Лицо старика было морщинистым, коричневым от загара. Старик, обутый в потрёпанные сапоги, шагал прямо по цветам. В руках он держал лукошко, закрытое тряпицей.
Пробежал лёгкий ветерок по лугу, запахло болотными травами.
Тонтоныч подтолкнул Лёку:
- Иди-ка, голубок. На себя, на себя сон перейми!
Лёка сделал несколько шагов вперёд. Теперь ноги его мягко ступали по траве и цветам. Но как надо перенять сон, он не знал.
- Здравствуйте, дяденька, - тихо сказал Лёка, посмотрел на лукошко и спросил: - Вы из леса идёте?
- Я к нему иду, - человек кивком головы показал на сторожа. - Ведь он наш, деревенский. Я его ещё вот таким мальчонкой, как ты, помню. Голова была как подсолнух жёлтый. Он всегда по деревне тоскует. Уж я-то знаю!
- Вы ему грибы несёте? - спросил Лёка.
- Грибы? - засмеялся старик. - Ага, вон какие! Гляди, чего насбирал, - и откинул тряпицу. Из лукошка выпрыгнули розовые лягушата.
- Держите их! Держите! - услышал сторож.
Он оглянулся: от угла дома бежал почтальон.
Дедушка с лукошком и цветы на лугу сразу исчезли. Солнце тоже не светило. В руках у почтальона был сачок. Почтальон махнул сачком, закричал:
- Ага! Один есть.
Лёка кинулся к почтальону. А тот уж достал из сачка что-то маленькое, розовое. Лягушонок. Тонтоныч вынул из сумки конверт и спрятал туда лягушонка, который сделался тоненьким, как розовая бумажка.
- Здорово! - засмеялся Лёка.
- Рано радуешься, - сказал Тонтоныч. - Ещё четверых поймать надо.
- Откуда вы? - спросил сторож. Он поглядел кругом - ни старика с лукошком, ни луга, опять городская улица. А около фонаря странный почтальон с мальчиком.
- Срочная телеграмма, - ответил почтальон.
- А мальчик?
- Мальчик со мной. - И почтальон зашагал по улице. Потом остановился, улыбаясь сказал: - Приятных снов. А в отпуск, право слово, поезжайте в деревню. Навестите родные места. Как хорошо - травка-муравка... цветы голубые... жёлтые лютики...
Сторож протёр глаза: "Что такое? Как он догадался, что мне приснилось?"
- Погодите. Погодите... А как вы узнали...
Но почтальона и мальчика уже не было рядом, точно они улетели. Мерно раскачивался фонарь. Тихо кругом. "Во, чего привиделось!" - подумал сторож. Он подумал, что почтальон с мальчиком тоже ему приснились.
А в это время Тонтоныч и Лёка были уже далеко.
СРЕДИ ЖАРА И СВЕТА
Если бы не Тонтоныч, Лёка никогда бы не попал на завод, где в печах и днём и ночью варилась сталь.
В проходной завода Тонтоныч долго объяснял, какая опасность ждёт сталевара. Показал своё удостоверение.
- Во время работы сталевар может заснуть, - сказал Тонтоныч. - Как бы беды не было... А этот парень со мной. Лёкой звать. Хороший мальчик.
Их пропустили. Тонтоныч взял Лёку за руку, и они пошли в цех. Они осторожно шли по широкому пролёту. Вдоль цеха стояли печи. Из отверстий печей вырывалось пламя. Круглыми совиными глазами глядели огромные печи на Тонтоныча и Лёку: это откуда такие взялись? Двигались краны с крюками, держащими ковши с металлом. Покачивались крюки, летели к потолку вздохи машин.
Среди этого шума и света совсем незаметный, стоял невысокий человек в серой суконной куртке и потрёпанной кепочке.
- Гляди, сталевар, - толкнул Тонтоныч Лёку.
Сталевар отошёл от печи, подозвал к себе Тонтоныча и Лёку, поздоровался:
- Мне звонили о вас. Говорят, вы у нас сон ищете?
- Да. Оплошность получилась, - вздохнул Тонтоныч. - Я, почитай, всю жизнь по снам работаю, с малолетства. Сон как бабочка, на свет летит. И сюда обязательно завернёт. На это у меня чутьё. Не обессудьте, мы тут подежурим с Лёкой.
- Дежурьте, раз у вас такая тонкая работа - сны ловить, - сталевар улыбнулся. - А я своей работой буду заниматься. - Сталевар повернулся к Лёке: - Не расслышал, как тебя звать?
- Лёка.
- Чего? Опять не разобрал.
- Ну, Лёша, а мама меня называет Лёка, и ребята тоже.
- Понятно. Ну что, брат Лёка, хочешь посмотреть, как сталь варится?
Лёка кивнул.
- Видишь, в передней стенке заслонка с глазком. Погоди, куда пошёл. Ишь, шустрый - на вот очки, а то ослепнешь, - сталевар протянул Лёке тёмные очки.
Заслонка плавно поднялась. Робея, Лёка пошёл к печи. Оттуда слышался гул. На него дохнуло сильным жаром. Сначала Лёка ничего не мог разобрать, кроме света. Но вот он приблизился к открытой печи и увидел через очки фиолетовое озеро. Кипящее озеро всплёскивалось и клокотало, а над ним кружилась фиолетовая метель.
- Ну, как? - услышал Лёка голос сталевара.
- Здорово! - с трудом разжимая сухие губы, проговорил Лёка.
- Беги-ка теперь к дедушке, постойте в сторонке. А мне надо пробовать, сварилась ли сталь.
Лёка отбежал и засмеялся:
- Как пробовать будете, ложкой?
- Верно, ложкой буду пробовать, - улыбнулся сталевар и показал стальную ложку на длинной ручке. Прикрывшись рукой от жара, сталевар подошёл к печи. Красный отсвет упал на широкое, скуластое лицо. Сталевар протянул ложку и зачерпнул.
- Ох, как бы его сейчас сон не свалил, - прошептал Тонтоныч. Он вместе с Лёкой издали следил за сталеваром, за каждым его движением. А тот вылил расплавленный металл из ложки на стальную плиту.
- Температура подходящая! - крикнул сталевар. - Можно скоро выпускать.
- Чего?! - спросил Лёка.
- Металл. Плавка готова. - Сталевар подошёл к Лёке и Тонтонычу. Насчет сна вы зря беспокоитесь. Некогда мне, друзья, спать.
Тонтоныч наклонился к Лёке.
- Чует моё сердце, - зашептал Тонтоныч. - Сон тут близко летает.
- Вы чего там шепчетесь? Идите сюда! - позвал сталевар.
Лёка и Тонтоныч пошли вслед за сталеваром. А тот нёс в руках тонкую стальную пику.
- Что это? - спросил Лёка.
- Пика-то? Жигалом называется.
Они обошли печь и вышли на другую сторону.
- Тут выпускное отверстие, - пояснил сталевар. - Пробьём дорогу и по жёлобу пустим плавку. Вон гляди, внизу пустой ковш стоит. В него и потечёт сталь.
Объясняя, сталевар между тем ловко орудовал жигалом, склонившись над жёлобом.
Лёка затаил дыхание. Тонтоныч тоже глядел во все глаза.
- Пошла! - крикнул сталевар и отпрянул.
И тут случилось неожиданное: тысячи красногривых коней вырвались из черноты и поскакали прямо на сталевара.
"Сон! - успел подумать Лёка. - Это же сон..."
А кони с лохматыми гривами скакали по степи. Ослепительно сияло солнце. От нестерпимого жара Лёка закрылся рукой. Безбрежная степь пылала красными конями. Они двигались плотной массой.
Потом от табуна отделился огромный красавец - рыжий жеребец. Он быстро приближался к сталевару, а тот лежал среди сизой полынной травы, закрывшись кепкой от солнца. Лёка ясно видел его беспечно вытянутые ноги в серых круглоносых ботинках.
- Кони! Кони! - закричал Лёка.
Сталевар будто услышал, чуть приподнялся. Жеребец был почти рядом. Сталевар вскочил, и жеребец, раздув ноздри, с прерывистым коротким дыханием замер, подняв передние ноги. В ту же секунду сталевар каким-то звериным прыжком взлетел над землёй и вскочил на спину коня. А тот взвился на дыбки. Потом стал вскидывать задние ноги, стараясь сбросить сталевара. Конь то скакал галопом, то резко останавливался. Но кряжистый и ловкий седок держался, точно влитый в конскую спину. Сталевар оглянулся, и Лёка увидел его горячее лицо и весёлые глаза.
Конь уж не дыбился, а стелился намётом, увлекая за собой весь табун. Небо над степью закипело рыжими гривами. Лошади бешено мчались, оставляя за собой серый кружащийся пепел. От грохота тысяч и тысяч копыт солнце раскачивалось, казалось, готово было рухнуть всей пылающей массой на землю. Но сталевар начал успокаивать жеребца, повернул его. А вслед за ним и весь табун полился красной рекой. И река эта становилась спокойнее.
Сталевар гладил потемневшую от пота шею разгорячённого скакуна, переводя его на шаг. Лошади двигались всё спокойнее. Некоторые вытягивали шею, нагибались, щипали траву. Вдруг из-под копыт жеребца брызнули вверх искорки. Закружились радужным вихрем. Конь фыркнул, закинул кверху голову, сильно хлестнул хвостом. Искорки собрались вместе - и над рыжим жеребцом, над огненным табуном затрепетали, запорхали четыре розовых бабочки.
- Ага! Сейчас поймаю! - услышал Лёка голос Тонтоныча.
Лёка оглянулся. Тонтоныч поднял сачок и махнул им над ручьём стали, что мощно и радужно стекал по жёлобу в ковш.
- Ох! - ахнул Тонтоныч и выпустил палку. Взметнулись искры.
- Чичи-ричи! Не по-по-поймал! Ква-чи-чи! Ква-чи-чи! - стеклянными колокольчиками звенели голосишки.
Искры вспыхнули и исчезли.
В руках у Тонтоныча ничего не было. Моргая, Тонтоныч смотрел на свои пустые руки.
- Сачок-то где! А? Или это тоже сон? - растерянно спрашивал Тонтоныч.
- Нет, - покачал головой сталевар. - Это уж не сон. Ох, дедушка! Где вздумал бабочек ловить!
- Да не бабочек, а лягушат. Они могут и бабочками, и огоньками стать - ведь они из сна.
- Хоть и лягушат... У этой стальной речки больше полутора тысяч градусов температура. От твоего сачка только пар. Фьють - и нету. Сталевар посмотрел на огорчённого Тонтоныча и расхохотался, даже светлые брови его весело запрыгали.
Тонтоныч не выдержал, тоже улыбнулся:
- Выходит, я маху дал.
- Выходит, что так. Да и со мной удивительное - вроде как задремал: гляжу на металл, а вижу - кони, кони скачут. А ведь я мальчишкой при лошадях рос, на скачках призы брал. Сладкое для меня было дело: как говорится, ветер в руки и гони, гони по степи... Ну, желаю вам удачи - сон найти.
Сталевар снял рукавицы, стал прощаться. Потом глянул вниз: стальная река всё так же стремительно низвергалась в ковш. А там под ударом сияющего потока вскидывались вверх стальные стебли, распускались зажжённые жаром цветы и, не удержавшись, тут же рассыпались искрами.
Сталевар взял лопату и что-то высыпал в ковш. Сразу над ковшом поднялись густые, чёрные клубы дыма.
- Пошли! Пошли скорее, - заторопил Тонтоныч. - Сон уж далеко отсюда улетел...
ГОЛУБОЙ ЗАЯЦ
Стрелки часов на городской башне упрямо двигаются. Бом! - пробили часы. И ещё раз - бом!
Наступил глухой час ночи. Снова из-за туч выплыла луна.
Две тени скользили по улице: одна большая, другая маленькая.
- Тонтоныч! - прошептал Лёка. - А может, девочка Кланя заснула?
- С чего?
- Ну, может быть, лягушата сами прилетели к ней.
- Навряд! - буркнул Тонтоныч. - Это озорной сон. Лягушат изловить надо.
Лёке очень хотелось увидеть девочку, чей сон они ищут.
- Давай повернём, Тонтоныч. А вдруг? Давай проверим.
Большая тень молча развернулась, а вслед за ней маленькая. Все дома были тёмными. Лишь в одном Лёка увидел жёлтое освещённое окно.
Тонтоныч, а за ним Лёка подлетели к самому окну.
В комнате горела лампа под жёлтым абажуром. На кровати сидела девочка. Длинные светлые волосы её не были заплетены в косички, а падали на плечи тягуче, как мёд. Лёка так подумал. Ветер из окна шевельнул волосы, девочка тонкой рукой отбросила прядку, повернула голову - Лёка увидел бледное лицо с чёрными короткими бровями. Девочка не глядела в окно. Тонтоныч и Лёка могли спокойно наблюдать. Девочка взяла с подушки голубого зайца. Да, заяц был сделан из голубого лоскута. А глаза из красных пуговиц.
- Спи, зайка! Спи! - укачивала зайца девочка. - Доктор сказал: надо спать. И я тоже засну. Только мне не спится... - Она тихонько запела:
Баюшки-баюшка,
Спи, мой глупый Заюшка.
Утром солнышко придёт,
Зайку в гости позовёт.
Бай, бай, бай!
Что же ты не закрываешь глазки? - говорила девочка и покачивала зайку.
Заяц молчал. Слова девочки повисли в тишине грустной капелькой. А девочка говорила очень красиво - так показалось Лёке, - она как-то особенно растягивала слова: со-олнышко... гла-азки...
- Эх, невесело сидит, - вздохнул Тонтоныч, - мается без сна.
- Тонтоныч, - прошептал Лёка. - Скорее летим! Надо найти сон. Обязательно найти.
- А что я говорил! - гаркнул Тонтоныч.
Кланя обернулась. Но две тени уже метнулись от освещённого окна, заскользили над улицей.
- Говорил я - пустое дело, - ворчал Тонтоныч. - Время только упустили.
Они мчались теперь быстрее. Луна металась в облаках. Под ними проносились высокие дома, потом поменьше и совсем маленькие. Впереди заблестела река, а за ней показался чёрный лес.
- Тонтоныч! - крикнул Лёка. - А как ты знаешь, куда лететь?
- Чувствую. Как компасом меня наводит, будто стрелка какая.
От быстрого полёта волосы на голове Лёки спутались, ветер бил в лицо. Неожиданно за лесом вспыхнули огоньки.
ЛЁКА ДЕРЖИТ ШТУРВАЛ
Тонтоныч и Лёка опустились на поле рядом с огромным самолётом. Да, среди огней на тёмно-зелёном поле стоял белый самолёт.
"Дверь у самолёта закрыта, - подумал Лёка. - Как же мы туда попадём?"
В этот момент к самолёту подъехал трап - это такая лестница, на борту её написано: "Аэрофлот". К трапу шёл высокий лётчик в синей пилотской форме.
"Он не станет нас слушать, - думал Лёка. - И не пустит на самолёт без билетов".
Тонтоныч сел на землю и стал поспешно что-то писать, положив на колени свою сумку.
Лётчик не заметил ни Тонтоныча, ни Лёки. Тонтоныч вскочил и, подхватив сумку, побежал к лётчику.
- Телеграмма! - закричал Тонтоныч. - Срочная телеграмма!
Лётчик остановился. Взял синий листок, что протягивал Тонтоныч.
Лёка смотрел, как лётчик читал телеграмму. У лётчика было узкое, загорелое лицо с кустистыми бровями. Лётчик нахмурился.
- Ничего не понимаю. Тут написано: "Опасайтесь сна. Тонтоныч". Какого сна? Кто такой Тонтоныч?
Лёка выбежал вперёд:
- Дяденька лётчик, Тонтоныч - вот он. Он потерял сон девочки Клани.
Лётчик удивлённо повернулся:
- А ты кто такой? Как тебя зовут?
- Лёка.
- А девочка Кланя кем тебе приходится?
- Никем.
- Откуда ж ты про её сон узнал?
- От Тонтоныча. Вы думаете, он просто почтальон? Нет. Он работает в "Мастерской снов". Посмотрите, что у него на рукаве: маленький мальчик, вытянув губы, тушит свечу.
- Погоди, погоди, - остановил лётчик. - А я тут при чём?
- Вы... вы... вы заснёте, когда поведёте самолёт. Тонтоныч точно знает.
Лётчик повернулся к Тонтонычу:
- Это правда?
Тонтоныч торопливо стал пояснять:
- Вот дело-то какое. Девочка эта, Кланя, болеет, и для неё сделали красивый и очень весёлый сон. С розовыми лягушатами... Такие озорные, знаете ли, лягушата...
- Ну и что ж тут плохого? - удивился лётчик. - Во сне и не то бывает.
- Да потерял я этот сон, в том и беда! - жалобно проговорил Тонтоныч. - И теперь к вам сон может прилететь.
- Ну что ж, - сказал лётчик, - проверим. Поднимайтесь.
Лёка и Тонтоныч оказались на борту самолёта. Они шли вместе с лётчиком мимо зачехлённых кресел. Лётчик открыл дверь кабины пилота. В кабине был полумрак. Мягко светились стрелки приборов.
- Видите, сколько помощников? - показал на них лётчик. - Даже самой тёмной ночью самолёт не собьётся с курса, не заблудится.
- Даже если вы заснёте? - спросил Лёка.
- Да я за штурвалом никогда...
- Но ведь и я ещё... как бы сказать... никогда не терял чужого сна, возразил Тонтоныч.
Лёка видел, что лётчик не очень-то серьёзно относится к словам Тонтоныча, и он вступился за своего друга:
- Товарищ лётчик, Тонтоныч правду говорит. Я сам... - И он начал, сбиваясь, рассказывать про свою железную дорогу и про то, как сон шёл к сторожу, потом к сталевару, а вот к девочке Клане никак не попадёт. - И она всю ночь баюкает своего голубого зайку... И никак не может выздороветь...
- Да, не спит, - поддержал Лёку Тонтоныч, - мается без сна девочка.
Лицо у лётчика сделалось серьёзным.
- Ну как же нам быть. Сидеть и ждать, когда ваши лягушата прилетят? Нет, так дело не пойдёт... - И вдруг он улыбнулся: - Постойте, постойте! А если мы этих шалунов перехитрим, а? - Лётчик посмотрел на часы: они тоже светились. - Время ещё есть. Отлично. Мы успеем на земле подманить сон! И это сделаешь ты, мальчик.
- Как? - удивился Лёка. - Чем же я его подманю?
- Садись в моё кресло, - скомандовал пилот, - и бери в руки штурвал.
Лёка заволновался, обрадовался. Он забрался в широкое кожаное кресло и положил руки на штурвал. В соседнее кресло опустился лётчик. Он тихо зашептал:
- Сейчас мы как будто совершаем полёт, а ты как будто лётчик и ведёшь самолёт вместо меня. Только слушай мои команды, понял?
- Понял, - выдохнул Лёка, и сердце внятно, радостно застучало: неужели бывает такое счастье - самому вести самолёт?!
- Самолёт развернулся, - пояснял лётчик, - и двинулся к взлётной дорожке. Работают, гудят турбины... Он всё больше набирает скорость... уже подъёмная сила крыльев может нести самолёт. Бери штурвал на себя!
Лёка потянул штурвал.
- Вот уж стремительно уносится земля... - шептал лётчик. - Самолёт в воздухе! Следи за приборами... Стрелка должна дрогнуть и двинуться вверх к слову "Подъём". Сразу включится и другой прибор - высотомер. Он покажет, на какой высоте самолёт. Следи за скоростью и направлением. Радиокомпас позволит нам лететь в полной темноте. Но сегодня светят звёзды.
- Да, - прошептал Лёка. - Они летят нам навстречу. Они растут, они уже большие, как яблоки.
- Вниз! От себя! - услышал Лёка голос лётчика. - Это сон! - Лёка вытянул руки...
СОЛНЕЧНЫЕ ПРЯТКИ
Лёка вытянул руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9