Вдобавок здесь перечислялись полученные У награды.
Вторая половина дня выдалась гораздо более удачной. После трех часов работы Чэнь нашел кое-что интересное. У Сяомин, очевидно, плодовитый художник. Его снимки публиковались во многих изданиях, от ведущих до второ– и даже третьеразрядных журналов. Кроме того, хотя У можно было назвать специалистом широкого профиля, большинство его работ подпадали под две основные категории.
Первая – политическая. Имея таких влиятельных родственников, У получал доступ к целому ряду известных людей, которые не возражали против того, чтобы их фотографии напечатали в прессе. Снимки становились для них как бы символами славы. В свою очередь, данные снимки способствовали карьерному росту самого У.
Снимки из второй категории можно было назвать художественными. Они демонстрировали замечательный профессионализм У. Чэнь отметил, что всем фотографиям У Сяомина свойствен характерный почерк. Через некоторое время он научился безошибочно отличать снимки, сделанные У, благодаря своеобразным композиционным приемам. У помещал подборки фотографий с одним и тем же героем, снятым с различных ракурсов. Видимо, ему нравилось делать так называемые «предметные ряды».
Одним из примеров «предметного ряда» была подборка снимков Гуань, помещенная в «Синмин ивнинг пост». Фотограф запечатлел Гуань на работе, на различных собраниях и дома. На одной фотографии она что-то готовила на кухне. Повязав кружевной фартук, в алых домашних тапочках, Гуань жарила рыбу; на лбу явственно выступили капли пота. Кухня, очевидно, была чья-то чужая: яркая, просторная, с изящным полукруглым окошком над мойкой. Снимок подчеркивал мягкость и женственность Всекитайской отличницы труда, уравновешивая другие фотографии подборки.
Большинство героев У Сяомина были в своих областях также людьми известными. Особенно понравилась Чэню подборка фотографий Хуан Сяобая, прославленного каллиграфа. Снимки запечатлели Хуана, наносящего кисточкой штрихи иероглифа «чэн»: горизонтальная линия, точка, косая линия, вертикальная линия – как если бы линии представляли разные фазы его жизни, достигая кульминации в иероглифе, обозначающем «искренность».
С удивлением он разглядывал снимки Цзян Вэйхэ, приобретающей известность молодой женщины-скульптора. Чэнь был с ней знаком; они несколько раз встречались по разным поводам. На одной из фотографий Цзян ваяла скульптуру. В коротком комбинезоне, босоногая, она была всецело поглощена работой. Скульптура изображала обнаженного фотографа, единственным аксессуаром которого была камера, нацеленная на нее. Называлась композиция «Творчество». Оригинально, ничего не скажешь!
Кроме того, У сотрудничал также с журналами мод. В основном героинями снимков были молодые красивые девушки. В Китае больше не запрещали снимков полуголых и совсем голых красоток, но тем не менее вопрос оставался спорным. Чэня поразило разнообразие моделей, позировавших У.
В небольшом провинциальном журнале под названием «Цветочный город» Чэнь наткнулся на снимок обнаженной красавицы, лежавшей на боку. Контуры тела словно сливались с фоном – белой простыней и белой стеной. Единственным пятнышком была родинка на шее красавицы; она лишь подчеркивала белизну кожи и плавность линий. Отчего-то женщина на фото показалась ему знакомой, хотя лица ее не было видно. Наконец он вспомнил. Нахмурившись, Чэнь отложил журнал.
К закрытию библиотеки Чэнь еще не закончил свои изыскания. Он взял домой журнал «Цветочный город». Библиотекарша проявила милосердие: обещала придержать остальные журналы, чтобы назавтра Чэнь мог возобновить работу, не ожидая, пока их снова принесут. Он поблагодарил добрую женщину, гадая, удастся ли ему провести в библиотеке и следующий день. И потом, здесь оказалось трудно сосредоточиться. Что-то тонкое, незримое в здешней атмосфере беспокоило его. В атмосфере – а может, в его подсознании? Старший инспектор Чэнь решительно помотал головой. Сейчас не время заниматься самоанализом. Его задача – расследовать преступление.
Он понимал, что в деле наступил первый серьезный прорыв, – но на сердце легче не становилось. То, что в деле замешан У Сяомин, вело к неожиданным для Чэня последствиям.
Противоборство с У – перспектива не из приятных.
У – типичный «партийный сынок», представитель золотой молодежи.
Вернувшись к себе в кабинет, он позвонил Ван. К счастью, она была еще на работе.
– Огромное тебе спасибо за помощь.
– Не за что. – Звонкий голос Ван звучал сейчас очень близко. – Успехи есть?
– Кое-какие, – ответил он. – Ты там одна?
– Да, мне обязательно нужно закончить статью к сроку, – ответила Ван. – Кстати, я кое-что узнала о твоем подопечном, но, думаю, ничего нового я тебе про него не скажу.
– И все-таки?
– Номинально У – всего лишь член редколлегии «Красной звезды» в Шанхае, но, возможно, он гораздо влиятельнее. Как всем известно, журнал является органом ЦК партии, то есть У может напрямую связываться с некоторыми людьми на самом верху. Более того, опубликовав снимки этих людей, он вошел с ними в приятельские отношения.
– Так я и подозревал.
– Кроме того, ходят слухи о его скором повышении – его собираются назначить исполняющим обязанности министра культуры Шанхая.
– Что?
– Да. Говорят, У одновременно и «красный», и «специалист» – молодой, талантливый; получил диплом, учась на вечернем отделении вуза. Его тоже собираются отправить на курсы при Центральной партшколе, как и тебя.
– Что ж… – сказал Чэнь. – Как гласит пословица, враги должны сойтись на узкой дорожке. Насчет этого я не волнуюсь, только…
– Только… В чем дело? – поспешно перебила его Ван.
– Скажем так. Когда расследуешь преступление, очень важно выявить мотив. Должна быть причина, повод, из-за которого человек, например, совершил убийство. В данном случае я такой причины не вижу.
– Значит, не имея мотива, ты не можешь двигаться дальше?
– Вот именно. Несмотря на то что косвенные улики указывают на У, у нас нет убедительной версии, которая доказывала бы, почему он убил ее.
– Может, нам стоит выпить еще по чашечке кофе в кафе «Риверсайд»? – спросила она. – Там мы могли бы снова побеседовать о деле.
– Лучше приходи завтра вечером ко мне, – заявил Чэнь. – Ты ведь не отказалась от моего приглашения?
– Еще одна шумная вечеринка?
– Нет, будем только ты и я.
– В романтической обстановке, при свечах?
– Если отключат электричество.
– Кто знает? – сказала она. – До завтра!
17
Утром в понедельник старший инспектор Чэнь присутствовал на собрании в городском совете.
На обратном пути в управление он купил у уличной торговки кусок прозрачной рисовой лепешки и съел, не чувствуя вкуса.
В общем зале следователя Юя не оказалось. Зато у себя на столе Чэнь обнаружил большой коричневый конверт. Его положили, видимо, совсем недавно. В конверте оказалась кассета с ярлыком: «Запись допроса Лай Гоцзюня, проведенного в управлении полиции Шанхая 2 июня 1990 г. в 15.00. Допрос вел следователь Юй Гуанмин. Присутствовал сержант Инь Вэй».
Чэнь вставил кассету в магнитофон. Следователю Юю не позавидуешь; на него свалилась вся повседневная, рутинная работа отдела. Он тоже трудится без выходных. Наверное, запись была сделана в то время, когда они с Ван болтали в лапшевной. Сначала Чэнь услышал голос Юя, который произнес необходимое вступительное заявление. Затем пошел другой голос; судя по выговору, допрашиваемый был уроженцем Нинбо. Закинув ноги на стол, Чэнь начал слушать, но не прошло и минуты, как он вскочил с места и перемотал пленку к самому началу.
«Юй. Вы Лай Гоцзюнь, тридцать четыре года, живете в Шанхае, район Хуанпу, улица Хэнаньлу, дом номер 472? Вы инженер, десять лет работаете в Народной химической компании. Вы женаты, имеете дочь пяти лет. Все правильно?
Лай. Да, все верно.
Юй. Довожу до вашего сведения, что ваши ответы помогут следствию. Мы высоко ценим вашу помощь.
Лай. Пожалуйста, спрашивайте.
Юй. Мы намерены расспросить вас о Гуань Хунъин. Месяц назад ее убили. Вам об этом известно?
Лай. Да, я прочел о ее убийстве в газете. И понял, что вы придете ко мне – рано или поздно.
Юй. Некоторые вопросы могут затрагивать интимные подробности вашей жизни, но ничто из сказанного вами в этой комнате не будет использовано против вас. Все, что вы скажете, останется между нами. Я переговорил с вашим начальником, и он тоже полагает, что вы станете с нами сотрудничать. Он сам предложил присутствовать при допросе. Я ему отказал.
Лай. Разве у меня есть выбор? Начальник ведь и со мной побеседовал. Я отвечу на любые ваши вопросы.
Юй. Вы можете очень помочь следствию, и тогда убийца или убийцы будут схвачены и понесут наказание.
Лай. Именно этого я и хочу. Я сделаю все от меня зависящее…
Юй. Когда вы познакомились с Гуань?
Лай. Лет десять назад.
Юй. Летом 1980 года?
Лай. Да, в июне.
Юй. При каких обстоятельствах вы познакомились?
Лай. Мы встретились на квартире у моей двоюродной сестры, Лай Вэйцин.
Юй. На вечеринке?
Лай. Нет. Это была не совсем вечеринка. Сослуживица Вэйцин была подругой Гуань; вот они и придумали нас с ней познакомить.
Юй. Короче говоря, Лай Вэйцин и ее сослуживица решили вас сосватать. Они вас познакомили.
Лай. Ну да, можно сказать и так. Но все проходило не так официально.
Юй. Как прошла ваша первая встреча?
Лай. Гуань изрядно меня удивила. Когда тебя знакомят, как-то не ожидаешь увидеть молодую красивую девушку. Чаще всего знакомят с дурнушками за тридцать и без образования. Гуань было всего двадцать два года; она была очень хорошенькая. Отличница труда; к тому же в то время она училась на заочном отделении института. В общем, вы про нее все знаете. Я так и не понял, почему она согласилась на то, чтобы ее с кем-то знакомили. Ведь вокруг нее наверняка увивалось множество ухажеров!
Юй. Какие еще впечатления о ней сложились у вас в тот день?
Лай. Она была очень неуклюжей и застенчивой. Невинной, почти наивной.
Юй. Это у нее было первое свидание?
Лай. Точно не знаю, но она не представляла, как вести себя в моем обществе. Когда нас оставили наедине, у нее буквально язык прилип к нёбу.
Юй. И как же развивались ваши отношения?
Лай. Ну, как говорят некоторые, мы с ней поладили и без особых разговоров. В первый раз мы пробыли вместе недолго, а на следующей неделе пошли в кино, а потом поужинали в „Мэйлун Чжэн“.
Юй. И на втором свидании она тоже больше молчала?
Лай. Нет, мы много говорили – о наших родителях, о потерянных годах культурной революции. Оказалось, у нас много общих интересов. Через несколько дней я, не говоря ей побывал на ее выступлении во Дворце молодежи. На сцене она казалась совершенно другим человеком.
Юй. Интересно. В чем это проявлялось?
Лай. Когда она была со мной, она почти не говорила о политике. Один или два раза я пытался поднять эту тему, но мне показалось, что она неохотно поддерживает разговор. А на сцене она выглядела такой уверенной; она произносила пламенные речи и казалась совершенно искренней. Я радовался, что она не говорит о политике со мной, потому что скоро мы стали любовниками.
Юй. В каком смысле любовниками?
Лай. Что вы имеете в виду?
Юй. У вас была физическая близость?
Лай. Да.
Юй. Когда?
Лай. Через четыре или пять недель.
Юй. Быстро!
Лай. Быстрее, чем я ожидал.
Юй. Инициативу проявили вы?
Лай. Понимаю, о чем вы. Мне обязательно отвечать на такие вопросы?
Юй. Товарищ Лай, я не могу вас принуждать. Но ваши ответы могут существенно помочь следствию. А заодно избавят меня еще от одного визита к вашему начальнику.
Лай. Хорошо, я отвечу. Это произошло в пятницу вечером, насколько я помню. Мы ходили на танцы, которые устраивались в Западном зале дома Шанхайского союза писателей. Билеты нам достал один мой приятель. Во время танца я заметил, что она возбудилась.
Юй. В каком смысле – возбудилась?
Лай. В самом прямом. Дело было летом. Она прижималась ко мне всем телом. Ее грудь – я заметил – ну, знаете, на такой вопрос трудно ответить подробнее.
Юй. А вы? Вы тоже возбудились?
Лай. Да.
Юй. Что было потом?
Лай. Мы вернулись ко мне с несколькими друзьями. Поговорили, выпили.
Юй. В ту ночь вы много выпили?
Лай. Нет, всего кружку пива „Циндао“. Мы с ней даже пили из одной кружки. Я запомнил, потому что потом… потом мы целовались. Мы целовались впервые, и она сказала, что мы пахнем друг другом – ведь пили из одной кружки.
Юй. Звучит в самом деле романтично.
Лай. Да, так оно и было.
Юй. А потом?
Лай. Гости уходили. Она могла уйти вместе с ними. Было уже половина первого ночи, но она осталась. Потрясающая смелость! Она заявила, что хочет помочь мне прибраться.
Юй. Должно быть, ее предложение вам очень понравилось?
Лай. Вообще-то я просил ее оставить все как есть. В такую ночь не стоило беспокоиться из-за грязных тарелок и остатков еды.
Юй. На вашем месте я бы сказал то же самое.
Лай. Она меня не послушала. Начала суетиться по дому, убираться на кухне. Она делала все: мыла посуду, подметала пол, заворачивала остатки еды и убирала их в бамбуковую корзину на балконе. Сказала, что так еда не испортится; в то время у меня еще не было холодильника.
Юй. Очень домовитая и разумная девушка.
Лай. Да, именно так поступила бы жена. И тогда я в первый раз поцеловал ее.
Юй. Значит, вы все время оставались с ней на кухне?
Лай. Да, я в изумлении наблюдал за ней. А когда она закончила, мы вернулись в комнату.
Юй. Продолжайте.
Лай. Ну, мы были одни. Она не выказала намерения уйти. И я предложил сфотографировать ее. Я тогда только что купил новую камеру, „Никон-300“. Брат привез мне ее из Японии.
Юй. Хорошая вещь.
Лай. Она присела на кровать, говорила что-то о том, что женская красота преходяща. Я согласился. Она хотела, чтобы на фотографиях запечатлелась ее молодость. После нескольких кадров я предложил, чтобы она завернулась в белое полотенце. К моему удивлению, она кивнула и только попросила меня отвернуться. И тут же начала раздеваться.
Юй. Она раздевалась в вашем присутствии?
Лай. Я не видел. Но потом увидел, конечно.
Юй. Потом – конечно. Итак, что же было потом?
Лай. Наверное, это и так понятно… не стоит и спрашивать.
Юй. Нет, стоит. Лучше расскажите нам обо всем как можно подробнее. Что произошло между вами в ту ночь?
Лай. Подробности так необходимы, товарищ Юй?
Юй. Понимаю ваши чувства, но подробности могут оказаться очень важными. Знаете ли, мы имеем дело с убийством на сексуальной почве.
Лай. Хорошо, если вы считаете, что мой рассказ окажется вам полезным.
Юй. Потом вы вступили с ней в интимные отношения?
Лай. Она объявила о своем желании с предельной ясностью. Именно она посылала мне недвусмысленные сигналы. Поэтому то, что я сделал, было вполне естественным. Вы ведь тоже мужчина. Должен ли я продолжать?
Юй. Я все понимаю, но вынужден настаивать на подробностях.
Лай. Куда уж подробнее!
Юй. Для нее или для вас это было впервые?
Лай. Для нее – да, для меня – нет.
Юй. Вы уверены?
Лай. Да, хотя она была не слишком стыдлива.
Юй. Сколько времени она пробыла у вас в ту ночь?
Лай. Всю ночь. И даже более того. Рано утром она позвонила на работу и отпросилась по болезни. Практически мы провели в комнате все следующее утро. Мы снова занимались любовью. Днем мы кое-что купили в магазине. Я подарил ей белый шерстяной свитер с красной азалией на правой груди.
Юй. Она приняла подарок?
Лай. Да, приняла. И я сразу заговорил о свадьбе.
Юй. Как она отреагировала?
Лай. По-моему, в тот день ей не хотелось об этом говорить.
Юй. Насколько я понял, вы потом не раз предлагали ей выйти за вас замуж.
Лай. Я был по уши влюблен – смейтесь надо мной, если хотите, – поэтому пару раз говорил о свадьбе. И всякий раз мне казалось, будто она избегает разговоров на эту тему. Наконец, когда я попытался обсудить с ней наши отношения серьезно, она бросила меня.
Юй. Почему?
Лай. Я не знал. Я был просто ошеломлен. И, как вы, наверное, догадываетесь, мне было очень больно.
Юй. Вы с ней поссорились?
Лай. Нет.
Юй. Значит, все произошло внезапно? Странно. Вы замечали в ней нечто необычное перед тем, как она заговорила о разрыве?
Лай. Нет. Все произошло через три или четыре недели после той ночи – когда мы с ней переспали. За то время она несколько раз приходила ко мне. Всего одиннадцать раз, считая тот, первый. Могу сказать, почему я помню так точно. Всякий раз, как мы с ней оставались вместе, я рисовал на календаре звездочку. Мы никогда не ссорились. И вдруг ни с того ни с сего она меня бросила – без всякого повода с моей стороны.
Юй. Да, действительно странно. Вы просили ее объясниться?
Лай. Да, но она ничего не отвечала. Все твердила, что сама во всем виновата и ей очень жаль.
Юй. Обычно, когда девушка, особенно девственница, переспит с мужчиной, она настаивает на том, чтобы мужчина на ней женился. Как говорится, чтобы избежать позора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Вторая половина дня выдалась гораздо более удачной. После трех часов работы Чэнь нашел кое-что интересное. У Сяомин, очевидно, плодовитый художник. Его снимки публиковались во многих изданиях, от ведущих до второ– и даже третьеразрядных журналов. Кроме того, хотя У можно было назвать специалистом широкого профиля, большинство его работ подпадали под две основные категории.
Первая – политическая. Имея таких влиятельных родственников, У получал доступ к целому ряду известных людей, которые не возражали против того, чтобы их фотографии напечатали в прессе. Снимки становились для них как бы символами славы. В свою очередь, данные снимки способствовали карьерному росту самого У.
Снимки из второй категории можно было назвать художественными. Они демонстрировали замечательный профессионализм У. Чэнь отметил, что всем фотографиям У Сяомина свойствен характерный почерк. Через некоторое время он научился безошибочно отличать снимки, сделанные У, благодаря своеобразным композиционным приемам. У помещал подборки фотографий с одним и тем же героем, снятым с различных ракурсов. Видимо, ему нравилось делать так называемые «предметные ряды».
Одним из примеров «предметного ряда» была подборка снимков Гуань, помещенная в «Синмин ивнинг пост». Фотограф запечатлел Гуань на работе, на различных собраниях и дома. На одной фотографии она что-то готовила на кухне. Повязав кружевной фартук, в алых домашних тапочках, Гуань жарила рыбу; на лбу явственно выступили капли пота. Кухня, очевидно, была чья-то чужая: яркая, просторная, с изящным полукруглым окошком над мойкой. Снимок подчеркивал мягкость и женственность Всекитайской отличницы труда, уравновешивая другие фотографии подборки.
Большинство героев У Сяомина были в своих областях также людьми известными. Особенно понравилась Чэню подборка фотографий Хуан Сяобая, прославленного каллиграфа. Снимки запечатлели Хуана, наносящего кисточкой штрихи иероглифа «чэн»: горизонтальная линия, точка, косая линия, вертикальная линия – как если бы линии представляли разные фазы его жизни, достигая кульминации в иероглифе, обозначающем «искренность».
С удивлением он разглядывал снимки Цзян Вэйхэ, приобретающей известность молодой женщины-скульптора. Чэнь был с ней знаком; они несколько раз встречались по разным поводам. На одной из фотографий Цзян ваяла скульптуру. В коротком комбинезоне, босоногая, она была всецело поглощена работой. Скульптура изображала обнаженного фотографа, единственным аксессуаром которого была камера, нацеленная на нее. Называлась композиция «Творчество». Оригинально, ничего не скажешь!
Кроме того, У сотрудничал также с журналами мод. В основном героинями снимков были молодые красивые девушки. В Китае больше не запрещали снимков полуголых и совсем голых красоток, но тем не менее вопрос оставался спорным. Чэня поразило разнообразие моделей, позировавших У.
В небольшом провинциальном журнале под названием «Цветочный город» Чэнь наткнулся на снимок обнаженной красавицы, лежавшей на боку. Контуры тела словно сливались с фоном – белой простыней и белой стеной. Единственным пятнышком была родинка на шее красавицы; она лишь подчеркивала белизну кожи и плавность линий. Отчего-то женщина на фото показалась ему знакомой, хотя лица ее не было видно. Наконец он вспомнил. Нахмурившись, Чэнь отложил журнал.
К закрытию библиотеки Чэнь еще не закончил свои изыскания. Он взял домой журнал «Цветочный город». Библиотекарша проявила милосердие: обещала придержать остальные журналы, чтобы назавтра Чэнь мог возобновить работу, не ожидая, пока их снова принесут. Он поблагодарил добрую женщину, гадая, удастся ли ему провести в библиотеке и следующий день. И потом, здесь оказалось трудно сосредоточиться. Что-то тонкое, незримое в здешней атмосфере беспокоило его. В атмосфере – а может, в его подсознании? Старший инспектор Чэнь решительно помотал головой. Сейчас не время заниматься самоанализом. Его задача – расследовать преступление.
Он понимал, что в деле наступил первый серьезный прорыв, – но на сердце легче не становилось. То, что в деле замешан У Сяомин, вело к неожиданным для Чэня последствиям.
Противоборство с У – перспектива не из приятных.
У – типичный «партийный сынок», представитель золотой молодежи.
Вернувшись к себе в кабинет, он позвонил Ван. К счастью, она была еще на работе.
– Огромное тебе спасибо за помощь.
– Не за что. – Звонкий голос Ван звучал сейчас очень близко. – Успехи есть?
– Кое-какие, – ответил он. – Ты там одна?
– Да, мне обязательно нужно закончить статью к сроку, – ответила Ван. – Кстати, я кое-что узнала о твоем подопечном, но, думаю, ничего нового я тебе про него не скажу.
– И все-таки?
– Номинально У – всего лишь член редколлегии «Красной звезды» в Шанхае, но, возможно, он гораздо влиятельнее. Как всем известно, журнал является органом ЦК партии, то есть У может напрямую связываться с некоторыми людьми на самом верху. Более того, опубликовав снимки этих людей, он вошел с ними в приятельские отношения.
– Так я и подозревал.
– Кроме того, ходят слухи о его скором повышении – его собираются назначить исполняющим обязанности министра культуры Шанхая.
– Что?
– Да. Говорят, У одновременно и «красный», и «специалист» – молодой, талантливый; получил диплом, учась на вечернем отделении вуза. Его тоже собираются отправить на курсы при Центральной партшколе, как и тебя.
– Что ж… – сказал Чэнь. – Как гласит пословица, враги должны сойтись на узкой дорожке. Насчет этого я не волнуюсь, только…
– Только… В чем дело? – поспешно перебила его Ван.
– Скажем так. Когда расследуешь преступление, очень важно выявить мотив. Должна быть причина, повод, из-за которого человек, например, совершил убийство. В данном случае я такой причины не вижу.
– Значит, не имея мотива, ты не можешь двигаться дальше?
– Вот именно. Несмотря на то что косвенные улики указывают на У, у нас нет убедительной версии, которая доказывала бы, почему он убил ее.
– Может, нам стоит выпить еще по чашечке кофе в кафе «Риверсайд»? – спросила она. – Там мы могли бы снова побеседовать о деле.
– Лучше приходи завтра вечером ко мне, – заявил Чэнь. – Ты ведь не отказалась от моего приглашения?
– Еще одна шумная вечеринка?
– Нет, будем только ты и я.
– В романтической обстановке, при свечах?
– Если отключат электричество.
– Кто знает? – сказала она. – До завтра!
17
Утром в понедельник старший инспектор Чэнь присутствовал на собрании в городском совете.
На обратном пути в управление он купил у уличной торговки кусок прозрачной рисовой лепешки и съел, не чувствуя вкуса.
В общем зале следователя Юя не оказалось. Зато у себя на столе Чэнь обнаружил большой коричневый конверт. Его положили, видимо, совсем недавно. В конверте оказалась кассета с ярлыком: «Запись допроса Лай Гоцзюня, проведенного в управлении полиции Шанхая 2 июня 1990 г. в 15.00. Допрос вел следователь Юй Гуанмин. Присутствовал сержант Инь Вэй».
Чэнь вставил кассету в магнитофон. Следователю Юю не позавидуешь; на него свалилась вся повседневная, рутинная работа отдела. Он тоже трудится без выходных. Наверное, запись была сделана в то время, когда они с Ван болтали в лапшевной. Сначала Чэнь услышал голос Юя, который произнес необходимое вступительное заявление. Затем пошел другой голос; судя по выговору, допрашиваемый был уроженцем Нинбо. Закинув ноги на стол, Чэнь начал слушать, но не прошло и минуты, как он вскочил с места и перемотал пленку к самому началу.
«Юй. Вы Лай Гоцзюнь, тридцать четыре года, живете в Шанхае, район Хуанпу, улица Хэнаньлу, дом номер 472? Вы инженер, десять лет работаете в Народной химической компании. Вы женаты, имеете дочь пяти лет. Все правильно?
Лай. Да, все верно.
Юй. Довожу до вашего сведения, что ваши ответы помогут следствию. Мы высоко ценим вашу помощь.
Лай. Пожалуйста, спрашивайте.
Юй. Мы намерены расспросить вас о Гуань Хунъин. Месяц назад ее убили. Вам об этом известно?
Лай. Да, я прочел о ее убийстве в газете. И понял, что вы придете ко мне – рано или поздно.
Юй. Некоторые вопросы могут затрагивать интимные подробности вашей жизни, но ничто из сказанного вами в этой комнате не будет использовано против вас. Все, что вы скажете, останется между нами. Я переговорил с вашим начальником, и он тоже полагает, что вы станете с нами сотрудничать. Он сам предложил присутствовать при допросе. Я ему отказал.
Лай. Разве у меня есть выбор? Начальник ведь и со мной побеседовал. Я отвечу на любые ваши вопросы.
Юй. Вы можете очень помочь следствию, и тогда убийца или убийцы будут схвачены и понесут наказание.
Лай. Именно этого я и хочу. Я сделаю все от меня зависящее…
Юй. Когда вы познакомились с Гуань?
Лай. Лет десять назад.
Юй. Летом 1980 года?
Лай. Да, в июне.
Юй. При каких обстоятельствах вы познакомились?
Лай. Мы встретились на квартире у моей двоюродной сестры, Лай Вэйцин.
Юй. На вечеринке?
Лай. Нет. Это была не совсем вечеринка. Сослуживица Вэйцин была подругой Гуань; вот они и придумали нас с ней познакомить.
Юй. Короче говоря, Лай Вэйцин и ее сослуживица решили вас сосватать. Они вас познакомили.
Лай. Ну да, можно сказать и так. Но все проходило не так официально.
Юй. Как прошла ваша первая встреча?
Лай. Гуань изрядно меня удивила. Когда тебя знакомят, как-то не ожидаешь увидеть молодую красивую девушку. Чаще всего знакомят с дурнушками за тридцать и без образования. Гуань было всего двадцать два года; она была очень хорошенькая. Отличница труда; к тому же в то время она училась на заочном отделении института. В общем, вы про нее все знаете. Я так и не понял, почему она согласилась на то, чтобы ее с кем-то знакомили. Ведь вокруг нее наверняка увивалось множество ухажеров!
Юй. Какие еще впечатления о ней сложились у вас в тот день?
Лай. Она была очень неуклюжей и застенчивой. Невинной, почти наивной.
Юй. Это у нее было первое свидание?
Лай. Точно не знаю, но она не представляла, как вести себя в моем обществе. Когда нас оставили наедине, у нее буквально язык прилип к нёбу.
Юй. И как же развивались ваши отношения?
Лай. Ну, как говорят некоторые, мы с ней поладили и без особых разговоров. В первый раз мы пробыли вместе недолго, а на следующей неделе пошли в кино, а потом поужинали в „Мэйлун Чжэн“.
Юй. И на втором свидании она тоже больше молчала?
Лай. Нет, мы много говорили – о наших родителях, о потерянных годах культурной революции. Оказалось, у нас много общих интересов. Через несколько дней я, не говоря ей побывал на ее выступлении во Дворце молодежи. На сцене она казалась совершенно другим человеком.
Юй. Интересно. В чем это проявлялось?
Лай. Когда она была со мной, она почти не говорила о политике. Один или два раза я пытался поднять эту тему, но мне показалось, что она неохотно поддерживает разговор. А на сцене она выглядела такой уверенной; она произносила пламенные речи и казалась совершенно искренней. Я радовался, что она не говорит о политике со мной, потому что скоро мы стали любовниками.
Юй. В каком смысле любовниками?
Лай. Что вы имеете в виду?
Юй. У вас была физическая близость?
Лай. Да.
Юй. Когда?
Лай. Через четыре или пять недель.
Юй. Быстро!
Лай. Быстрее, чем я ожидал.
Юй. Инициативу проявили вы?
Лай. Понимаю, о чем вы. Мне обязательно отвечать на такие вопросы?
Юй. Товарищ Лай, я не могу вас принуждать. Но ваши ответы могут существенно помочь следствию. А заодно избавят меня еще от одного визита к вашему начальнику.
Лай. Хорошо, я отвечу. Это произошло в пятницу вечером, насколько я помню. Мы ходили на танцы, которые устраивались в Западном зале дома Шанхайского союза писателей. Билеты нам достал один мой приятель. Во время танца я заметил, что она возбудилась.
Юй. В каком смысле – возбудилась?
Лай. В самом прямом. Дело было летом. Она прижималась ко мне всем телом. Ее грудь – я заметил – ну, знаете, на такой вопрос трудно ответить подробнее.
Юй. А вы? Вы тоже возбудились?
Лай. Да.
Юй. Что было потом?
Лай. Мы вернулись ко мне с несколькими друзьями. Поговорили, выпили.
Юй. В ту ночь вы много выпили?
Лай. Нет, всего кружку пива „Циндао“. Мы с ней даже пили из одной кружки. Я запомнил, потому что потом… потом мы целовались. Мы целовались впервые, и она сказала, что мы пахнем друг другом – ведь пили из одной кружки.
Юй. Звучит в самом деле романтично.
Лай. Да, так оно и было.
Юй. А потом?
Лай. Гости уходили. Она могла уйти вместе с ними. Было уже половина первого ночи, но она осталась. Потрясающая смелость! Она заявила, что хочет помочь мне прибраться.
Юй. Должно быть, ее предложение вам очень понравилось?
Лай. Вообще-то я просил ее оставить все как есть. В такую ночь не стоило беспокоиться из-за грязных тарелок и остатков еды.
Юй. На вашем месте я бы сказал то же самое.
Лай. Она меня не послушала. Начала суетиться по дому, убираться на кухне. Она делала все: мыла посуду, подметала пол, заворачивала остатки еды и убирала их в бамбуковую корзину на балконе. Сказала, что так еда не испортится; в то время у меня еще не было холодильника.
Юй. Очень домовитая и разумная девушка.
Лай. Да, именно так поступила бы жена. И тогда я в первый раз поцеловал ее.
Юй. Значит, вы все время оставались с ней на кухне?
Лай. Да, я в изумлении наблюдал за ней. А когда она закончила, мы вернулись в комнату.
Юй. Продолжайте.
Лай. Ну, мы были одни. Она не выказала намерения уйти. И я предложил сфотографировать ее. Я тогда только что купил новую камеру, „Никон-300“. Брат привез мне ее из Японии.
Юй. Хорошая вещь.
Лай. Она присела на кровать, говорила что-то о том, что женская красота преходяща. Я согласился. Она хотела, чтобы на фотографиях запечатлелась ее молодость. После нескольких кадров я предложил, чтобы она завернулась в белое полотенце. К моему удивлению, она кивнула и только попросила меня отвернуться. И тут же начала раздеваться.
Юй. Она раздевалась в вашем присутствии?
Лай. Я не видел. Но потом увидел, конечно.
Юй. Потом – конечно. Итак, что же было потом?
Лай. Наверное, это и так понятно… не стоит и спрашивать.
Юй. Нет, стоит. Лучше расскажите нам обо всем как можно подробнее. Что произошло между вами в ту ночь?
Лай. Подробности так необходимы, товарищ Юй?
Юй. Понимаю ваши чувства, но подробности могут оказаться очень важными. Знаете ли, мы имеем дело с убийством на сексуальной почве.
Лай. Хорошо, если вы считаете, что мой рассказ окажется вам полезным.
Юй. Потом вы вступили с ней в интимные отношения?
Лай. Она объявила о своем желании с предельной ясностью. Именно она посылала мне недвусмысленные сигналы. Поэтому то, что я сделал, было вполне естественным. Вы ведь тоже мужчина. Должен ли я продолжать?
Юй. Я все понимаю, но вынужден настаивать на подробностях.
Лай. Куда уж подробнее!
Юй. Для нее или для вас это было впервые?
Лай. Для нее – да, для меня – нет.
Юй. Вы уверены?
Лай. Да, хотя она была не слишком стыдлива.
Юй. Сколько времени она пробыла у вас в ту ночь?
Лай. Всю ночь. И даже более того. Рано утром она позвонила на работу и отпросилась по болезни. Практически мы провели в комнате все следующее утро. Мы снова занимались любовью. Днем мы кое-что купили в магазине. Я подарил ей белый шерстяной свитер с красной азалией на правой груди.
Юй. Она приняла подарок?
Лай. Да, приняла. И я сразу заговорил о свадьбе.
Юй. Как она отреагировала?
Лай. По-моему, в тот день ей не хотелось об этом говорить.
Юй. Насколько я понял, вы потом не раз предлагали ей выйти за вас замуж.
Лай. Я был по уши влюблен – смейтесь надо мной, если хотите, – поэтому пару раз говорил о свадьбе. И всякий раз мне казалось, будто она избегает разговоров на эту тему. Наконец, когда я попытался обсудить с ней наши отношения серьезно, она бросила меня.
Юй. Почему?
Лай. Я не знал. Я был просто ошеломлен. И, как вы, наверное, догадываетесь, мне было очень больно.
Юй. Вы с ней поссорились?
Лай. Нет.
Юй. Значит, все произошло внезапно? Странно. Вы замечали в ней нечто необычное перед тем, как она заговорила о разрыве?
Лай. Нет. Все произошло через три или четыре недели после той ночи – когда мы с ней переспали. За то время она несколько раз приходила ко мне. Всего одиннадцать раз, считая тот, первый. Могу сказать, почему я помню так точно. Всякий раз, как мы с ней оставались вместе, я рисовал на календаре звездочку. Мы никогда не ссорились. И вдруг ни с того ни с сего она меня бросила – без всякого повода с моей стороны.
Юй. Да, действительно странно. Вы просили ее объясниться?
Лай. Да, но она ничего не отвечала. Все твердила, что сама во всем виновата и ей очень жаль.
Юй. Обычно, когда девушка, особенно девственница, переспит с мужчиной, она настаивает на том, чтобы мужчина на ней женился. Как говорится, чтобы избежать позора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50