- Ишь пристал, настырный! Вот я тебя верёвкой, будешь знать... Не балуйся тут!
Она накидывает платок и, схватив портфель, выбегает на улицу. Толюн прислушивается: с улицы несутся голоса ребят. Все они идут в школу. А он остаётся дома.
КАК ПОМИДОРЫ ПРЫГАЛИ
Отец с матерью на работе, Анюта в школе, а соседка - бабушка Кланя ещё не приходила: у неё и своих дел немало, не то что за Толюном приглядывать. Остался Толюн один дома.
Лежит Толюн на кровати и видит: по краю печки под самым потолком расселись зелёные помидоры.
"Расселись, - подумал Толюн. - Сидят себе, как куры на заборе. Сейчас я вас шугану".
- Кыш!
Он соскочил с кровати, забрался на лежанку, чуть провёл рукой по лежанке, а помидоры сами: прыг вниз, прыг... прыг... прыг! Хлопаются помидоры, разбрызгивая зелёные капли: блям! блям! блям!..
- Да вы не куры... Вы лягушки! - кричит Толюн. - Чего расквакались! И добавляет сердитым Анютиным голосом: - Вот настырные! Я вам покажу, как баловаться! А ну обратно!
Скоро на печке остался всего один-единственный помидор. Он был самый маленький, но с одного боку совсем красный.
- А ты чего, рыженький, не прыгаешь? - спросил Толюн.
Помидор молчал. Посмотрел Толюн наверх, посмотрел вниз и подумал: "Эх, теперь мне обязательно влетит и от мамы, и от Анюты, и от бабушки Клани. Маленьким-то плохо быть: маленького все обижают".
- Я тебя не трону. Живи себе. Отдыхай, - сказал Толюн рыжему помидору и слез с лежанки.
Он взял веник.
- А вас сейчас всех разгоню! - крикнул он и замахнулся. - Залезайте опять на печку!
А помидоры не хотят слушаться. Катятся под кровать. А тут ещё этот Цыганок, чёрный щенок с белым пятнышком на лбу, прыгает, суетится, хватает веник зубами. Думает, что Толюн с ним играет.
- Уйди, непутёвый! - кричит Толюн Анютиным голосом.
А щенок разыгрался, хвостом виляет, смотрит на Толюна весёлыми глазами. Ну что делать: то ли с ним играть, то ли комнату подметать?
Думал-думал Толюн и придумал. Из нижнего ящика комода достал моток верёвки, отрезал ножницами верёвочку и подозвал к себе щенка.
- Сейчас ты у меня поработаешь, - сказал Толюн, прилаживая веник к хвосту Цыганка: пусть теперь хвостом комнату подметает.
Щенок вырвался из рук Толюна. Побежал, волоча за собой веник, и спрятался под кровать. Толюн лёг на пол и ласковым голосом позвал:
- Цыганочек, хороший, поди сюда!
Подождал Толюн немножко и сам под кровать полез. Да только один веник в руке остался. Убежал щенок.
Тут вошла в комнату бабушка Кланя, руками всплеснула:
- Что ж это делается, а? Ты что ж натворил, озорник?!
- Бабушка, а бабушка... - захныкал под кроватью Толюн. - Ты не ругайся. Я уберу. Только они, как лягушки, скачут...
- Какие ещё лягушки? - ахнула бабушка. - Каких ты ещё лягушек натаскал?
- Да не лягушки, а помидоры. Они сами с печки попрыгали.
ПТИЦА С РАЗНОЦВЕТНЫМИ КРЫЛЬЯМИ
Пришла Анюта из школы. А с неё вода в три ручья. Это у самой деревни захватил её дождик - да сильнющий, да с ветром! Сняла Анюта платок, скинула платье - всё повесила сушить.
Хорошо, бабушка Кланя печку истопила. Тепло в избе. Надела Анюта старое своё платьице, что на печке согрелось, стало ей весело. А отчего весело, сама не знает. Даже притопывать босыми ногами стала и подпевать:
- Гулюшка ты, гулюшка,
Мой хороший голубок,
Мой сизенький воркунок!
Эй-да! Эй-да!
Эй, ля-ля!
Эй-да! Эй-да!
Эй-ля-ля!
Толюн смотрел-смотрел на сестру и говорит:
- Дурёха, пятки пожалей.
Засмеялась Анюта, обняла Толюна, поцеловала и вдруг - хлоп по затылку! Ещё раз поцеловала и хлопнула. Вырвался Толюн и закричал:
- Если погреться захотела, на печку лезь! А зачем дерёшься? - И отвернулся от сестры - смотреть на неё не может.
- Толюнчик! - позвала Анюта. - Хочешь, книжку почитаем?
Толюн молчит.
- Эх ты, гулюшка!
Толюн опять ни слова.
- Ну, кто быстрей на печку влезет! - крикнула сестра.
Они бросились к печке, толкая друг друга. И сразу тёплая овчина приняла их, пригрела.
- А вот отгадай загадку... - страшным голосом говорит Анюта. - Живёт на свете птица. Не простая, а удивительная. У этой птицы четыре большущих крыла да длинный хвост, а в хвосте двенадцать перьев, каждое перо и беленькое и чёрненькое... Какая это птица, а? Отгадаешь - пойдёшь в школу. Не отгадаешь - никогда не пойдёшь.
- А у птицы четыре крыла? - переспрашивает Толюн.
- Четыре.
- Уродка, - говорит Толюн. - Эта птица - уродка.
- Сам ты уродка. Это четыре времени года, - смеётся Анюта. - Зима, весна, лето и осень. А в хвосте двенадцать перьев - значит двенадцать месяцев. А чёрненькое и беленькое - это ночь и день.
- А зачем четыре крыла? - не унимается Толюн. - Чтоб быстрее летать, да?
- Эх, ты! "Зачем, зачем"! Будешь учиться в школе - всё узнаешь. Только теперь уж тебя не пустят.
Толюн недовольно засопел:
- А я найду такую птицу.
- Какую?
- Уродку - вот какую. Только все крылья у неё разноцветные: жёлтые, зелёные, красные, синие. Как махнёт крыльями, так и солнышко взойдёт.
- Врёшь ты всё, - бормочет Анюта и зевает.
ОТТАЯВШИЕ БУКВЫ
Анюта задремала. Повернулась на бок и уснула. Некоторое время Толюн лежал тихо, не шевелился, но спать ему не хотелось. Вытащил из-под подушки книжку с картинками. И стал водить пальцем по строчкам, будто читал.
Некоторые буквы Толюн знает. Вот похожая на месяц буква "С". Значит, уже темно - месяц на небо поднялся. В деревне огни погасили. И только один мальчик не спит. Вышел из домика, на месяц смотрит. А вот буква "А". Рядом с мальчиком домик - буква "Д". Стал Толюн подгонять букву к букве, и получилось удивительное: САД... Верно! И на картинке нарисованы зелёные деревья, а на деревьях красные круглые яблоки - сад. Старичок, в шляпе, бородка клинышком, ходит по саду среди деревьев, смотрит, чтоб никто не забрался, чтоб ребята яблони не ломали.
"Дедушка, я к тебе приду", - шепчет Толюн.
А дедушка тоже тихонечко отвечает:
"Приходи, парень, я тебе яблок дам".
"Дай побольше. Я и Анюте принесу".
"Ну что ж, приходи. Наложу полную сумку. Яблоки у нас вкусные".
- Сад... Сад... Сад... - читает Толюн.
Потом надоело, вытащил из-под подушки Анютину тетрадь. В тетради тоже буквы - только какие-то вихлястые, пьяные. Чего хотят? О чём рассказывают? Не понять.
Толюн вынул из кармана огрызок карандаша. Хорошенько послюнявил кончик и начал рисовать. Прямо на строчках в тетради нарисовал лодку. А в лодку сел человечек с большим ружьём. И позвал собаку. Собака прыгнула в лодку. Лодка закачалась...
И вдруг Толюн вспомнил, как его утром кузнечики разбудили:
- Эй, ля-ля!
Эгей, ля-ля!
Хватит тебе спать,
По небу плывет лодка...
Толюн засмеялся и ещё вокруг лодки нарисовал облака, а внизу маленькие домики, а за домиками - лес и речку. Завтра учитель посмотрит в Анютину тетрадь и спросит: "Ты сама так красиво нарисовала?" Анюта скажет: "Нет! Это мой брат Толюн". А учитель скажет: "Ну ладно. Пускай приходит к нам". - "Нет, он ещё маленький, - скажет Анюта. - Он рыженький". - "Какой же маленький, когда так хорошо рисует? А рыженьких мы тоже берём".
Я БЫ ТАК НЕ СДЕЛАЛ
Всё утро Толюн провёл у бабушки Клани. Вместе они грибы разбирали: которые сушить, которые в бочке солить. Из большой плетёнки Толюн вытаскивал гриб и, высоко подняв его, кричал:
- А этот, бабушка, куда?
- Клади на стол, - говорила она, взглянув на тёмно-коричневую шляпку. - Видишь, какой красавец. Это гриб боровик - всем грибам начальник.
- Я его сразу признал, - радовался Толюн. - Вон у него листочек на голове, а у других нет.
К шляпке боровика прилип маленький жёлтый листик.
- Ты под листочек загляни, - говорила бабушка. - Видишь, какой крепенький. - Отрезала шляпку да ещё приговаривала: - Молодец, боровичок-крепышок, совсем не червивый...
А Толюн снова лез в корзину:
- А вот ещё боровик, снова начальник!
- Ох, какое тебе грибное счастье, - похваливала бабушка Кланя.
- А этот вот, смотри, самый главный боровик попался! - Толюн показал огромный гриб с плоской шапкой.
- Нет. Это не боровик, а груздь. Посолим мы грузди вместе с чернушками. Придёшь зимой, дам тебе грибков с картошкой, слюнки-то потекут.
- Бабушка, а есть ведь грибы горькие-горькие?
- Есть и поганые.
- Отчего это?
- Так уж.
- Нет, бабушка, ты расскажи.
Толюн придвинулся поближе, приготовился.
- Ладно, слушай. Когда-то давно, - начала бабушка, - все грибы были одинаковые. Ну, как родные братья, дружно жили. Ну, бывало, конечно, поругаются, да скоро помирятся.
- И мы с Анютой ругаемся, - сказал Толюн.
- Видишь как, - подхватила бабушка Кланя, - и грибы тоже. А в одно лето вот что у них получилось. После дождичка как-то пошли грибки погулять. Идут дружно, хорошо, между собой тихонечко разговаривают. Вышли на полянку. Глядят - ой, что за красота! Солнышко светит, тепло. Один грибочек говорит: "Вот что, братья. У меня шапка красная. Я на этот бугорок зайду, поближе к солнышку, мне почётнее тут стоять". А другой говорит: "Нет, брат, у меня шапка тоже неплоха. И мне охота к солнышку поближе". Заспорили. Какие половчее - на пенёк забрались. А какие и рукава засучивать: сейчас вам покажем - враз шапки-то посшибаем! А какие говорят: "Пойдём к Лесовику жаловаться - и всё тут".
Ну, спорили, спорили - и отправились. Зашли в самую чащобу. Место там глухое, тихое. Уже темно. Луна засветилась. Птица филин заухала, да, слыхать, ещё ручеёк журкает. Лежит поперёк ручья серый дуб. А под дубом куревко воскурилось. Ну грибочки шуметь: "Дедушка Лесовик, а дедушка Лесовик!" - "Чего вам? Чего?" Вылез из дупла сам старичок Лесовичок. А один гриб в красной-то шапке вышел вперёд и важно говорит: "Так, мол, и так. Не хотим рядом с братьями жить". И другие ему поддакивают: "Не хотим! Мы грибы видные, нам и к солнцу ближе стоять". Стал Лесовик их уговаривать: "Дело житейское. Поссорились - помирились". Те опять за своё: "Не хотим!" - "Да ну вас! - говорит Лесовик. - Пускай тогда ваша обида ядом обратится. Да в шапках своих поганых навсегда оставайтесь, чтоб каждый вас видел. И сторонкой обходил злых таких".
Бабушка замолчала.
- Что дальше-то, бабушка? Обходят их?
- Конечно. Дурных грибов ни люди, ни звери, ни даже мошки не трогают. А вот дедушка Лесовик как-то шёл да и взял в рот горький гриб. "Фу-ты, говорит, поганка!" Плюнул да и рукавом утёрся. Вот как он грибков поел! засмеялась бабушка. - Плохо старикам-то. Видят худо.
- Бабушка! - закричал Толюн. - А вот поганый гриб, - и вытащил из корзины грибок с красной шапкой. - Посмотри, бабушка!
- Чего? Нет, это красик, красный гриб. Про него и загадка есть: маленький, удаленький сквозь землю прошёл, красну шапочку нашёл. Это хороший, клади его на стол.
- Лучше бы, бабушка, - сказал Толюн, - все грибы были одинаковые, все хорошие да жили в дружбе.
- Это конечно, - согласилась бабушка. - Ты-то у нас разумник. А Лесовик - дедушка старенький. Вот он и оплошал.
- А где он теперь?
- Кто это?
- А дедушка Лесовик! И теперь в лесу живёт?
- Конечно. Куда ж ему деться?
- Я к нему пойду.
- Чего? Куда пойдёшь? Ты это что надумал?! - закричала бабушка Кланя. - Ты не смей! Не смей и думать. В лесу темно. Заблудишься. Ишь, сказку ему рассказала... Баловник!
ОБИДА
Вернулся Толюн от бабушки Клани, а Анюта уже дома - из школы пришла.
- А мы с бабушкой Кланей грибы разбирали. Я двадцать боровиков вытащил.
Анюта ничего не сказала, будто не слышала. Она даже не взглянула на брата, домыла сковородку и на место поставила.
- Анюта, а я загадку знаю. - И Толюн запел:
- Маленький, удаленький
Сквозь землю прошёл,
Красну шапочку нашёл!..
Кто такой?
Анюта опять не ответила. Прикрыла чугунок крышкой. Взялась за веник, решила в комнате прибраться. Толюн дернул её за платье и сказал:
- Это красик. Грибочек красный такой. И все грибочки у бабушки хорошие, все крепкие, червивых нет совсем. Бабушка Кланя говорит - она таких сроду не видывала.
Повернулась Анюта к брату, посмотрела сердито, как на чужого:
- Отстань!
- А я под груздь забрался, - не унимался Толюн. - А бабушка Кланя меня искала. И за печку заглянула, под кровать! - Толюн засмеялся.
- Я бы тебя быстро отыскала, пакостника! Зачем мне в тетради накалякал?
- Я не калякал, - сказал Толюн и стал объяснять, что нарисовал лодку, как она по небу плывёт, а в лодке охотник с собакой.
Толюн думал, Анюта обрадуется, а сестра схватила его за рыжие вихры и начала трепать:
- Вот тебе за лодку! Вот тебе по небу! Все бы тебе портить! Ведь такой козявистый!..
- И нет. Не-е-ет! - закричал Толюн.
- Самая ты есть букашка вредная! А кто помидоры по всей комнате раскидал? Думаешь, я не знаю?
- Я... я не раскидывал. Не раскидывал! Не раскидывал! - кричал Толюн.
Анюта отпустила его голову, и Толюн залез под стол, но оттуда тоже кричал:
- Не раскидывал!
- А ну вылезай! - сказала Анюта. - Кому говорят?
- Я не козя-вис-тый! - кричал Толюн из-под стола. - Не козявистый - и всё!
И заплакал.
ИЗ ТЁПЛОГО ДОМА - НА УЛИЦУ
На другое утро Толюн проснулся рано. Мать и отец только на работу ушли, а сестра ещё спала. Посмотрел Толюн на окна. За окнами серый туман, свет не пропускает. Толюн свесил с кровати ноги. Вспомнил, как Анюта его за волосы таскала, и захотелось ему стать большим - не потом, через несколько лет, а сразу: был маленький, а встал - большой.
Слез Толюн с кровати, оделся, снял с гвоздя своё пальтишко, сунул ноги в ботинки и вышел из тёплой комнаты.
За их домом сразу начинался бугор, поросший травой. На бугре паслись две козы: одна старая - Груня, другая помоложе - Маня. Посмотрели козы, как взбирался Толюн, ничего не сказали, только помотали бородами и опять принялись щипать траву. А Толюн уж на бугор взобрался и стал оглядываться. С бугра видно речку, а у речки старая мельница. Толюн спустился вниз, обошёл мельницу и постоял возле неё, задрав голову вверх. Мельница давно уже не работала. Кое-где доски подгнили, отвалились, и сквозь дыры гляделось серое небо.
"Надо бы починить, она бы заработала, завертела крыльями", - подумал Толюн и зашагал дальше.
Дорога пробиралась через скошенный луг и поднималась к чёрному, вспаханному полю. Спросить бы Толюна, зачем и куда он идёт, а он и не знает. Идёт и идёт. Уж так устроена дорога: только на неё вступишь, как она поведёт человека вдаль.
На дороге ёлочкой лежат следы от машин. Толюн старается ступать по ёлочкам - так идти веселее. Сзади ветерок ему в спину дует: шагай, мол, проворней.
Толюн и шагает проворно и напевает Анютину песенку:
- Эй, моряк, ты слишком долго плавал,
Я тебя успела позабыть!..
Встретился Толюну на дороге чёрный бычок. Хотел бычок спросить его, куда это он в такую рань собрался?
Только поднял бычок свою тяжёлую морду, облизал языком тёплые от парного молока губы, а Толюн уже за гору повернул. И не стало его видно.
БОЛЬШИМ ПЛОХО
Пока спускался Толюн к лугу, ветерок прогнал туман. Показалось солнце. Покатился по зелёному лугу солнечный луч, заскользил и нырнул в холодную речку. Поднялось солнце над лесом и заглянуло в крайний дом.
Проснулась Анюта. Глянула - брата рядом нет. Посмотрела под стол, залезла на печку, но и там его не было. Куда девался?
- Вот непутёвый! - рассердилась Анюта. Вышла на крыльцо и крикнула: Толюн! Э-э! Толю-у-ун!
Никто не ответил. Она ещё громче:
- Толюу-у-у-ун! Иди скорей, каша простыне-е-ет!
На другом конце села какой-то молоденький петушок ответил, словно передразнил: "Толю-кук-у-ун!"
"Куда это он убежал?" - подумала Анюта.
Беда с маленькими: за ними только смотри, а то убегут, и ищи их. Большим плохо. Большие всегда за маленьких в ответе. Ушёл Толюн. Нет его ни за домом, ни на пригорке, ни за пригорком. А вдруг он в речку упал, вдруг утонул?..
Забежала Анюта к бабушке Клане, а та ничего не знает.
- А в избе-то хорошо поглядела? - спросила бабушка. - Может, где наверху схоронился?
- Я весь дом облазила... - всхлипнула Анюта. - Убёг он.
- Куда же это он убёг?
- Не знаю.
- Погоди-ка, погоди! - всплеснула руками бабушка Кланя. - Ведь это он в лес утёк. Я ему вчера за грибами сказку рассказывала. А он-то: "Пойду, говорит, Лесовика разыщу". Я-то его пугаю, говорю: "Нельзя. Заблудишься!" Непременно он теперь пошёл Лесовика искать - убёг в лес.
- Как же, бабушка? Где теперь его найти? А мне в школу надо.
- Погоди, Анюта, погоди плакать. Денёк-то вишь какой светлый. Дождь-то не дожжит. Походит, побродит и домой вернётся.
- А если его в лесу медведь задавит?
- Ну чего ты. Вытри глаза-то. Не задавит. Медведь-то уж сытый. Ты вот что... Ты отцу с матерью ничего не говори. А то нам попадёт! Ты дома посиди - тишком.
Вернулась Анюта домой. Заглянула в печку, где горшок с кашей стоял.
"Не перепрела бы. Может, одной кашу поесть?"
Взяла Анюта ложку, да каша в горло не идёт. Бросила ложку, выбежала на улицу.
Куры по двору гуляют, разгребают кучки мусора. Им и дела нет, что Толюн пропал.
Подошла свинья к забору, почесала розовую спину и тут же улеглась. Захотелось ей на солнышке погреться. Солнышко осеннее, редко из-за туч показывается - когда же погреться, как не теперь.
И такой стоял тихий, прозрачный денёк, что казалось, будто все должны радоваться солнышку и ничего плохого не может случиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9