Через месяц
Паук вернулся. Нет, он пришел не один, но все равно что один… Хейдель перес
тал быть Хейделем, которого мы знали. Он никого не узнавал, не отвечал на в
опросы, пугая людей неподвижным, как у змеи, взглядом. Видавшие виды врачи
разводили руками, а мои диагностические машины, исследовав психику Хейд
еля, либо отказывались выдавать заключение, либо несли такую несусветну
ю чушь, что у меня горели уши от стыда за своих «подчиненных». Днем позже Х
ейдель, вернее тот, кто когда-то был Хейделем, исчез. Он ушел снова в горы, у
неся с собой разгадку своего перевоплощения. Дежурный врач, в обязанност
и которого входило присматривать за больными, был найден в бессознатель
ном состоянии, с отпечатками пальцев на горле. В тот день впервые были зам
ечены торы, а поиски беглеца ни к чему не привели. Тогда вспомнили о Пауке,
точнее Ч о кассетах его съемочной аппаратуры. Я был в числе приглашенны
х на первый просмотр отснятых эпизодов. На экране по порядку возникали п
одробности этого нелегкого странствия. Сначала все шло хорошо, сопровож
дающий съемку голос Хейделя звучал уверенно и бодро. Кругорамные объект
ивы заставили нас долго блуждать в угрюмых дебрях окаменевшей бесконеч
ности. Мы с захватывающим интересом прослеживали путь смельчака, пролож
енный в лабиринтах ущелий среди отвесных стен, уходящих в туманные пропа
сти, внимательно слушали подробные описания и пояснения, улыбались остр
оумным замечаниям и репликам. Хейдель весело ругался, если обвал преграж
дал путь, смеялся от радости, если встречалось что-нибудь интересное, шут
ил, находя забавным пришпоривать Паука пятками в тот момент, когда лапы м
ашины скользили над пропастью, срывались, прогибаясь от тяжести. И мы пон
имали, что ему было страшно. Мне запомнилась его последняя реплика: «Пров
алиться мне на месте, если я не нашел вход в преисподнюю!..» Это относилось
к огромному провалу в скалах, откуда тяжело поднимались клубы желтовато
го пара. Развернутый зев провала окружали базальтовые столбы, похожие на
грубо высеченные фигуры великанов. Даже на нас, сидящих в просмотровом з
але, мрачная неподвижность каменных стражей произвела гнетущее впечат
ление.
Ч Иду вниз, Ч сообщил Хейдель, и начал головокружительный спуск.
Паук включил все свои прожекторы, и голубые лучи осветили неровные стены
расселины, покрытые пятнами странных натеков. Спуск продолжался очень,
очень долго, километры… Наконец расселина превратилась в исполинский к
аньон, дно которого уходило все дальше и дальше в недра планеты. Теперь Хе
йдель говорил лишь по необходимости, коротко и сухо. Видно, окружающая об
становка мало располагала к остротам: за каждым поворотом таились мрак и
неизвестность. Но что это? Перед нами открылась поразительно ровная, отс
вечивающая маслянистыми бликами поверхность. Неужели вода?! Меркуриоло
ги заволновались, они не верили своим глазам.
Ч Вода, Ч подтвердил голос Хейделя. Ч Температура у поверхности Ч тр
идцать два и восемь десятых по Цельсию.
В темной глубине вспыхивали бледно-зеленые огоньки. Прожекторы погасли
, и мы увидели хоровод слабофосфоресцирующих быстрых теней. По залу прош
ло движение, кто-то взволнованно кашлянул, кто-то крикнул, чтобы срочно п
озвали биологов. На крикуна нетерпеливо зашикали.
Ч Озеро, кажется, обитаемо, Ч проговорил Хейдель, Ч но я не знаю… не мог
у определить, что это такое.
Озер было много. Соединенные между собой проливами, речушками и водопада
ми, они тянулись до бесконечности, прозрачные и мутные, теплые и холодные.
Шум в зале нарастал, отовсюду слышался говор и шепот. Вода! Много воды! Теп
ерь наша станция не будет испытывать водяной голод. Вместе со всеми я тож
е находился в состоянии радостного возбуждения. Я слышал приглушенный с
мех и едкие замечания по адресу меркуриологов, и мне было чуточку жаль их:
они буквально на днях сделали окончательный вывод о том, что планета сов
ершенно лишена природных вод, и теперь, понятно, пребывали в положении пр
ороков, уличенных во лжи. Сидевший рядом со мной врач-психиатр Хайнц Фидл
ер тронул меня за рукав. Он догадался, что я ослабил внимание, и сделал пре
дупреждающий жест:
Ч У них свои проблемы, а у нас, медиков, свои. Советую не отвлекаться.
Да, да, конечно!.. На экране между тем происходило что-то интересное. Хейдел
ь слез с Паука и прошел метров на десять вперед. Теперь он был отлично виде
н во весь рост. Тяжелые башмаки его скафандра, подкованные острыми шипам
и, разбрызгивали жидкую грязь. Иногда он останавливался и долго глядел п
еред собой под ноги, словно разыскивая что-то, и, ничего не увидев, двигалс
я дальше вдоль грязевого потока. Но вот он быстро нагнулся, погрузил руки
в темную жижу и резко выпрямился. В его руках извивалось неведомое сущес
тво, похожее на длинного червя. К сожалению, хорошо разглядеть червя не уд
алось: Хейдель перебрасывал его из руки в руку, словно тот жег ему ладони,
и наконец отбросил в сторону.
Ч Горячий, Ч сказал он. Ч Горячий, как раскаленное железо.
«Странно, Ч подумал я. Ч Перчатки скафандра плохо пропускают тепло».
Ч Странно… Ч услышал я шепот Фидлера.
А Хейдель тем временем выходил на берег обширного грязевого озера, захла
мленного какими-то полусгнившими пнями. Черные космы обнаженных корней
на фоне мрачного пейзажа выглядели неприветливо, зловеще. Интересно, отк
уда на Меркурии могли появиться эти трухлявые останки деревьев?
Ч Здесь дьявольски жарко, Ч сказал Хейдель. Ч Я обливаюсь потом.
Фидлер многозначительно подтолкнул меня локтем.
Ч Сэм, выключи свет, Ч обратился Хейдель к Пауку, и тот послушно выполни
л приказ.
В темноте заиграло изумрудное сияние. Сначала я не мог разобраться в хао
се огней и пятен, но постепенно глаза стали различать подробности дикови
нного зрелища. Гнилушки сделались прозрачными, точно стеклянные глыбы: о
ни источали приятный зеленый свет и… двигались. Внутри каждого пня видне
лись большие гроздья изумрудных шариков. Шарики время от времени вспыхи
вали изумрудными огоньками, тускнели и вспыхивали вновь. И все это мерца
ло и ползало среди бесформенных пятен бледно-светящегося ила. Темный си
луэт скафандра придавал картине еще более фантастический вид. Хейдель н
еподвижно разглядывал неведомые существа, копошащиеся у его ног. Долго,
очень долго простоял он так, не двигаясь с места.
Ч Свет!.. Ч внезапно рявкнули стереофоны.
Зал дрогнул; в этом неожиданном крике Хейделя было что-то нечеловеческо
е. Вспыхнули голубые лучи, и зеленые призраки мгновенно исчезли. Все те же
корявые неподвижные пни… Но Хейдель… Что он собирается делать? В его рук
ах появилась коричневая груша… Он вывинтил предохранитель из грушевид
ного баллона и замахнулся… Фидлер привстал с кресла и подался вперед. Гр
охот, рваное пламя…
Ч Негодяй!.. Ч воскликнули сзади.
Я узнал голос биолога Тани Максимовой. Хейдель в забрызганном грязью ска
фандре молча стоял и смотрел на изуродованные взрывом коряги. Кое-где ра
сплывались оранжевые пятна. Уцелевшие «пни» быстро меняли окраску. Они с
ловно покрывались металлической чешуей, в гуще переплетенных «корней»
проскакивали искры. Шатаясь, точно пьяный, Хейдель направился вдоль бере
га. Он шел, пока не споткнулся о камень. Сел, обхватил голову руками.
О чем он думал?
Ч Grose Anzahl die Leichen… Ч тихо сказал он. Ч Die Toten konnen sehen!
Множество трупов… Мертвые могут смотреть! (
нем.)

Я опять почувствовал острый локоть Фидлера…
Поднявшись на ноги, Хейдель сдернул с плеча портативный «Килот», который
обычно служил меркуриологам как камнерез, и направил его короткий ствол
в сторону озера. Там, куда упиралась трасса голубых огоньков, темная жижа
бурлила в облаках испарений, несчастные «коряги» корчились в предсмерт
ной агонии. Расстреляв весь энергетический запас, Хейдель швырнул «Кило
т» в грязь…
Экран погас, и в зале включили освещение. Но никто не покинул кресел, насто
лько все были потрясены увиденным.
Ч Маленькая справка… Разрешите? Ч обратился к кому-то Фидлер.
Ч Да, пожалуйста.
Ч Скажите, шлем Хейделя был металлический?
Ч Нет, его скафандр типа «Цеброн», а следовательно Ч из стеклопластика.

Ч Благодарю вас, я так и думал…
Ч Вы полагаете?.. Ч я тронул Фидлера за рукав.
Ч Совершенно верно. Неизвестные нам существа подействовали на психику
Хейделя биоизлучениями колоссальной мощности. Будь на нем металлическ
ий шлем Ч этого бы наверняка не случилось.
Ч Уж не думаете ли вы, что мы столкнулись с разумными представителями не
известной нам биологической формации?..
Ч Нет, не думаю. Давайте сопоставим факты. О разумности «горячих червей»
, как вы понимаете, не может быть и речи. «Горячими» они были лишь потому, чт
о раздражали каким-то облучением нервные окончания в кожном покрове рук
и Хейделя, вызывая тем самым ощущение ожога. У грязевого облака Хейдель ж
аловался на жару в теплонепроницаемом скафандре Ч отсюда вывод: либо Ч
«коряги» и «горячие черви» Ч существа сходной природы, либо Ч что боле
е вероятно Ч «черви» представляют собой развивающееся потомство «кор
яг». Далее: обитатели озера не проявили ни малейшего интереса к появлени
ю человека, их единственная реакция на непривычно яркий свет была весьма
красноречива: полная неподвижность. Свет погас, раздражитель исчез Ч и
жизнь вернулась в свою колею. После того, что мы наблюдали, у нас есть все о
снования полагать, что жизнь эта не имеет ничего общего с деятельностью
разумных существ.
Ч Я согласен с вашими доводами. Но для меня остались совершенно необъяс
нимыми дальнейшие поступки Хейделя. Я так и не сумел определить границу,
откуда поведение его начинает обретать неустойчивый характер.
Ч Пожалуй, это не так уж сложно, как кажется на первый взгляд… Ч задумчи
во ответил Фидлер. Ч В самом деле, уставший, страдающий от ожогов человек
легко теряет контроль над собой. Вспомните, с какой злостью Хейдель выкр
икнул: «Свет!» Свет вспыхнул, и «коряги» замерли. Эта игра в прятки незадач
ливых, отталкивающего вида существ разъярила его еще больше. Раздражени
е Ч плохой советчик, и в ход пошла взрывчатка…
Ч Да, но потом мы с вами видели, как он переживал…
Ч Верно, Ч согласился Фидлер. Ч Он провел параллель между собственным
поступком и преступной воинственностью своих предков. Ведь не случайно
вырвалась у него эта ужасная фраза на родном языке.
Ч Почему вы считаете, что в этом виновато прошлое? Ч спросил я, заинтере
сованный неожиданным поворотом в рассуждениях Фидлера.
Ч Да потому, что под влиянием возросшей мощи биоизлучений потревоженны
х взрывом животных его расстроенная психика получила импульс к тому, что
накопленные из источников истории трагические картины стали как бы реа
льностью. Это явилось толчком к перестройке самосознания по схеме насле
дственной памяти. Несчастный! Случаю угодно было оживить в нем ту слепую
жестокость, которая, казалось бы, полностью истлела в прошлом. Проклятие
предка!.. В каких тайниках, в каких клетках мозгового вещества сохранилос
ь оно, скрытое от сознания? Не знаю. Да и никто пока толком не знает. А надо б
ы знать, пора… О, мы любим говорить о своем могуществе! Но вот в нашу дверь п
остучалась беда, и мы не смогли вернуть Курту самого себя. Он ушел от нас, н
енавидя людей ненавистью своего предка, ненавистью, которая совершенно
не свойственна его настоящей сущности.
Фидлер умолк. Я смотрел на него, что называется, «во все глаза». И этого чел
овека я раньше считал сухарем, невыносимым педантом!.. И чтобы скрыть заме
шательство, я спросил:
Ч Скажите, Фидлер, сами-то вы полностью доверяете этому своему… ну… диаг
нозу, что ли?
Фидлер пожал худыми плечами.
Ч Видите ли, мой молодой друг… Я просто поделился с вами догадкой, не бол
ее. А догадка, не подкрепленная вескими аргументами, не может…
Ч Может! Ч перебил я его с неожиданной для себя злой решимостью. Он откр
ыл мне глаза. Теперь я презирал свои «всезнающие», «супермудрые» диагнос
тические машины Ч всю эту безнадежно грубую подделку под человеческую
мысль.
Фидлер неодобрительно покачал головой:
Ч Как вы еще молоды, Морозов. Впрочем, я вам ужасно завидую.

Да, все это так и было. Мне завидовали, а я терял под ногами опору, потому что
увидел границы возможностей машинной медикологии и испытывал от этого
горечь разочарования. Потускнело то главное, чему я хотел посвятить свою
жизнь. Возможно, Фидлер и прав, пытаясь убедить, что ничего страшного со м
ной не происходит, просто «возрастной период», но мне по-прежнему было тя
жело. Зачисление в группу Шарова вывело меня из тягостного состояния отр
ешенности, которое испытывал по собственной вине. Мне казалось, что там, в
озле Солнца, среди неведомых опасностей, мне суждено понять что-то очень
важное для себя…
Устав от размышлений, я разыскал свое любимое место для отдыха Ч обломо
к скалы с удобными ступеньками в тени. Отсюда хорошо видна глубокая чаша
каменистой долины. Долина поражает своей пятнистой расцветкой Ч черно
е с белым. Впечатление такое, будто среди нагроможденных черных скал отд
ыхает лебединая, стая, и трудно поверить, что эта белоснежная масса Ч хим
ическое соединение цинка. Кое-где ослепительно блестят кусочки разбито
го зеркала. Это Ч лужицы ртути и расплавленного зноем свинца. В них смотр
ятся Солнце и камни. Пятнистую поверхность долины пересекают огромные т
рещины с обрывистыми краями. Однажды я заглядывал в одну из таких трещин
и был ошеломлен бездонной глубиной. В общем эти колоссальные разломы нап
оминают аналогичные образования мертвого рельефа Луны, но на Меркурии о
ни живут, дышат: во время сильных трясении они умеют захлопывать свои чуд
овищные пасти. Недавно так едва не погибла исследовательская группа мер
куриологов.
Пейзаж разнообразят десятки действующих вулканов. Их крупные склоны ис
пещрены множеством кратеров-паразитов, изливающих потоки дымящейся ла
вы, вершины постоянно окутаны облаками сернистых газов. «Кочегарка» пла
неты действует непрерывно… Внезапно рядом с мачтой радиомаяка я замети
л голубую вспышку. Как раз над тем местом, где должен был находиться девят
ый наблюдательный, появились четыре серебристо-белые черточки. Это глае
ры Волкова. Я взбежал по ступенькам на самую вершину скалы, надеясь получ
ше разглядеть маневр «охотников» за торами. Поздно. Глаеры исчезли за ск
лонами холма и больше не показывались. Наверное, ушли по направлению к ба
зе. Любопытно, чем кончилась сегодняшняя «охота»? Как всегда, вероятно, ни
чем. Я нащупал затылком кнопку на тыльной стороне шлема и легонько нажал.
Тесный мирок скафандра наполнился треском и воем радиопомех, человечес
кие голоса различались с трудом.
Ч …неожиданный эффект. Плакали твои излучатели, Афанасьев.
Ч Как это произошло?
Ч Ума не приложу. Мы выходим на них строем «конверт», кольца разделились
на пары и стали всплывать вверх по вертикали. Две из них успели удрать, тре
тью пару нам удалось задержать в центре «конверта». Тороиды предприняли
попытку проскочить электромагнитный барьер… Мы дали залп… завихрение
поля… кольца растворились в каком-то красном тумане… всплеск радиации
Ч излучатели вышли из строя.
Дальше Ч сплошной треск, бормотание. Движением головы я отключил дальню
ю связь. Все ясно: группа Волкова потерпела очередную неудачу. Торы оказа
лись крепким орешком.
Впервые странные кольца были замечены на Меркурии сравнительно недавн
о, недели две тому назад, в тот день, когда ушел Хейдель. Громадные, до шести
метров в диаметре, но очень подвижные, они появлялись неизвестно откуда
и исчезали неизвестно куда. Последние три дня то один наблюдательный пос
т, то другой сообщали на базу о новом нашествии «красных призраков». Вчер
а мне даже посчастливилось увидеть их феерический полет. Они шли сомкнут
ым строем над самой поверхностью плато. Два кольца отделились от общей г
руппы и повернули в мою сторону. Хотя я знал, что они не причиняют людям вр
еда, мне стало как-то не по себе, когда оба тороида повисли у меня над голов
ой. Но любопытство оказалось сильнее страха Ч я долго разглядывал их кр
асные, полупрозрачные тела, внутри которых медленно вращались туманные
сгустки. Мне казалось, что кольца с таким же интересом разглядывают меня.
Их пресловутая «любознательность» дала Кломену повод высказать гипоте
зу о «живых существах в форме тороидов». Ему очень хотелось к слову «живы
е» добавить еще и «разумные», но он так и не решился на это после вчерашнег
о бурного заседания ученого совета, на котором Волков устроил шумный ска
ндал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12