Окна были затянуты промасленной
кожей, сквозь многочисленные прорехи в которой лился
желтоватый свет.
Едва Конан и Элаши подошли к гостинице, пошел сильный
снег. Не прошло и минуты как вся округа оказалась
затянутой белесой вьюжно мглой.
- Не очень-то привлекательное место, - заметила Элаши.
- Выбирать не приходиться, - ответил ей Конана.
- Что верно, то верно.
Он толкнул дверь, и они оказались в гостинице. Потолки
здесь были такими низкими, что Конан легко достал бы до них
рукой. В гостиной было на удивление людно - здесь было
десятка два человек, в основном мужчины. Они сидели за
грубо склоченными столами или стояли у огромного камина, в
котором ярко полыхало толстое полено. Сводчатый проход,
открывавшийся в дальней стене, судя по всему, вел к
кладовым и к комнатам постояльцев.
Конан прикрыл за Элаши дверь, ни на минуту не сводя
глаз с посетителей. Очевидно, почти все они были местными
жителями - лица их были смуглы, а одеты они были в
пастушеские одеяния. Женщины, сидевшие здесь, были под
стать своим мужьям - такие же дородные и так же просто
одетые.
В дальнем конце залы у стола сидел человек, одетый явно
не по сезону, - на нем были короткие, по колено, штаны и
по-летнему легкая рубаха. Он был светловолос; с лица же его
ни на минуту не сходила дурацкая ухмылка. То ли пьяница, то
ли идиот, подумал Конан и перевел взгляд парочку, сидевшую
рядом с этим странным человеком.
Люди эти чрезвычайно походили на тех вооруженных пиками
воинов, с которыми ему довелось сегодня сражаться. Пик у
них, конечно, не было, зато на поясах висели мечи и длинные
кинжалы. В свете факелов, развешанных по стенам, лица их
казались особенно мрачными и зловещими.
Едва Конан успел рассмотреть присутствующих, как перед
ним вырос долговязый человек с пышной седой бородой. Вне
всякого сомнения, это был хозяин гостиницы.
- Добро пожаловать! Не угодно ли будет отужинать?
Конан кивнул.
- Угодно. И еще - мы хотели бы здесь переночевать.
Бородач энергично закивал головой.
- Как вы того пожелаете! Вы поспели вовремя - сейчас там
такое начнется!
И тут же, словно в подтверждение его слов, за дверью
завыл ветер, а через одну из щелей в комнату влетел снежный
вихрь.
- Лало! А ну-ка прикрой эту дыру! - распорядился бородач.
Худой, по-летнему одетый блондин тут же вскочил со
своего места и, извлекши из кармана рубахи иголку и нитки,
принялся накладывать на прореху заплату. Он что-то мурлыкал
себе под нос, дурацкая усмешка так и не сходила с его лица.
Конан и Элаши сели за свободный столик, стоявший
напротив камина. Бородач направился в кладовую за вином и
снедью.
Еда оказалась вполне сносной. Баранина была излишне
жирной, но не настолько, чтобы ее невозможно было есть. К
жаркому были поданы черствый ржаной хлеб и терпкое красное
вино, какое в гостиницах бывает нечасто. Элаши вынула из
ножен небольшой нож и нарезала меся ломтиками. После
кореньев и грызунов, которыми путники питались последние
ни, еда эта казалась на удивление вкусной.
За ужин бородач взял с них шесть медяков, еще четыре он
запросил за комнату. Конан хотело было поторговаться, но
потом решил, что делать этого не стоит, к тому же его уже
стала одолевать накопившаяся за день усталость. Деньгами
этими он владел всего пару часов, и потому расстаться с ними
ему ничего не стоило. Он молча заплатил за ужин и а комнату,
своей покорностью вызвав у бородача улыбку.
После третьей чаши вина киммериец позволил себе
расслабиться. Путешествие это было небогато событиями, даже
сегодняшняя стычка теперь казалась пустяком, не стоящим
внимания. За окном ярилась непогода, а он сидел в тепле -
сытый и пьяный...
И все же насладиться покоем ему так и не пришлось.
Странное дело - стоило ему хоть немного расслабиться, как
тут же начинало происходить что-то неладное.
- Разуй глаза, идиот!
Конан поднял глаза и увидел, как Лало пятится от стола,
за которым сидели воин. Судя по всему, Лало вызвал гнев
тем, что задел их стол. У одного из воинов было отрублено
ухо, у другого же в нескольких местах был сломан нос.
"Хороша парочка, ничего не скажешь", - подумал Конан.
- Простите меня, мой господин, - извиняющимся тоном
пробормотал Лало.
Кривоносый привстал.
- Ты что - издеваешься надо мной, парень? Это я, что ли,
господин?
- О сэр... понимаете... Подумайте сами - кто вы против
меня!
- Вот так-то оно будет лучше.
Лало продолжал улыбаться как ни в чем ни бывало.
- Я разумею - кто я, кто вы, - козявка - ни дать ни
взять.
Кривоносый ухмыльнулся, явно не понимая смысла
сказанного.
Теперь заулыбался и Конан.
К несчастью для Лало, Одноухий был поумнее своего
напарника.
- Слушай, да он же издевается над тобой! - взревел он.
Кривоносый замер.
- И что же ты хочешь им сказать? Что-то я никак не пойму
- куда ты клонишь?
- О, - ответил Лало. - Давненько не встречал я таких
сметливых людей! - Он на мгновение замолк, но тут же
прибавил: - Вы меня не слушайте - я еще и не такое могу
сказать!
Конан фыркнул.
- Над чем ты смеешься? - спросила у него Элаши. - Они же
этого бедолагу сейчас на куски порубят!
Конан пожал плечами.
- Это уже его проблемы. Сколь бы ни был остер язык, меч
все-таки острее.
Одноухий рявкнул:
- Идиот! Он же тебя за дурака считает!
На сей раз терпению Кривоносого пришел конец. Достав
меч из ножен, он медленно пошел на Лало.
- Я из твоей поганой башки суп сварю!
И тут Элаши схватилась за эфес своей сабли.
- Что это ты надумала? - удивленно спросил Конан.
- Здесь нет ни одного мужчины, который мог бы защитить
безобидного человека от тих скотов! Придется это делать
женщине!
Конан вздохнул. Нет, видно, не придется ему отдыхать. Он
поднялся из-за стола.
- Успокойся. Я с ними сам разберусь.
- Но ты ведь так устал.
Конан поморщился. "Кром, за что ты покарал меня? Нет,
наверное, мне следовало остаться в монастыре вместе с
покойным Сингхом и дать обет воздержания. Женщины не стоят
тех бед, которые они приносят своим явлением".
Кривоносый уставился на Конана, на миг забыв о Лало.
- Чужеземец, я бы на твоем месте в чужие дела не лез.
Конан решил воззвать к разуму мрачного воина.
- У меня сегодня был тяжелый день. И мне не хотелось бы,
чтобы он закончился кровью. Оставь Лало в покое.
Кривоносый обратил свой меч к Конану.
- Мне наплевать, какой у тебя был день. Этот выродок
оскорбил меня, и сейчас он за это поплатится!
Конан, не спешивший вынимать свой меч из ножен, глянул на
Элаши и перевел взгляд на Лало.
- Послушай, может быть, ты извинишься перед Кривоносым,
и вы разойдетесь с миром?
- Кривоносый?!! Это кого ты величаешь Кривоносым?
- Ты что - никогда не смотрелся в зеркало? - удивился
Конан.
- Боюсь, такую гнусную образину ни одно зеркало не
сможет отразить, - вмешался в разговор Лало.
- Ох, помолчал бы ты лучше, парень, - угрюмо заметил
Конан.
Заорав что было сил, Кривоносый взмахнул мечом, мечтая
только об одном - отрубить голову дерзкому обидчику.
Конан выхватил меч из ножен, и в тот же миг Одноухий
метнул ему в голову бутыль с вином.
Сколь ни совершенна была реакция киммерийца, но отбить
мечом бутыль и одновременно подставить свой меч под удар
Кривоносого не мог даже он. Бутыль разлетелась вдребезги,
клинок же Кривоносого опустился на голову несчастного
Лало...
Но нет! удар не достиг цели! Чудесным образом Лало ушел
из-под него, и меч вонзился в стол, да так, что Кривоносый,
как он ни старался, не мог выдернуть его оттуда.
Дальнейшее выглядело не менее странно. Лало схватил
Кривоносого за запястье и резко присел, одновременно
повернувшись вокруг собственной оси. Кривоносый завопил и,
перелетев через своего тщедушного соперника, ударился головой
о стену.
Конан изумлялся бы еще долго, но тут Одноухий, по-волчьи
завыв, занес меч над головой и бросился на него. Он сделал
это зря и тут же поплатился за свою ошибку. Конан резко
выставил вперед руку с мечом, метя противнику в грудь, и тот,
налетев на клинок, тут же осел. Острый как бритва меч
Конана пронзил врага насквозь. Киммериец выдернул из
бездыханного тела клинок и, вытерев его о неприятельских
плащ, верну в ножны. В том, что Одноухий мертв, он нисколько
не сомневался.
"Вот тебе и мирный вечер", - с тоской подумал киммериец.
Лало и Элаши разглядывали Кривоносого. Видно было, что шея
того сломана, скорее всего, у него был проломлен и череп.
Кривоносый лежал совершенно неподвижно.
- Он мертв, - прервала молчание Элаши.
Конан подошел к ним. Все прочие посетители сидели
совершенно неподвижно, боясь даже пошевельнутся.
- Что-то не доводилось мне видеть такой борьбы, -
заметил Конан. - Чудеса да и только.
Улыбка Лало стала еще шире.
- Меня научили этому в Кхитае. Я прожил там несколько
лет. Сами китайцы называют эту борьбу джит-джит. Если
ты овладел ею, тебе не страшен никто. При этом ты можешь и
не обладать особенной силой.
- Любопытно, - задумчиво произнес Конан. - Но, думаю,
ты сам повинен в том, что тебе пришлось демонстрировать
перед нами свое искусство.
- Все правильно, - согласился Лало. - Видишь ли, на мне
лежит проклятье... - Он посмотрел на лежавшие перед ним
трупы. - Я справился бы с ними и сам, и все же я вам
благодарен за поддержку. Может быть, вы позволите присесть
за ваш столик?
Конан посмотрел на Элаши. Недолго думая та кивнула. Ну
конечно же... придется согласиться и ему. Впрочем, Конан был
заинтригован Лало не меньше, чем Элаши.
- Я рос в горах на востоке Заморы, - начал свой рассказ
Лало. - Я был совсем еще ребенком, когда местный колдун
ополчился на моего отца. Он был чрезвычайно искусен, этот
маг. Ему ничего не стоило иссушить посевы или наслать порчу
на наш скот или на нас самих. Но он решил поступить иначе.
Он наложил проклятье на меня и моих братьев.
Лало на минуту замолчал и приложился к кружке с вином,
Улыбка не сходила с его лица.
- Мои братья, - а их у меня было трое - умерли в течение
двух лет, не выдержав тяжести проклятия. Я же покинул отчий
дом и через Восточную Пустыню перебрался в Кхитай. Однако и
это не помогло мне - чары от этого ничуть не ослабли.
Элаши ловила каждое слово Лало. Конан же почувствовал
себя не в своей тарелке. Магия и все связанное с нею пугали
его. Впрочем, он продолжал слушать рассказ Лало с интересом.
- Именно там, в Кхитае, - продолжал Лало, - я и изучил
ждит-джит. Кхитайцы - большие мастера по этой части.
Проклятье, однако, заставило меня покинуть и их
гостеприимные земли. Я не могу долго находиться в одном
месте - больше пары недель меня никто не выдерживает.
- Что же это за проклятье? - спросил Конан.
- Я всегда улыбаюсь, - ответил Лало. - И я не могу не
подшучивать на другими. Ну это так - к слову; тебе, Конан,
этого не понять.
- Что ты хочешь этим сказать? - нахмурился Конан.
Элаши легко тронула его за руку.
- Проклятье, Конан.
Конан взял себя в руки.
- Куда уж мне с моими цыплячьими мозгами.
Улыбающийся человек вздохнул.
- Что верно, то верно. Лишить меня колкостей все равно,
что заставить женщину замолчать. Ты можешь себе то
представить?
- Как это ужасно! - пробормотал Элаши.
- Вы вступились за меня, не испугавшись и головорезов
Харскила, а я, признаться, могу и вам наговорить такого, от
чего у вас голова кругом пойдет.
- Кто такой этот самый Харскил? - спросил Конан.
- Он скорее не "кто", а "что", - ответил Лало. - Харскил
Лоплейнский - гермафродит: он и не женщина, и не мужчина.
Элаши вздрогнула.
- Вы что, встречались с ним? - удивленно спросил Лало.
- Да, - кивнул Конан. - Он и его люди устроили на тропе
засаду. Послушай, Лало, а он случаем не сумасшедший?
- Сумасшедший? Да ты, я смотрю, и впрямь идиот!
Конан вспыхнул, но тут же совладал с собой, вспомнив о
проклятье, наложенном на этого бедолагу.
- Этот самый Харскил решил во что бы то ни стало
завладеть моим мечом. Из-за этого он лишился всех своих
людей.
- Вот оно в чем дело! Нет, к сожалению, это не так - его
рассудительности и расчетливости позавидовали бы и кхитайцы!
Харскил тоже проклят, но повинен в этом он сам. Некогда он
был парой любовников - мужчиной и женщиной. Изведав все
мыслимые утехи, они решили прибегнуть к магии, чтобы
испытать то, что обычно неведомо людям. Они выкрали у
колдуньи книгу, но, творя заклинания, в чем-то ошиблись.
Вряд ли они хотели сблизиться настолько.
- Понятно, - кивнула Элаши. - Но только при чем здесь
меч Конана?
- Все очень просто. Существует особое колдовство,
которое может позволить Харскилу вновь стать мужчиной и
женщиной. Одна из непременных его принадлежностей - меч
смельчака, обагренный его кровью. Как, наверное, вы
понимаете, смельчаки в наших краях давно перевелись, теперь
он охотится за чужеземцами.
- У меня было такое чувство, что ему нужен не только
меч, - пробормотал Конан.
- Только не подумай, что он решил мозгов у тебя
призанять, - усмехнулся Лало. И тут же добавил: - Ты
только на меня не обижайся.
Конан покорно кивнул. В конце концов, от Элаши ему
доводилось слышать и не такое.
Лало сообщил им о том, что ему пришло время уходить
отсюда. Конан и Элаши тоже не собирались задерживаться
в этой деревушке. Лало посоветовал Конану быть настороже.
Харскил имел возможность убедиться в отваге киммерийца и
потому мог избрать его очередной своей жертвой.
Конан и Элаши направились в отведенную для них комнату.
- И как то ты стерпел все эти оскорбления? - подивилась
Элаши.
- Я все думал о том, почему это он тебя решил не
трогать, - невозмутимо ответил Конан.
- У него была мишень покрупнее, - фыркнула Элаши.
- Поразительно - до чего же вы руг на друга похожи! Вот уж с
кем бы ты ладила, так это с ним.
Элаши вдруг разобиделась. Конан же даже бровью не повел
- он уже начинал привыкать. Однако, стоило ему лечь на
кровать, как она легла рядом, тут же забыв обо всех своих
обидах. Конан покачал головой и довольно хмыкнул.

Глава третья

Глубоко во чреве Гроттериума Негротуса Катамаи Рей
положил перед собой волшебную кварцевую пластинку.
Уставившись в магический кристалл недвижным взглядом, он
сосредоточил все свои мысли на будущем.
Кристалл побелел, словно наполнившись туманом, и
неожиданно у самого его края появилось мужское лицо.
Голубоглазый, черноволосый мужчина смотрел прямо в глаза
Рею, и не подозревая о том, что за ним кто-то наблюдает.
Рей сделал на кристаллом несколько пасов, но тот
продолжал оставаться молочно-бледным. Он повторил пассы
несколько раз, но это ничуть не прояснило картину - как и
прежде, видна была только голова мужчины.
- Чтоб ты треснул, камень проклятый!
В ответ на проклятье кристалл померк так, что
разглядеть на нем что-либо было уже решительно невозможно.
Извергая проклятья, Рей отвернулся от упрямого камня На
сей раз ему удалось увидеть хотя бы это, обычно камень
и вовсе отказывался повиноваться. Теперь он знал, что
угроза его владычеству исходит от этого молодого человека.
Ну что ж, он знал, как приготовиться к встрече с ним.
- Виккель!
Тут же послышалась тяжелая поступь. В пространстве,
залитом призрачным зеленоватым светом, появилась странная
фигура в полтора человеческих роста высотой. У твари был
всего один глаз, отсвечивающий алым и расположенный в
середине крутого лба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19