«Дорого мне надо было бы заплатить, чтобы я разделась на людях!» Машинально я спросил: «Сколько?» После долгих препирательств она произнесла наконец цифру – астрономическую для нее, скромной студенточки, – и пари было заключено.
Роксана. Ну и что она?
Дэвид. Прилагала все усилия… в течение трех часов на пляже в Памплоне. В конце концов она сохранила свои бикини, а я – свои деньги, но, наблюдая издали за ее колебаниями, усилиями, гневом, я получил полное наслаждение!
Матье. И оно было настолько велико, что вы решили повторить опыт?
Дэвид. Разумеется, но распространил поле деятельности на другие области, менее банальные, чем стриптиз.
Матье. Например?
Дэвид. Некоторым робким душам я предлагал объехать круг по площади Звезды в направлении, противоположном движению…
Роксана. Ну, это уж…
Дэвид. Другим, не склонным к спорту, – нырнуть в декабре в норвежский фиорд, спуститься по главной улице Сан-Франциско на доске с роликами, влезть на Везувий – пятясь!
Роксана. Но это же опасно!
Дэвид. Ну да! Но чем выше риск, тем крупнее ставка. Например, не так давно я дошел до двух миллионов, чтобы заставить одного молодого человека, панически боящегося высоты, простоять в течение часа на подоконнике двенадцатого этажа. Впрочем, он их не выиграл.
Матье. Он упал?
Дэвид. Да. На пятой минуте!
Роксана. О!
Дэвид (успокаивая). Внутрь!
Роксана. Слава богу!
Матье. Итак, вы выплачиваете партнерам цену их страха, их отвращения, их…
Дэвид. В тех случаях, о которых я вам говорил, – да.
Матье. А в других?
Дэвид. Скорее, цену унижения.
Матье. Когда вы принуждаете их посредством денег совершить поступок, унижающий их человеческое достоинство?
Дэвид. Вот именно. Молодой человек, например, здоровый и красивый, должен переспать с опухшей, уродливой старухой с улицы Сен-Дени, а молодая девушка, соответственно, наоборот!
Роксана. И вы находите молодых мужчин и женщин, которые идут на это?
Дэвид. Всегда, и, даже если вначале они колеблются или даже категорически отказываются, стоит мне увеличить цену – они уступают.
Роксана. Это отвратительно, мистер Грэг, так издеваться над бедными людьми!
Дэвид. О нет, простите, тут я вам возражу. Я никогда не имею дела с обедневшими или нищими. Я играю только с людьми, не испытывающими настоящей нужды в деньгах. Кроме того, хочу вам это уточнить, я никогда не играю с людьми, для которых проституция – профессия.
Роксана. Это обошлось бы вам дешевле.
Дэвид. Да, но я бы не получал удовольствия.
Матье. Так вы от этого получаете удовольствие?
Дэвид. Это щекочет мне нервы.
Матье. И вы ни разу не нарвались ни на одного, кто бы дал вам по физиономии?
Дэвид. Ни разу!
Матье. Что ж, мне остается вас только пожалеть. С каким отвращением вы должны смотреть на мир!
Дэвид. Да, трудно иметь о людях более низкое мнение, чем я.
Роксана. Нелегко, наверно, влачить на себе такую тяжесть презрения.
Дэвид. Вопрос привычки. В конце концов, это как наркотик. Если я не делаю укола, мне не по себе.
Роксана. Как жаль… в вашем возрасте!
Матье. И как глупо! Все не так черно вокруг, как вам кажется! Щедрость, бескорыстие, счастье…
Дэвид (прерывая). Послушайте, мсье Метайе, я пришел сюда не слушать ваши проповеди, а играть.
Роксана. Сожалею, мистер Грэг, но вам придется уйти. В такие игры мы не играем.
Дэвид. Постойте, мы ведь еще не начали!
Роксана. Уже начали. Автомобиль, змеи…
Дэвид. Ну это так, легкая закуска!
Матье. Значит, вы предусмотрели для нас основательное угощение?
Дэвид. Да, вот оно. (Достает из кармана две фотографии и протягивает их Роксане и Матье, которые с ужасом на них смотрят.)
Роксана. Квазимодо!
Матье. Баба-яга!
Дэвид. Сколько?
Матье. За что?
Дэвид. За любовь.
Матье. С ней?
Дэвид. Да!
Роксана. Вы совсем с ума сошли!
Дэвид. Миллион?
Матье. Послушайте, в конце концов…
Дэвид. Три, пять, восемь, десять? Десять миллионов каждому за Квазимодо и Бабу-ягу. Цена не низкая! Стоит подумать…
Роксана. Даже за миллиард.
Дэвид. А вы, мсье Метайе?
Матье. Я бы подумал.
Роксана. Матье!
Матье. На миллиард можно многим помочь, субсидировать научные исследования, улучшить…
Дэвид. Ах нет, нет, нет! Это мошенничество, вы подменяете суть. Если вы согласитесь на Бабу-ягу, то не как Ифигения, приносящая себя в жертву для общего блага, а только ради личной выгоды.
Матье. Тогда – нет!
Дэвид. Ну и слава богу! Миллиард – это уж слишком! Стираем все и начинаем заново. (Достает две другие фотографии и раздает Роксане и Матье.) За то, чтобы с ними – сколько? Эти выглядят значительно лучше. В банке полмиллиона. Что вы на это скажете?
Роксана. Будь это хоть Аполлон, мистер Грэг, я не продаюсь.
Дэвид. Вы шутите?
Роксана. Меня удивляет, что вы даже на минуту можете это предположить.
Дэвид. И вы убеждены?
Роксана. Убеждена.
Дэвид. Превосходно! (Обращаясь к Матье.) Вы считаете меня внешне приемлемым и нормальным человеком?
Матье. Внешне – да.
Дэвид (обращаясь к Роксане). В таком случае сколько – за ночь со мной?
Роксана. Но это смешно, побойтесь бога!
Дэвид. Сколько?
Роксана. Не настаивайте, мистер Грэг, не теряйте напрасно время.
Дэвид. Десять миллионов?
Матье. Десять миллионов!..
Дэвид. Десять миллионов за час со мной.
Матье. Все знакомые женщины лопнут от зависти.
Дэвид. Польщен вашей оценкой, мсье Метайе.
Роксана. Значит, ты, на моем месте…
Матье. Да не медля ни минуты!
Роксана. С ним?
Матье. О нет! Но с женщиной, которая внешне на его уровне, и без малейшего колебания, и даже за гораздо меньшую сумму.
Дэвид. Вот поэтому я вам этого и не предложил (оборачиваясь к Роксане)… а предлагаю вам. Десять миллионов, согласны?
Роксана. Нет.
Дэвид. Прекрасно! Тогда сколько?
Звонок в дверь. Все застывают на месте. За длинным звонком следуют два коротких.
Роксана. Николя!
Дэвид. Это ваш сын? Может быть, он будет более сговорчивым партнером?!
Роксана. Я вам запрещаю его втягивать!
Дэвид. При одном условии: мы продолжим позднее нашу партию… или я переключусь на него.
Роксана. Хорошо! (Направляется к двери.)
Матье (доверительно, Дэвиду). Вы знаете, она не уступит! Дэвид. Уступит.
Роксана открывает дверь, и входит Николя – молодой человек с мотоциклетной каской в руке, с рюкзаком за спиной.
Николя. Привет, мама, как жизнь?
Роксана. Нормально, милый, входи! У нас сын мистера Грэга.
Дэвид. Я думаю, вы меня не помните?
Николя. Почему же нет? Озеро Тюн.
Дэвид. У вас хорошая память!
Николя. Вы просили меня грести с вами на пару, но я отказывался, потому что тогда я еще боялся воды, и вы предложили мне ваш велосипед, если я соглашусь.
Матье. Уже тогда?
Николя. О! Прости, Матье, я тебя не увидел! (Целует его.) Как дела с вдохновением?
Матье. Мне кажется, я набрел на золотую жилу!
Николя. Мой приход вам не помешал?
Дэвид. Совсем нет. Скорее, наоборот.
Николя. Впрочем, я долго не задержусь. Я забежал только на вас взглянуть.
Роксана (снимая с него рюкзак). И забросить мне грязное белье!
Николя. Хм! По нынешним ценам в прачечной на эти деньги можно уже купить дверь от будущей аптеки!
Роксана идет к кухне.
Дэвид. Какой аптеки?
Николя. Той, которую я собираюсь когда-нибудь открыть.
Дэвид. Ах да! Вы же фармацевт!
Николя. Да, уже десять лет… и работаю я в киоске, ожидая, пока куплю свою аптеку, то есть нашу.
Дэвид. Вы женаты?
Николя. Почти.
Дэвид. Она тоже фармацевт?
Николя. Нет, лаборантка.
Дэвид. Но это прекрасно, вы друг друга дополняете, вы сможете вдвоем вести дело.
Николя. Мы так и хотели бы… но это еще не завтра будет.
Матье. У вас все впереди… И потом, мечтать так приятно!
Николя. Ну ты силен! Вероника не может больше жить с родителями.
Дэвид. А почему она с вами не живет?
Николя. Надо экономить.
Дэвид. Ах да! Понимаю.
Роксана (возвращаясь из кухни). Ты сегодня с ней не встречаешься?
Николя. Встречаюсь. Как раз прямо отсюда – за ней. Мы поедем с ребятами в Льеду.
Роксана. В Льеду? Что там делать?
Николя. Хочу попробовать крышу немного подлатать.
Матье. Ты же не кровельщик. Что ты сможешь сделать?
Николя. Нельзя же, чтобы дом был в таком состоянии. Случись гроза – в верхних комнатах будем плавать на лодках.
Матье. Извините, что я вмешиваюсь, но я знаю одного очень хорошего кровельщика… и за работу берет по самой низкой цене.
Роксана. Вы очень любезны, но я тоже одного знаю.
Николя. Старика Годэна? Но ты же говорила, что он насчитал на такую сумму…
Роксана. Он сейчас пересчитывает.
Николя. Откладывать больше нельзя. Ты не отдаешь себе отчета. Чем дальше откладывать, тем будет хуже. И вообще, дело не только в крыше. Стены отсырели, ворота заржавели, ставни прогнили. В саду – джунгли!
Матье. Мы с твоей мамой съездим туда на будущей неделе.
Николя. Как бы не так! Она, как всегда, найдет вескую причину, чтобы не ехать.
Роксана. Да нет!
Николя. Да, да! Каждый раз одно и то же – можно подумать, у тебя какое-то предубеждение против нашего старого дома!
Роксана. Не говори так, Николя… Ты знаешь, как я к нему привязана…
Николя. Тогда почему ты его забросила?
Матье. Твоя мама не может заниматься всем сразу. Всему свое время.
Николя. Вот именно теперь наступило время Льеду. Потом уже будет поздно.
Роксана. Пожалуйста, отложим этот разговор. Сейчас я принесу тебе ключи. (Уходит в свою комнату.)
Дэвид. Вы меня извините. Я не хочу вам мешать.
Николя. Нет-нет! Кроме того, я сейчас же уезжаю, как-никак это сто километров.
Дэвид. Красивое место?
Николя. Очень. И мама родилась там.
Роксана (возвращаясь с ключами). На! И будь осторожен, когда полезешь на крышу!
Николя. Хорошо, мама.
Матье. И не гони по шоссе!
Николя. Хорошо, Матье.
Дэвид (протягивая ему шлем) . И не забудьте свой шлем!
Николя. Спасибо, мсье.
Матье. Ну! Отправляйся!
Николя. Привет, ребята! (Выходит.)
Дэвид (Роксане). У вас очень славный и отважный сын. Он заслуживает, чтобы ему помогли.
Роксана. Уверяю вас, я только этим и занимаюсь!
Дэвид. Могли бы помочь больше, если бы не бросались деньгами!
Роксана. Я – бросаюсь?
Дэвид. Конечно, вы! Полчаса назад – десять миллионов!..
Роксана. Вы опять за свое?
Дэвид. Ах, простите, но разве мы не условились, что продолжим разговор, когда ваш сын звонил в дверь? Мсье Метайе – свидетель, не правда ли?
Матье. Вынужден признать…
Дэвид. Вот! Я ведь ни о чем с ним не говорил, я сдержал свое слово – теперь держите ваше. Сколько?
Роксана. Не к чему продолжать эту гнусную игру, я не приму ни одного из ваших предложений.
Дэвид. Ну, это мы посмотрим.
Роксана. Уже посмотрели! (Направляется из комнаты.)
Дэвид. Аптека для вашего сына…
Роксана. Что?
Дэвид. Аптека вашего сына – за час со мной.
Матье. Ну нет! Не по правилам! Опять вариант Ифигении. Мадам Обертэн согласится, и это с ее стороны будет жертвой ради сына, а не ради собственной выгоды.
Дэвид. Да, но, учитывая то, что их интересы так тесно связаны, можно считать, что выгода Николя в этом деле – личная выгода матери.
Матье. Так-то так, но все же это спорно.
Роксана. Да что спорить! В любом случае я скажу – нет!
Дэвид. Интересно бы было послушать, что бы на это сказал Николя!
Роксана. Он бы меня одобрил.
Дэвид. А вот я в этом совсем не уверен. На озере Тюн он согласился на мой велосипед.
Роксана. Не важно! И даже если бы, паче чаяния, он согласился, я-то ведь – не согласна.
Дэвид. Прекрасно! В таком случае – продолжим!
Роксана. Нет, мистер Грэг, на этом вы нас покинете!
Дэвид. Вы предпочитаете, чтобы я отправился играть с Николя?
Роксана. Но, в конце концов, я же вам говорю, что своего решения не изменю ни за что!
Дэвид. А за Льеду?
Роксана. Что – за Льеду?
Дэвид. Это дом, где вы провели детство, дом, который вам очень дорог, – ведь вы сами это сказали?
Роксана. Сказала, ну и что?
Дэвид. Разве вам не хочется, чтобы он был таким же уютным и гостеприимным, как раньше?
Матье. И даже лучше, чем раньше! С центральным отоплением, на чердаке – мастерская-библиотека, а в гараже – салон с бассейном.
Роксана. Матье!
Матье. Поскольку я подозреваю, что мистер Грэг, возможно, предложит взять на себя расходы по дому, уже лучше сразу честно поставить точки над «и».
Дэвид. И вы абсолютно правы!
Матье. Тогда, может быть, можно прибавить маленький просмотровый зал в подвале…
Дэвид. Готов с удовольствием. Это обойдется примерно во сколько?
Матье. Просмотровый зал?
Дэвид. Нет, все вместе.
Матье. Трудно назвать цифру. Вы знаете, в строительстве всегда перерасход.
Дэвид. Ну что ж, обойдемся без цифр. Скажем… сумма, необходимая для благоустройства дома.
Матье. Так будет вернее. И менее прозаично. А то все время говорить только о деньгах становится неприятно.
Дэвид. Разделяю ваше мнение. И принимаю ваш принцип и для другого вопроса.
Матье. Какого еще вопроса?
Дэвид. Аптеки.
Матье. Ах, так она еще не снята с повестки дня?
Дэвид. Конечно, нет! Уговор дороже денег. Дом – это премиальные.
Матье. Потрясающе. Подведем итог – перестройка Льеду…
Дэвид. Плюс – будущее Николя. (Поворачиваясь к Роксане.) Это вас устраивает?
Роксана. Только в смысле формулировки. Но аромат цветов вашего красноречия не может заглушить отвратительного запаха вашего чистогана.
Дэвид. Умоляю! Не отвлекайтесь! Льеду и аптека – две проблемы, которые вас больше всего тревожат?
Роксана. Без сомнения.
Дэвид. И вы были бы счастливы, если бы они немедленно разрешились?
Роксана. Безумно.
Дэвид. Так что же?…
Роксана. Что же? Я была бы тоже безумно счастлива, если бы могла повесить в этой комнате несколько Ренуаров и несколько Моне; если бы в моей спальне была подлинная старинная мебель; если бы в моей мастерской были роскошные переплеты семнадцатого века, под ногами – восточные ковры и кругом – скульптуры лучших мастеров. Да, мистер Грэг, я, конечно, мечтала бы об этом, да и не только об этом. Но если в тот момент, когда я все это получу, я должна буду удовлетворить ваши требования, я выброшу все в окно без малейшего колебания. Теперь ясно?
Дэвид. Ясно, но абсолютно непонятно…
Роксана. Неужели? Вы не понимаете, что я не продаюсь?
Дэвид. За эту цену?
Роксана. Цена здесь ни при чем. Мне отвратителен сам принцип. (Обращается к Матье.) В конце концов, ты, Матье, ты меня понимаешь?
Матье. Да-а-а… Я-то тебя понимаю, потому что я тебя знаю и я привык, что ты всегда на недосягаемой высоте. Но, положа руку на сердце, признаюсь, что понимаю и недоумение мистера Грэга.
Роксана. Ну, речь не о нем! Ему, видимо, встречались только девицы, согласные на любого Квазимодо за кусок хлеба, где же ему понять, что женщина может отказаться от него самого и нескольких миллионов!
Дэвид. Но все-таки вам, наверно, льстит, что я столько предлагаю?
Роксана. Не только не льстит, мне стыдно за вас. Когда вы только что торговались с Матье, у меня было ощущение, что я – лошадь, которую оценивает перекупщик.
Матье. Отдай справедливость, что перекупщик не торговался!
Роксана. И тем не менее я была предметом купли-продажи.
Дэвид. Ну, если рассуждать в таком духе, порядочные жены не должны принимать подарков от своих мужей!
Роксана. Это их дело! Свои симпатии я никогда не оценивала на деньги! Впрочем, заслуга невелика, я просто иначе не могу.
Дэвид. Как это вы не можете?
Роксана. Я просто физически на это неспособна. Если на подушке будут лежать деньги, это обратит меня в ледышку, в мумию.
Дэвид. Ну, это вопрос воображения. Думайте не о бумажках, а о шкафах с лекарствами в аптеке Николя, о разноцветных черепичках на крыше Льеду, и это растопит ваш лед!
Роксана. Ничего не изменится.
Дэвид. Ну, вы действительно исключение!
Матье. Да, это верно.
Дэвид. Но это не ответ. Уникальный образец – особая цена! Сколько?
Роксана. Послушайте, мистер Грэг… и хорошенько послушайте! Больше на эту тему я с вами говорить не буду. За франк или за миллиард, но я не продам вам наслаждения, которое я постоянно испытываю только оттого, что никогда не краснею ни за мои поступки, ни за мои слова, ни за мои мысли. Проснувшись утром, я хочу смотреть на себя в зеркало, а не отворачиваться от него. На этом позвольте с вами попрощаться, мистер Грэг. Примите уверения в моем совершенном презрении к вам! (Выходит из комнаты.)
Дэвид. Определенное впечатление это производит!
Матье. Не случайно ее назвали Роксаной. Ее отец восхищался Сирано де Бержераком!
Дэвид. Мсье Метайе, я тоже имею честь откланяться. (Направляется к выходу.)
Матье. Постойте! А ваш чемодан?…
Дэвид. Оставляю его вам на память о прекрасно проведенных минутах.
Матье. А книги ваших друзей?… Теперь, наверно, вы уже не захотите оставить их мадам Обертэн?
Дэвид. Почему же?
Матье. Может быть, она вас обидела…
Дэвид. Ну, не будем мелочиться. Я играл. И проиграл. Такое в жизни случается.
Матье. Но не с вами, как вы нам сказали.
Дэвид. Не со мной.
Матье. И какое же впечатление произвел на вас этот первый проигрыш?
Дэвид. А то, что он, может быть, не окончательный.
Матье. Вы ее плохо знаете!
Дэвид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9