по крепким стволам. Спустя несколько минут тишину развеял еще один обстрел, и тут же болезненно вскрикнул кто-то из людей — шальная стрела пробила тонкий щит и вонзилась озерному жителю в плечо.
— Пусть в тыл отойдет! — крикнул правитель, имея в виду раненого.
Опять послышался шелест — одиночная стрела бессильно ткнулась в щит Нефтис, еще одна чиркнула Найла по шлему. Зато рядом с раненым на этот раз вскрикнуло сразу несколько людей.
— Да ведь они на звук бьют! — догадался Посланник и громко закричал: — Молчите!
Очередная волна стрел сделала его совет бесполезным. Все четверо воинов — паук и трое озерных жителей — лежали без движений, истыканные толстыми и короткими арбалетными болтами.
Послышался треск — несколько сосновых вершин качнулось и плавно рухнули на белые паутинные стены, подмяв их своим весом чуть ли не на полметра.
— Так вот оно что... — прошептал Найл, берясь за копье двумя руками.
Вновь прошелестели стрелы, но на этот раз найти себе жертву им не удалось.
— Улла! — по перекинутым через стену стволам бежали, устрашающе вопя и размахивая мечами, северяне.
Найл, не раздумывая, бросился к стене, держа направление на ближайший ствол. К вершине этого дерева добежало пятеро воинов — но тут выяснилось, что все происходит не совсем так, как они ожидали: северяне остановились среди густых ветвей, начали подпрыгивать, глядя вниз. Вершина возвышалась метрах в десяти над землей и упорно не желала опускаться. Воины переглянулись, и повернули обратно. Внезапно последний из них поскользнулся, завалился на сторону и застрял в ветвях. Второй оглянулся, протянул руку.
Посланник оценил расстояние, замахнулся и метнул копье. Острие ударило северянина в грудь, но доспеха пробить не смогло. Воин отпустил своего товарища, перехватил оружие и с силой швырнул обратно в Найла — тот еле успел увернуться. Тут же над ухом раздался резкий выдох. Бросок Нефтис оказался более удачным — копье насквозь прошило северянину бедро. Раненый взмахнул руками, теряя равновесие, ухнулся вниз и, вопя от боли, повис на легшем поперек стволов древке.
Нефтис вскинула щит — Найл тут же ощутил удар в плечо и увидел, как в щите и в руке женщины образовалась маленькая светлая дырочка. Отверстие тут же залило кровью, а те-лохранительница вскрикнула от боли. Щит опустился. Стоящий на стволе арбалетчик уже заваливался в толстую паутинную стену, изумленно выпучив глаза. Похоже, попал под парализующий удар.
Найл оглянулся и замахал руками на набегающую массу братьев по плоти — серых смертоносцев и сверкающих доспехами людей:
— Назад! Немедленно назад!
Атакующая живая лавина стала притормаживать, но остановиться сразу не смогла.
Послышался зловещий шелест.
Правитель зажмурился, сжавшись в ожидании чужой боли, и спустя мгновение стрелы ударили в живую плоть. Двухтысячная масса пауков в долю секунды из могучей армии превратилась в страдающую единой мукой безвольную плоть.
Найл выдернул меч и развернулся к стене, готовясь к новой схватке.
Повисший на копье северянин уже затих, не подавая признаков жизни — только залившая тело кровь еще продолжала капать на землю. Возле него уже крутилось несколько крупных черных мух. Второй воин продолжал крутиться в ветвях: толстый изогнутый сук вошел ему под панцирь у затылка и вышел позади плеча, не давая бедолаге ни спрыгнуть вниз, ни выбраться обратно на ствол.
Прошла минута, другая. Очередная атака не началась, залпов из арбалетов тоже больше не повторялось. Посланник оглянулся и начал медленно пятиться. Раненая Нефтис шла следом, стараясь прикрыть его своим телом от возможных выстрелов.
Пауки уже смогли справиться с болью — раненые «зашорили» сознание, обрывая мысленный контакт, здоровые стряхивали с себя чужие эмоции и торопливо отступали на безопасное от стрел расстояние.
Когда стену и людей разделила полоса в две сотни метров, Найл с облегчением перевел дыхание и сел на усыпанный хвоей пенек.
— Вы целы, мой господин? — забеспокоилась Нефтис.
— Да,— кивнул Найл.— А как твоя рука?
— Не знаю...
Левое предплечье было неестественно выгнуто, но кисть продолжала крепко сжимать ремень щита.
— Ну-ка, разожми пальцы... — правитель осторожно стянул у нее с руки щит, потом осторожно ощупал место неестественного изгиба.— Кажется, одна кость сломана.
Нефтис вытерпела всю процедуру, крепко стиснув зубы, а потом не к месту поинтересовалась;
— Скажите, мой господин, а зачем они на деревья полезли?
— Через стену перебраться хотели,— Найл жестом подозвал к себе одного из смертоносцев,— по стволу перебежать. Ты потерпишь пару дней, Нефтис? А то я сейчас не могу — вдруг опять атака начнется?..
— Не беспокойтесь, мой господин... — она болезненно прикусила губу, потом опять спросила: — Так почему тогда не перебежали?
— Позволь мне, Посланник,— откуда-то сбоку появилась Кавина. Она деловито отодвинула правителя в сторону, приняла из брюшка смертоносца немного паутины себе на ладонь и ловко замазала кровоточащую рану.
— Не рассчитали,— ответил-таки Найл на последний вопрос телохранительницы.— Заметь, счет паукам в их войске идет на десятки, а нас здесь тысячи. Они просто не ожидали что стена паутины окажется такой ширины. Надеялись или оборвать паутину тяжелым стволом, или перебежать по нему, а потом опрокинуть, как качели. А не получилось ни того, ни другого. Придется им теперь выбирать или деревья потолще, или подпиливать их ближе к стене, что бы вершина точно по эту сторону на землю опустилась.
— И что нам тогда делать?
— Отдыхать,— усмехнулся Найл.— Ты сегодня и так сделала все, что могла.
— Я никуда вас не отпущу, мой господин,— категорически заявила телохранительница и повернулась к Кавине: — Прилепи как-нибудь руку к панцирю, чтобы не мешала.
— А пока никуда не ухожу,— приостановил активность стражницы Найл, поднялся на свой пенек и стал внимательно разглядывать землю перед стеной.
Как ни странно, но почти никто из смертоносцев, которых прикрывали подданные Магини, не пострадал. Они продолжали оставаться на своих местах, а озерные жители, никогда не отличавшиеся излишней отвагой, продолжали закрывать их щитами. На стене лежало пять стволов. Возле крайнего — того самого, у которого сражался сам правитель — мелко трепыхалась стена. Очевидно, упавший в тенета арбалетчик еще продолжал сражаться за свою жизнь. Кроме того, мертвое тело висело на продетом сквозь бедро копье, а еще один неудачник продолжал крутиться на суку. Под вторым стволом лежало два тела северян, под третьим и четвертым не осталось никого, а у последнего распластались два озерных жителя, северянин, да колыхания стены выдавали существование еще как минимум двух жертв. Получалось, отряд шерифа из трех сотен человек потерял около десятка воинов. Армия Найла лишилась пяти союзников и одного смертоносца. Шальные стрелы легко ранили еще девять братьев по плоти, семерых пауков и двух людей. Похоже, стычка не дала пока никаких преимуществ ни одной из сторон.
— Посланник,— прозвучал в сознании правителя призыв Дравига.— Мне кажется, боевые пауки северян хотят установить с нами контакт.
— Ответь им,— сразу заинтересовался Найл.
— Они предлагают тебе переговорить с шерифом,— спустя несколько мгновений сообщил старый смертоносец.
— Давай,— согласился Посланник, и почти сразу явственно услышал немного хрипловатый, усталый голос:
— Меня зовут шериф Поруз, я наместник Приозерья именем князя Граничного, Санского и Тошского, человека, повелителя Серебряного Озера, Северного Хайбада, Чистых Земель и Южных Песков. Кто вы, чужеземцы, посмевшие посягнуть на владения моего господина? — Мое имя Найл,— ответил правитель,— еще меня называют Посланником Богини и Смертоносцем-Повелителем. Должен сказать, Южные Пески и Серебряное Озеро, которые ты по недоразумению вставил в титул своего князя, являются моей родиной.
— Я готов принять твои извинения, человек Найл,— игнорировал шериф последнюю реплику правителя,— и если ты немедленно сдашься на милость князя Граничного, то я готов гарантировать жизнь тебе и твоим воинам.
— Хорошо, я подумаю,— кивнул Найл и оборвал мысленный контакт.
«Итак, обе армии почти не понесли потерь,— задумался он, усаживаясь обратно на пень.— Что же заставило шерифа вступить в переговоры? »
— Извини, Посланник,— на этот раз Дравиг не ограничился мысленным вызовом, а самолично приблизился к правителю.— Шериф хочет знать, как долго ты собираешься думать?
— Ответь, что недолго,— кивнул Найл.— Недели две, максимум три.
— Прости, Посланник,— с некоторым опасением уточнил смертоносец,— ты действительно собираешься сдаться в плен?
— Ну,— рассмеялся Найл,— если после двух недель без пищи и воды кто-то из армии шерифа еще сможет повторить это предложение, то я действительно готов подумать.
Можно сколько угодно считать, будто пауки начисто лишены чувства юмора, однако Дравиг заметно оживился и, ведя мысленные переговоры, даже время от времени начинал шевелить хелицерами.
— Извини, Посланник,— опять обратился он к правителю.— Шериф предлагает не проливать лишней крови, а решить исход боя в схватке один на один. Если ты побеждаешь, он прикажет воинам отпустить всех нас назад в пустыню, а если проиграешь, то все мы станем его пленниками.
— Ответь, что сражаться один на один со столь знатным господином слишком большая честь для меня,— ухмыльнулся Найл.— Я готов покорно довериться судьбе, и подождать по эту сторону стены, чем кончится наше противостояние. Ждать хоть целый месяц...
— А теперь он предлагает не тянуть время, а поступить, как подобает настоящим воинам: выйти в чистое поле и сразиться сила на силу...
— Ну да,— кивнул Посланник,— сперва они дадут прицельный залп из арбалетов, а потом, когда смертоносцы свалятся от болевого шока, втопчут нас всех кованными сандалиями...
Правитель на миг запнулся, и радостно вскочил:
— Я понял! Я все понял! У них просто-напросто нет больше стрел! Они не могли носить с собой бесконечное количество! Сперва они всю ночь пускали стрелы наугад, отгоняя смертоносцев, потом, прикрывая штурм стены, опять стреляли наугад. Штурм не удался, а арбалетных болтов осталось по одному-два на стрелка. Хватит, чтобы дать залп в чистом поле, но никак не хватит, чтобы отогнать нас от стены перед новым штурмом! Вот и все!
Найл резко выдохнул, и сел обратно:
— Отвечай ему, Дравиг. Скажи, пусть точит стрелы. Пусть точит много стрел, ибо близится время повелителей ночи, время мрака и страхов. И тот, кому не хватит стрел на эту долгую ночь, проснется уже не в этом мире, а в далеком Счастливом Крае, в котором никто и никогда не станет делить земли на свои и чужие. Скажи ему, Дравиг, что сейчас не время говорить о чести воина, потому что воины бывают только живыми, а ночь длинна.
1 2 3 4 5
Спустя полчаса северяне наткнулись на вторую стену из паутины, которую восьмилапые успели возвести за их спиной. Как ни странно, они ощутили не испуг, а облегчение: идти больше некуда. Можно лечь на землю и отдохнуть.
— Э-э, нет,— забеспокоился Посланник,— отдохнувший противник нам ни к чему. Дравиг, пошевели их!
Смертоносцы, забираясь в сосновые кроны, вновь стали подкрадываться к врагам и накатывать на них волны ужаса. В ответ то и дело начинали лететь стрелы — пауки шарахались назад, потом снова подкрадывались и опять излучали страх. Ночные маневры прекратились только в предрассветных сумерках, когда стало ясно, что силуэты восьмилапых на фоне неба вот-вот станут хорошо различимой целью.
Северяне забылись глубоким сном, больше похожим на потерю сознания, а Найл тем временем приказал поставить поперек отведенного противнику пространства новую стену, сокращая размер «загона» почти вдвое. Смертоносцы трудились на виду северян, на расстоянии примерно в полтора арбалетных выстрела, но воины шерифа настолько вымотались, что уже не имели сил подняться на ноги и отогнать братьев по плоти.
— Посланник,— подошла к правителю Кавина и подергала его за край туники.— Разреши мы перейдем через стену и повяжем их всех, пока спят?
— Нет,— покачал головой Найл.— Арбалетная стрела пробьет тебя насквозь, далее если ее выпустит очень усталый человек. Пусть лучше северяне попытаются переправиться через стену, а мы подождем здесь.
В том, что шериф способен прорваться сквозь паутину, Посланник был уверен абсолютно — слишком часто северяне воевали между собой в своих густых лесах, почти всегда в рядах их армий сражались пауки. Наверняка не один раз приходилось им штурмовать подобные заграждения. Вопрос состоял в том, сколько сил требовал подобный штурм. Что окажется проще — трем сотням воинов прорывать паутину, или двум тысячам смертоносцев ставить новые препятствия.
— Дравиг,— решил перестраховаться правитель,— поставь метрах в ста от первой стены еще одну, хорошо?
— Как прикажешь, Посланник.
— Нефтис! — закрутил Найл головой в поисках своей верной телохранительницы.
— Да, мой господин,— женщина была совсем неподалеку, сидела рядом с группой других братьев.
— Разбей озерных жителей на группы по три человека и расставь их вдоль стены метрах в ста от нее. Объясни, что они должны будут прикрывать пауков от стрел. Понятно?
— Да, мой господин.
— Попробуем устроить шерифу достойную встречу.
Первые мысли по планированию предстоящей схватки возникли у Найла на основе одного очень простого факта: в составе армии северян находились только арбалетчики.
Из знаний, которые вкачал ему в память компьютер Белой Башни, правитель знал, что у арбалета и лука нет особых преимуществ друг перед другом. Да, из арбалета легче попасть в цель и стреляет он заметно дальше лука. Зато лук в несколько раз легче, во много раз скорострельнее, а тренированный стрелок поражает из него цель ничуть не хуже арбалетчика. В старину обязанности между видами оружия распределялись так: тяжелыми арбалетными болтами отстреливались защитники городов и крепостей, а профессиональные воины ходили в походы с легкими колчанами за плечами.
Князь Граничный мог отказаться от столь практичного и удобного вооружения только по одной причине: в бою лучники попадали под удар парализующей воли еще до того, как успевали сделать первые выстрелы, а потому в схватках с пауками оказывались совершенно бесполезны. Видимо, полет арбалетной стрелы тоже находится где-то на пределе возможного — значит, пауки вполне могут побороться с северными стрелками. Особенно, если тем придется стрелять из-за стены наугад.
Интересно, каким способом шериф попытается вырваться из ловушки?
Шевеление в стане врагов началось вскоре после полудня. Найл приказал всем немедленно занять исходные позиции: три десятка смертоносцев замерли неподалеку от стены под прикрытием плетеных щитов, остальные отступили за пределы досягаемости стрел. Серую массу пауков прикрывала редкая цепочка закованных в латы двуногих братьев по плоти. Сам Найл вместе с Нефтис и Дравигом выбрал позицию примерно посередине, рядом со старой дуплистой сосной, за которой в крайнем случае можно будет укрыться от обстрела.
По ту сторону стены послышались громкие равномерные стуки. Смертоносцы испустили первые импульсы страха, поймали отклики из-за стены и ударили парализующими лучами. Стуки смолкли. Прилетело несколько одиноких арбалетных стрел и бесшумно утонули в мягкой лесной подстилке, а через пару минут Найл заметил, как на сосну по ту сторону стены карабкается человек.
Арбалетчик! Собирается стрелять не наугад, а прицельно! Только этого не хватает.
— Внимание! — правитель вызвал на себя сознание всех тридцати передовых смертоносцев, ощутил как рывком расширяется сознание, и коротко выплеснул объединенную волю в смельчака, представив себе бессильно разжимающиеся пальцы.
— А-а-а! — фигурка отделилась от кроны и ухнула вниз.
Посланник увидел немного в стороне еще одного стрелка и повторил импульс в его направлении. Стрелок громко выкрикнул какое-то ругательство и тоже рухнул вниз. Правда, второй арбалетчик не успел забраться высоко и наверняка остался жив.
Найл выжал немного, ожидая появления новых верхолазов. Желающих больше не нашлось, и правитель ослабил волю, предоставляя смертоносцам самостоятельность. Продолжавшийся все это время стук снова затих.
— Чем они там стучат все время? — пожал плечами Посланник.— Не стену же рубят?
Внезапно сквозь кроны прошелестело целое облако стрел, звонко зацокав по крепким стволам. Спустя несколько минут тишину развеял еще один обстрел, и тут же болезненно вскрикнул кто-то из людей — шальная стрела пробила тонкий щит и вонзилась озерному жителю в плечо.
— Пусть в тыл отойдет! — крикнул правитель, имея в виду раненого.
Опять послышался шелест — одиночная стрела бессильно ткнулась в щит Нефтис, еще одна чиркнула Найла по шлему. Зато рядом с раненым на этот раз вскрикнуло сразу несколько людей.
— Да ведь они на звук бьют! — догадался Посланник и громко закричал: — Молчите!
Очередная волна стрел сделала его совет бесполезным. Все четверо воинов — паук и трое озерных жителей — лежали без движений, истыканные толстыми и короткими арбалетными болтами.
Послышался треск — несколько сосновых вершин качнулось и плавно рухнули на белые паутинные стены, подмяв их своим весом чуть ли не на полметра.
— Так вот оно что... — прошептал Найл, берясь за копье двумя руками.
Вновь прошелестели стрелы, но на этот раз найти себе жертву им не удалось.
— Улла! — по перекинутым через стену стволам бежали, устрашающе вопя и размахивая мечами, северяне.
Найл, не раздумывая, бросился к стене, держа направление на ближайший ствол. К вершине этого дерева добежало пятеро воинов — но тут выяснилось, что все происходит не совсем так, как они ожидали: северяне остановились среди густых ветвей, начали подпрыгивать, глядя вниз. Вершина возвышалась метрах в десяти над землей и упорно не желала опускаться. Воины переглянулись, и повернули обратно. Внезапно последний из них поскользнулся, завалился на сторону и застрял в ветвях. Второй оглянулся, протянул руку.
Посланник оценил расстояние, замахнулся и метнул копье. Острие ударило северянина в грудь, но доспеха пробить не смогло. Воин отпустил своего товарища, перехватил оружие и с силой швырнул обратно в Найла — тот еле успел увернуться. Тут же над ухом раздался резкий выдох. Бросок Нефтис оказался более удачным — копье насквозь прошило северянину бедро. Раненый взмахнул руками, теряя равновесие, ухнулся вниз и, вопя от боли, повис на легшем поперек стволов древке.
Нефтис вскинула щит — Найл тут же ощутил удар в плечо и увидел, как в щите и в руке женщины образовалась маленькая светлая дырочка. Отверстие тут же залило кровью, а те-лохранительница вскрикнула от боли. Щит опустился. Стоящий на стволе арбалетчик уже заваливался в толстую паутинную стену, изумленно выпучив глаза. Похоже, попал под парализующий удар.
Найл оглянулся и замахал руками на набегающую массу братьев по плоти — серых смертоносцев и сверкающих доспехами людей:
— Назад! Немедленно назад!
Атакующая живая лавина стала притормаживать, но остановиться сразу не смогла.
Послышался зловещий шелест.
Правитель зажмурился, сжавшись в ожидании чужой боли, и спустя мгновение стрелы ударили в живую плоть. Двухтысячная масса пауков в долю секунды из могучей армии превратилась в страдающую единой мукой безвольную плоть.
Найл выдернул меч и развернулся к стене, готовясь к новой схватке.
Повисший на копье северянин уже затих, не подавая признаков жизни — только залившая тело кровь еще продолжала капать на землю. Возле него уже крутилось несколько крупных черных мух. Второй воин продолжал крутиться в ветвях: толстый изогнутый сук вошел ему под панцирь у затылка и вышел позади плеча, не давая бедолаге ни спрыгнуть вниз, ни выбраться обратно на ствол.
Прошла минута, другая. Очередная атака не началась, залпов из арбалетов тоже больше не повторялось. Посланник оглянулся и начал медленно пятиться. Раненая Нефтис шла следом, стараясь прикрыть его своим телом от возможных выстрелов.
Пауки уже смогли справиться с болью — раненые «зашорили» сознание, обрывая мысленный контакт, здоровые стряхивали с себя чужие эмоции и торопливо отступали на безопасное от стрел расстояние.
Когда стену и людей разделила полоса в две сотни метров, Найл с облегчением перевел дыхание и сел на усыпанный хвоей пенек.
— Вы целы, мой господин? — забеспокоилась Нефтис.
— Да,— кивнул Найл.— А как твоя рука?
— Не знаю...
Левое предплечье было неестественно выгнуто, но кисть продолжала крепко сжимать ремень щита.
— Ну-ка, разожми пальцы... — правитель осторожно стянул у нее с руки щит, потом осторожно ощупал место неестественного изгиба.— Кажется, одна кость сломана.
Нефтис вытерпела всю процедуру, крепко стиснув зубы, а потом не к месту поинтересовалась;
— Скажите, мой господин, а зачем они на деревья полезли?
— Через стену перебраться хотели,— Найл жестом подозвал к себе одного из смертоносцев,— по стволу перебежать. Ты потерпишь пару дней, Нефтис? А то я сейчас не могу — вдруг опять атака начнется?..
— Не беспокойтесь, мой господин... — она болезненно прикусила губу, потом опять спросила: — Так почему тогда не перебежали?
— Позволь мне, Посланник,— откуда-то сбоку появилась Кавина. Она деловито отодвинула правителя в сторону, приняла из брюшка смертоносца немного паутины себе на ладонь и ловко замазала кровоточащую рану.
— Не рассчитали,— ответил-таки Найл на последний вопрос телохранительницы.— Заметь, счет паукам в их войске идет на десятки, а нас здесь тысячи. Они просто не ожидали что стена паутины окажется такой ширины. Надеялись или оборвать паутину тяжелым стволом, или перебежать по нему, а потом опрокинуть, как качели. А не получилось ни того, ни другого. Придется им теперь выбирать или деревья потолще, или подпиливать их ближе к стене, что бы вершина точно по эту сторону на землю опустилась.
— И что нам тогда делать?
— Отдыхать,— усмехнулся Найл.— Ты сегодня и так сделала все, что могла.
— Я никуда вас не отпущу, мой господин,— категорически заявила телохранительница и повернулась к Кавине: — Прилепи как-нибудь руку к панцирю, чтобы не мешала.
— А пока никуда не ухожу,— приостановил активность стражницы Найл, поднялся на свой пенек и стал внимательно разглядывать землю перед стеной.
Как ни странно, но почти никто из смертоносцев, которых прикрывали подданные Магини, не пострадал. Они продолжали оставаться на своих местах, а озерные жители, никогда не отличавшиеся излишней отвагой, продолжали закрывать их щитами. На стене лежало пять стволов. Возле крайнего — того самого, у которого сражался сам правитель — мелко трепыхалась стена. Очевидно, упавший в тенета арбалетчик еще продолжал сражаться за свою жизнь. Кроме того, мертвое тело висело на продетом сквозь бедро копье, а еще один неудачник продолжал крутиться на суку. Под вторым стволом лежало два тела северян, под третьим и четвертым не осталось никого, а у последнего распластались два озерных жителя, северянин, да колыхания стены выдавали существование еще как минимум двух жертв. Получалось, отряд шерифа из трех сотен человек потерял около десятка воинов. Армия Найла лишилась пяти союзников и одного смертоносца. Шальные стрелы легко ранили еще девять братьев по плоти, семерых пауков и двух людей. Похоже, стычка не дала пока никаких преимуществ ни одной из сторон.
— Посланник,— прозвучал в сознании правителя призыв Дравига.— Мне кажется, боевые пауки северян хотят установить с нами контакт.
— Ответь им,— сразу заинтересовался Найл.
— Они предлагают тебе переговорить с шерифом,— спустя несколько мгновений сообщил старый смертоносец.
— Давай,— согласился Посланник, и почти сразу явственно услышал немного хрипловатый, усталый голос:
— Меня зовут шериф Поруз, я наместник Приозерья именем князя Граничного, Санского и Тошского, человека, повелителя Серебряного Озера, Северного Хайбада, Чистых Земель и Южных Песков. Кто вы, чужеземцы, посмевшие посягнуть на владения моего господина? — Мое имя Найл,— ответил правитель,— еще меня называют Посланником Богини и Смертоносцем-Повелителем. Должен сказать, Южные Пески и Серебряное Озеро, которые ты по недоразумению вставил в титул своего князя, являются моей родиной.
— Я готов принять твои извинения, человек Найл,— игнорировал шериф последнюю реплику правителя,— и если ты немедленно сдашься на милость князя Граничного, то я готов гарантировать жизнь тебе и твоим воинам.
— Хорошо, я подумаю,— кивнул Найл и оборвал мысленный контакт.
«Итак, обе армии почти не понесли потерь,— задумался он, усаживаясь обратно на пень.— Что же заставило шерифа вступить в переговоры? »
— Извини, Посланник,— на этот раз Дравиг не ограничился мысленным вызовом, а самолично приблизился к правителю.— Шериф хочет знать, как долго ты собираешься думать?
— Ответь, что недолго,— кивнул Найл.— Недели две, максимум три.
— Прости, Посланник,— с некоторым опасением уточнил смертоносец,— ты действительно собираешься сдаться в плен?
— Ну,— рассмеялся Найл,— если после двух недель без пищи и воды кто-то из армии шерифа еще сможет повторить это предложение, то я действительно готов подумать.
Можно сколько угодно считать, будто пауки начисто лишены чувства юмора, однако Дравиг заметно оживился и, ведя мысленные переговоры, даже время от времени начинал шевелить хелицерами.
— Извини, Посланник,— опять обратился он к правителю.— Шериф предлагает не проливать лишней крови, а решить исход боя в схватке один на один. Если ты побеждаешь, он прикажет воинам отпустить всех нас назад в пустыню, а если проиграешь, то все мы станем его пленниками.
— Ответь, что сражаться один на один со столь знатным господином слишком большая честь для меня,— ухмыльнулся Найл.— Я готов покорно довериться судьбе, и подождать по эту сторону стены, чем кончится наше противостояние. Ждать хоть целый месяц...
— А теперь он предлагает не тянуть время, а поступить, как подобает настоящим воинам: выйти в чистое поле и сразиться сила на силу...
— Ну да,— кивнул Посланник,— сперва они дадут прицельный залп из арбалетов, а потом, когда смертоносцы свалятся от болевого шока, втопчут нас всех кованными сандалиями...
Правитель на миг запнулся, и радостно вскочил:
— Я понял! Я все понял! У них просто-напросто нет больше стрел! Они не могли носить с собой бесконечное количество! Сперва они всю ночь пускали стрелы наугад, отгоняя смертоносцев, потом, прикрывая штурм стены, опять стреляли наугад. Штурм не удался, а арбалетных болтов осталось по одному-два на стрелка. Хватит, чтобы дать залп в чистом поле, но никак не хватит, чтобы отогнать нас от стены перед новым штурмом! Вот и все!
Найл резко выдохнул, и сел обратно:
— Отвечай ему, Дравиг. Скажи, пусть точит стрелы. Пусть точит много стрел, ибо близится время повелителей ночи, время мрака и страхов. И тот, кому не хватит стрел на эту долгую ночь, проснется уже не в этом мире, а в далеком Счастливом Крае, в котором никто и никогда не станет делить земли на свои и чужие. Скажи ему, Дравиг, что сейчас не время говорить о чести воина, потому что воины бывают только живыми, а ночь длинна.
1 2 3 4 5