Как вряд ли он когда-нибудь сможет быть вместе с Джессикой. Нет, не в этой жизни.
Но Джесс заинтриговала его. Она казалась сотканной из противоречий. Только что серьезная и вдумчивая – и тут же неуправляемая и очень сексуальная.
Ему хотелось заглянуть в душу Джессики, чтобы узнать, какова же она на самом деле, что скрывает от всего мира.
Возвращаясь к мыслям о машине, Алекс сказал:
– В общем-то, я удивлен, что у тебя спортивный автомобиль. Мне представлялось, что девушки предпочитают маленькие машинки, изящные и тихоходные.
Она засмеялась. Но не так, как смеялась, разговаривая с Томасом. В ее смехе не было тех игривых ноток, какие звучали там, в клубе.
– Забавно, – произнесла Джессика, – то же самое сказала моя мама.
– А тебе самой он нравится? И что бы сказал твой отец, если бы ты была оштрафована за превышение скорости?
Говоря это, Алекс поехал медленнее, в голове вертелся очередной вопрос: что бы подумали ее родители, увидев за рулем автомобиля их дочери хулигана Алекса Морено?
– Хотя, – предположил он, – ты, наверное, никогда не превышаешь скорость.
Ее улыбка стала шире, а в глазах заблестели озорные искорки:
– Я никогда не позволяю машине выйти из-под контроля.
– Очень хорошее качество, – усмехнулся Алекс.
– А потом я знаю, где находятся полицейские посты, так что им сложно меня разоблачить, – говорила Джесс мечтательно, словно все, что ей сейчас хотелось, – сесть за руль и мчаться с бешеной скоростью. – Между Сакраменто и озером Тахо есть большие проселочные дороги в предгорьях, где патрульные машины не появляются. Если ехать там ранним утром, не встретишь ни души.
– Дорога вдоль ручья, – кивнул Алекс. Джессика повернулась к нему и удивленно воскликнула:
– Ты знаешь ее?
– Когда я был ребенком, мы часто гуляли там.
– Когда ты был ребенком? – переспросила Джесс.
– Хорошо, когда я был подростком, – уточнил он.
– И?
– У нас была старая развалюха, мы иногда выпрашивали ее у родителей и ехали туда кататься, а порой я просто убегал на ту дорогу и шел, шел, шел, пока ноги не отнимались. Мне эта дорога дарила одиночество, желанное одиночество, – добавил он.
– Одиночество?
– Ну да. Когда всю неделю живешь в доме, где, кроме тебя, еще пять детей, а комнат всего три…
– О… – Джессика попыталась скрыть удивление. – Я не думала…
Алекс решил сменить тему и осторожно поинтересовался:
– Так… твое появление в клубе – очередной пункт списка?
– Я думаю…
– Ну?.. – подтолкнул он ее.
– Не совсем так, – сказала Джесс, отвернувшись к окну.
– Ты столь усердно трудишься над выполнением всех правил, будто это какой-то рабочий отчет или то, от чего зависит твой завтрашний день, а?
– Да нет, просто статья заставила меня кое о чем задуматься, пересмотреть свою жизнь. Понять, чего я хочу.
– Скажи мне, Джесс, ты любишь свою работу?
– Да, конечно, – пожала плечами девушка, – мне она нравится, и если все получится, я стану прекрасным менеджером.
– Нет, я не совсем это имел в виду. Тебе нравится работа, которой ты занимаешься сейчас?
– Ну да, – удивленно, не понимая, к чему эти вопросы, ответила Джессика.
– Но если тебе нравится то, чем ты занимаешься, почему ты стремишься к чему-то другому?
– Я… – Джесс замолчала, придя в замешательство. После долгой паузы, обдумав вопрос, она ответила: – Наверное, потому, что к тридцати годам я хочу чего-то достичь.
Алекс удивленно приподнял брови:
– Разве мало того, чего ты уже достигла? Ты блестяще окончила колледж, у тебя есть работа, которая тебе нравится, и у тебя есть собственный дом. Что еще нужно?
– Ну, для Самнерс это не так уж и много. Мой отец уже был судьей, когда ему исполнилось тридцать. Но он продолжал карьеру, занялся политикой и теперь стал сенатором. У моего брата собственная юридическая фирма. И к тридцати он заработал более миллиона долларов. Вот это соответствует уровню Самнерсов, а я пока не дотягиваю.
– И ты считаешь, что родители любят твоего брата больше?
– Нет, – поспешно ответила Джесс и более спокойно объяснила: – Вернее, не совсем так. Они всегда гордились успехами брата. А со мной все было по-другому. Я оставалась их маленькой девочкой, которую нужно опекать, оберегать, защищать. Как будто я ничего не могла достичь самостоятельно.
– И тебе не нравилось такое отношение, да? – пробормотал Алекс очень тихо, уверенный, что Джесс не услышит, но она расслышала. Он почувствовал, как она замерла, застыла, как каменная статуя, а потом медленно, тщательно выговаривая слова, произнесла:
– Да, все так и есть. Как ты догадался?
– Ну, я, гм… – Он прокашлялся. – В одной из записок ты написала, что родители тебя не пускают на концерт в Сакраменто, хотя многие туда отправляются…
– Я думала, ты не помнишь…
– Только сейчас почему-то вспомнил, – ответил Алекс.
Но, по правде говоря, он помнил каждую ее записку почти слово в слово. Он перечитывал листочки сотни, тысячи раз. Поздно вечером, когда вся его семья ложилась спать, он выходил на улицу, залезал в машину, включал там свет и перебирал записки. Представлял себе Джесс, ее белокурые волосы, хрупкую фигурку.
– Я тоже помню, о чем ты писал, – сказала Джесс. – Ты никогда не жаловался на родных.
– Мне особенно не на что было жаловаться, – вставил Алекс. А что он мог ей рассказать про свою семью? Что каждый вечер они ужинают рисом, который уже стоит поперек горла? Что он боится окончания сбора яблок и завершения земледельческих работ? Тогда семья может сорваться с места и переехать туда, где есть работа. Вместо реальной жизни он делился с Джессикой своими мечтами и желаниями.
– Я помню, – произнесла она, – ты писал о том, куда хотел бы отправиться путешествовать, чем хотел бы заниматься, когда закончишь школу. Мне нравились твои письма именно тем, что в них были безбрежные просторы будущего. И никаких планов, расписанных на годы вперед. Только свобода. Куда хочу, туда лечу.
Но это в прошлом, думал Алекс. Теперь все по-другому: его желания ограничиваются выгодными заказами, которые гарантируют стабильный доход.
Он хотел, чтобы у него были деньги и чтобы его уважали за качественно выполненную работу.
Не желая говорить о себе, Алекс снова вернулся к разговору о Джесс:
– Ну, а что относительно тебя? Ты сказала, что хочешь что-то изменить. Да?
Джессика не отвечала, и Алекс забеспокоился, не обидел ли он ее своим вопросом.
– Спасибо, – вдруг произнесла она.
– За что? – не понял Алекс.
– За то, что ты попробовал разобраться во мне, вправить мозги, так сказать.
Поглядев в зеркало заднего вида и убедившись, что дорога пуста, Алекс перестроился в правый ряд и съехал на небольшую дорожку, ведущую к дому Джессики. Около ворот он остановился.
– Я думаю, Джесс, тебе незачем вправлять мозги.
Девушка выпрямилась. Даже в этом дурацком кожаном наряде она все равно оставалась принцессой. В любом наряде и в любой ситуации.
Желание обладать ею снова нахлынуло на него. На улице было темно. Казалось, сейчас в мире не существовало никого, кроме них двоих.
– Я… – (Алексу на секунду показалось, что в ее глазах заблестели слезы.) – Спасибо…
Джесс очень уязвима, несмотря на то, что производит впечатление сильной и неприступной. Это открытие взволновало Алекса.
Он медленно выдохнул, протянул руку и легонько дотронулся до ее подбородка. Затем, обведя пальцем контуры ее губ, Алекс прошептал:
– Ох, Джесс, ты сводишь меня с ума.
Она наклонилась к нему и робко, застенчиво поцеловала. Но это вышло очень эротично.
Джессика была такой сладкой и желанной. Самой вкусной сладостью на свете. Самой желанной женщиной на земле.
Глава шестая
Алексу стоило больших усилий оторваться от Джесс. Тогда он заставил себя вспомнить, что она – богатая, эгоистичная принцесса. Возможно, это просто ее очередной каприз. К тому же она создана не для него. Он не должен воспользоваться шансом, который предоставлен ему. Возможно, Джессика не поймет, если он уйдет прямо сейчас. Но другого выхода нет. Алекс уже давно разучился поступать опрометчиво.
И хотя поцелуй стал великим искушением, Алекс вынужден был прервать его.
Отстранившись от Джесс и нежно взяв ее за руки, он сказал:
– Мы не можем сделать этого.
Девушка внимательно посмотрела на него, в ее глазах затаился испуг.
– Почему нет? робко поинтересовалась она.
– Джессика, только не подумай, что ты мне не нравишься. Совсем наоборот. Но я не могу… – Алекс внимательно смотрел на нее, надеясь, что в его глазах она прочитает всю правду.
Девушка нахмурилась:
– Я не понимаю…
Наверное, она действительно не понимала. Социальное неравенство было для нее не такой уж большой проблемой.
– Как ты думаешь, что люди говорили бы обо мне, если бы мы были вместе? – спросил Алекс.
– Не знаю, – протянула Джесс, склонив голову набок. – Я не уверена, что меня сильно волнует чье-то мнение. И тебя тоже никогда не волновало мнение окружающих, разве не так? Мне казалось, ты не из тех, кто прислушивается к сплетням.
– Много лет назад, наверное, так и было. Но теперь все изменилось. У меня есть свой бизнес, и я хочу успешно вести дела, наладить свою жизнь.
– Ты считаешь, что, если мы будем вместе, это повредит твоей работе?
Алекс горько рассмеялся:
– Роман с дочерью Самнерсов? О черт, я думаю, это вряд ли поможет мне встать на ноги.
– Но почему? Я не понимаю.
– Потому что мы с тобой – на разных полюсах. Подумай об этом, Джессика.
Она нахмурилась, расстроенная словами Алекса.
– А ты никогда не думал, что ошибаешься? Может быть, общение со мной принесло бы тебе пользу. Ведь я знаю очень многих, кому могла бы предложить твои услуги. А потом, у здешних жителей хватает забот и без обсуждения моей личной жизни.
– Может, и так, а может, совсем наоборот. У меня в свое время было достаточно неприятностей в этом городе, чтобы наживать новые.
Никаких неприятностей! – вспылила Джессика. – Но если ты так считаешь, то зачем вообще вернулся? Почему решил начать свой бизнес именно здесь, а не в каком-нибудь другом месте, где тебя никто не знает, а? Зачем ты вернулся?
О, это был вопрос на миллион долларов. Алекс тяжело вздохнул:
– Я решил кое-что доказать себе и другим. Я уехал отсюда после школы не по своей воле. Теперь мне хочется, чтобы все получилось так, как запланировано.
Джесс посмотрела на него серьезно, но без осуждения.
– Мне всегда было интересно – слухи о тебе были правдой или вымыслом? Так все из-за этого?
– Какие слухи?
– Ну, говорили, будто ты кинулся на какого-то парня с ножом.
– Ну, на самом деле у меня был с собой простой перочинный ножик. Но при обыске полиция его нашла.
– А потом состоялся суд… – Джессика не закончила. Может быть, она не знала, что произошло дальше, а может, ей неприятно это вспоминать.
– И судья предложил мне покинуть город, – закончил за нее Алекс.
– Предложил? Это не похоже на папу.
– На папу?
Джессика покраснела и отвернулась:
– Ведь судьей был мой отец, не так ли?
– Да, ты права. Он сказал, что для меня лучше начать жизнь с нового листа на новом месте.
Джессика нахмурилась:
– Почему в другом месте?
– Там, где за мной не числится столько неприятностей и проступков.
И, что куда важнее, если он уедет, дочь судьи его забудет. Это не было сказано ни тогда, ни теперь, но подразумевалось.
Джессика несколько минут обдумывала услышанное.
– Значит, мой отец посоветовал тебе уехать и начать жизнь сначала? – Она внимательно посмотрела на Алекса и добавила: – Но ты думаешь, что были и другие причины, по которым он посоветовал тебе так поступить. Да?
– Он просто предложил мне исчезнуть, и все. Чтобы не было никаких проблем.
– Каких проблем, Алекс? Каких?
Проблемы – это отношения между Джессикой и Алексом, что же тут непонятного?
– Давай оставим этот разговор, – прямо предложил он.
Ведь тогда сплетни ходили и о том, что Алекса и Джессику кое-что связывает. Но стоит ли ворошить прошлое, чтобы выяснить, не воспользовался ли судья своей властью в собственных интересах, дабы оградить дочь от нежелательного поклонника?
В конце концов, Самнерс заботился о судьбе своей дочери. А это куда важнее, чем и так уже разбитая жизнь Алекса. Так что судью вполне можно понять.
– Мой отец, как и любой другой человек, может ошибаться. Но тем не менее он справедливый. Он, вероятно, искренне считал, что действует в твоих интересах. – Возможно, она заметила сомнение в его глазах и поспешно продолжила: – А забота о жителях города всегда была для него на первом месте.
Теперь уже Алекс не мог остановиться:
– Мои родители были сезонными рабочими, переезжающими с места на место. Так что не стоит предполагать, будто твой отец считал меня горожанином. Нет, я был здесь чужой. И я должен был уйти.
– Я не верю этому. Мой отец…
– Джессика, я был для твоего отца шилом в заднице, от которого не дождешься покоя. Рано или поздно я оказался бы в тюрьме.
Она внимательно посмотрела на него.
– Так вот почему ты вернулся? Чтобы доказать всем, как они ошибались на твой счет?
– Да, я думаю, все именно так.
– Но разве ты не говорил, что сейчас у тебя возникли кое-какие проблемы?
– В общем, да. Но все, в чем я нуждаюсь, – это хороший заказ, – сказал уверенно Алекс. – В моем бизнесе, как и в любом другом, один заказ влечет за собой следующий.
– А как насчет здания суда? – с вызовом спросила Джесс.
– Объясни.
– Ну, насколько мне известно, там требуется ремонт. А здание огромное. И если бы ты смог получить этот заказ, было бы очень здорово, разве нет?
Но Алекс прекрасно понимал, как сложно ему будет добиться такого заказа. Для столь серьезного дела ищут, как правило, опытных мастеров, а не новичков с сомнительным прошлым.
Синие глаза Джессики только мешали ему размышлять. Находясь рядом с ней, любуясь ею, он хотел одного подхватить ее на руки, украсть у всего мира и долго-долго исследовать каждый дюйм ее великолепного, нежного тела.
Но сейчас следует думать о другом.
Кроме того, Джессика занята выполнением своего дурацкого свода правил. И Алекс – лишь пунктик в нем. А если не он, так кто-то другой.
И все же тело его, взывающее к любви, бунтовало против разума, и Алекс боялся, что в какой-то момент просто не справится с собой.
Но он не должен этого допустить. Когда игрушки надоедают, их выбрасывают. Алекс Морено не желал стать игрушкой для Джессики Самнерс.
Девушка ждала ответа, и Алекс сказал:
– Я уже думаю об этом. – Не объяснять же ей, что он, с его-то репутацией, не может рассчитывать на такую работу.
Она же, проницательная девушка, тут же отреагировала:
– Считаешь, тебе не доверят ремонт, не так ли? Пока ты только раскручиваешь свой бизнес, у тебя нет заказчиков, которые могут подтвердить, что ты способен на многое.
– К сожалению, меня здесь еще очень хорошо помнят. И доказать, чего я стою на самом деле, будет трудновато, – усмехнулся Алекс.
– Я могла бы помочь тебе. Замолвить за тебя словечко перед отцом.
– Думаю, помогать мне – это последнее, что входит в планы твоего отца, поверь.
– Я говорила, что мой отец способен на ошибки и может выносить неверные решения. И не всегда соглашаюсь с тем, как поступают и что делают мои родители. Но, я уверена, с каждым человеком можно договориться и убедить его, что ты изменился, стал другим и так далее.
– Нет! – отрезал Алекс.
– Но почему? – Джесс импульсивно приблизилась к нему и замерла. Он почувствовал, что ее так же волнует их близость, как и его самого.
Медленно отодвигаясь назад, он сказал:
– Я думаю, нам вообще не стоит больше видеться.
– Ну да, конечно, – язвительно отозвалась Джессика.
Алекс вышел из машины и направился в сторону дороги, чтобы на попутке вернуться обратно.
В голове билась только одна мысль: целовать Джессику было ошибкой. Большой ошибкой.
Глава седьмая
Джессика отправилась в самый популярный светский салон. Обычно она не любила бывать в таких местах. Из-за сплетен. Там перемывали всем косточки круглосуточно. Но теперь она сама решила запустить одну сплетенку.
Разговор с Алексом натолкнул ее на размышления. А что, если ее действительно до сих пор воспринимают только как дочь судьи? Пришло время все менять.
Она появилась после десяти вечера, в субботу, пропустив и ужин, и дефиле от миссис Франкфорт, подоспев только к светской болтовне.
И ее просто поразило, когда она увидела среди присутствующих Алекса и Томаса. Ноги Джесс буквально вросли в пол.
Ну что же. Похвально. Для того чтобы начать новую жизнь, Алекс выбрал правильное место. Здесь он быстро окажется на виду, завяжет нужные знакомства.
Но вот Джессике это было не на руку – она терялась в присутствии Алекса.
Сердце ее бешено колотилось.
Всю прошлую ночь она вспоминала их разговор в машине и не сомневалась больше, что небезразлична ему, а он неравнодушен к ней.
Ведь теперь Джесс точно знала, чего хочет.
Ей нужен Алекс.
И если за него придется бороться – она готова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12