В других банках было что-то вроде похлебки.
По стенам располагались видавшие виды раковины и старые ржавые холодильники. Маленькая кроличья сова сидела на жердочке в клетке. Кенгуровая крыса блестящими глазками наблюдала за ними из гнезда из свежей мякин.
Дядя Майк энергично принялся за дело.
– Томми, становись к этой раковине, – сказал он. – Начнешь с офиур. Когда они пугаются, у них отпадают лучи, поэтому будь осторожен. Мы успокаиваем их, добавляя немного пресной воды в морскую. Это действует на них, как наркотик.
Томми бережно взял первую за луч, пол-луча обломилось. Вторую он взял за красное, похожее на пуговичку, тельце. Положив несколько штук в таз с соленой водой, он добавил в него пресной воды, и офиуры успокоились. В это время дядя Майк торопливо ставил бидоны с осьминогами в холодильник.
– От холода они успокоятся, – сказал он, – а заспиртовывать их можно будет завтра.
Джилл, восседая на табуретке, цветными нитками прикрепляла хитоны к предметным стеклам. Они были похожи на маленьких раков.
– Если их не привязать, – объяснила она, – они свернутся в шарик. И тогда их уже не расправить, чтобы изучать под микроскопом.
Время шло быстро. Когда тетя Луиза позвала их ужинать, у Томми разламывало спину. Однако он успел усыпить несколько десятков офиур, и дядя Майк сказал, что из него получится прекрасный лаборант. Томми очень понравилось это слово. Но ему снова стало не по себе, когда за столом Джилл спросила:
– Папа, что теперь будет?
– Да ничего, – ответила тетя Луиза. – Судья только взглянет на Майка Уоррена, и ему сразу станет ясно, что он ни в чем не виноват.
Дядя Майк вздохнул.
– А затем он только взглянет на гарибальди и подумает… – сказал он. – Я поговорю с адвокатом и выясню, в каком я положении.
Томми уже лежал в постели, когда дверь приотворилась, и в темную комнату заглянула Джилл в ночной рубашке.
– Спишь? – шепотом спросила она.
– Нет, – ответил он.
Джилл подошла к кровати.
– Томми, а… ты, ну… не мог поймать их… случайно?
– Это же все равно, что не заметить бабочки у себя на носу, – сказал Томми. – Они же такие яркие.
– Ну, я так, – протянула Джилл. – Папа все-таки ужасно расстроен.
Томми уставился на странный покатый потолок. Он кашлянул.
– Может, я и правда поймал их, – пробормотал он. – Я же очень торопился.
– Все равно, спасибо, – вздохнула Джилл. – Врать ты не умеешь. Да и вообще, мне кажется, врать тут не надо.
Она ушла, а Томми задумался над событиями дня, покусывая нижнюю губу. На душе у него было скверно. Если бы он соврал инспектору, все было бы в порядке. А теперь слишком поздно. Наверное, дядя Майк очень на него сердится. Врать не хорошо, но еще хуже сыграть с дядей Майком такую штуку, как эти парни… или кто-то другой. Какое зло меньше?
Он повернулся на бок и закрыл глаза. Старый дом окутывала мертвая тишина. Издалека донесся наводящий тоску вой ревуна: «Вау-у-у! Вау-у-у!» Вторая нота была низкой, точно угрожающее ворчание строгого льва. Его пробрала дрожь. В тумане чувствуешь себя одиноким, словно узник в темнице. Если бы сейчас та женщина из Бюро помощи приезжим спросила его, не хочет ли он чего-нибудь, он бы ответил: «Да, мэм. Я хочу домой».
Томми на цыпочках подошел к окну и посмотрел в густую мглу. Он еле-еле различил пальмы. Воздух был сырой и холодный. Внезапно открылась дверь, он виновато обернулся и в свете, падавшем из коридора, увидел дядю Майка.
– Ну-ну, Шкипер! – сказал тот. – Не спится?
– Я… мне жарко стало, – сказал Томми и торопливо юркнул в постель, чтобы дядя не заметил, как он дрожит.
Дядя Майк укутал его в одеяло и присел на край кровати.
– Из тебя выйдет хороший помощник, Келли, – сказал он. – Мне понравилось, как ты работал в лаборатории. Прямо-таки профессионально.
– Спасибо, – сказал Томми, и к горлу у него подкатил комок. – Извините меня… Ну, если бы я сказал инспекторам…
– Ты поступил правильно, – ласково сказал дядя Майк. – Говорить правду, во всяком случае, полезно: не надо помнить, что ты там наврал.
Томми лежал, стараясь не выдать волнения. Ведь так всегда говорила мама! Через минуту дядя Майк встал.
– Спокойной ночи, – сказал он. – Завтра трудный день. Постарайся выспаться.
Он затворил за собой дверь, и Томми закрыл глаза. В душе у него было спокойно. Дядя Майк не сердится. И хорошо, что он не соврал. По телу разлилась усталость, его подхватила теплая волна и понесла в сон. Ревун все еще порыкивал, но уже как старый ручной лев, охранявший дом.
Рано утром они уже были в лаборатории. Целый день они заспиртовывали и переписывали вчерашний улов. Дядя Майк обрабатывал более крупных животных, таких, как морские зайцы и лоттии. Днем он начал готовить их к перевозке. Морские звезды, хитоны, офиуры и осьминоги запаковывались в полиэтиленовые мешочки. Каждый мешочек помещался в банку с соленой водой, которую закупоривали машинкой для домашнего консервирования. Теперь их уже можно было упаковывать в картонки.
Под вечер дядя Майк отнес в грузовичок несколько картонных коробок и уехал в Сан-Диего. К ужину он не вернулся. За столом Джилл положила перед собой расписание приливов и начала его изучать.
– Завтра опять малый прилив, – сказала она. – Давай после ужина соберем снаряжение.
– По-моему, папа не собирается завтра на пляж, – сказала тетя Луиза. – Почему бы вам не съездить поиграть с Вуди? Томми может взять мой старый велосипед.
– Почему не собирается? – настороженно спросила Джилл. – В следующем месяце малые приливы будут уже в ночное время, и мы не сможем работать. Нет, нам надо пойти.
– Я знаю. Но папе надо поговорить с адвокатом, – сказала тетя Луиза.
Джилл с недоумением на нее посмотрела, потом сообразила и сердито воскликнула:
– Просто убила бы этих парней!
Проснувшись, Томми долго над этим раздумывал, а теперь сказал:
– А вдруг это все-таки Таинственный Смит? Что, если это он подкинул рыбок в бидон, а потом подослал инспекторов?
– Это он мог! – согласилась Джилл и вдруг повеселела. – Давай пойдем к нему сегодня, чтобы он тебя подстриг. Ты заведи с ним разговор. Может, он разболтается.
– Или меня прирежет, – сказал Томми и даже вздрогнул.
Тетя Луиза покачала головой.
– Забудьте про этого бродягу. Будут и другие подходящие приливы. А пока вам лучше держаться подальше от бухты.
– Но если мы будем откладывать да откладывать, – возразила Джилл, – то осенью, когда в школе начнутся занятия, папе нечего будет продавать. Мы же можем поехать туда на велосипедах? А банки поставим на мою старю тележку и прицепим ее к велосипеду.
Тетя Луиза задумалась.
– Обещаете не разговаривать с Таинственным Смитом?
Джилл кивнула и выскочила из-за стола.
– Позвоню Вуди и спрошу, поедет ли он с нами.
Она тут же вернулась и объявила, что Вуди едет с ними. Они побежали в подвал, и Джилл переделала металлические плечики в крючок, чтобы прицепить к велосипеду тележку, а Томми тем временем занялся велосипедом тети Луизы. Велосипед был дамский, и он хмуро ощупал шины. Дамский велосипед, девчачьи тапочки… он вздохнул и опустил седло. Потом накачал шины, сел в седло и обнаружил, что достает только по одной педали по очереди. Пробуя велосипед во дворе, Томми, у которого сразу заныли мышцы ног, вспомнил, как он вчера тащился в гору с тяжелыми ведерками. И снова подумал о туннелях. Дома он не раз забирался в штольни и не понимал, чем эти туннели могут быть опаснее. А кроме того, ему пришла в голову новая мысль: если парни действительно воспользовались туннелем, то они могли оставить там какое-нибудь доказательство того, что эту штуку с дядей Майком сыграли именно они.
Вернувшись с велосипедом в подвал, Томми быстро осмотрел лабораторию и к своей великой радости нашел в одном из ящиков электрический фонарик. Он его проверил. Батарейки немного сели, но на один раз их должно хватить.
Завернув фонарик в тряпку, он положил его в ведерко.
Утро выдалось жаркое, небо казалось голубым стеклом. На авокадо заливался пересмешник, видимо, решивший пропеть весь свой репертуар. Они прицепили тележку и тронулись в путь. Из чащи чапарелли веяло сладким благоуханием. Джилл объяснила, что Вуди живет в миле дальше по шоссе Маячный мыс.
Когда они подъехали, Вуди уже ждал их у обочины. Он был худой, веснушчатый и рыжий. Когда Джилл познакомила его с Томми, лицо его расплылось в широкой улыбке.
– Привет, – сказал он, а потом спросил у Джилл: – А что, разве твой отец дома остался?
– Да, у него дела, – ответила она.
Вуди удивленно посмотрел на Томми.
– Но это же и есть его дело?
– Он занят упаковкой.
– Так у него для этого вся зима! – не отступал Вуди. – Что еще за тайна? Я ничего не понимаю.
– Ой, ну замолчи! – сказала Джилл и села на велосипед.
Вуди посмотрел на Томми, и тот ему подмигнул. Томми решил, что Джилл, наверное, стесняется того, что случилось. Наверное, потом она все Вуди объяснит.
Полчаса спустя, совсем запыхавшись, они добрались до зарослей, где вчера оставили грузовичок. Джилл огляделась.
– Велосипеды лучше спрятать, – заявила она. – А то эти гады явятся сюда и угонят их. От таких всего можно ждать.
– А почему бы не спрятать их в каком-нибудь туннеле? – небрежным тоном спросил Томми. – Дядя Майк говорил, где-то здесь есть вход.
– Батарея «шкрафт», – воскликнул Вуди.
– Что это такое?
– Название туннеля, который ведет к главной береговой батарее. Велосипеды можно поставить прямо за входом.
– Отлично. Там они их не увидят, – согласилась Джилл.
Они поехали по тропе; сзади погромыхивала тележка. По сторонам тянулись невысокие насыпи, и казалось, будто они спустились в овражек. Томми заметил в земле остатки старых шпал. Затем в просвете между кустами он увидел бетонную стену и огромные металлические двери, сквозь которые вполне мог проехать поезд.
Ребята навалились на створку, пока она со скрипом не приоткрылась. Они протиснулись внутрь. Там было холодно и очень тихо. По бетонному полу тянулись рельсы, исчезая во мраке. По телу Томми пробежала дрожь. Неожиданно раздался жуткий клекот и дробным эхом разнесся по туннелю. Джилл взвизгнула. Томми охнул, и они бросились к выходу, столкнулись и упали. Они кое-как выбрались наружу, а им вслед неслись раскаты сатанинского хохота. Секунду спустя из туннеля, смеясь, вышел Вуди.
– Это же мой индейский клич, – сказал он. – По-моему, тебе не понравилось, как я подражаю индейцам, а, маленькая скво?
Джилл топнула ногой.
– Если ты еще раз посмеешь!..
Пока они разбирали снаряжение, Вуди продолжал хихикать. Джилл протянула ему два ведерка, но одно он вернул.
– Извини. Но мне еще надо нести и археологическое снаряжение. – Носком ноги он пнул потертый чемоданчик.
– Все еще ищешь свои горшки? – Сварливо спросила Джилл.
– Конечно, – ответил Вуди. – Племя, у которого хватило сообразительности делать жернова, конечно, догадалось делать и горшки, чтобы было в чем держать кукурузную муку. Прямо за Бухтой Контрабандистов аквалангисты нашли тысячи жерновов.
– Какая же это сообразительность, если твои индейцы строили свои деревни там, где их могло затопить, – сказала Джилл.
– До этого было еще далеко. Уровень воды в океане поднимался по мере таяния ледников. – Вуди подхватил ведерко и чемоданчик и направился сквозь кусты к тропе.
Тут Томми наконец понял, почему Вуди такой странный: на вид ему одиннадцать лет, а разговаривает, как взрослый. Он решил, что про туннель заговорит на обратном пути, когда узнает его получше. А то вдруг он и думает, как взрослые.
До пляжа было уже недалеко, когда Вуди вдруг остановился.
– Здесь я сверну к моим раскопкам, – сказал он. – Повожусь там и приду помогать вам.
– Хитрый же ты индеец, Вуди.
– А разве я отрицаю, – отрезал Вуди. – Томми, хочешь посмотреть кладбище, где я веду раскопки? А потом вернешься к Джилл.
Томми очень хотелось посмотреть индейское кладбище, и он согласился.
Вскоре они вышли на прогалину, размеченную на квадраты с помощью колышков и натянутых между ними шнуров, так что прогалина была похожа на гигантский кроссворд. Земля здесь была гораздо темнее рыжей глины холмов. В одних квадратах были вырыты ямы, другие оставались нетронутыми. Землю усыпали осколки белых ракушек. Но ни костей, ни наконечников стрел Томми не увидел.
– Это и есть кладбище? – разочарованно спросил он.
Вуди спрыгнул в одну из ям и начал раскладывать инструменты. Потом взял армейскую лопату и стал ее свинчивать.
– Ага, – ответил он. – Конечно, больше похоже на мусорную свалку, но я нашел несколько костей – несомненно, человеческих – и много каменных скребков, а потому, думаю, это все-таки кладбище.
Томми про себя с ним не согласился, но идея была интересной. Он соскочил в яму и стал раскапывать руками землю. Осколки ракушек оказались очень хрупкими и оставляли следы, словно мел.
– А когда здесь жили индейцы? – спросил он.
– Около семи тысяч лет назад, – ответил Вуди. – Мне попадались раковины моллюсков, которых теперь здесь нет. Это тропические виды, и в холодной воде они не обитают. С тех пор климат здесь стал более холодным.
Томми поглядел вниз и увидел, что Джилл уже на пляже.
– Ну, я пошел, – сказал он. – Берегись привидений.
– Смейся сколько хочешь. Но, держу пари, будет время – моим именем назовут какое-нибудь исчезнувшее племя.
На полдороге Томми остановился и внимательно оглядел залитую солнцем подкову пляжа и отмель. Как тут можно было незаметно подбросить рыбок? Конечно, дядя Майк работал очень далеко, где на камни все время накатываются небольшие волны, и обитают животные, которым требуется движение воды, и он не заметил бы, что кто-то роется в их вещах. Но они-то с Джилл то и дело возвращались на пляж.
Значит, рыбок могли подложить в один из бидонов в грузовичке. Кто-то воспользовался туннелем и проделал это, пока они еще были на пляже. Ну, конечно, так! Да, он сегодня же обследует туннели, пусть даже совсем один. Если уж где и искать улики, то только в туннеле, потому что там преступник, кто бы он ни был, чувствовал себя в безопасности.
Он добрался до пляжа, весь пропахший полынью. Вода ушла, и влажные камни блестели на солнце. Джилл нетерпеливо махнула ему.
– Да скорее же! – сказала она. Мне ведь надо показать тебе и других животных, которые нужны папе.
Он заметил, что красный прилив был как будто ближе к берегу, чем накануне, – большое бурое пятно среди синей воды. В остальном все выглядело по-прежнему.
Томми быстро переобулся – на этот раз он надел теннисные тапочки Джилл. По ее лицу скользнула улыбка, но она промолчала. Джилл пошла вперед, и, шагая среди петляющих ручейков, они добрались до более глубоких луж. Опустившись на колени перед круглой впадиной, Джилл указала на дно, где лежало что-то вроде лиловой подушечки для булавок, утыканной блестящими черными острыми иглами.
– Морской еж, – сказала она. – Ежи передвигаются, как улитки. Иглы у них ядовитые, так что будь осторожнее. Вот этой отверткой будешь отковыривать их от камней. Немножко нажмешь, и они сразу отвалятся. Но в руки бери поосторожнее.
И она сковырнула отверткой одного ежа, схватила его за одну из черных игл, извлекла из воды и положила в ведро.
– Понятно? Увидишь большую лоттию, тут же ее забирай. Но они попадаются редко. Такие маленькие вулканчики с кратером в спине. – Джилл вскочила и убежала по камням.
Томми оглядел пляж. Нигде ни души. Как хорошо, что бухта в их полном распоряжении. Он принялся за работу. Вскоре он увидел крошечное существо просто неописуемой красоты. Словно все в пушистых оранжевых перышках. Длиной не более дюйма, оно затмевало всех остальных обитателей литоральных луж. Томми попытался его схватить, но оно упорхнуло в сторону, словно бабочка. Плыло оно быстро, сводя голову и хвост то справа, то слева. Томми все же удалось его поймать, но, когда он разжал руку, увидел на ладони только бесформенную каплю лилово-оранжевого желе. Однако, как только он уронил его в воду, в ней снова запорхала крошечная бабочка. Тут Томми увидел, что Джилл идет к берегу, и побежал ей навстречу.
– Что это? – сгорая от нетерпения, спросил он.
– Эолис, – ответила Джилл. – Не редкость, но взять стоит. Вон Вуди спускается с холма, – добавила она. – Пойдем-ка, а то нам ничего не останется.
Вуди бежал к ним, сжимая что-то в кулаке.
– Смотрите! – крикнул он. – Я нашел керамику! – И он протянул Томми небольшой темный камешек.
Томми и Джилл уставились на него.
– Тоже мне керамика! – засмеялась Джилл. – Кремешок, и ничего больше.
– Как бы не так! Ничего подобного! Черепок с рисунком! – Указательным пальцем Вуди провел по переплетениям тонких линий на грязной поверхности своей находки.
– Ерунда, – сказала Джилл. – Это просто отпечатки корней.
Вуди еще раз внимательно осмотрел свой черепок и положил его в карман.
– Маленькая скво дождется, что с нее снимут скальп, – угрожающе сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8