Я не в состоянии уследить за быстрой сменой световых полос и пятен.
Ч Антенны! Ч кричит мне Веншин. Ч Аппаратура невероятно чувствительн
а к помехам.
Втягиваю рожки своих антенн Ч и мелькание прекращается. Зачарованный, с
мотрю, как в глубине экрана разгорается пурпурное зарево. Постепенно изо
бражение приобретает глубину и резкость…
Эффект потрясающ! Словно в корпусе «Бизона» образовалась дыра, и мы, скло
нившись над этой дырой, заглядываем в огненную пучину клокочущей бездны
. Под нами волнуется необъятный океан раскаленной плазмы: из невообразим
о ярких пространств всплывают гребни титанических валов, и страшно смот
реть, как они тяжело оседают и гибнут в водоворотах пламенных вихрей. Нед
ра горнила бурлят, содрогаясь в термоядерных конвульсиях, выбрасывая мо
щные фонтаны протуберанцев Ч растерзанные останки горячих внутреннос
тей. Так вот оно какое, наше Солнце!.. Я смотрю и не могу насытиться неправдо
подобным зрелищем. Нет таких слов, чтобы описать его. Да и что такое обычны
е человеческие слова перед лицом пылающей вечности? Разводя руки, нельзя
показать размеры Вселенной, криком нельзя изобразить рев урагана. Так ж
е невозможно словами воспроизвести картину безумного разгула огненной
стихии. Это нужно увидеть самому, почувствовать, пережить…
Мне и раньше доводилось видеть фотографии Солнца, полученные в лучах кал
ьция, магния, натрия, железа: из любопытства я просматривал спектрогелио
граммы в астрофизическом отделе меркурианской службы Солнца. Все они в о
бщем похожи друг на друга, исключение, пожалуй, составляют только те из ни
х, которые сняты в лучах водорода. За время последних вахт мы с Веншиным ве
сьма основательно пополнили и без того богатую коллекцию солнечных «по
ртретов». С помощью оптического модулятора это было не трудно. Но все эти
снимки представляли собой лишь поверхностный обзор «физиономии» Солнц
а. Заманчиво, очень заманчиво было бы заглянуть в недра нашей звезды, под с
веркающее покрывало ее фотосферы и, быть может, увидеть загадочное ядро
сверхгорячей плазмы, если, конечно, оно существует… А рассказать об этом
могли бы только выходцы из тысячекилометровых звездных глубин Ч нейтр
ино-частицы. Те, кто создавал наш корабль, думали о такой возможности, и в р
езультате в носовом отсеке «Бизона» был смонтирован нейтриггер Ч слож
нейшее устройство для преобразования энергии нейтринных полей в квант
ы видимого спектра. Расчеты показали, что в околосолнечном пространстве
плотность нейтринного потока достаточна для срабатывания нейтриггерн
ых систем. Но практически… Практически все это выглядело иначе.
Мертвая синева заливала экран модулятора. Мы с Веншиным часами «болтали
сь» над ним, но, кроме мертвой синевы, не видели ничего.
Ч И не увидим, Ч однажды заявил Веншин.
Ч Почему? Ч спросил я, не скрывая разочарования.
Ч Все по тем же причинам, Алеша. Порог срабатывания системы сильно колеб
лется в зависимости от общего уровня помех.
Ч Но, согласно инструкции, мы вправе произвольно менять этот порог!..
Ч Путем изменения числа нейтриггерных трубок? В отсеке их Ч пять милли
онов, Алеша. Это почти то же самое, что сделать попытку вытащить на ощупь и
з пяти миллионов черных шаров один-единственный белый. Однако попробуем
…
Попробовали. Повиснув над пультом, мы перебирали десятки, сотни различны
х вариантов включений нейтриггерных элементов. На светящейся схеме воз
никали самые неожиданные конфигурации многоэтажных сот. На экране Ч ме
ртвая синева…
Ч Пустая трата времени, Ч не выдержал Веншин. Ч Шанс практически раве
н нулю.
Ч И все-таки он существует, Ч возразил я. Ч Я остаюсь.
Ч Похвальная настойчивость. Однако ты скоро убедишься в необоснованно
сти своих надежд.
Ч Или ты Ч в несостоятельности своих предсказаний.
Ч Меня устраивает любой исход, Ч заметил Веншин.
Стыдно признаться, но именно эта полушутливая перепалка на протяжении д
олгого времени подогревала мое упрямство. Каждый день я возвращался в см
отровой отсек и по нескольку часов подряд парил над злополучным пультом
. Вопреки здравому смыслу. Уж очень хотелось утереть нос Веншину.
Даже во сне я видел эту мертвую синеву. Просыпаясь, трепетал от возбужден
ия. Каждый раз мне казалось, что слепая пелена исчезнет именно сегодня. Ук
ладываясь спать, я подводил безрадостный итог…
Я перечитал десятки статей по нейтринной физике, детально изучил теорию
нейтриггерных систем и даже зримо представлял себе сложную цепочку физ
ических процессов, происходящих в проклятых трубках. Но мертвая синева д
ержалась стойко. Шаров, который с самого начала недоброжелательно относ
ился к моему увлечению, предпринял попытку положить конец бесплодным эк
спериментам. Неожиданно вмешался Веншин:
Ч Повремените, командир. Если случится чудо и Алексей заставит работат
ь нейтриггер, мы сможем получить потрясающий материал.
Ч Чудеса Ч есть продукт неуважительного отношения к реальности, Ч за
метил Акопян. Ч Алеша, дорогой, в каких ты отношениях с реальностью?
Ч В натянутых, Ч ответил я. Мне было не до шуток. Ч Помоги надеть скафан
др. Только без этих дурацких штучек с вентилями…
И чудо действительно произошло. Началось с того, что экран заметно погол
убел. При этом на схеме светились только верхние этажи ячеек нейтриггера
. Я включил запоминающее устройство и, сгорая от нетерпения, продолжал на
бирать верхнеэтажные комбинации. Голубое свечение усилило свою яркост
ь, но оставалось по-прежнему неустойчивым. Почему?..
Я вернулся в салон и, сославшись на головную боль, удалился в спальную ниш
у. Мне предстояло осмыслить результаты своих наблюдений и прийти к каким
-то определенным выводам. Результат: голубое свечение выше уровня грави
тационных помех. Вывод: добиться изображения можно путем мгновенного че
редования верхнеэтажных комбинаций. Но это Ч отчаянный шаг. Нейтриггер
может выйти из строя…
Ч Мгновенное чередование? Ч переспросил Веншин. Ч Не вижу существенн
ой разницы. На чем основаны твои предположения?
Я объяснил. В качестве иллюстрации к своим выводам использовал сказку пр
о курочку рябу. Это ему за те пять миллионов шаров.
Ч Вполне логично, Ч согласился Веншин, проверив мои вычисления. Ч Н-да
… С одной стороны Ч заманчивая перспектива получить нейтринную гелиог
рамму, с другой… Слишком рискованный вариант.
Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза. Я подумал, что у меня, пожа
луй, хватило бы безрассудства провести эксперимент и без согласия Венши
на.
Ч Жалко нейтриггер… Ч пробормотал Веншин.
Ч Кому нужен бесполезный прибор? Ч выложил я свой главный довод.
Веншин махнул рукой:
Ч Действуй, Алеша. Если тебе удастся получить хотя бы один нейтринный сн
имок… В общем, действуй.
Ради призрачной надежды Веншин жертвовал дорогостоящим оборудованием
. Мне предоставили право собственноручно искалечить нейтриггер, и я был
ужасно горд. Веншин не стал отягощать меня своим присутствием во время о
пыта, и я был благодарен ему. Он мне доверял. Оставалось получить неуловим
ое изображение и зафиксировать его. Сущий пустяк! Однако я приходил в отч
аяние от мысли, что расчеты мои, в конечном итоге, могут оказаться недоста
точно верными…
Световые блики плывут вдоль шкалы интервалов времени: десять секунд, вос
емь, пять… стоп! Включаю нейтриггер: раздается густой, приятный для слуха
звук «баум», словно кто-то дернул басовую струну. В глубине экрана вспыхи
вают голубые зарницы. «Клик-клак, клик-клак», Ч торопливо защелкали отм
етчики времени, и снова это глубокое, волнующее «баум»… Блики застывают
на первом делении от нуля. Дальше Ч неизвестность. Каждую секунду может
последовать взрыв. Ощущаю на своем лице капельки холодного пота. Экран н
а мгновение темнеет и вдруг Ч «баум» Ч разливается широким озером свер
кающей голубизны. Проступили синие тени… И я увидел ядро! Я наблюдал это з
релище на протяжении двух-трех секунд, не более. Однако резец внимания ос
тавил в памяти изумительно четкий, яркий след неповторимой картины. Солн
ечное ядро не было просто круглым, как представлялось мне раньше. Ядро пл
азменного гиганта скорее напоминало какой-то странный плод в сморщенно
й кожуре, усеянной большими, крючковатыми шипами. Многие шипы были уродл
иво длинны и достигали границ фотосферы. Выше и ниже экваториальной обла
сти солнечного шара шипы вытягивались длинными усами, плавно загибаясь,
и, по-видимому, опоясывали ядро замкнутыми обручами. На северном и южном п
олюсах усы расслаивались на тонкие, едва заметные волокна. В центре ядра
можно было разглядеть неясные контуры какого-то сгустка. Теперь я остро
пожалел, что рядом со мной нет Веншина. По крайней мере он бы понимал, что в
идит… Экран погас, и я ощутил слабую судорогу взрыва. Вот и все. «Клик-клак,
клик-клак», Ч беспечно щелкали отметчики времени, но теперь бесполезно
было ожидать рокота басовой струны; я знал: в нижнем отсеке уже нет ничего
, кроме осколков нейтриггерных трубок.
Опомнился я только в переходной шахте. Руки крепко сжимают драгоценную д
обычу Ч кассету с изображением солнечного ядра. Навстречу, смешно загре
бая руками, плывет блестящая колба с «начинкой». Начинка, разумеется, Вен
шин. Я протягиваю ему кассету, он хватает ее и нелепо балансирует, пытаясь
развернуться в узком туннеле. Я со смехом беру его за рожки антенн и плыву
вдоль туннеля, проталкивая Веншина «ногами» вперед. При этом мы обменива
емся совершенно невразумительными возгласами. По-моему, не стоит описыв
ать реакцию командира на последствия нейтринного эксперимента. И без то
го ясно, что участникам этой затеи отнюдь не поздоровилось.
Зато следующий день преподнес нам сюрприз. Производя настройку оптичес
кого модулятора, мы наблюдали удивительное явление: на пылающем фоне поя
вились продолговатые темные сгустки, похожие на перистые облака. Я выска
зал опасение, что на поверхности Солнца, по-видимому, что-то происходит. В
еншин молча разглядывал эти странные движущиеся полосы.
Ч Ты ошибаешься, Алеша, Ч сказал он. Ч Это надхромосферные образовани
я. Они свободно парят в пространстве.
И действительно, пока мы ставили кассеты в гнезда съемочной аппаратуры,
облака заметно увеличились в размерах. Темные языки-полосы занимали теп
ерь почти половину экрана. На корабль надвигался неведомый шквал. Мы с Ве
ншиным повисли над экраном спектрографа. Узкие линии спектра быстро пер
емещались на поверхности зеркального цилиндра, в стеклянных сотах приз
матических устройств загорались разноцветные блики.
Ч Никель, кальций, железо… Ч сосредоточенно считывал Веншин, Ч нобели
й, фермий, берклий, кюрий, америций… Целый ряд трансурановых элементов! Кр
иптон, ксенон, радон… Странно, эти пылегазовые сгустки почти не содержат
в себе водорода и гелия!
Экран потемнел настолько, что пришлось отключить светофильтровую сист
ему. Яркость увеличилась, и мы увидели, что во многих местах сквозь темную
пелену просвечивало кроваво-красное зарево. В стене смотрового отсека о
бразовался светлый овал. Я повернул голову и увидел силуэт командира. Св
ет из туннеля освещал его сзади, преломляясь в прозрачной толще полускаф
андра, отчего фигура командира казалась окруженной газовым пузырем.
Ч Прошу извинить за вторжение, Ч сказал Шаров.
Он легко и красиво проделал каскад головокружительных поворотов и опус
тился над пультом. Невесомость, которая заставляла нас с Веншиным болтат
ься на привязи, придавала движениям Шарова завидную грациозность. Он пла
вал мягко и свободно, как детский воздушный шарик.
Ч Вас что-нибудь интересует? Ч спросил Веншин, не отрывая взгляда от сп
ектрографа.
Ч Да. Меня интересует это… Ч Шаров указал на экран.
Ч Беспокоиться нет причин, Ч сказал Веншин. Ч Плотность скопления газ
а и пыли невелика. Относительно невелика и наша орбитальная скорость. Я п
олагаю, защитное поле «Бизона» легко пробьет коридор…
Веншин не договорил. Мы повернулись к экрану и замерли. Не всякое теорети
ческое обобщение способно так быстро и так наглядно перевоплотиться в з
рительный образ. Веншину в этом отношении повезло. Казалось, корабль пад
ает в исполинский колодец с гладкими, розовато-зеркальными стенами, ухо
дящими в лучезарную перспективу. Где-то в бездонной глубине колодца на ф
оне солнечного пожара лениво ворочались клубы темных, бесформенных мас
с. Впереди, чуть левее, проступили расплывчатые контуры двух громадных т
реугольников серебристо-пепельного цвета, идущих параллельным курсом.

Ч «Тур» и «Мустанг»! Ч крикнул я. Ч Нашлись!
Шаров и Веншин молча смотрели на экран. Первым отозвался Веншин.
Ч Че-пу-ха! Ч раздельно произнес он. Ч Мы видим двойное отражение «Биз
она».
Я услышал, как Шаров облегченно перевел дыхание. Видимо, трезвое суждени
е Веншина устраивало его больше, нежели мой романтический домысел. Экран
посветлел, и автоматы включили светофильтр. Минуту спустя мы уже видели
обычную картину: яростное клокотание плазмы… Так были открыты корональ
ные скопления материи. Веншин назвал эти скопления «солнечным пеплом». О
н совершенно серьезно предложил мне разработать гипотезу, объясняющую
природу пепловых полей. Я с жаром принялся за работу. Расчеты, домыслы, опя
ть расчеты… Сначала мне показалось логичным предположить, что солнечны
й пепел Ч это остатки крупных протуберанцев. Веншин легко опроверг мои
доводы и посоветовал внимательнее изучить полученные нами спектрогели
ограммы.
Ч Трансурановые элементы, Алеша! Ч многозначительно напомнил он. Ч Гл
авное в этом.
Трансурановые… Казалось, я никогда не смогу увязать всю эту массу разроз
ненных данных в единое целое, осмыслить их тесную взаимосвязь. В цепочке
моих рассуждении явно не хватало какого-то мелкого, но очень важного зве
на…
Решение пришло само собой, неожиданно.
Это случилось в тот день, когда Акопян и Шаров устроили генеральную пров
ерку системы управления «Бизоном». Сняв стенки пультовых покрытий, они с
амозабвенно ползали на четвереньках, разглядывая светящиеся стены ком
плексных блоков, то и дело втыкая в специальные гнезда многоштырьковые к
олодки контрольных приборов. Веншина в салоне не было: он ушел на вахту в с
мотровой отсек.
Вдруг послышались длинные гудки внепрограммного центра защитной систе
мы корабля. Такими губками центр предупреждает о том, что требуется допо
лнительный расход энергии на усиление защитного поля. Акопян и Шаров пры
гают в свои кресла за пультом, некоторое время изучают показания приборо
в, о чем-то переговариваются. Затем Шаров включает аппаратуру связи и гов
орит в телефоны:
Ч Алло, Веншин! Протонная атака! Рекомендую вам немедленно покинуть смо
тровой отсек и вернуться в салон.
Ч Это приказ? Ч раздается голос Веншина, усиленный громкоговорителям
и.
Ч Если хотите, да, Ч отвечает Шаров.
Протонная атака! Я машинально включаю записывающую аппаратуру и возвра
щаюсь к столу. Протонная атака… Вот оно!
Заложив в компьютер необходимую информацию и обработав все возможные в
арианты заданных программ, я через несколько часов смог представить Вен
шину окончательный вывод. Теперь я мог гордиться простотой и изяществом
новой гипотезы. Во-первых, Солнце является своеобразной ловушкой для ме
теоритного вещества: мощное притяжение, с одной стороны, и световое давл
ение Ч с другой приводят к тому, что мельчайшие из метеоритных пылинок с
капливаются в узкие ленточные облака, вытянутые вдоль экватора. Во-втор
ых, атомы захваченного вещества, подвергаясь непрестанной бомбардиров
ке элементарными частицами высоких энергий, в частности Ч протонами, из
меняют свою структуру. Поэтому «пепловые поля» интенсивно обработанны
е солнечной радиацией, содержат значительное количество трансурановых
элементов. Корональная область нашей звезды Ч самый производительный
цех в трансурановой металлургии!..

СОЛНЕЧНАЯ ЛУНА

Время от времени сквозь пятислойный корпус салона слышится гул. Это авто
матически включаются моторы, корректирующие движение «Бизона» по мног
овитковой спирали, направленной к Солнцу. Постепенно мы должны приблизи
ться к поверхности Солнца настолько, насколько это позволит защитная си
стема «Бизона».
Сумев разгадать мое увлечение астрофизикой, Веншин резко повысил требо
вательность. Теперь он упорно старался развить во мне способность к обоб
щению накопленных фактов и не скрывал своего недовольства, если я допуск
ал хотя бы малейший промах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12