Миолмы общения правильно переводят мои слова. Ч Она показала
рукой на торы.
Понятно: миолмы общения просто-напросто внушают мне смысл слов, сказанн
ых на незнакомом языке. Я с уважением смотрю на торы, тяну к ним руку. Кольц
а, вздрагивая, отплывают.
Ч Они недоступны осязанию, Ч говорит Майя. Ч Миолмы никогда не позвол
ят коснуться себя Ч это опасно.
Мне как-то не по себе.
Ч А эти горы, этот снег тоже недоступны осязанию?
Ч Снег?.. Ч На лице Майи любопытство и озабоченность. Ч Ты видишь то, что
хотел увидеть. Я даже не знаю, что видят твои глаза. Должно быть, что-то прек
расное…
Вот как!.. Неуверенно протягиваю руку, чтобы коснуться ее. Но не коснулся. М
не страшно встретить пустоту. Девушка понимающе улыбается и берет меня з
а руку. Если бы она знала, как мне приятно гладить ее маленькую, теплую лад
онь!..
Ч Я дам тебе другое зрение, и ты увидишь мой мир, Ч говорит она.
Матовый шарик делится на два поменьше. Один из них покидает свою орбиту и
кружится возле меня. Сначала это кружение казалось назойливым, но скоро
я перестаю замечать его.
Синева дневного неба быстро тускнеет. С горных вершин сползают снега, об
нажаются острые грани. Не горы, а какие-то правильные пирамиды. Над горизо
нтом вспыхивает красное полукружие.
Ч Ты начинаешь видеть мой мир, Ч как бы издалека доносится голос Майи.
Все окружающее постепенно меняет цветовые тона: фиолетовые, голубые, зел
еные меркнут; оранжевые, красные разгораются. На гранях пирамид ползут о
тражения ломаных дуг. Дорога теряет свою голубую прозрачность, приобрет
ает ярко-малиновый цвет и расползается множеством плоских фигур. Я стою
и растерянно озираюсь вокруг, ошеломленный внезапностью появления как
их-то больших предметов, похожих на пурпурные орхидеи. Надо мной нависли
колокола прозрачных лилий. Их серповидные стеклянные лепестки отражаю
т мириады огней. На длинных стебельках раскачиваются причудливые чаши, н
аполненные бледно-лиловым сиянием. Очень трудно остановить свой взгляд
на чем-то одном! Все кругом в беспрестанном движении, неуловимым образом
приобретает новые формы, цвета и размеры. Лишь только ярко-красные торы п
о-прежнему вращаются парами. Они, словно играя, обмениваются туманными с
густками, и в этой игре определенно есть какая-то закономерность…
Ч Тебе здесь нравится? Ч слышу я голос Майи.
Оглядываюсь… и не узнаю ее. Волосы уже не белые, а красноватые, с медным от
ливом. Глаза источают яркую, пронзительную синеву, и мне чудится, что, если
она их прикроет ресницами, все вокруг должно потускнеть и угаснуть; пыла
ющая чешуя ее платья резко оттеняет матовую гладь обнаженных рук и плеч,
звезды сияют рубинами. Она кажется мне выше, чем была. Наверное, из-за того,
что изменилась осанка. В каждом ее движении, внешне спокойном и плавном, о
щущается сдерживаемый порыв. Но нет, пламени нельзя приказать: стой, замр
и! Пламя остается пламенем…
Ч Да, мне нравится твой чудесный сад.
Ч Это не сад, это Ч Гелиана. Я не могу тебе объяснить так сразу… Ч задумч
иво произносит она.
И я ей поверил.
Ч Ты одна здесь… в своей Гелиане?
Ч А Лима? Разве она не со мной?
Ч Я спрашиваю о тех, кто подобен тебе.
Ч Да, здесь я одна. Но теперь пришел ты, сын Земли. Я ждала тебя… Долго ждал
а.
И я опять поверил ей. Чувствую: она знает что-то, касающееся меня, пришельц
а из другого мира. И я не спрашиваю ни о чем, потому что не знаю, как велико р
асстояние, отделяющее ее от меня, но смутно догадываюсь, что оно огромно.

Ч Пойдем. Ты увидишь больше, чем видел.
И она повела меня за собой.
Перед нами с музыкальным звоном раздвигаются прозрачные лепестки лили
й, пропуская в гулкие стеклянные залы без потолков и сводов. Я то и дело ос
танавливаюсь, разглядывая сложные узоры световых рисунков, щупаю гране
ные формы диковинных предметов, которые видоизменяются от одного прико
сновения, смотрю на свое собственное отражение, волшебно оживающее в пер
спективе, любуюсь трепетными веерами красных лучей. Странно, во всем это
м буйстве живых красок и ошеломляющем разнообразии форм почти нет симме
трии в строгом понимании этого слова. Но в то же время я не могу не дивитьс
я гармоничной соразмерности того, что не в состоянии себе объяснить и чт
о, по-видимому, имеет какой-то скрытый смысл. Что же это такое? Волшебный сп
лав искусства и техники или что-то еще более сложное Ч новая ступень в ра
звитии материи, недоступная моему пониманию?..
Хрустальные серпы звонко смыкаются за нами, роняя рубиновые искры. Быстр
оногая Лима, точно солнечный зайчик, убегает далеко вперед, теряясь в кра
сноватом мареве. Неуклюжие торы вежливо уступают нам дорогу, посылая всл
ед рулоны оранжевой дымки. Время от времени матовые шарики улетают от на
с, приближаются к тороидам, быстро наматывают спиральные витки по кольцу
и возвращаются обратно. Какова их природа?.. Дорого бы я дал, чтобы узнать о
бо всем этом подробнее.
Ч О чем ты задумался, сын Земли?
Ч Мне не очень понятно, почему ты одна. Это меня удивляет.
Майя минуту размышляет над моими словами. Потом говорит:
Ч Мой мир большой, и нас в нем много. Гелиана Ч лишь маленькая часть моег
о мира… И здесь я одна. Так надо.
Ч Как называется мир, откуда ты пришла?
Ч Туанолла.
Ч Сколько солнц в этом мире?
Ч Много… Так много, что я не сумею сказать тебе, сколько.
Значит Ч галактика. И, может быть, даже не наша…
Ч Ты прилетела сюда одна?
Ч Я говорила.
Ч На чем прилетела? Где твой корабль?
Ч Корабль для этого не нужен. Нет таких кораблей, которые могли бы достич
ь Туаноллы… Мы, Повелители Времени, проникаем в Пространство другими пут
ями. Мне трудно объяснить так… несколькими словами. Да я и сама не знаю все
го…
На эту тему Майя говорит не очень охотно: видимо, чувствует, что я почти ни
чего не пойму, и не желает лишний раз причинять мне боль. Но ее взгляд, улыб
ка и жесты полны обаяния и настолько непринужденны, что мне становится п
о-настоящему легко и весело с ней. Мне безразлично, кто я такой и откуда.
Мы уже не идем Ч скорее плывем в густо подсвеченной пурпуром среде. Так и
кажется, будто эту дышащую светом среду можно черпать ладонями.
Ч Смотри! Ч восклицает Майя и действительно набирает пригоршни пурпу
рного сияния и щедрым жестом расплескивает вокруг.
Тотчас далеко вверх и в стороны от наших фигур волнами расходятся светлы
е контуры.
Ч Смотри! Ч повторяет она и зачем-то разводит руками.
И, словно повинуясь этому легкому взмаху, в прозрачно-слоистой глубине у
нас под ногами возникают очаги пламенных вихрей. Неожиданно огненные во
лчки выплескиваются на поверхность яркими фонтанами. Феерическое изве
ржение длится секунду. Затем полупогасшие, вдруг остекленевшие потоки с
транного вещества застывают в форме гигантских изогнутых сталактитов.

Пляска красных спиралей…
Вероятно, все это время с моего лица не сходило выражение сосредоточенно
й заинтересованности. Да, каждое мгновение мои глаза находят здесь для с
ебя новое, необычное… И меня радует то, что хозяйка Гелианы нисколько не с
тремится поразить пришельца из другого мира неиссякаемым разнообразие
м окружающей обстановки, Ч она просто предоставляет мне возможность ос
матривать все, что меня интересует. Она вся как бы лучится жизнерадостно
й энергией. Ей нравится смотреть на все моими глазами, восхищаться тем, че
м восхищаюсь я. И я вдруг как-то по-новому увидел, что Майя поразительно юн
а и ошеломляюще красива…
Почему-то я уже не спрашиваю себя, насколько реально то, что я вижу.
Все это слишком похоже на действительность, пусть пока необъяснимую, но
это уже другой вопрос…
Ч Смотри и слушай!.. Ч говорит Майя.
Сталактиты, увитые красными спиралями, издают странные булькающие звук
и. Между рядами перекрученных гигантов появляются цепочки фиолетовых т
оров Ч уменьшенные копии красных колец.
В открытом пространстве над нашими головами начинают скользить бледно-
розовые и ярко-лиловые дуги. В какой-то миг они убыстряют скольжение и те
перь все вместе представляют собой сетчатый купол. В центре купола вырас
тает что-то огромное, яркое, и моим глазам открывается волнующая картина:
я вижу знакомое по нейтринным снимкам солнечное ядро…
Так вот оно что! Значит, все, что я наблюдал, Ч это техника космических при
шельцев. Техника неведомого совершенства…
И мне становится обидно. Я брожу в здешнем мире, не понимая его устройства
точно так же, как питекантроп не смог бы понять внутреннего устройства «
Бизона». Я брожу среди приборов, конструкций необычного вида и не могу да
же догадываться об их назначении. Удивляюсь странным формам загадочных
сооружений, испытываю наивное восхищение игрой световых бликов и пятен,
не зная сути того, что наблюдаю. Обидно… Теперь мне хорошо понятно нежела
ние Майи давать подробные объяснения. Да и вряд ли миолмам общения по сил
ам такой «разговор». Сомнений нет: Повелителям Времени доступны вершины
знаний, о которых нам, землянам, пока еще трудно судить…
Заметив, какое впечатление произвел на меня вид солнечного ядра, Майя сп
рашивает:
Ч Тебе не нравится это?
Ч Нет, почему же. Это, пожалуй, единственное, что я здесь понял.
Судя по всему, мои слова приятно удивили ее. Должно быть, ей подумалось, чт
о я не такой уж безнадежный питекантроп.
Ч Я покажу тебе наше искусство, Ч оживляется она.
Мы выходим к зарослям гигантских шаровидных кактусов. Это, конечно, не ка
ктусы, но я не знаю, как их назвать по-другому. Из ничего возникли похожие н
а цветы неглубокие мягкие чаши. Майя садится в одну из них, обхватывает ру
ками колени. Я не умею сидеть так, как она, и остаюсь стоять рядом.
Колючки кактусов разрастаются в длину, смыкаясь между собой тончайшими
пленками алых перепонок. Однажды мне приходилось наблюдать волшебную к
артину кристаллизации перенасыщенного раствора, но то, что сейчас проис
ходит у меня на глазах, во сто крат более изумительно и грандиозно. Мы слов
но находимся в центре растущего кристалла и смотрим, как где-то в его проз
рачно-алой толще возникает сложная архитектура вогнутых граней, прониз
анная иглами колючих лучиков.
Мое внимание отвлекает нарастающий грохот. Грохот прокатился волной и з
амер. Заструились ручейки чистых, прозрачных созвучий, и я, осененный вне
запным наитием, вдруг понял, что так зарождается Жизнь. Вслушиваясь в пер
еливы мелодий, я каким-то внутренним зрением постигал картину Развития.

Лавина грозных аккордов принесла ощущение Мрачной Борьбы… Откуда у мен
я такая острота и ясность восприятия?! Я впитывал в себя и понимал все, о че
м говорили звуки, я словно читал раскрытую книгу, и мне казалось, будто я н
ачинаю глазами различать музыкальные образы… Где-то далеко-далеко разд
ается волнующий рокот тамтамов. Рокот ближе и громче, ритм усложняется, о
бретая совершенство и форму. И я уже знаю, что это Ч начало Разумного. Тай
на другого мира медленно распускает свой бутон…
Да, в эти минуты я увидел больше, чем за предыдущий час. Впрочем, «видел» не
то слово, Ч меня позвали в сокровищницу чувств и ощущений, и я откликнулс
я, сначала с робостью, как гость, затем уверенней, как равный. Не знаю, были л
и это только звуки… Наверное, нет. Одни лишь звуки не смогли бы объяснить в
сего богатства моих восприятии. Иногда казалось, что мозг мой не выдержи
т стремительного взлета и беспредельность многообразия. Но взлет продо
лжается Ч неудержимый, трудный, тревожный. И сейчас я чувствую себя так, с
ловно кто-то удивительно щедрый вложил в мои руки тяжелый самородок нов
ых, непривычных для меня ощущений…
Отзвучали прощальные аккорды. Скрытая сила приводит в движение линии пе
ресечения поверхностей: параболы и эллипсы радиальными потоками разбе
гаются, уплывают прочь. Легко взлетают вверх и застывают веера причудлив
ых конструкций, напоминающих расправленные крылья исполинских птиц. Ма
йя сидит все так же, не меняя позы, только глаза у нее задумчивы, грустны. И я
стою неподвижно и смотрю, как шары-кактусы превращаются в диковинный ан
самбль предметов, похожих на мраморные изваяния оленьих рогов…
Полупрозрачный слой под ногами истончился, словно подтаял, образовалис
ь широкие промоины, сквозь которые прорвались языки оранжевого пламени.

Стало заметно светлее…
Мне удается подавить в себе сумятицу мыслей и сосредоточиться на одном.
Теперь я понимаю, что нахожусь на каком-то искусственно созданном остро
ве, каждая частичка которого имела строго определенное назначение; здес
ь было все, что необходимо для существования в пространстве без кораблей
и скафандров. Техническое оснащение Гелианы, гораздо более совершенное
, чем у «Бизона», позволяло этому кусочку живого мира спокойно выдержива
ть смертоносный натиск солнечной радиации. Но как, какими силами он был з
аброшен из космических глубин сюда, в корональное пространство нашей зв
езды?! И почему именно в корональное пространство? Ведь даже на орбите Мер
курия Гелиана могла бы получать солнечную энергию в громадных количест
вах. Странно… Впрочем, ничего странного нет. Если предположить, что перел
ет Гелианы в пространстве совершается путем перехода материи вещества
в материю неизвестного мне поля, то для такого «перелета» действительно
понадобится колоссальный энергетический импульс, а энергию для подобн
ого импульса можно накопить только возле поверхности Солнца. Н-да, этот у
дивительный остров можно с полным правом назвать звездолетом. Ведь в кон
це пути, когда материя поля должна будет совершить обратный переход в ма
терию вещества, тоже понадобится источник звездной энергии. От звезды до
звезды…
Майя окликает меня и показывает рукой куда-то в сторону. Я оборачиваюсь и
вижу темную фигуру, похожую на человека в скафандре.
Ч Что это?
Ч Не знаю… Ч тихо отвечает она, и я улавливаю в ее голосе нотку тревоги.
Ч Наверное, алитора…
Человек в скафандре приближается к нам осторожно и медленно, словно крад
учись. Он идет по самой кромке промоины, за его спиной бушует пламя. Я с тре
вожным недоумением разглядываю пришельца, и мне вдруг чудится в его движ
ениях что-то знакомое… Хейдель!
Вспыхивают и гаснут световые столбы, взволновались торы. Впервые они вра
щаются в разных плоскостях. Девушка испуганно прижимается к моему плечу.

Ч Он страшен мне, Ч шепчет.
Я сам испытываю если не страх, то чувство безмерного удивления. Хейдель о
станавливается, на таком расстоянии мне хорошо виден его коричневый ска
фандр, испачканный пятнами засохшей грязи. В правой руке у него грушевид
ный баллончик. И я спешу к Хейделю, потому что хорошо знаю разрывную силу э
той штучки…
Наши взгляды скрещиваются. Я с ужасом смотрю в его неподвижные глаза, а Хе
йдель хладнокровно вывинчивает предохранитель. На тонких, плотно сжаты
х губах усмешка…
Чего стоит после этого моя уверенность в реальности происходящего?..
«Чертовщина!» Ч успеваю подумать и точно рассчитанным ударом выбиваю в
зрывчатку из его рук. Баллончик скатывается в огнедышащую пропасть. Взры
в. Вполне реальный взрыв!.. В следующее мгновение Хейдель сделал попытку п
оймать меня за горло. Не выйдет!..
Схватка. Хейдель мало уступает мне в силе и ловкости, он кажется неуязвим
ым в пластмассовой броне. Кроме того, он в совершенстве владел запрещенн
ыми приемами борьбы. От его коварства меня спасает только быстрота реакц
ии. Несколько раз мы откатываемся к самому краю провала… Тогда Хейдель р
ешает покончить со мной одним ударом. Он складывает вместе тяжелые кулак
и. Взмах… Таким ударом можно было бы размозжить голову. Но руки в твердых п
ерчатках рассекают воздух.
Изловчившись, обхватываю его поперек тела и поднимаю над пропастью. Неск
олько мгновений колеблюсь, но Хейдель рвет из-за пояса нож. Тогда я разжим
аю руки Ч коричневое тело летит в гудящую бездну…
Ч Как ты мог?! Ч слышу я шепот Майи. Ч Ведь это Ч человек!..
Я резко поворачиваюсь к ней и смотрю в расширенные глаза. Ее рука неувере
нно блуждает по щеке, рот приоткрыт в испуге.
Ч Молчи! Ч говорю ей почти грубо. Ч Ты не знаешь, что он хотел сделать. Од
нажды он сделал такое… Звали его Курт Хейдель, пока не проснулась в нем зв
ериная ненависть предка.
Ч Ты… защищал себя? Ч спрашивает она.
Ч Тебя. Кстати, как он оказался здесь?
Девушка медлит с ответом.
Ч Это я виновата. Мне хотелось отсрочить момент разъединения наших мир
ов, и это мое желание помешало миолмам хранилища объемных знаний удержат
ь того, кого ты называешь Куртом Хейделем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12